Её так манит эта пропасть-бездна. Её затянет в эти сети нежно. И золотая чешуя не та уже. Стала потертой, мятою, небрежною… Максим — Золотыми рыбками Неверный шаг и страх в глазах, Лишь эхо мечется в горах. Летит герой с отвесных скал, Кто полюбил, считай пропал. Так уж от века повелось, Мы платим жизнью за любовь Она желает, платит он, Ее желание — закон. MystTerra — Аленький Цветочек (Rammstein cover)
***
Двери гостевых покоев заперты. Стражники никого не пропускают без крайне важной нужды. Нет даже возможности подслушать о чем идёт речь. Бйортир не сомневался, что Касим Новмуд, прибывший проведать своего сына, сейчас рассказывает юноше о том, что тому не помешало бы обратить внимание на дочерей его коллег или же поискать покорную жену среди знатных родов Малиса. Как человек общественный, Касим не может позволить себе покрыть семью хоть каким-то позором. Его любимый сын Фираз год назад удачно женился на дочери визиря, и та уже находится в положении, всем демонстрируя свой округлившийся живот. Даже Хури, младшая дочь Касима и та обручена с уважаемым военачальником и ей осталось подождать совсем немного, чтобы выйти замуж. И только Сэрош не спешил обзаводиться семьёй. И без того о нём ходили не самые лестные слухи, а с тех пор, как в его доме появился раб из Гитонтеона, то и вовсе фантазия злых языков перестала ведать всякие границы. Мужеложство в Малисе, как и на всех островах Дейдра, жестоко карается и является вне закона. Однако это не мешает богатым мужам покупать себе мальчиков для сексуальных утех. Но одно дело, когда трахаешь ты, и совсем другое — когда тебя. Бйортир уже заранее знал, чем закончится визит Касима. Верховный судья Малиса будет давить на Сэроша, ставить условия и требовать того немедленно жениться, дабы опровергнуть грязные слухи, на что юноша пообещает обязательно подумать над словами отца и соврёт, что просто пока еще не нашел ту, к которой бы душа лежала. На самом деле у Сэроша был человек, при взгляде на которого его сердце трепетало. Но он не мог сказать об этом никому. Тем более кому-то из членов семьи. Но иногда для обвинения совершенно не нужно признание от обвиняемого. Не прошло и трёх с половиной месяцев, а у Бйортира до сих пор всплывает в памяти один из не самых приятных моментов, которые ему довелось видеть. На торговой площади была совершена казнь юноши, обвинённого в пассивном мужеложстве. Мальчик был совсем юным, даже привлекательным, если не обращать внимания на синяки и ссадины. Сам он был из благородного рода. Мальчик отрицал все обвинения, уверяя, что на него клевещут, но суд был непоколебим. Касим Новмуд, принимавший участие в рассмотрении этого вопиющего дела, порочащего страну праведных людей, вынес вердикт о смертной казни. По обычаям, установленным священнослужителями Малиса, обвиняемого в пассивном мужеложстве должны были забить камнями до смерти, что и было сделано. Обвиняемого мальчика связали и закопали в вырытую яму по талию. Бйортир, имевший возможность наблюдать это варварское зверство, успел заметить на бёдрах ребёнка запекшуюся кровь. По всей вероятности перед казнью судьи решили немного позабавиться с мальчиком. Они, безгрешные люди, соблюдающие все законы своего божества Архотаса, порицают однополые связи и сексуальное насилие, а сами делают то же самое, только прикрываются волей своего бога. Каждый зритель мог взять и кинуть камень в приговорённого к смерти ребёнка. Но сделать это выпала честь для старшего брата обвиняемого. Он без жалости исполнил свой долг. После на мальчишку обрушился град камней. Крики и плач ребёнка потом долго звучали в ушах Бйортира. Но он не мог ничего сделать. Мужчина мог лишь стоять в стороне, делая вид, что ничего не замечает. Если бы он попытался помочь мальчику, то его постигла та же участь, а умирать Брест пока не хотел. Они бы