Кровавый Чароит

Newtype, Newtype. Для чего и кем ты рождён, вспоминай! Newtype, Newtype. В звёздной пыли потерян твой рай… Unreal — Newtype

      Резко проснувшись в холодном поту, Ратнарай дрожащей рукой коснулся шеи. Ненавистный металл больше не сдавливал горло, мешая дышать. Но ощущение, будто ошейник всё еще на месте, до сих пор не оставило северянина.       Ненавистный металл пару недель назад окончательно сломался, упав под ноги Ратнараю, когда он прогуливался в саду.       С момента появления первой трещины прошло не меньше двух с половиной лет. Именно столько времени потребовалось, чтобы избавиться от ненавистного ошейника.       Однако легче от этого не стало. Ночные кошмары стали всё чаще преследовать Ратнарая теперь не только во время сна, но и во время бодрствования. Иногда дни проходили спокойно, а порой призраки прошлого не желали отпускать, зажимая разум северянина в тиски.       Ратнарай видел лица людей, чьи имена он не мог вспомнить.       Видел обрывки из своих воспоминаний. Некоторые заставляли тепло улыбаться, а другие заставляли мрачно молчать или же пробивали на слезу. Лица одних вызывали странную теплоту в душе, будто бы эти люди, чьих имён не помнил Ратнарай, были ему близкими друзьями. Другие же поднимали волну ненависти и злобы.       Тряхнув головой, чтобы окончательно избавиться от ненавистных видений, юноша встал с постели.       Льняная ночная рубашка противно липла к вспотевшему телу, вызывая сильное желание принять ванну.       Раздвинув плотные шторы, Ратнарай прищурился от солнечных лучей, ударившим по глазам после привычного полумрака. Ему казалось, что в комнате слишком душно, поэтому он открыл окно, впуская лёгкий прохладный ветерок.       Предварительно постучавшись в дверь и лишь после войдя без звука, нюкар почтенно склонился, ожидая распоряжений младшего мужа Рани Имрит Нилам.  — Пусть приготовят мне ванну и наведут порядок в покоях, — приказал Ратнарай, не отходя от окна. Он наслаждался прохладой, которой ему так не хватает всё то время, что он живёт в Месоросе.  — Как вам будет угодно, кеваль, — смиренно ответил нюкар. — Рани просила предупредить вас, что сегодня состоится пир по случаю приезда важных гостей.  — Что за гости? — тут же заинтересовался северянин. За время его брака с Имрит юноша присутствовал, по меньшей мере, на трёх пирах, устроенных в честь гостей. В первый раз это были родственники Рани, которые хотели взглянуть на её нового супруга. Второй раз по случаю рождения тройни у одного из членов Совета, а в третий — деловые отношения с торговцами из Гулура. Но все они были не так важны и значимы, как о том любили распространяться нюкары и глупые простолюдины.  — Рани не посчитала нужным вдаваться в такие подробности, — с почтением и с сожалением ответил нюкар. — Возможно, она с радостью ответит на ваш вопрос, когда вы встретитесь, почтенный кеваль.  — Ладно, можешь идти, — лениво взмахнув рукой и прогоняя парня, Ратнарай снял с себя пропитанную потом рубаху и накинул на плечи лёгкий халат.       Будучи крайне любознательным существом по своей натуре, северянину уже не терпелось поскорее привести себя в порядок и обо всём расспросить супругу. Но вместе с любопытством в душе Ратнарая закрался маленький комочек страха.       Он достаточно времени прожил в Месоросе, чтобы выучить свод законов этой страны. У него, как у кеваля, были все шансы опасаться внезапных важных гостей.       По законам, если какое-то государство пожелает заключить мирный договор с Месоросом, то отказ в данном случае будет недопустим. Всё бы ничего, если бы подобные договоры не скреплялись брачными союзами. Поскольку у Рани нет детей, то ей придётся выйти замуж за правителя того государства, что предложило мир, или же его наследника. Нет, Ратнарай в данном случае не потерял бы своего места, ведь он кеваль — бывший раб, получивший вольную и ставший младшим мужем Имрит. Единственное, чем ему угрожает подобный союз, так это тем, что новый супруг Рани может потребовать, чтобы жена избавилась от своих любовников, и тогда бы ей пришлось подчиниться.       Потерять статус младшего мужа для бывшего раба означало лишь одно — снова стать рабом и влачить своё жалкое существование в нищете, подчиняясь приказу или кнуту нового хозяина.       К сожалению, конкретно этот закон даже Рани не в состоянии изменить, лишь внеся туда несколько поправок для собственного удобства.       Нюкары приготовили ванну. И пока Ратнарай отмокал, очищая своё тело от пота и запахов, накопившихся за ночь, рабы наводили порядок в его покоях.       На все приготовления ушло не меньше часа, а то и чуть больше.       В конце концов, Ратнарай не мог себе позволить явиться к жене в неухоженном состоянии.       Облаченный в лёгкие одежды из виссона цвета грозового неба, северянин вышел в сад, где обычно любила заседать его супруга в компании молчаливых нюкаров. Собранные в высокий хвост огненные волосы развивались на ветру. Голову Ратнарая венчал золотой обруч, украшенный большим изумрудом по центру.       Приблизившись к беседке, он приветливо поклонился Рани.  — Доброго дня, моя прекрасная жена, — с лёгкой улыбкой произнёс юноша.  — Надеюсь, что и вечер тоже будет добрым, — сдержанно ответила женщина, жестом велев нюкарам отойти прочь.       Сегодня Имрит выглядела краше, чем когда-либо. Шелковое сапфировое платье, расшитое травяными узорами в перваншевом цвете подчеркивало фигуру Рани. Поскольку держалось оно лишь на узких бретельках, которые напоминали две ярко-синие ленточки, то плечи женщины покрывала полупрозрачная накидка цвета перванша без узоров, но с серебряной окантовкой по краям.       Серебристые волосы были распущены и волнами ниспадали на спину. Голову венчала серебряная диадема с сапфирами и голубыми топазами. Серьги, кольца, колье и многочисленные браслеты подобраны в той же цветовой гамме.       Сейчас была ранняя осень, и Имрит в своём одеянии казалась живым воплощением зимы, которая обязана принести долгожданную прохладу в их жаркую страну.       Зайдя под крышу беседки и сев на мраморную скамейку напротив красавицы-жены, Ратнарай сам налил в их чаши разбавленного вишнёвого вина.  — Клянусь Первыми, своей красотой ты затмеваешь всех женщин нашего мира, — честно сказал северянин, заметив, как на щеках Рани вспыхнул румянец.  — Надеюсь, что сегодня ты будешь вести себя сдержанно, не позволяя себе лишнего, — нежно улыбнувшись ему в ответ, Имрит пригубила разбавленное вино. — Мы не должны ударить в грязь лицом.  — Нюкар сообщил мне о прибытии какого-то важного гостя. Кто из дворцовых или родственников на этот раз должен пожаловать?  — Прошу тебя, Ратнарай, не будь таким угрюмым, — рассмеялась Рани. — К нам прибудет гость из дальних земель.  — Чужак? — удивился юноша, пытаясь понять, с кем из соседей у них внезапно наладились отношения.  — Может и чужак, однако он родился и большую часть жизни провёл на Гитонтеоне.  — И по какому поводу он к нам пожаловал? — уже заранее враждебно настроенный Ратнарай, испытывал неприязнь к гостю. Почему-то ему казалось, что эта встреча ничем хорошим не окончится.  — Я сама его пригласила, — призналась женщина, осушив свою чашу. Не обращая внимания на недоумение младшего мужа, она спокойно продолжила. — Мне показалось уместным наладить торговые отношения с одним из дальних государств. Даже с двумя, поскольку гость наш правит двумя королевствами. Прежде мы с ними не связывались.  — Ривенгур и Брумор? — вопросительно вскинул бровь северянин. — Ты пригласила к нам Весера Зорана?  — Зорана? С чего ты взял?  — А разве нет? Пусть Ривенгуром сейчас и правит Донар Атрид, но фактически через него всем распоряжается Зоран.  — Нет, мой дорогой, северяне нас не почтят своим присутствием, — развеяла догадки супруга Имрит, больше не прикоснувшись к вину. — Наш гость куда более могуч, чем северные народы.  — Роквуд? — сделал еще одну попытку угадать Ратнарай. Разве могут быть более могущественные народы, нежели драконы с Роквуда, которыми правит прославленная Ливири Сорцересс Элдри? При воспоминании о них, Ратнарай поморщился.       Возможно, любой другой бы на его месте восхищался древними чешуйчатыми, но только не он. Почему-то драконы вызывали у него лишь злобу и обиду, словно в прошлой жизни они успели сделать ему что-то плохое.  — Ладно, не буду тебя больше томить, — усмехнувшись, Имрит положила подбородок на сцепленные вместе пальцы рук. — Нашим гостем является правитель Арты и Прайзиса. Радис Терас. Младший принц рода Терас, что правили Артой еще с её основания. И по слухам, он вроде бы является отпрыском покойного Сатоса Шакса.  — Впервые о таком слышу, — безразлично пожал плечами юноша. Имена и титулы ему мало что говорили о людях.       Скакать верхом на лошади всегда лучше, нежели трястись в душной карете. Бьющий в лицо ветер, хотя бы ненадолго остужал тело, скрытое под лёгкой, но беззащитной перед жарой одеждой. Выпрямившись в седле и придержав коня, Радис обернулся назад, чтобы убедиться, что его люди поспевают за ним. И, разумеется, удостовериться, что одна юная всадница не свалилась с лошади, как это произошло день назад.       Циари скакала на вороной кобылице, уверенно держась в седле. Издалека её легко можно было принять за миловидного юношу, что часто происходило с тех пор, как девочка стала покидать дворец в Прайзисе. Короткие волосы острижены чуть выше плеч, мальчишечья одежда, меч на поясе и плоская грудь упорно толкали на подобные мысли всех, кто не знал Циари.  — Шевелитесь! — подгонял своих людей Радис, нахмурившись. — Последний рывок и потом будете плющить свои задницы, ничего не делая.       Стена, окружавшая Месорос, была хорошо видна издалека. До неё было примерно пять часов езды верхом.       Из Прайзиса Радис приехал в Арту, чтобы проверить своё законное государство, уладить пару важных дел, а так же удостовериться, что народ всё еще помнит о последствиях гнева своего Кровавого Чароита. И до чего же приятно было въезжать в южную страну и ловить на себе взгляды, полные смирения, ужаса и уважения.       Политика страха работала гораздо эффективнее, нежели любая другая. Таким образом подданные знали своё место, не садились на шею государству и королю, соблюдали законы, а также выражали глубокое почтение правителю. Несомненно, телом, душой и мыслями они полностью принадлежали Радису Терасу.       