Император! Строй нас! Император! Император! Обещай нам рай! Хей! Острый точит меч. Хей! Дело стоит свеч. Харизма — Император Зло всегда рождает Зло. Зло безумно и Оно Дарит радость лишь своим рабам! Покорив послушный Мир, Зло устроит страшный пир, Вознесет хвалу своим Богам Зло — хозяин, Зло — палач Эхо множит скорбный плач, Тишина его уносит прочь. Зло свершит кровавый Суд: Травы пеплом опадут, Навсегда наступит Ночь Легион — Хозяин Зла
Стоя посреди трупов, он окинул плоды своих трудов оценивающим взглядом. Перерезанные глотки, вспоротые животы, отрубленные головы и конечности — всё это составляло пугающую, но завораживающую картину, которую способен оценить не каждый. Кровь была повсюду. На полу, стенах, мебели, одежде и теле. Всего несколько часов назад здесь веселились и отдыхали обитатели гарема, принадлежащие Сатосу Шаксу. У каждого были свои мечты, переживания, предпочтения и увлечения. Каждый по какой-то причине заинтересовал Владыку Прайзиса и продолжал занимать свой пост секс-раба, не мечтая о лучшей жизни. И теперь все сорок семь человек мертвы. Убиты. Внезапно, зверски и беспощадно. Неор Флакий никогда не щадил своих соперников. Расправлялся с ними жестоко, но чужими руками. Только в этот раз его никто не погладит по головке за содеянное. Скорее наоборот, казнят. Больше десяти лет прошло с того дня, когда Сатос лишил Неора должности наложника, позволив сыну визиря уйти живым из гарема и найти себе нового покровителя. В тот же день Флакий старший, занимавший самую высокую должность при дворе покинул своё место, «добровольно» уйдя на покой. Сам Неор остался предан своему повелителю. И когда стало известно о том, что Шакс отправился на земли Гитонтеона, Флакий младший вернулся во дворец, заняв свои прежние покои. Он намеривался встретить Владыку Прайзиса по возвращению и сразу же броситься на шею. Неор Флакий, умный и хитрый парень, не терпящий поражения. Неор, чьей красотой не перестают восхищаться скульпторы, художники и поэты Прайзиса. Подобно розе прекрасный и пьянящий, но способный уколоть своими шипами. Выйдя из гарема, переступая через тела убитых, парень направился в тронную залу. Виски сдавило от тупой боли. Остановившись посреди коридора и облокотившись плечом о стену, Неор устало прикрыл глаза. Он убил наложников своего Владыки не потому, что видел в них соперников и угрозу, а потому что так захотелось. Флакий был уверен, что эти ничтожества не достойны внимания правителя Прайзиса, поэтому поступил так. Дождавшись, пока боль пройдёт, он двинулся дальше. Со дня отъезда Сатоса Неор мало спал и практически ничего не ел. Из-за постоянной усталости участились головные боли. Порой он и вовсе был готов упасть в обморок от истощения организма. И дело не в том, что Флакий снова загонял себя в рамки, чтобы не поправиться и понравиться Владыке. Мысли о том, что Шакса может подстерегать опасность на чужом континенте, заставляли Неора мучиться от бессонницы, а еда совсем не лезла в горло. Дойдя до тронной залы, он опустился на трон, прикрыв глаза. «Хорошо, что он уже на полпути домой», — с облегчением подумал парень, сжав подлокотники и поджав губы. Пусть больше и не было причин для беспокойства, чувство тревоги не желало отпускать Флакия младшего. Только сегодня утром прибыл почтовый ястреб, принеся извещение о том, что Сатос Шакс возвращается в Прайзис. Это значило, что можно вздохнуть с облегчением. Неор планировал как следует выспаться и немного поесть, чтобы встречать своего повелителя в наилучшем виде. Вот только не было гарантий, что Сатос прижмёт к груди давно отвергнутого любовника. Скорее наоборот, оттолкнёт, наорёт и прогонит с позором. Зачем ему тот, кого давно вычеркнули из жизни и постели правителя Прайзиса? Потирая пульсирующие тупой болью виски, Неор постарался отогнать печальные мысли. Больше всего он боялся снова быть отвергнутым. Нет, Флакий не испытывал нежных чувств к Владыке. Он спал с правителем в надежде заполучить высокое положение в обществе, самому занять пост визиря, сместив отца. Но так уж вышло, что Сатос никогда не поощрял своих любовников такими высокими наградами. И от этого становилось печально. Вздохнув и поднявшись с трона, Неор медленно направился в свои комнаты, с трудом удерживая равновесие.***
Стоя над душой сына, Бйорт украдкой вздохнул. Разговор у них не вязался. Всё не подбирались нужные слова. Да и сам Вагир не выражал особого рвения говорить с тем, кого не так давно считал мёртвым. За полчаса до прибытия Владыки Севера стражники приковали Атрида цепями к стене, чтобы он не смог навредить королю. — Что с Донаром? — первым нарушил напряженное молчание Вагир, не поднимая головы. Ему не хотелось говорить с отцом, но приходилось. По крайней мере, о судьбе своего единственного наследника он должен был знать. — Я отправил его в Старый дворец, — ответил Бйортир, сложив руки за спиной. — Не бойся. С мальчиком ничего не случится. Он не должен отвечать за грехи своего отца. — Отослал, чтобы под ногами не путался? — криво усмехнулся бывший узурпатор. — Думаешь, что Донар представляет хоть какую-то угрозу для тебя? А что с ним будет потом, когда он вырастет? Убьёшь? Или тоже запрёшь в темнице, как это сделал со мной? Он ведь не скажет тебе «спасибо» за всё это. — Но и не надумает поднять восстание, желая занять трон, — перебил Брест, продолжая сверлить пристальным взглядом своего нерадивого отпрыска. — У него нет тех связей, что были у тебя в его возрасте. Слишком многое я позволял тебе. На многое закрывал глаза. С Донаром такого не будет. — Ты лишил его права наследовать трон Ривенгура? — без интереса спросил Атрид. Самое главное, что он узнал о судьбе своего сына и убедился, что ему ничего не грозит от вернувшегося с того света Владыки Севера. Остальное не так важно. — Да, но не навсегда, — честно признался Бйортир. Несмотря на всё, он всё же