вернулись домой сразу после первого камня, но Касим счел нужным остаться. Он сам лично протянул камень Сэрошу и приказал кинуть. Судья хотел убедиться, что его сын не стал грешником. Ради собственной сохранности, парень не имел права отказать отцу. Как выяснилось через пару дней, ребёнок умер ни за что. Ушедший из жизни отец в качестве наследника избрал своего младшего сына, а старший брат, которому ничего не доставалось, пожелал заполучить всё наследство. Он оболгал мальчика, щедро заплатив Касиму и четырём свидетелям за вынесение нужного приговора. Однако, «праведные» мужи не имели права предъявлять недоказанных обвинений, поэтому, когда привели ребёнка на допрос, старший брат изнасиловал его и четыре свидетеля смогли подтвердить наличие полового акта с мужчиной. Эта вопиющая несправедливость заставляла Бйортира вскипеть от гнева и бояться за судьбу Сэроша. Парень, проявляющий огромный интерес к Ривенгуру, планировал сбежать из Малиса вместе с любимым рабом. Сам Бйорт видел в этом удачную возможность вернуться домой. Вот только северянин не был уверен, что сможет так легко вернуть себе трон. Да и нужен ли он ему? Что хорошего было в роли короля, кроме слуг, гарема и подданных, которые едва ли не боготворили Владыку Севера? С троном и короной было связано слишком много интриг. Покушения, ответственность, принятие решений, которые противны тебе, но необходимы во благо народа. Жертвовать своими чувствами в угоду политики. Всего этого ему хватило за глаза. И сейчас Бйортир мечтал о тихой жизни. Он уже представлял, как они купят небольшой, но уютный домик. Брест устроится на работу, может быть, даже продавцом в оружейную лавку или частным тренером по владению мечом. Сэрош будет работать по дому, не стесняясь, сможет открыто проявлять свои чувства. Тяжело вздохнув, Бйортир невольно вспомнил обладателя чароитовых волос. Радис всегда фыркал, когда северянин проявлял к нему свою любовь. Брезгливо морщил нос, грубо отзываясь о слабом чувстве. Кровавый Чароит никого никогда не любил и никому не позволял любить себя. Сэрош был совсем другим. Он любил, и хотел быть любим. Ему это было так же необходимо, как утопающему глоток воздуха. Возможно, кто-то другой бы назвал Бйорта предателем, ведь он не только пожелал любить другого, но и попытался навсегда вычеркнуть из своей жизни Радиса. Но Бресту было всё равно. Он был уверен, что поступает правильно. Только глупец будет продолжать добиваться от камня ответа. Бйортир сделал свой выбор. Он выбрал Сэроша. За дверью раздался повышенный голос Касима. Мужчина был чем-то зол. Стражники дружно переглянулись, сжав древко копий. Они были готовы вмешаться на тот случай, если Сэрошу понадобится их помощь. Двери распахнулись и раскрасневшийся от гнева Касим вылетел в коридор. — Запомни, что когда-нибудь ты доиграешься! — пригрозил он, заглянув в гостевую комнату. — Видит Архотас, у меня один сын и две дочери. Кончай валять дурака и берись за голову. Стань мужчиной, а не уподобляйся грешникам с островов, окруженными красным морем. Шумно выдохнув, Касим бросил испепеляющий взгляд на Бйортира и поспешил покинуть дом нерадивого сына. Дождавшись, пока судья скроется из вида, северянин вошел в покои и закрыл за собой дверь. Сэрош стоял у окна, нервно поджав губы и напряженно глядя в окно. Он всегда становился таким, когда разговор заходил в русло немедленной женитьбы, и переходил в угрозы. Подойдя ближе к парню, Бйортир обнял его за плечи, прижимая к своей широкой груди. — Какой он дал срок? — перешел к делу он, поцеловав Сэроша в затылок. — Я должен найти девушку до конца месяца, иначе это сделает он, — тихо ответил сын судьи. — Мы ждали уже достаточно долго. Больше тянуть нельзя. Нужно немедленно выбираться отсюда, пока Касим окончательно не потерял рассудок. — Я уже нашел покупателя на моё