И порой Чароита удивляло, как до сих пор никто не попытался завоевать Арту с такими смиренными жителями? Хотя, может, подданные не так просты, как кажутся на первый взгляд. Радису потребовались годы, чтобы в Прайзисе его не только признали королём, но и начали уважать и бояться.       Пустив коня в галоп, Кровавый Чароит мечтал как можно скорее прибыть в Месорос, чтобы принять ванну и смыть с себя дорожную пыль и грязь. С его жеребцом поравнялась вороная кобылица, легко летящая вперёд, практически не касаясь земли копытами.       Эту чудную лошадь Радис подарил Циари семь месяцев назад в качестве утешительного приза, ведь девочка делала значительные успехи в своём обучении. Как и полагается будущей Первой, она быстро всему училась и старалась не останавливаться на достигнутом.       Пусть Терас и не показывал своих настоящих чувств, но он испытывал гордость за Циари, когда та, падая, снова вставала и не желала отступать.       «Всё же тот случай с изнасилованием пошел девочке на пользу, — про себя рассуждал Радис. — Он послужил прекрасным толчком». Именно после изнасилования Циари решила, что больше не будет рабыней и всерьёз заинтересовалась воинским ремеслом.       Девочка могла целыми днями напролёт тренироваться на специальной площадке, независимо от погоды. В знойную жару, в невыносимый холод, снег и дождь она не отступала от своей цели. Тем более что еще она могла делать, когда её всё равно освободили от рабской работы после того, как Циари несколько раз по вечерам стала проводить время на тренировочной площадке?       Годы усердных, практически изматывающих тренировок, принесли свои плоды. Циари способна дать отпор, научена мастерству владения мечом, а также прекрасно держится в седле, но самое главное, что она никому не позволяет помыкать собой или неуважительно обращаться.       Конечно, всё это прекрасно и радует Владыку Прайзиса, который благоволит лишь к сильным людям. Однако Радис никак не ожидал, что Циари увяжется за ними.       Отправляясь в Арту на галерах, Кровавый Чароит даже не думал, что очень скоро вновь встретится с будущей Первой.       Девочка дала о себе знать на четвёртый день плаванья, когда ей стало плохо. Циари тайком пробралась на корабль, да еще и свою лошадь умудрилась протащить. Разумеется, что Радис не поверил, что у девчонки не было помощников, ведь только слепой не заметит в стойле лишнюю кобылу.       Но уже поздно было что-либо исправлять. В конце концов, отправлять Циари в Прайзис обратно одну было рискованно. Нет, Радис не переживал за девчонку из-за каких-то своих личных соображений. Просто Первые, которые наведываются как минимум пару раз в месяц, постоянно напоминают, что будет с чароитовым королём, если девчонка погибнет.  — Говорят, что в Месоросе можно купить всё что угодно, — первой заговорила Циари, когда лошади перешли на обычный шаг, позволяя отставшим всадникам и повозкам догнать их. — Мы собираемся заключить с ними мирный договор?  — Только торговый, — неохотно ответил Радис, не удостоив девочку даже взглядом. — Месорос слишком слабое государство для роли союзника. Однако ничего плохого не будет в торговых отношениях с ними.  — А что с Ривенгуром? — немного подумав, задала всадница вопрос, который ей давно не давал покоя. — Почему вы разорвали все отношения с ним?  — А не слишком ли много вопросов ты задаёшь? — раздраженно повёл плечами правитель Прайзиса и Арты, хмуря брови и скривив губы. Он не любил подобные темы. Когда война с дейдравцами окончилась, и стало ясно, что Бйортир бесследно пропал, — а может быть и вовсе умер в очередной раз, — корона Ривенгура перешла к сыну покойного Вагира — Донару Атриду, который по завещанию своего деда Бреста должен был жениться на дочери короля Брумора.       И до чего же неприятным было узнать, что власть над Ривенгуром оказалась в руках Весера Зорана, который правил северным государством через свою дочь и отпрыска Короля висельников. Когда к власти приходит новый правитель, то он всегда устанавливает свои законы. И этот раз не был исключением.       Но поскольку Зоран не собирался и дальше поддерживать дружеские отношения с правителем Арты, то ривенгурские границы стали закрытыми для всех южан.  — Надолго мы здесь? — так и не получив ответа на свой вопрос, Циари решила сменить тему. Ей не хотелось гневить Владыку, тем более что в последнее время он стал более раздражительным, чем обычно.  — Надеюсь, что нет.       Больше девочка не задавала вопросов, предпочитая хранить молчание.       Когда ворота Месороса перед ними открылись, и они вошли в город, Циари принялась с интересом озираться по сторонам. В отличие от Радиса и его свиты, она единственная проявляла живой интерес ко всему, что видела.       С любопытством осматривая женщин и мужчин с очень тёмной кожей и в причудливой одежде, а также дома, каждый из которых напоминал маленький дворец, Циари чуть ли не пищала от восторга.       Прислушиваясь к немного грубым голосам месоросцев, девочка поняла, что никто из них не говорит на всеобщем. За исключением светлокожих торговцев рабами и шкурами. Стараясь держаться как можно ближе к Радису, Циари ловила на себе заинтересованные взгляды месоросцев. Да и не только она привлекала всеобщее внимание. Точно с таким же интересом взирали на Владыку Прайзиса и его свиту.       