испытывал жалость к Гиру. Глупый мальчишка, погубивший столько жизней ради власти. Совсем не тот, каким его хотел видеть сам Брест. — Он может занять трон, если я сочту его достойным. Донар хороший мальчик. Если его правильно воспитать, то он будет достойней, нежели его папаша. — Как будто он смирится с тем, что ты заточил меня в темницу, а его отослал в Старый дворец? — Как видишь, смирился. Я обещал Донару, что если он выкинет хоть одну глупость, то увидит твою смерть. Мальчик сильно тебя любит. Хотя, это не удивительно, учитывая то, что ты его отец. Хотел бы я, чтобы мой Вагир был таким же, как Донар. — Говоришь так, словно я не твой сын, — прыснул Атрид, подняв голову. — Почему «словно»? Ты и так не мой сын. Или забыл, что отрёкся от меня перед коронацией, взяв другую фамилию? — Если нас больше ничего не связывает, то почему же не убьёшь меня? Уверен, многие тебе предлагали это сделать. Особенно твоя верная шлюха. — Я не убью тебя, Вагир. По крайней мере, пока. До тех пор, пока Донар не совершит ошибку. Но ты не расслабляйся. Если попытаешься отсюда сбежать, то увидишь смерть своего сына. Ты же не хочешь, чтобы Донар умер? — Ты не посмеешь! — дёрнулся Вагир. Он был готов пожертвовать всем ради достижения своей цели. Но только не единственным сыном. И теперь Атрид понимал, почему Бйортир не убил его до сих пор. Любящий отец никогда не причинит вреда своему сыну, как бы тот не поступал. Хорошее качество, но не для правителя, который должен уметь принимать мудрые и важные решения. — Я буду сожалеть о сделанном, но всё же исполню свою угрозу, если ты хотя бы попытаешься провернуть побег или устроить новый заговор, — пригрозил Брест, наклонившись к лицу сына и жестоко улыбнувшись. — Только выкини что-нибудь подобное, и ты сильно об этом пожалеешь. Нет, не надейся, что я замараю руки кровью невинного. Просто приглашу к нам в гости Радиса, а уж он умеет развлекаться с жертвами. Я дарую Чароиту полную свободу действий, а ты будешь на это смотреть. И виноватым в смерти Донара будешь ты, Вагир. — Ублюдок, — снова дёрнулся Атрид, надеясь дотянуться до родителя. — Совсем свихнулся! — Еще бы, — холодно говорил Владыка Севера. — Я почти тридцать лет прислуживал Радису в качестве призрака. Видел, как он убивал и самозабвенно пытал тех, кто посмел ему навредить в прошлом. Как ты думаешь, можно ли остаться нормальным, пережив смерть и воскрешение? — Лучше бы так и оставался мёртвым. — Я бы с радостью, но Вечный меня сам выбрал в помощники. — Звучит так, словно твоя шлюха в тебя влюбилась, — поморщился от отвращения Вагир. — Воскресил из-за своих чувств. — Если бы так оно было, я был бы счастлив, — усмехнулся Бйортир, отойдя на безопасное расстояние от сына. — Но, увы. Меня вернули из мира мёртвых по другой причине. Радис никогда не забывает и не прощает своих обидчиков. Рано или поздно, он добирается до каждого. Всё это время я находился у него в подчинении. Роли раба и хозяина поменялись. — Я бы тоже ненавидел того, кто отправил меня на костёр. — А по чьей вине это произошло? Ты до сих пор жив лишь потому, что я об этом попросил. А так ты даже не представляешь, на что он способен. — Почему же? Представляю. Видел, что он сделал с Сайгаром. Что сделал с жителями приграничных деревень и городов. И что осталось от Ленамора. — Но ты не видел самого главного — как именно он это делал. Хотя, может быть в будущем у тебя будет возможность это увидеть. Тихо зарычав от гнева, Вагир отвёл взгляд, показывая тем самым, что разговор окончен и не нуждается в продолжении. Поняв это, Бйортир решает удалиться. Через пару часов должна явиться проститутка из борделя, нанятая специально для Атрида. Пусть Брест и запер сына в темнице, как преступника, но он старался сильно не ухудшать его жизнь. По приказу короля повара готовили для заключенного лучшие блюда. Питание было трёхразовым, и это было не какие-то тухлая вода с куском черствого хлеба. О досуге Брест тоже позаботился. Два раза в неделю к Вагиру заглядывала проститутка из борделя, а так же в распоряжении свергнутого правителя была библиотека. Он мог потребовать к прочтению любую книгу. Только мебели в камере было очень мало, да и постель не царская. Но на это не стоит обижаться. Тем более тогда, когда ты заключенный, о котором заботятся. Идя по коридору, Бйортир остановил стражника, шедшего ему навстречу. — Я планирую через неделю посетить Арту, — сказал о своих пожеланиях Владыка Севера. — Пусть всё начинают готовить к походу. — Простите, повелитель, но только что пришло письмо от Радиса Тераса, — ответил стражник, передав завёрнутый конверт. Удивлённо вскинув бровь, Бйортир принялся за письмо. Что-то ему заранее не нравилось то, что он мог там увидеть. И ведь ощущения не подвели. Вчитавшись в единственные пару строк, написанные косым почерком Вечного, мужчина тихо выругался про себя. Радис заранее предупреждал, что его не будет в Арте довольно долгое время. Уехал в Прайзис за короной и просил Бйортира приглядеть за страной. — Дурак! — выругался Брест, смяв бумагу в руке. Он не представлял, как Вечный собирается заполучить корону Прайзиса. Разве что сразиться с Сатосом Шаксом, а ведь он Высший, сын Первого и просто так не сдастся. Снова выругавшись себе под нос, Бйортир поспешил покинуть темницу. Он так надеялся, что теперь, когда выдалось время, сможет поехать в Арту, чтобы спасти своего Чароита от силы Вечного. Мужчина взял на себя смелость рассказать драконице обо всём, что происходит с Радисом с тех пор, как он заполучил древние силы. Ливири рассказала об одном способе, как можно всё исправить. И для этого нужно обратиться к Первым. Вот только Бйортир Брест тогда еще не подозревал, что его опередили.***