поместье, — дрогнувшим голосом сообщил Сэрош, повернувшись к любимому рабу и задрав голову, чтобы заглянуть в дивные желто-зелёные глаза на тёмно-серых белках. — Мы тихо подпишем все бумаги, он рассчитается со мной сразу же. Остаётся только найти корабль. — Это я возьму на себя, — пообещал Бйортир, погладив любовника по щеке. — В порту есть корабль, который плывёт в Дир. До него не так долго плыть, как до Ривенгура. Думаю, сначала доберёмся до Дира на корабле, а уже оттуда до Ривенгура поедем на лошадях. — Думаешь, что у нас всё получится? — с сомнением и страхом спросил парень. — А если нас поймают? — Полагаешь, что я так легко сдамся и дам тебя в обиду? — хмыкнул северянин. — Запомни, Сэрош, я всегда до последнего защищаю тех, кто мне дорог. Когда будут подписаны все документы? — Через пару дней. — Отлично. До тех пор нам следует вести себя как обычно. Если мы дадим хоть какой-то повод для подозрения твоего отца или брата, то мы погибнем. Сэрош лишь молча кивнул, прильнув к любимому рабу. От волнения его била мелкая дрожь, а в горле запершило. Слишком многое было поставлено на карту, и парень опасался, что у них ничего не выйдет. Иногда он спрашивал себя, почему именно ему было уготовано родиться сосудом греха и почему именно в таком месте, как Малис? Порой он жалел о своих сексуальных предпочтениях, ругаясь, что не может быть, как все нормальные мужчины его возраста. Сэрош даже планировал отказаться от своей природы. Но то было до того, как в его жизни появился раб из Гитонтеона. И теперь парень хотел как можно скорее покинуть ненавистную страну, чтобы начать новую жизнь без страха за свою жизнь и сохранность любимого человека. Только… Сэрош пусть и хотел уплыть в Ривенгур, страх заставлял задуматься его о правильности принятого решения. В одном из рассказов о своей жизни Бйортир обмолвился о своих любовниках и любовницах. Рассказывал о том, как он долгие годы предпочитал только сильных духом подстилок, что будут бороться за достижение своей цели. Но Сэрош был совершенно не таким. Он не был дерзким, гордым или упрямым. Не пытался показаться сильным. Он был обычным. И слушая рассказы о любовниках и любовницах, парень искренне не понимал, чем смог заинтересовать бывшего Владыку Севера. — Сильные и дерзкие личности это хорошо, — задумчиво тогда ответил Бйорт. — Но рано или поздно это всё же надоедает, и хочется чего-то обычного и искреннего. Видимо, я стал достаточно стар, раз пересматриваю свои взгляды на жизнь. Такой ответ весьма устраивал Сэроша, но не унимал страха. Парень боялся, что окажись северянин на своих родных землях, он может возобновить отношения с кем-то из своих прошлых пассий. Но всё это было не так страшно, как стать свидетелем смерти любимого человека и самому попасть под град камней «праведных» людей.***
Откинувшись на спинку трона, Радис устало посмотрел на склонившегося в поклоне Арифа. — Ты понял мой приказ? — холодно спросил Владыка, отпив из серебряной чаши вина. — Да, повелитель, — покорно ответил Палач, не поднимая головы. — Для этого пришлось перерыть все тёмные проулки, но за горсть золотых монет эти парни сделают всё, что угодно. Тем более что не каждый день им платят за то, за что обычно у нас прилюдно казнят. — Пусть не торопятся, — распорядился Радис, равнодушно посмотрев на черную конечность. — В их распоряжении будет двое суток. — Всё будет исполнено в лучшем виде, повелитель! — пообещал Ариф, выпрямившись. Усмехнувшись, чароитовый король осушил чашу до дна. Остановившись у оружейного магазина, что находился всего в паре кварталов от дворца, девушка заинтересованно посмотрела на выставленные на витрине мечи. Но всё её внимание поглотила изящная каскара. Клинок выполнен из лучшей стали, с выгравированными инициалами кузнеца, а так же украшен чеканкой в виде цветов на доле. Гарда и навершие отлиты