У коренного населения Месороса были три отличительные черты: очень смуглая кожа, волосы пепельного, платинового и серебристого цвета, а так же очень светлые глаза. И для них видеть столько людей с такими разнообразными цветами волос и глаз было просто в новинку.       До дворца, расположенного в самом сердце Месороса, ограждённого от остального народа стеной высотой в три метра, гостей с дальних земель сопровождали местные стражники. На всеобщем языке они говорили плохо, но их знаний хватало на то, чтобы отдавать простые приказы.       Снаружи дворец не представлял ничего удивительного. Двухэтажное сооружение с множеством колон, окон и тёмно-бордовыми куполами, возвышающимися на два метра над основной крышей. Наружные стены выкрашены в приятный персиковый цвет, над окнами широкая белая дуга, а сами окна и крыша выкрашены в тёмно-бордовую краску, как и купола.       Самым интересным в строении дворца было то, что вместо колонн навес над парадным входом поддерживали две массивные статуи быков, вырезанные из цельного камня и выкрашенные в бежевый цвет.       Подоспевшие слуги немедленно помогли гостям слезть с седла, а после увели лошадей в конюшню.       Поправив на себе одежду и велев воинам из своей свиты смотреть в оба, Радис пошел вперёд. Он знал, что его давно ждут, поэтому не собирался заставлять правителей Месороса долго ждать.       За Владыкой Прайзиса и королём Арты тянулись тринадцать воинов, а также Циари. Остальные должны были проследовать за слугами, чтобы подготовить покои чароитового короля и разместить в них его личные вещи.       Пройдя через парадный зал, они оказались в тронной зале. Изнутри дворец выглядел намного внушительней и просторней, нежели снаружи. По стенам тянулась вереница чудной резьбы выполненной в золотых и тёплых желтых тонах. Точно в такой же цветовой гамме были колонны и потолок. Пол был выложен бежевой и бордовой мозаиками, которые переплетались в замысловатые рисунки, изображая цветы.       Несмотря на то, что из-за обилия больших окон в зале было достаточно светло, стоящие в подсвечниках свечи, прибитые к колоннам, были зажжены.       В воздухе распространялся лёгкий аромат розы, смешанный с мускатом.       И чем ближе Радис приближался к царской чете, тем сильнее становился аромат. Правительница Месороса была прекрасна. Красива, молода, статна и величественна. Именно она приковывала внимание и взгляды окружающих. И глядя на неё в этот жаркий день, казалось, что только коснись или же подойди ближе, и ты ощутишь исходящую от правительницы прохладу.       Заметив, как Циари разглядывает королеву Месороса с раскрытым от восхищения ртом, Радис тихо фыркнул, выйдя вперёд, чтобы поприветствовать женщину.  — Несказанно рад нашей встрече и благодарю за оказанный нам тёплый приём, Рани Имрит Нилам, — с почтением в голосе сказал мужчина, поцеловав перстень на указательном пальце протянутой правой руки.  — Взаимно, Радис Терас, — приветливо улыбнулась Рани, говоря с лёгким акцентом. — Надеюсь, что путь до нас не был сильно утомительным?  — Могу заверить, что этот путь был оправдан, — открыто льстил чароитовый король, не торопясь выпускать из своей руки тоненькие пальчики правительницы Месороса, чьи аметистовые глаза горели интересом.  — В таком случае я и мой кеваль рады вас принять, — не пряча улыбки, говорила Имрит, кивнув на своего младшего супруга.       Вознамериваясь засвидетельствовать своё почтение счастливчику, которому досталась эта женщина, Радис изменился в лице, уставившись на юношу с огненными волосами и смарагдовыми глазами. Уж кого-кого, а Аморета здесь увидеть он не ожидал.  — Элдурвел? — только и слетело с губ ошарашенного Тераса.  — Позвольте представить вам моего кеваля, — вмешалась Рани, заметив возникшее между мужчинами напряжение. — Ратнарай, мой младший муж.       Из вежливости отвесив приветливый поклон, Радис пристально вглядывался в лицо Аморета-Ратнарая.       Чужаки северянину сразу не понравились. Что-то в них было такое, что заставляло его вздрагивать и напрягать память, чтобы вспомнить, где он мог видеть их. А конкретно одного из них. Того, что представился Радисом Терасом. Имя казалось Ратнараю знакомым, ровно как и лицо. Почему-то глядя на правителя Прайзиса и Арты, кеваль испытывал странный гнев, смешанный со злостью, будто этот человек прежде сделал северянину нечто плохое, что причинило сильную боль.       Сидя за столом, накрытым по поводу приезда гостей, Ратнарай старался особо не глазеть на чужаков. В разговоре он практически не принимал участия, лишь иногда кивал в качестве подтверждения слов жены, которая была весьма активной в беседе.       За стол они сели после того, как Радис и его свита приняли ванну и переоделись, дабы не смущать своим неприлежным видом гостеприимных хозяев.       И всё же любопытство Ратнарая было намного сильнее его хороших манер, поэтому он поднял глаза, чтобы осмотреть чужаков. Воины, которые старались вести себя тихо за столом, сидели в стороне, поглощая очень сытные мясные блюда и запивая всё это выпивкой. Рядом с ними сидел совсем еще молодой юноша, который судя по внешности, не так давно вступил в переходный возраст, достигнув пятидесяти лет.       