Галеры на полной скорости плыли к Прайзису. И дело далеко не в гребцах, половина из которых были перебиты. Впрочем, как и добрая часть армии, что обнаружилась в нескольких днях пути от Столицы Арты. Галеры неслись по волнам не без помощи Первой Воды и Разума. Высшие сущности не желали, чтобы Вечный задерживался в пути. И решили помочь, чтобы он успел до Кровавой луны, которая появится на небе через пять дней. За это время Радис должен добраться до Прайзиса, взойти на трон, а после исполнить еще одну часть своего договора. Сидя за столом в своей каюте, правитель Арты угрюмо посмотрел на женщину, укачивающую на руках девочку. Малышка быстро росла. Сейчас ей было не больше недели от рождения, а она уже была похожа на трёхмесячного ребёнка. И это радовало Радиса. Значит, не придётся долгое время возиться с глупым куском мяса, не способным ни на что, кроме ора. Перед самым отплытием к нему явилась Первая Земли и Жизни. Всё так же мило улыбаясь, она предупредила Вечного, чтобы он сильно не удивлялся быстрому росту девочки. К десяти годам она будет выглядеть на сто восемьдесят лет, что значительно упростит её воспитание. Практически совершеннолетняя дочь Сатоса Шакса станет Первой и королевой Прайзиса. Замечательный подарок на день рождения. Тихо фыркнув, Радис снова посмотрел на женщину. Ирэния продолжала укачивать девочку на руках, тихо напевая себе что-то под нос. Спокойная и по большей части молчаливая рабыня сама вызвалась присматривать за ребёнком, как только стражники посреди ночи пришли за нянькой для будущей Первой. Ирэния не спрашивала, откуда взялась девочка и кто её родители. Просто выполняла свою работу без лишних вопросов, повинуясь приказам повелителя, которому боялась даже в глаза заглядывать. И за это она нравилась Радису. Вернувшись к бумагам на столе, мужчина принялся за изучение карты Прайзиса. Если они причалят в портовой зоне, то путь до Запретного города займёт чуть больше двух недель. Это не сильно радовало Радиса. Он не собирался тратить своё драгоценное время на преодоление пути до Запретного города. Поэтому принял решение самому добираться до дворца, не дожидаясь, когда подтянутся остальные. — Ирэния, — задумчиво заговорил Радис, не отрывая глаз от карты. — Когда прибудем в порт, ты останешься с солдатами. Они доставят тебя и ребёнка в Запретный город. Я пойду вперёд. Расчищу дорогу на нашем пути. — Как вам будет угодно, повелитель, — отозвалась женщина. Поджав губу, она оторвала взгляд от девочки, посмотрела на Вечного и снова отвернулась. — Говори, что тебя тревожит, — небрежно позволил король Арты, поняв её взгляд. — У неё есть имя? — робко спросила рабыня, указав на девочку у себя на руках. — Как мне её называть, повелитель? Наконец, оторвавшись от карт, Радис задумчиво склонил голову на бок. Ребёнок его мало волновал, поэтому он не задумывался даже об имени для него. Но ведь как-то же надо будет обращаться к Первой, когда она станет немного постарше. — Её зовут Циари, — назвал мужчина первое имя, которое пришло ему в голову. Кивнув каким-то своим мыслям, Ирэния больше ни о чем не спрашивала. Просидев еще полчаса в каюте короля, она предпочла вернуться к себе, унося маленькую Циари. Рабыня слишком хорошо знала, как сильно крики ребёнка раздражали и выводили из себя Кровавого Чароита. А так же прекрасно была осведомлена о том, что зачастую происходит, если король зол или не в духе. Успела насмотреться на изуродованные трупы и лужи крови, когда их всех сгоняли для уборки в тронной зале, царских покоях или же в темнице, чтобы понять, что из себя представляет Радис Терас. Налив в чашу белого вина, источающего сладкий аромат жасмина, Вечный вышел прогуляться по палубе. Волны продолжали нести галеры к берегам Прайзиса на приличной скорости, из-за чего пребывающих на борту порой сильно укачивало. Прижавшись плечом к мачте, Радис пригубил вино, упрямо глядя вперёд. Меньше, чем через день они причалят к берегу. Воины осведомлены о том, что им надлежит делать после прибытия на сушу. Разумеется, что Радис не стал рисковать и полагаться на одних лишь солдат из Прайзиса. Пришлось взять с собой свои войска. На каждой галере в равном количестве находилось по меньшей мере двадцать солдат из армии Сатоса и больше шестидесяти человек самого Вечного. Так было сделано с мыслями о предосторожности. Если люди покойного Шакса попытаются поднять восстание, то его немедленно подавят артовцы. — Вы уверены, что справитесь сами? — спросил подошедший Палач. Он сам вызвался сопровождать короля Арты в походе на Прайзис. И не ради желания защитить или же выказаться перед своим повелителем, а ради возможности еще раз увидеть, на что способен Вечный. — Мы точно вам не нужны? — Всё еще сомневаешься? — холодно ответил вопросом на вопрос Радис, допив вино. — Даже и не думал, мой повелитель. Просто я достаточно наслышан о том, какие люди окружали Сатоса Шакса. Жестокие и кровожадные личности, не знающие жалости. — Разве у нас не то же самое? — криво улыбнулся король, не удостоив Арифа даже взглядом. — Сомневаюсь, что в Прайзисе шавки Шакса превосходят вас по кровожадности. — Поверьте, мой повелитель, есть большая разница, — с серьёзным видом заявил Дириос. — Наигравшись, мы зачастую убиваем сразу своих жертв. В Прайзисе же несчастных убивают медленно, а главным орудием для этого служат камни и хлыст. Забивают до смерти, не позволяя умереть сразу. — Всё равно ничего ужасного я не вижу, — повёл плечами Радис, лукаво улыбнувшись. — И жители Прайзиса тоже. Но лишь до тех пор, пока я не заполучу трон. Палач с опаской посмотрел на него. Зная о кровожадности своего короля, Ариф был уверен, что по прибытию в Прайзис Радис скорее всего устроит жестокую резню, не жалея никого. Хрустнув фалангами пальцев и с трудом подавив зевок, Неор гордо выпрямился, поправив медные волосы, и с нетерпением смотрел на массивные двери тронной залы. Именно через них должен войти Сатос Шакс в сопровождении своих людей. На заре пришло известие о том, что галеры Владыки причалили