из золота, последнее украшено ромбовидным рубином. Сама рукоять из металла и покрыта кожей. Циари уже начала задумываться о том, чтобы обязательно выпросить каскару у Радиса. В конце концов, правитель обещал купить ей всё что угодно, если в следующей битве между ними девушка попытается хотя бы ранить его. Она усердно готовилась к этому сражению. В последние дни изнуряла Гора чуть ли не до полного изнеможения. Но в данном случае, Циари изводила скорее себя, нежели военачальника. Гор был настолько выносливым, что практически не чувствовал усталости. Про себя прикинув сколько может стоить каскара, Циари побрела дальше. В последние дни Радис пребывал в весьма хорошем расположении духа. За три дня умер лишь один раб, и было казнено не больше пятнадцати человек. И благополучным расположением Владыки пользовались все, кто хоть немного осмеливался и не боялся за любую из своих частей тела. Циари же повезло больше всех. Радис сам предложил ей переселиться в более просторные комнаты, а так же разрешил в случае очередного скандала с Ирэнией или кем-то из других рабынь, избавиться от них. Такая щедрость удивляла девушку, и одновременно радовала. Она всегда хотела обратить на себя внимание того, кого считала не только своим правителем и господином, но и родителем. Пусть постепенно, но Радис всё же начинал проявлять к ней какие-то знаки внимания и заботы, хоть и своеобразные. Свернув на очередном повороте, Циари направилась к бару. В Запретный город было сложно попасть, но пограничные воины имели право расслабляться там, где им удобно. И каждый раз они проводили время в баре «Черная кошка», пересказывая друг другу последние новости и сплетни с Гитонтеона, которые они узнают от приплывающих на кораблях торговцах. Не лишенная любопытства, Циари раз в месяц приходила в «Черную кошку», чтобы узнать последние новости. Она уже догадывалась, что самой главной темой для обсуждения вновь станет Ривенгур. Северное государство после объединения с Брумором не только закрыло свои границы для внешнего мира, но и ведёт какие-то свои внутренние интриги. Как всегда речь пойдёт о совсем юном для трона Донаре Атриде, женатом на Дэнике Зоран, а так же о влиянии Весера Зорана на юного правителя. Заметив боковым зрением движение слева, Циари обернулась, бросив недоверчивый взгляд на мутную пару. Мужчины в одежде не первой свежести замолкли, с вызовом посмотрев на девчонку. Рука девушки инстинктивно потянулась к рукояти меча, но не нащупала искомого. Отправляясь в «Черную кошку» Циари никогда не брала с собой оружие, иначе в заведение не впускали и огромные двухметровые амбалы за шкирку выкидывали нарушителей данного правила. Девушке оставалось лишь надеяться, что с ней ничего не случится, пока она доберётся до излюбленного бара, а от него во дворец. Сделав шаг вперёд, она почувствовала, как кто-то схватил её за руку. Быстро обернувшись, чтобы нанести удар кулаком, Циари получила в лицо каким-то золотистым порошком. Странное вещество, попав в дыхательные пути, вызывало раздражение и удушье. Закашлявшись, Циари попыталась взглядом отыскать нападавшего, но перед глазами всё начало меркнуть. Не удержавшись на ногах, она упала на землю. Мышцы свело судорогой. Пытаясь хоть как-то пошевелиться, Циари впилась пальцами в землю под собой. В глазах потемнело, а в воздухе раздался чьей-то противный смешок. — Повелитель, — Ариф напряженно смотрел в спину Владыки, — девчонка у них. Свидетелей не было. Никаких проблем с ней самой тоже не возникло. — Продолжай держать меня в курсе событий, — холодно приказал Радис. В рубиновых глазах плескалось безумие, смешанное с равнодушием. — И проследи, чтобы эти выродки не переходили границы дозволенного. Она нужна мне живой. Отвесив молчаливый поклон, Палач отправился выполнять указания. Не удостоив его даже взглядом, Радис продолжал