Тихо прыснув про себя, кеваль имел смелость и дерзость предположить, что мальчишка, скорее всего, является ублюдком Радиса, ибо уж больно они похожи внешне. Особенно рубиновые глаза, которые вызывали в Ратнарае желание выколоть их и поместить в баночку.       Тряхнув головой, отгоняя прочь ужасные мысли, северянин принялся внимательно вслушиваться в разговор между женой и Владыкой Прайзиса. Имрит, пусть и знала всеобщий, всё же говорила с акцентом, медленно отвечая, чтобы подобрать слова. Рани посчитали выше своего достоинства обращаться за помощью к переводчику.  — В нашей стране производят один из лучших сортов шелка, — с гордостью говорила Имрит, продолжая улыбаться. — Месороский шелк примечателен тем, что легко стирается, не выцветает, а так же не впитывает запахи, что весьма не маловажно в жаркую погоду, как сегодня. Фрукты, выращиваемые в наших садах настолько изумительны и сладки, что вы захотите питаться только ими.  — Будет неплохо наладить экспорт ваших шелков и фруктов в Арту и Прайзис, — задумчиво протянул Радис, так и не прикоснувшись ни к чему из еды. — Но что же вы хотите взамен, Рани? Ткани? Фрукты? Рабов?  — Мои запросы могут показаться немного не скромными, — перестала улыбаться женщина. Однако это нисколько не сказалось на её настроении. — Всем известно, что в первую очередь Месорос это торговое государство. Здесь продают и покупают всё, что только можно. Нашей проблемой является подготовка воинов на случаи войны. Благо нас миновало несчастье, и война между Ривенгуром и Дейдром не затронула нас, однако нам не всегда будет так везти.  — Хотите, чтобы я предоставил вам войска своих людей? — вскинул бровь чароитовый король. Похоже, что подобный вариант он уже рассматривал, поэтому сейчас не выглядел таким удивлённым и настигнутым врасплох.  — Не совсем. Было бы неплохо, если бы вы прислали к нам на службу нескольких учителей, которые бы смогли воспитать из наших мужчин воинов. Всё просто. Мы вам товар, а вы нам учителей. Надеюсь, что я не сильно обижаю вас своим предложением?  — Не обижаете, однако не сильно равноценный обмен выходит, — сверкнув рубиновыми глазами, Радис подался вперёд, обольстительно улыбнувшись Имрит. — Уверен, что вы способны предложить что-нибудь стоящее в обмен на наших учителей. В Прайзисе живёт народ воинственный. Их с детства обучают воинскому долгу и умению обращаться с оружием. Шелка и фрукты это, конечно, интересно, но не настолько.       Стараясь не подавать вида, что она смущена, Рани всё же не смогла предотвратить появление предательского румянца.  — Рани сделала вам весьма выгодное предложение, — вмешался в разговор Ратнарай, которого всё это начинало раздражать и выводить из себя. — Если вы не согласны его принимать, то можете немедленно покинуть Месорос. Никто не давал вам права ставить свои условия на чужой земле и уж тем более говорить с Рани в таком тоне.  — Ратнарай! — повысила на него голос Имрит, тут же посерьёзнев и нахмурившись. — Прошу тебя, не вмешивайся в политические дела.       Наклонившись к нему, она уже шепотом зашипела ему на ухо:  — Не смей позорить меня. Я сама решу, как поступить и что ответить. Сиди и помалкивай.       Северянину ничего не оставалось, как подчиниться воле жены и теперь молча наблюдать за беседой двух правителей.  — Что же вы хотите в обмен на учителей-воинов? — полюбопытствовала Имрит, продумывая всевозможные варианты ответов. Много наслышанная о жестоком правителе Арты и Прайзиса, женщина могла предположить, что без жертв не обойдётся.  — Совсем немногое, — лукаво усмехнулся Радис, сцепив пальцы рук в замок перед собой. — Вам ведь наверняка некуда девать заключенных из своих тюрем? За каждого учителя с моей стороны, я прошу вас в свою очередь присылать две дюжины заключенных, приговорённых к пожизненному заключению.  — Заключенные? — неуверенно переспросила Рани, решив, что она ослышалась.       Воины из свиты Владыки Прайзиса дружно замолкли, обратив всё своё внимание на чароитового короля. Ратнараю уже не нравилась эта идея.  — Совершенно верно, — кивнул Радис. — Зачем вам содержать этот мусор? Но мы ведь говорили о торговых отношениях. Так что ваши шелка и фрукты мы принимаем. С нашей же стороны могу предложить аналогичный товар, коим является прайзисовая парча и бархат, а так же продукты с наших полей.  — Чем же так уникальна ваша ткань? — тут же заинтересовалась Имрит, про себя радуясь, что заключила такой выгодный торговый союз.  — Всё очень просто, — продолжал лукаво улыбаться Радис, наконец-то потянувшись за вином. — Наши парча и бархат очень легко отстирываются от крови.       Ратнарай закашлялся, увидев, как побледнело лицо супруги.       Со стороны свиты раздался тихий смешок.  — Очень полезное качество для тканей из военного государства, — медленно проговорила Рани, неловко улыбнувшись. — Что ж, думаю, что мы пришли к идеальному для нас соглашению. Как долго вы собираетесь пробыть в Месоросе, Радис?  — Не больше двух дней, после чего мы сразу же вернёмся в Прайзис, — ответил чароитовый король, осушив свою чашу.  — Если вы решите пробыть у нас немного дольше, чем планируете, то мы будем только рады, — гостеприимно настроенная Имрит всеми силами старалась не показать себя в плохом свете после выходки кеваля.  — Не хотелось бы вас обременять, — серьёзно сказал Радис, не сводя пристального взгляда с недовольной физиономии огненноволосого супруга Рани.       Весь вечер гости провели за столом. Владыка Прайзиса и король Арты был весьма сдержан в своих ответах, но не упускал возможности обольстительно улыбнуться или заставить Имрит краснеть от смущения.       Разумеется, что Ратнараю это не нравилось. И он не скрывал своего недовольства, пусть и не решался больше открыто заявлять об этом словесно. Однако никто не запрещал ему про себя ненавидеть чужака всеми фибрами души и сверлить Радиса испепеляющим взглядом.       Ратнарая радовало то, что Рани никогда не рискнёт связать свою жизнь с человеком, который получил прозвище за свою кровожадность и чудовищную жестокость, а также то, что люди Тераса вели себя прилежно за столом, стараясь никому не мешать.  — Простите меня за любопытство, прекрасная Рани, — уже под конец ужина заговорил Радис, бросая взгляды в сторону хмурого кеваля. — Но мне кажется или ваш супруг не из Месороса?  — Ратнарай был привезён из Ривенгура, — с охотой ответила женщина, нисколько не стесняясь. Месоросцы не видят ничего плохого в том, чтобы похвастаться тем, что им дорого и ценно перед людьми, проявившими интерес к этой вещи или же к человеку. — К сожалению, он ничего не помнит о себе. Потерял память. Но это вовсе не помеха, учитывая то, что Ратнарай быстро всему учится.  — И за всё время он ни разу не вспомнил ничего из своего прошлого? — с подозрением покосился чароитовый король на Рани.  — К сожалению, — со вздохом ответила Имрит, не скрывая своей печали. — Мне было бы весьма интересно узнать о его прошлом, о его жизни до того, как он оказался у меня. Уверена, что жизнь Ратнарая была насыщенной.  — Вы даже не можете себе представить насколько.  — Вы говорите так, будто бы знаете его.  — Ваш Ратнарай напомнил мне одного человека. Простите, если поставил вас в неловкое положение своими вопросами.       Ночь была довольно прохладной, но отнюдь не радовала.       Пребывая в гордом одиночестве и под градусом, Радис припал к только что открытой бутылке ароматного вина, пахнущего розой и персиками. По вкусу оно было довольно вкусным и не имело столь выраженного вкуса спирта, что зачастую было в выпивке из кабака.       Откинувшись на спинку кресла, Владыка Прайзиса был мрачен и погружен в тяжелые думы.       Его переполняла злость.       Дракон, которого все считали погибшим, на самом деле жив. Да еще как! Удобно устроился, став младшим мужем правительницы Месороса.  — Везучий ублюдок, — едко фыркнул Радис, запрокинув голову и прикрыв глаза. — В какую бы ситуацию не попал, везде найдёт выход. Да еще и удобно устроится.       Мужчину удивляла такая благосклонность Судьбы к Аморету. Единственный самец-дракон из своего рода, наделённый магией. Принц, ставший залогом мира между Роквудом и Ривенгуром, который по идее должен был влачить жалкое существование раба. Но нет. Вместо этого весьма удобно устроился. Его никто не пытался убить, никто не причинял боли и не заставлял страдать. Он быстро стал любовником Вагира, получив свободу.       И даже теперь, после глупого поступка, которым он чуть не отнял жизнь своей матери, этот драконий ублюдок весьма выгодно устроился в Месоросе, став кевалем — вольным младшим мужем Имрит.       Открыв глаза и уставившись в потолок, Радис задумчиво раскачивал в руке бутылку с вином. Его съедала черная зависть и обида. Почему он был вынужден большую часть своей жизни страдать, терпеть унижения, боль и несправедливость? Чем он так провинился перед древними сущностями, что Судьбой ему был уготован столь тяжелый путь? Одновременно с тем назревал вопрос: чем так хорош Аморет, что ему даётся всё легко?       Радис был уверен, что с драконьим принцем ничего особо ужасного за всю жизнь не произошло. Да и что может произойти с любимцем Судьбы?       Отставив на стол бутылку с недопитым вином, Владыка Прайзиса решил прогуляться перед сном. Выйдя в коридор и, слегка пошатываясь, он неспешно шел. Конкретной цели ночных хождений не было, поэтому мужчина не особо задумывался, когда сворачивал в другой коридор.       Расставленные по своим местам стражники сонно клевали носом, но лишь завидев приближающегося правителя-чужака, тут же пытались изобразить бодрость. Получалось у них это плохо, ибо было уже поздно, а после плотного ужина и выпивки всегда глаза слипаются.       Радис был уверен, что его люди, прибывшие вместе с ним в Месорос, сейчас, скорее всего, либо спят, либо же обсуждают здешних хорошеньких мальчиков и девочек, которых они видели во дворце и за его пределами. Терас не сомневался, что Циари так же, как и его мучает бессонница, и девочка увлечённо тренируется с мечом в небольшой комнате, которую ей заботливо выделила Рани, как только узрела в рубиновоглазом подростке девочку.       Свернув на очередном повороте и оказавшись в восточном крыле, Радис с любопытством посмотрел на приоткрытую дверь из красного дерева, украшенного резными цветами, покрытыми позолотой.       