к берегам Прайзиса, и что сам повелитель прибудет не позднее, чем к обеду во дворец, а его войска немного отстанут. Как только пришло это послание, Неора Флакия немедленно разбудили. Чтобы встретить своего хозяина парень потратил несколько часов на то, чтобы одеться и привести себя в порядок. Всё утро его не оставляли мысли о том, что галеры слишком быстро добрались до Прайзиса. В разы быстрее, чем они плыли к Гитонтеону. Но Неор предпочитал сильно не зацикливаться на этом, убеждая себя, что раз Сатос Шакс был из Высших, то он всё может. Бросив быстрый взгляд на министров, сенаторов и высокопоставленных личностей, собравшихся в тронной зале для приветствия своего Владыки, Флакий презрительно скривил губы. Эти высокородные выскочки, сумевшие удержаться на своих местах ни одно столетие, постоянно смотрят на него свысока. Но недолго этому продолжаться. Неор собирается сделать всё возможное, чтобы не только вернуться во дворец, но и занять достойное место рядом с Владыкой Прайзиса. Место визиря ему будет в самый раз. Заодно, если он сумеет добиться этого места, то несомненно получит свои частные владенья и больше не придётся подчиняться приказам в отцовском доме, выслушивая постоянно о том, насколько он бесполезен. Для Флакия старшего, его единственный сын и наследник был бесполезным по многим причинам. Хоть Неор долгие века и был подстилкой Шакса, но так и не сумел добиться более высокого статуса для своего отца, а после изгнания из дворца, они и вовсе лишились всех мест. Неор был бесполезен, потому что за десять лет так и не сумел найти себе нового знатного покровителя. Не смог найти себе жену или мужа, которые бы занимали высокое место при дворе, обеспечив хорошим будущем самого бывшего любовника Владыки и его отца. Поджав губы, Неор тряхнул головой, стараясь отвлечься от не самых радужных событий последних лет за пределами дворца. Снаружи раздались сначала голоса, а позже душераздирающие крики. Вздрогнув, Неор отступил назад. Сердце невольно ушло в пятки. Но не он один перепугался. Встречающие Сатоса Шакса попятились назад, дружно ахнув от неожиданности. У всех на лице было написано непонимание. — Видимо, поход был не сильно удачным, — негромко кашлянул Таро, главный разведчик, который шпионил в пользу Прайзиса на землях Гитонтеона. Присутствующие согласно закивали и снова выпрямились, но уже со страхом ожидали появления своего повелителя. Если Сатос прибыл в плохом расположении духа, то ничем хорошим это точно не увенчается. Скорее всего, выместит злобу и разочарование на всех, кто подвернётся под руку. Снаружи снова раздались крики. Распахнулись двери, и в тронную залу влетел раненый воин, сжимая в руке меч с отломанным клинком. Прикрывая рану в боку, он истошно кричал, пока его тело стремительно покрывалось язвами и волдырями, из которых сочилась смердящая черная жидкость. Отступив как можно дальше, Неор сжал кулаки, испуганно воззрившись на открытые двери. «Похоже, что поход окончился очень неудачно», — подумал про себя он, видя, как перепугались остальные встречающие. Они с замиранием сердца ждали появления своего правителя. Но в тронную залу вошел совсем другой человек. Неспешно, словно прогуливаясь, он огляделся по сторонам, сжимая в руке окровавленный ксифос с черным клинком. Неор замер, как вкопанный, изучая взглядом незнакомого мужчину. — Дворцы везде одинаковые, — хмыкнул чужак, обрушив свой взор на толпу встречающих. — Просторные залы, величественные троны и кучка идиотов, ждущая прихода своего короля. — Кто ты такой?! — первым отошел от шока визирь. — Как посмел явиться в Запретный город без дозволения Владыки Прайзиса? — Я тот, кто отныне будет править вами, жалкие ничтожества, — холодно ответил незнакомец, сверкнув рубиновыми глазами. Неор с удивлением заметил, как похожи взгляды чужака и Сатоса. Одинаковые глаза, смотрящие на всех свысока и с презрением. Просто поразительное сходство. — Как ты смеешь заявлять подобное, наглец?! — перешел на ультразвук визирь, из-за чего заставил поморщиться всех присутствующих. — Ты хоть знаешь, что за такие слова тебя могут казнить, глупец? — спокойно предупредил главный казначей, скрестив руки на груди. — Сатос Шакс никому не позволит… — Кстати, говоря, о нём, — недобро улыбнулся чароитоволосый мужчина, убрав в сторону плащ, что прикрывал его левую часть тела. Бросив окровавленный мешок к ногам собравшихся, он с удовольствием наблюдал за их реакцией. Однако никто из высокопоставленных мужей не решался подойти к подозрительной ноше чужака. Положение спас Таро. Разведчик, поднял с пола мешок, дрожащими руками раскрыл его и вытащил на свет собравшихся содержимое. Ноги Неора подкосились. От шока, он прижался к стене, закрыв рукой рот. В руке Таро держал отрубленную голову Сатоса Шакса. Флакий отказывался верить в действительность происходящего, ведь не мог же Владыку Прайзиса, Высшего убить какой-то там южанин с ничтожного континента. — Раз уж я убил его, то имею право взойти на трон, как завоеватель, — улыбнулся убийца, наслаждаясь побледневшими физиономиями мужчин. — Да кто ты такой вообще?! — отчаянно вопросил Неор со своего места, испытывая страх перед незнакомым мужчиной. — А я отчаянно верил, что мы сумеем обойтись без лишних приветственных речей, — наигранно разочарованно вздохнул чужак, откинув со лба мешающую чароитовую прядь. Улыбка пропала с его лица, сменившись безумным оскалом. — Запоминайте, ничтожные твари, что перед вами стоит Радис Терас. Король Арты, а теперь еще и правитель Прайзиса. Кровавый Чароит этого мира, сотворённого Первыми. Отныне ваша жизнь и мысли зависят только от меня. Я не потерплю неподчинения. Любой, кто попытается противиться моей воле будет немедленно убит. В качестве подтверждения своих слов, Радис стремительно ударил ксифосом по рядом стоящим мужчинам, одному срубив с плеч голову, а другому — вспоров живот. Вот только, когда он увидел перекошенные от страха лица придворных, то не испытал радости от этого. Он ожидал, что люди служившие Сатосу будут до последнего биться, защищая трон своей страны и не позоря честь своего Владыки. А они стояли бледные, напуганные и готовые принять чужака с Гитонтеона. — Жалкие твари, — презрительно фыркнул Вечный. В мгновение ока, оказавшись рядом с визирем, который собирался по-тихому удрать, он схватил бедолагу за горло, а другой рукой ухватил за нижнюю челюсть. Наблюдавший за происходящим, Неор поёжился. Вопя, визирь забился в руках захватчика и не смолк даже тогда, когда раздался противный хруст и чавкающий звук. Оторванная нижняя челюсть полетела в сторону, а покалеченный мужчина, хватаясь за рану, скатился по стене на пол. — Поверьте, я еще проявил к нему свою милость, что само по себе явление редкое в моём характере, — с угрожающими нотками в голосе сказал Радис. Повернувшись к толпе, он обрушил свой взор на статного мужчину средних лет, по фигуре и выражению лица напоминающего главнокомандующего дворцовой стражей. Единственный, кто пусть и был шокирован, но не старался скрыть своего позорного страха. — Разнеси по стране весть о смерти Сатоса Шакса и о моём восхождении на трон, — приказал Радис, прожигая главнокомандующего суровым взглядом. — А так же распорядись, чтобы подготовили Главную площадь. Хочу повеселиться сегодня вечером. Заодно и припугну народ. — Боюсь, что ваше правление будет недолгим, — пусть и с почтением в голосе, но всё же с насмешкой в глазах сказал воин, положив руку на навершие двуручного меча. — Народ Прайзиса отличается от ваших подданных из Арты. Они не потерпят на троне выскочку и… Договорить ему не дал сам Радис, схвативший главнокомандующего за загривок и ударив ксифосом в поясницу, пронзив тело насквозь. Мужчина успел лишь захрипеть от удивления. Но он не умер. Чароитовый король не собирался так быстро отнимать жизнь того, кто посмел ему перечить. — Я же предупреждал, что за неповиновение буду наказывать, — прыснул Вечный, спрятав меч в ножны и оттолкнув от себя ослабшее тело. — Думаю, что не стоит повторять дважды. Кто исполнит мой приказ — того я пощажу и не убью сегодня вечером. Но двигаться с места никто не собирался. А удар в спину заставил злобно оскалиться. Подоспевшие стражники взяли чужака в кольцо и одновременно пошли в атаку. Размахивая мечами и норовя убить узурпатора, посмевшего нацелиться на трон Прайзиса, они не ожидали поражения. Неор, заранее зная, на чьей стороне будет победа, сорвался с места, чтобы исполнить приказ будущего короля. Пусть со стороны он и выглядел, как предатель и трус, решивший спасти свой зад, но прежде всего Флакий думал о своей выгоде. Выбежав из дворца, он направился прямиком к капитану гвардии, чтобы передать приказ. Стряхнув кровь с клинка Жала, Радис скучающим взглядом посмотрел на трупы у своих ног. Сражение со стражниками не принесло ему особого удовольствия. Зато теперь ему были готовы подчиняться. Не обращая внимания на кучку напуганных придворных, он лёгкой походкой прошел к трону, чтобы опуститься на него. — Вы поступили очень глупо, не послушавшись меня, — хмыкнул Вечный, формируя в ладони маленькую черную сферу, которая тут же сорвалась с руки и впиталась в пол, тёмным туманом разлившись по тронной зале и за её пределами. — Народ Прайзиса не допустит, чтобы ими командовал чужак! — смело выкрикнул казначей. — Разве? — ухмыльнулся Радис. Тела убитых стражников медленно поднялись с пола, встав на ноги. Кожа, покрытая волдырями и гнойными ранами, оставленными после попадания в организм яда Жала, приобрела серый цвет. Утробно рыча, нежить кинулась исполнять немую команду хозяина, набросившись на тех, кто еще остался стоять в тронной зале и не собирался подчиняться воле нового правителя. Отбиваться от ходячих мертвецов было бесполезно, но придворные пытались. А потом заходились криками, когда нежить впивалась зубами в их тела, вырывая куски мяса или же кромсая несчастных мечами. Немногие, решившие спасти свои задницы, кинулись в ноги узурпатору. — Пощадите, повелитель! — взмолился казначей, лбом коснувшись пола у подножия трона. — Тебя? — вопросительно вскинул бровь Радис. — Нет. Сегодня он не был расположен к жалости, поэтому позволил нежити расправиться с казначеем. Обрушив всё своё внимание на разведчика, Вечный закинул ногу на ногу, удобно откинувшись на спинку трона и сцепив пальцы рук в замок. — Почему не просишь о снисхождении? — с лукавой улыбкой спросил он. — Потому что моя жизнь принадлежит вам, мой Владыка, — с почтением ответил Таро, — и лишь вы властны решать мою судьбу. — Сообразительный. Проживёшь дольше, чем эти твари. — Благодарю за оказанную мне честь, Владыка, — разведчик опустился на колени и в знак своей признательности поцеловал носок сапога Радиса, чем вызвал довольную улыбку на лице узурпатора. Про себя чароитовый король отметил, что разведчик далеко не глупый, а такой человек еще может нести добрую службу. Решив больше не обращать на него внимания, Радис принялся наблюдать, как нежить расправляется с придворными. К сожалению самого Кровавого Чароита развлечение очень быстро закончилось, так и не дав насладиться представлением в полной мере. — Расскажи мне о ваших традициях, — приказал разведчику Радис, задумчиво прикусив нижнюю губу. Среди убитых не было медноволосого парня, который выбежал из дворца, как трус. Хотя, может быть, он поспешил передать приказ нового короля. — Как проходят у вас коронации? — Если говорить именно о коронации, то это очень скромная из всех традиций, — тут же отозвался Таро, не смея смотреть в глаза своему новому Владыке. — По законам нужно убить прежнего правителя, что вы уже сделали. Теперь эту голову нужно будет предъявить народу. Можете насадить её на кол перед входом во дворец или же на главной площади