смотреть за спинку трона, где притаившаяся черная Смерть недобро скалила гнилые зубы в некоем подобии улыбки. Осторожно разлепив глаза, девушка увидела над собой заплывшую жиром физиономию с маленькими поросячьими глазами. Попытавшись сесть, Циари с удивлением обнаружила, что её руки и ноги скованы цепями, а сама она лежит на старом матрасе поверх деревянной кровати. Мозг незамедлительно подал сигнал об опасности, заставив девушку тщетно пытаться вырваться из оков и только сильнее расцарапать кожу запястий и щиколоток увесистыми браслетами. — Очнулась, — выпалил толстяк, сально ухмыльнувшись. Отстранившись от Циари, он куда-то скрылся из вида. — Кто вы такие?! — потребовала ответа девушка, едва её взгляд зацепился за еще двоих. Тех самых, которых она видела в переулке, прежде чем надышаться какого-то странного вещества. — Немедленно отпустите меня! — Больно борзая шлюшка нам попалась, — без интереса заметил мужчина с щетиной и волнистыми черными волосами до плеч. — Посмотрим, как она запоёт через пару часов, — хихикнул верзила с залысиной на макушке и горой мышц. С грохотом отставив в сторону деревянную кружку с чем-то горячительным, он подошел к жертве. — Ну что, птичка? Петь для нас будешь? — Как только я выберусь, то с радостью выколю твои глаза, ублюдок! — грозно прошипела Циари, сжав кулаки. — Что вам от меня нужно? — Ясное дело для чего такие как ты существуют, птичка, — противно усмехнувшись, верзила наклонился к ней, обдав перегаром. — Ну, не смотри на меня так. С каких это пор проститутки стали такими дерзкими? — Что?! Я не проститутка! — Все вы так говорите, пока вам не покажешь мешок денег. — Ничего подобного! Отвесив ей сильную пощечину, верзила презрительно цокнул языком. — Заткнись, блядь! — грозно прорычал он, резко рванув на жертве одежду. — Нет! — дрогнувшим голосом закричала Циари, забившись в цепях. — Стойте! Не надо! Не обращая внимания на её мольбы, мужчина с большим удовольствием разорвал на девушке одежду. Взглядом прошелся по стройному телу, нарочно ущипнул за розовый сосок и задержал взгляд на гладкой лобковой зоне жертвы. — Только взгляни на неё, — с усмешкой обратился к брюнету верзила. — Такая крошка. Вот бы услышать её стоны… — Даже не думай, — категорично прервал его мужчина с щетиной. — Или забыл, что нас ждёт за ослушание приказа? — Какого приказа? — навострила ушки Циари, сжав бёдра и тщетно пытаясь скрыться от сального взгляда. — Кто вас подослал, ублюдки?! — Да заткнись ты уже, шлюха! Раздраженный её криками, верзила сжал тонкую девичью шею, лишая жертву возможности сделать вздох. Захрипев от боли и невозможности дышать, Циари засучила ногами. Цепи звенели в такт её движениям. С удовольствием наблюдая, как от лица девушки отходит кровь, и кожа становится бледной, верзила ослабил хватку. — Еще раз подашь голос без дозволения, и ты пожалеешь об этом, птичка, — пригрозил он. Не отрывая похотливого взгляда от обнаженной груди, мужчина обратился к своему товарищу. — С чего начнём? — А к чему у тебя в данный момент душа лежит? — лениво ответил на вопрос брюнет, подливая в свою кружку какую-то водяру. — Сам знаешь, у нас большой простор для фантазии. — Это верно. Ну что, птичка, тебя жажда еще не замучила? Ничего не ответив, Циари лишь гневно полыхала глазами. Вся её сущность требовало крови и мести. Как только она освободится, то заставит этих ублюдков страдать. Она не пощадит никого из них. Дёрнувшись и звякнув цепями, девушка выплюнула ругательство. Но верзила лишь усмехнулся. Поведение жертвы его забавляло. Обойдя кровать, с улыбкой садиста принялся раздвигать сдвинутые колени. Циари пыталась сопротивляться, сыпала угрозами и проклятиями до тех пор, пока что-то предательски не хрустнуло и не вырвало из её груди вопль боли. — Осторожней с ней будь, — безразлично напомнил брюнет, погрузившись