Потянув за золотую изогнутую ручку, чароитовый король прошел в другой коридор.       Стены из черного мрамора, тёмно-бордовый потолок и деревянный пол красного дерева, и плинтуса с косяками, выкрашенные в золотой цвет. Довольно мрачное и радующее глаз Радиса место, так и манило углубиться в его недра.       Пока он шел по коридору, то насчитал как минимум семь комнат, скрытых за дверями красного дерева. Они не были заперты, но заглянуть внутрь Радис не спешил, хоть соблазн и был велик.       В конце коридора была лестница, ведущая вниз. Но мужчина предпочел не спускаться, подозревая, что если наткнётся на стражников, то тем самым обидит гостеприимную Рани.       Приняв решение вернуться в свои комнаты, Радис на пятках развернулся. Но с места сдвинулся не сразу.       В коридоре появился Аморет-Ратнарай, который выходя из самой дальней комнаты, тоже остановился на месте, не зная, как поступить. Вернуться в комнату или же пойти туда, куда он намеривался?       Недобро ухмыльнувшись и предчувствуя грядущее веселье, Радис уверенно двинулся в сторону дракона. Тот тоже пошел навстречу, но старался сохранить невозмутимое лицо и всеми силами делал вид, что не замечает чароитового короля.       Лишь когда они поравнялись, кеваль строго бросил:  — Вам не следует так далеко отходить от выделенных вам покоев. Мало ли, что может случиться с вами в коридоре.       Тихо прыснув, Радис схватил парня за руку и прижал к стене, не позволяя вырваться.  — Что, дракончик, удобно устроился? — злобно прошипел мужчина, не скрывая своей неприязни и дыша перегаром.  — Дракон? — искренне удивился кеваль. — Вы меня с кем-то спутали. Будьте так добры убрать руки.  — До чего же удобно изображать потерю памяти. Может тебе и удалось провести всех здесь, но только не меня, Аморет.  — Можете не верить, но я действительно ничего не помню о своём прошлом, — как можно надменнее проговорил Ратнарай, глядя на чужака, как на безумца. — Это уже ваши проблемы, и я не обязан оправдываться перед вами.       Вырвавшись из рук Радиса, рыжий возмущенно вскинул голову и заспешил в свою комнату. Находиться рядом с правителем двух государств ему было просто невыносимо.  — Значит, если я тебе скажу, что Вагир мёртв, ты даже не поймёшь о ком речь? — с издёвкой бросил ему вслед Радис.       Ратнарай остановился, сжав кулаки. Названное имя заставило всё внутри него перевернуться. Сердце вновь наполнилось той невыносимой болью, которую кеваль испытывал в дни войны между Дейдром и Ривенгуром.  — Значит, его ты всё же помнишь, — продолжал издеваться Владыка Прайзиса, сложив руки за спиной и подойдя ближе к дракону. — Знаешь, а ведь смерти Вагира можно было избежать. Если бы ты не сбежал, не нашел себе пристанища в Месоросе и не строил из себя страдающего амнезией идиота, ты мог бы быть с ним рядом. Ты мог бы спасти своего Вагира от смерти. Но, увы, он мёртв. Хотя, может оно и к лучшему.  — Заткнись, — прошипел Аморет-Ратнарай. Его плечи дрожали, а душу переполняли злость, боль и ненависть.  — Неужели тебе так не нравится правда? Я ведь не сказал ничего ужасного. Лишь констатировал факты. Хотя, ты, скорее всего, никогда не признаешься, что являешься виноватым в смерти Вагира.  — Как вижу, ты просто упиваешься этой новостью, — резко обернувшись и встретившись с насмешливыми рубиновыми глазами, Ратнарай вздрогнул.  — Не скрою своей радости от смерти Атрида, — честно признался Радис, проведя указательным пальцем по скуле кеваля. — Любопытно. Чем ты так хорош, Аморет? Неужели в постели безупречен?  — Если ты хоть что-то попытаешься со мной сделать, то тебе не жить, — пригрозил юноша, отпрянув.  — Поверь, я бы мог много чего интересного с тобой сделать, Элдурвел. Но ты не совсем в моём вкусе. Хотя…       Окинув драконьего принца оценивающим взглядом, Радис задумчиво вскинул бровь. Младший муж Рани красив, но красота эта слишком хрупкая. Даже и не скажешь сразу, что это создание, больше походящее на огненную нимфу, на самом деле дракон.  — У тебя еще есть шанс уйти отсюда без последствий, — предупредил Ратнарай, которому не нравился столь пристальный взгляд чужака. — Возвращайся в свои комнаты и больше не попадайся мне на глаза. С моей же стороны я забуду об этом неприятном происшествии.  — Пожалуй, я рискну, — кивнул каким-то своим мыслям Радис. Прижав к себе дракона, он рукой зажал ему рот и затащил в первую попавшуюся дверь.       Помещение, в котором они оказались, было похоже на комнату отдыха смешанную с небольшой библиотекой. На полках стояли книги в твёрдом переплёте, свитки, а на столе лежали тетради с какими-то записями.       Всё еще пребывая в пьяном состоянии, Радис повалил Ратнарая на кушетку. Тот сопротивлялся, пытался вырваться. Единственное, что он сейчас мог, это зло мычать в ладонь чароитового короля, который не собирался останавливаться на этом.       Задрав подол длинной рубашки жертвы и стянув с него штаны, Радис больно укусил парня за шею, заставив того вздрогнуть.       