Запретного города. Ну, или как вариант, заспиртовать её и приказать гвардейцам пронести её через весь Прайзис, чтобы каждый мог видеть вашу силу. Последнее можно сделать и после коронации. А до этого нужно лишь надеть корону и взойти на трон, искупав своё тело в крови. — Чувствую, что это будет одна из самых лучших коронаций, — удовлетворённо кивнул Радис. — Прикажи, чтобы начинали готовиться к моей коронации. Она состоится сегодня же после казней на Главной площади. — Как вам будет угодно, Владыка, — снова поцеловав носок королевского сапога, Таро поднялся и поспешил исполнить приказ. Проводив его задумчивым взглядом, Вечный поднялся с трона. Прошел между трупами, дабы выйти на улицу. Нежить, пошатываясь, приблизилась к своему хозяину. Радис умеет призывать из мира мёртвых души, но никогда больше этого не делал. Умершими телами он управлял с помощью другой силы, оживляющей плоть, но не дух. Нежити не могли сами думать. Они четко следовали приказам своего хозяина. Одни из самых удобных воинов, которые никогда тебя не предадут, не испугаются и не попытаются за спиной обсуждать. А всё, потому что они умеют только выполнять команды. Они не могут думать, принимать решения и действовать так, как им захочется. Удобные марионетки, которые не умрут до тех пор, пока их тела не охватит огонь или же их не порубят на куски. Вот только, чем дольше нежити ходят по земле живых, тем больше силы они отнимают у своего хозяина. Поэтому, дабы не растрачивать силы напрасно, Радис лишил мёртвые тела права и дальше ходить по земле, влача своё жалкое существование. Стоя на ступенях крыльца дворца, он без особого интереса посмотрел на дюжину гвардейцев, что застыли в десятке метров от него. Видимо, весть о гибели Сатоса уже успела разнестись по рядам элитных войск, направленных на защиту населения Прайзиса, иначе бы они давно набросились на чужака. Словно по приказу, гвардейцы опустились на одно колено, склонив головы: — Да здравствует Владыка Прайзиса! — Очень даже хорошо, — задумчиво почесал подбородок Вечный, второй рукой слегка пошевелив пальцами. Отрубленная голова Шакса тут же оказалась у него на ладони, приковывая к себе взгляды гвардейцев. — Заспиртовать и пронести по всему Прайзису. После забальзамировать и повесить над входом во дворец. Бросив голову одному из элитных стражей, Радис имел честь наблюдать лёгкий испуг в его глазах. Правильно, они должны бояться его. И еще бы им не испытывать этого отвратительного чувства, когда перед ними стоит человек, сумевший убить Высшего. Того, кого не смог убить никто до него. Не спрашивая дважды, гвардеец, которому досталась голова Сатоса, бросился немедленно исполнять приказ. Остальные даже не сдвинулись с места, ожидая новых распоряжений. Не стали испытывать судьбу и терпение своего нового короля.***
На Главной площади давно собралась толпа. Жители Прайзиса с ближайших районов всех мастей пришли посмотреть, что же сегодня случится здесь. Все с нетерпением взирали на эшафот, вокруг которого кольцом встали гвардейцы, не позволяя никому подойти слишком близко. На самом эшафоте в руках стражников бились недовольные своей судьбой люди. Никто не знал в чем их вина. Единственное, о чем шептался народ, так это о смерти Сатоса Шакса и восхождении на трон короля из чужих земель. Пусть Высший и был далеко не подарком, но гордые жители Прайзиса не собирались так легко склоняться перед чужаком. Они считали унижением, если на трон взойдёт человек с земель Гитонтеона. Ведь в глазах гордого народа, в котором всё решалось силой и кровью, люди, находящиеся за пределами Прайзиса — были слабыми ничтожествами. Снова дёрнувшись в руках гвардейцев, Неор сглотнул, лихорадочно озираясь по сторонам. Он не понимал, чем провинился перед новым королём, но всё же каким-то образом умудрился оказаться на эшафоте посреди Главной площади наряду с еще шестью несчастными. Его трясло от страха. Флакий даже был готов наступить на глотку своей гордости и умолять Тераса пощадить его, ползать в ногах и немедленно покинуть дворец, больше никогда не предпринимая попыток занять какой-нибудь пост. Но ему просто не предоставили такой возможности. Капитан гвардии переглянулся со своими людьми, посмотрел куда-то поверх крыш домов и кивнул каким-то своим мыслям. — Да будет известно всему Прайзису, что Сатос Шакс скончался! — громко заговорил мужчина, тщательно выговаривая каждое слово и обводя толпу собравшихся внимательным взглядом. — Он пал смертью храбрых, как и подобает воину. Память о нём навсегда будет жить в наших сердцах! В ответ напряженное молчание со стороны народа. Вперёд, практически на край эшафота, выступил один из гвардейцев, подняв вверх руку с отрубленной головой Высшего и демонстрируя её толпе. Со всех сторон раздались удивлённые вздохи, невнятное бормотание под нос и тихое ругательство. — Но наша страна не останется без правителя! — продолжал говорить капитан, положив руку на рукоять меча в ножнах. — По закону на трон взойдёт тот, кто убил предыдущего короля. И в честь сегодняшней коронации нашего славного Владыки на этой площади будут казнены эти семеро человек, дабы вы знали, с кем имеете дело! Снова дёрнувшись, Неор огляделся по сторонам в поисках тех, кто мог бы его спасти и защитить от ужасной части. Но таковых не было. Флакий даже не знал, что за участь ему уготована. Догадывался лишь о том, что так легко ему не дадут умереть. — Нам не нужен на троне чужак! — крикнул кто-то из толпы, достав из-под рубашки острый стилет и занеся руку с оружием над своей головой. — Пусть убирается туда, откуда пришел! — Верно! — поддержала его из конца толпы женщина, занеся над головой топор. — Мы — гордый народ Прайзиса не станем подчиняться ублюдку с земель Гитонтеона! — Не позволим слабому ничтожеству встать во главе нашей страны! — хором подхватили люди. Толпа зашумела, охваченная волнениями. Они