Ратнарай замер, расширив глаза и уставившись в потолок. В голове ярко вспыхнули воспоминания…       Он лежит под кем-то, стонет от удовольствия, извиваясь. Над ним возвышается мужчина с каштановыми волосами и правым глазом цвета лайма. Левый глаз отсутствовал и был скрыт повязкой. Мужчина шевелил губами, но юноша не мог разобрать его слов. Улыбнувшись, обладатель лаймового глаза наклонился и впился зубами в шею любовника, заставив его вздрогнуть…       Воспоминание отступило, как только Ратнарай ощутил сильную боль в заднем проходе. Сдавленно закричав в ладонь, он с ненавистью посмотрел на своего насильника. Обычно кеваль всегда по ночам себя подготавливал к соитию с Имрит, и этот раз не был исключением. Но, видимо, проникновение было слишком грубым.       Двигаясь в одном темпе, Радис внимательно следил за поведением своей жертвы. После проникновения, дракон практически не сопротивлялся. Иногда смотрел в потолок так, словно увидел призрака, а иногда что-то невнятное мычал и вперевал свои злые смарагдовые глаза в Кровавого Чароита.  — Неужели память стала проявляться? — презрительно фыркнул Радис, резко поддавшись вперёд и заставив жертву вскрикнуть.       Ратнарай собирался оттолкнуть от себя насильника, но тот только активнее стал двигаться. Владыка Прайзиса недобро усмехнулся. Убрал ладонь ото рта жертвы, но лишь для того, чтобы впиться в приоткрытые тонкие губы властным поцелуем.       Дёрнувшись и испытывая отвращение, кеваль мечтал о том, чтобы это как можно скорее закончилось. Но, похоже, что у чароитового короля были другие планы на этот счет. Он буквально упивался страданиями своей жертвы.       Укусив Владыку Прайзиса за язык, Ратнарай не сразу заметил, как стал меняться внешне. Выросшие острые когти оцарапали грудь насильника, оставив глубокие раны.  — Надо же какие мы гордые, — недобро оскалился мужчина, заломив руки жертвы над головой. Его нисколько не пугало, что дракон вот-вот мог принять свою истинную форму и в два счета убить его.       Сделав еще несколько рывков и кончив в Аморета, Радис отстранился, наблюдая за тем, как ошарашенный «любимец судьбы» осознаёт всю степень серьёзности происходящего и пытается прийти в себя.  — Ты действительно думал, что удача всегда будет тебе улыбаться? — брезгливо поморщившись, Владыка Прайзиса поправил на себе одежду, направившись к выходу. Он не сомневался, что дракон не только никому не расскажет о своих страданиях, но и попытается всё как можно скорее забыть. Иного выхода у Аморета-Ратнарая нет, если он не хочет расстроить свою супругу и помешать всем её планам.       Выйдя в коридор, Радис коснулся кровоточащих ран на груди, оставленных когтями дракона. Еще одна партия шрамов в его частную коллекцию на память о весёлых временах.       Медленно пошевелившись, Ратнарай продолжал смотреть в потолок, не веря, что это случилось с ним на самом деле. После соития с чароитовым королём он чувствовал себя грязным, и ему казалось, что подобное ему и прежде приходилось испытывать.       За долю секунды перед глазами пронеслось всё то, что помнящий человек мог бы назвать воспоминаниями о прошлом. Женщина с алыми волосами, смотрящая строго, но одновременно с этим с материнской любовью и гордостью. Воины и драконы, сражающиеся среди белых снегов. Кандалы, сжимающие запястья. Ненавистный ошейник. Каштановолосый мужчина с повязкой на левом глазу.       Сердце сжалось от приятной боли.       Постельные сцены, жаркие объятия с этим мужчиной, который, похоже теперь мёртв.       Грязные переулки, погруженные во мрак ночи. Двое подвыпивших мужчин, причиняющих боль, избивающих и насилующих. Их сальные улыбки. А затем тьма, не способная спасти от физической боли, но блокирующая воспоминания.       Резко подскочив на месте, Ратнарай подбежал к зеркалу. Внимательно всматриваясь в отражение и надеясь найти что-то неведомое даже ему, он коснулся рукой гладкой поверхности. И обомлев, резко отдёрнул руку.       Кисть мало чем напоминало человеческую. Раза в три больше обычной руки, покрытая чешуёй и увенчанная мощными когтями, она вызывала скорее множество вопросов, нежели ужас.       Внимательно покрутив её перед лицом, юноша с удивлением заметил, как когтистая лапа стала перетекать обратно в форму нормальной кисти.       Поджав губы, он сощурил смарагдовые глаза, погрузившись в свои воспоминания. В этот раз обрывки из прошлого всплывали перед глазами значительно легче. Сжав кулаки, кеваль вперился гневным взглядом в собственное отражение и как молитву зачитывал имена тех, кого считал своими врагами. Имена тех, кто лишил его счастья и светлого будущего. Тех, кто отнял у него того, кто покинул этот мир вместе с дымом костров.       Ливири Сорцересс Элдри. Женщина, предавшая родного сына и отдавшая его в качестве военного трофея победителям. Бйортир Брест. Вернувшийся с того света Владыка Севера, который занял трон Ривенгура, заточив своего отпрыска в темнице. Радис Терас. Жестокий убийца, не знающий пощады и не способный остановиться перед достижением своей цели.       Все они заслуживают мести. Все они должны умереть.       Погруженный в свои мысли, Аморет-Ратнарай не заметил, как из человеческой формы плавно перетёк в драконью.       И словно в голове что-то щелкнуло. Ящер, снеся стену, вырвался на улицу и помчался со всех лап к тому, кто ближе всех. Сегодня он настигнет свою первую жертву, не оставляя ей права на жизнь.