выражали свой протест, занося принесённое с собой оружие над головой. Каждый из них был готов в случае обнаружения чужака, наброситься на него и порвать на куски. Ведь если нет человека, то и нет проблем. Никто не задумывался о том, что потом будет со страной и кто будет ею править. Людей заботила лишь мысль о том, что ими будет править выходец из чужих земель. — В законе нигде не сказано, что на трон может взойти только человек из Прайзиса! — повысил голос капитан гвардии, перекрывая шум толпы. — Радис Терас, правитель Арты, имеет право стать нашим Владыкой по обычаю. Он убил Сатоса Шакса, одержав победу в бою. В качестве доказательства принёс его голову. И выступая против короля Арты, вы выступаете против законов и обычаев, что были установлены задолго до восхождения на трон Сатоса Шакса! — Плевать! — смело выкрикнула женщина с топором. — Мы никогда не склоним головы перед шавкой с Гитонтеона! Никогда не подчинимся трусливому и слабому ублюдку, который… Договорить ей не дал хлюпающий хрип, вырвавшийся из перерезанного горла. Не понимая, что произошло, многие обернулись на женщину и с недоумением смотрели на то, как ораторша руками пыталась прикрыть рану в шее. Кровь просачивалась сквозь пальцы, стекала изо рта и впитывалась в одежду. С другого конца толпы, что находилась за эшафотом, раздался пронзительный крик. Чья-то отрубленная голова перелетела с самого конца толпы и рухнула на эшафот, уставившись на людей пустыми глазницами. — Что происходит? — запаниковал кто-то, судорожно озираясь по сторонам. Народ запаниковал, крепче хватаясь за своё оружие. А между тем крики стали доноситься отовсюду и люди в хаотичном порядке падали замертво, успевая прежде лишь вскрикнуть. Что-то быстрое проносилось между народом в толпе, вспарывая животы и глотки, вырывая глаза и языки несчастным. — По вашему мнению, я не достоин править Прайзисом? — над площадью прозвучал холодный, словно сталь, голос Радиса Тераса. Мужчина внезапно для всех появился на эшафоте, кончиком языка слизнув с губ каплю свежей крови. В рубиновых глазах плескалась злость, смешанная с бешенством. — Ошибаетесь, ничтожные твари. Это ваша жалкая страна не достойна того, чтобы я здесь правил! — Убирайся с нашей земли! — никак не желали успокаиваться люди. И их даже не насторожили внезапные смерти остальных горожан. — Теперь эта земля принадлежит мне, — с кровожадным оскалом спокойно говорил Радис, не обращая внимания на подбирающуюся ближе к эшафоту недовольную толпу. — И не только земля. Ваши жизни, мысли и судьбы тоже отныне будут зависеть от меня. Если вы хотите и дальше продолжать жить, то обязаны подчиняться мне в полной мере. Лучше прислушайтесь к моим словам, если не хотите пожалеть в дальнейшем. — Мы никогда не склонимся перед жалкой тварью из Гитонтеона! — дрогнувшим голосом крикнул мужчина с ножом над головой. В глубине души он предчувствовал, что играет в опасную игру, но не желал отступать. — Разве? — вопросительно вскинул бровь правитель Арты, спустившись с эшафота и направившись к толпе. Гвардейцы даже не попытались ему помешать. Лишь провожали недоумёнными взглядами, ведь со стороны это выглядело как чистой воды самоубийство. Никто в здравом уме никогда не рискнёт выйти к недовольной вооруженной толпе, которая может растерзать. — Так как ты меня назвал? — скрестив руки на груди, спросил Радис, встав напротив мужчины с ножом. — Повтори, а то я не расслышал. — Тебе конец, ублюдок! — грозно выкрикнул тот, накинувшись на чароитового короля. Острое лезвие вонзилось в левое плечо чужака. Толпа замолкла в напряжении, ожидая дальнейших действий. Их удивляло, что Терас позволил себя ударить. Настораживало то его холодное спокойствие, с каким он принял острое лезвие в своё тело. — Я ожидал большего, — со вздохом разочарования сказал артовец. Лукаво ухмыльнувшись, он за плечи притянул к себе мужчину, впиваясь зубами в так удачно подставленную шею. Прокусив кожу и не обращая внимания на крики несчастного, Радис с удовольствием вырвал кусок плоти. Толпа ахнула, отстранилась. Но лишь для того, чтобы наброситься на чужака со всех сторон. Готовый к подобному, Вечный, как и в случае на Арене, решил поставить всех на место через насилие и убийства. Выхватив из ножен Жало, он принялся отбиваться от противников. Черный клинок с упоением вонзался в человеческую плоть, стараясь утолить свою жажду. Взмах. Вспорот живот. Еще один взмах и голова полетела с плеч. Рывок вперёд и клинок пронзает чью-то плоть, впрыскивая смертоносный яд в организм. — Обыскать все дома, что окружают площадь в первых рядах! — приказал Радис, отбиваясь от недовольного народа и не щадя никого. — Детей, которых вы найдёте там, приведите на эшафот! Капитан гвардии напрягся. Но не смея ставить под сомнение слово нового правителя, велел своим людям выполнять приказ. И пока одни пытались сдержать толпу, из которой попытались пробиться несколько десятков человек к своим домам, другие исполняли приказ. Довольно ухмыльнувшись, Радис предвкушал, как заставит подчиниться мятежников. Советы Сатоса Шакса всё же оказались полезными. Вот только никто из них не подозревал, что поучая чароитового короля тому, как надо правильно обращаться с подданными, Сатос готовил на своё место замену. Молнией проносясь между рядами людей, Радис хладнокровно и жестоко убивал тех, кто попадался ему под руку. Совершенно не имели значения ни статус, ни пол или возраст жертвы. Главное было запугать народ. Но, похоже, что пока что гордые глупцы не собирались так легко сдаваться. И в этом была их самая главная ошибка. До Кровавой луны у Радиса еще было время. И за последние дни своей жизни в качестве Вечного он превратит жизнь народа Прайзиса в кромешный кошмар, если они откажутся ему подчиняться. Поток людей, желающих смерти чужака, внезапно схлынул. Их взгляды были прикованы к гвардейцам, что волокли за собой детей. Пять девочек в возрасте до двадцати лет, девять мальчиков до тридцати и один младенец, который сейчас надрывался, чем вызывал раздражение у Кровавого Чароита. — Отказываетесь подчиняться мне? — скривил губы Радис, в мгновение ока, оказавшись на помосте и различая тихий плач матерей, чьих детей сегодня не пощадят. — Тогда смотрите, к чему привело ваше неподчинение! Смотрите и запоминайте, что то, что вы увидите сегодня — лишь малая часть того, что я могу сделать с вами! Взяв из рук гвардейца надрывающегося младенца, Вечный обвёл жестоким взглядом толпу. — Нет! — взмолилась какая-то женщина. Очевидно мать этого ребёнка. Она могла бы попытаться вырвать своё дитя из рук чужака, но её удерживал мужчина. — Прошу вас, пощадите! — Поздно, — расплылся в безумной улыбке Радис. Подбросив младенца вверх, он тут же разрезал его напополам Жалом. Люди с замиранием сердца наблюдали, как словно в замедленной съёмке сначала подбрасывается вверх ребёнок, а потом черный клинок легко и без проблем разрезает крошечное тельце на две части, вынуждая младенца замолчать навсегда. Вопль боли и ужаса вырывается из груди матери, наблюдавшей за смертью своего ребёнка. Не предоставляя толпе возможности отойти от шока, Радис кидается к девятке мальчиков. Жало пронзает тело лишь одного из них, но не для того, чтобы убить, а чтобы заразить организм ядом. С остальными же Кровавый Чароит разделывается голыми руками. — Попытаетесь еще раз поднять восстание, и я перебью всех ваших ублюдков! — с нездоровой радостью обещал он, свернув кому-то шею, а после оторвав второму руку. — А если и это не поможет, то знайте, я утоплю Прайзис в вашей же крови! И плевать, что для этого придётся изничтожить больше половины населения! Дети кричали. Их матери и отцы переходили на рыдания, готовые признать нового Владыку Прайзиса. И лишь редкие люди из толпы всё еще пытались протестовать против решения тирана, намериваясь избавиться от чужака. — Я не пощажу никого, пока вы не угомонитесь! — прорычал Радис, голой рукой пробив грудь одной из девочек и вырывая её сердце. И уже совсем тихо, практически под нос, он произнёс. — Кто я для вас, ничтожества? Обезумевшая от горя и ужаса толпа теперь кидалась не на гвардейцев, которые продолжали поставлять на эшафот детей и не подпускать к смертникам никого, а на своих же. На тех, кто продолжал не признавать короля Арты своим правителем. На тех, из-за кого продолжали убивать детей. «Народ не должен питать уважение к своему королю, — холодно рассуждал Радис, вырывая глаза очередной жертве. — Он должен бояться того, кто держит в руках власть. Никто не посмеет поднять восстание против того, от кого зависят их жизни». Покончив с последним из детей, чароитовый король обратил свой взор на семерых мужчин, которых сегодня наглядно нужно было казнить при всех. Поймав на себе заинтересованный взгляд Неора, Вечный лукаво улыбнулся, приблизившись к парню. — Пощадите, Владыка, — одними губами прошептал Флакий, заглядывая в рубиновые глаза чужака. И снова он заметил, насколько же похожи эти очи с глазами покойного Сатоса Шакса. Насколько схож жестокий взгляд. — А что ты можешь мне предложить? — вопросил Вечный, наклонившись к лицу Неора. В фиолетовых глазах перемешались страх с уважением. — С-себя, — дрогнувшим голосом ответил бывший любовник Сатоса. Он всё еще продолжал надеяться на чудо. Но вместо решения Радис припал к губам Неора, страстно целуя. От неожиданности Флакий вздрогнул, но не отстранился. Расслабился, позволяя себе ответить на столь внезапный порыв нового Владыки. Острая боль, сначала пронзившая живот, а после разлившаяся по всему телу, заставила его отстраниться и уставиться на безумного правителя в недоумении. — Прости, но ты не в моём вкусе, — с жестокой улыбкой, наконец, ответил Радис, резко вынув Жало и наблюдая, как Флакий умирает в агонии. Столпившийся в тронной зале народ был оттеснён от белой ковровой дорожки гвардейцами. Все с замиранием сердца наблюдали за восхождением на трон нового Владыки Прайзиса. Обнаженный и залитый кровью, Радис шел по белоснежному ковру, оставляя за собой багровые следы. Обычай требовал, чтобы новый король, восходя на престол, в день коронации искупался в крови тринадцати сильных воинов, которые добровольно принесут себя в жертву. Радиса облили из вёдер тёплой кровью на пороге тронной залы. Поливалось только тело, а голова оставалась не тронутой. Странный, но тем не менее завораживающий ритуал, который пришелся по вкусу Радису. Ему нравился запах и вид крови. Её тепло и вкус, которые пьянили, не позволяя прекратить убивать. Не обращая внимания на напуганных придворных, знатных гостей, гвардейцев, обычной дворцовой стражи и горожан, которые должны были засвидетельствовать восхождение на престол нового короля, мужчина неспешно, но величественно шел к своей цели. Его не тревожили оценивающие взгляды мужчин и женщин, что подданные бросали на Кровавого Чароита. Поднявшись на невысокий помост и заняв трон, Радис в нетерпении облизнул пересохшие губы. Он не вслушивался в слова какого-то старика, что стоял у него над душой. Даже собственных слов клятвы не слышал, произнесённых уверенным и твёрдым голосом. Всё происходило словно во сне. Аромат крови опьянял, притупляя остальные чувства. Голова пошла кругом, как от большого количества выпитого алкоголя. Перед глазами всё поплыло, застилая взор алой поволокой. Но последнее прошло быстро. Как только на голову нового короля поместили корону, представляющую из себя терновый венок из черного золота, украшенный красными сапфирами, Радис почувствовал лёгкую боль. Из венка во все стороны торчали острые шипы, а некоторые были сделаны вовнутрь. Шипы царапали кожу головы, пуская кровь. Таким образом корона должна была стать символом бремени, напоминая новоявленному королю, что он несёт теперь тяжкий груз правления.