в чтение какой-то книги. — Я и так сама нежность, — огрызнулся верзила, обмотав правое бедро Циари верёвкой и привязав второй конец к задней ножки кровати. То же самое он проделал со второй ногой, зафиксировав жертву в необходимой позиции. В глазах девушки застыли слёзы. Левое бедро было не то сломано, не то сильно вывихнуто, что причиняло неудобство и боль. Удовлетворённо осмотрев проделанную работу, верзила достал из штанов член. Покраснев от стыда, Циари отвернулась. В памяти всплыло её первое изнасилование, и мозг активно намекал, что сейчас произойдёт нечто подобное. Но к её удивлению проникновения не последовало. Только что-то горячее лилось ей на киску. Поморщившись от отвращения, девушка с ужасом смотрела на испражняющегося на неё мужчину. Тот, довольно ухмыляясь, закончив своё дело, спрятал вялый член в штаны и кулаком со всей силы ударил в живот. — Морду сделай проще, блядь! — прорычал верзила, нанеся следующий удар по паху жертвы. — До чего же наглые шалавы пошли. Изнеженные, морду воротят. Это всё нынешний король виноват. При Сатосе все шлюхи были шлюхами, не прихотливыми и за кусок хлеба готовы были жрать говно клиента. А что сейчас происходит? Прайзисом правит шлюха. Бляди стали слишком нежными и воротят носы. За трах с мальчиком или девочкой без обоюдного согласия чуть ли не убивают. — Давай не будем трогать эту тему хотя бы сегодня? — предложил брюнет, не отрываясь от книги. Пробормотав что-то неразборчивое себе под нос, верзила обошел дрожащую от страха жертву. Тяжело дыша, Циари бросила испепеляющий взгляд на своего мучителя. Тот, словно о чем-то задумавшись, не сводил глаз с груди девушки. Наконец, что-то про себя решив, он взял со стола какой-то предмет и попытался вставить его в рот несчастной. Циари зашлась криком, попыталась укусить ублюдка, но ничего не вышло. Кулак прилетел прямо в висок, звоном отозвался в ушах. Пульсирующая боль и ощущение, словно что-то сдавило череп, заставили девушку затихнуть на некоторое время. Без особого труда вставив в рот Циари кляп с редкими короткими шипами, мужчина довольно оскалился. Теперь его не будут отвлекать её напрасные угрозы и бесполезная болтовня. Хрустнув костяшками пальцев, он недобро ухмыльнулся. — Приступим, птичка, — с этими словами он принялся наносить беспорядочные удары кулаками по груди, животу, плечам и бёдрам жертвы. В перерывах между ударами верзила выкручивал соски девушки, до боли сжимал груди. По щекам Циари текли слёзы. С каждым новым ударом ей всё больше казалось, что кости вот-вот сломаются или уже сломались. Запрокинув голову, она заходилась хриплыми криками. Кляп больно впивался шипами в язык и нёбо, резал дёсны и щеки. Во рту скапливалась кровь со слюной, но приходилось всё это сглатывать, чтобы не захлебнуться. Удар в лицо был неожиданным. В глазах резко потемнело и Циари показалось, что она навсегда останется слепой. Из разбитого носа хлынула кровь. Удары вновь обрушились на тело жертвы, покрывая кожу синяками и кровоподтёками. В некоторых местах кожа лопнула и из ранок сочилась кровь. Верзила наслаждался в полной мере. Ему было всё равно куда бить и как. Взяв со стола щипцы, он ухватился ими за сосок и принялся выкручивать его. Циари дёргалась и кричала во всю мощь своих голосовых связок. Пытки не прекращались практически ни на минуту, из-за чего жертва теперь могла лишь хрипеть сорванным голосом. Выплеснув на девушку ведро ледяной воды, верзила уселся за стол и припал к бутылке с горячительным. — Твоя очередь, — бросил он приятелю. Брюнет, загнув уголок и отложив книгу в сторону, неохотно направился к Циари. Окинув «место работы» оценивающим взглядом, он пару раз цокнул языком, а затем потянулся за пеналом, что лежал на табурете возле кровати. Порывшись в нём, мужчина извлёк из него горсть булавок, щипцы и длинные ржавые гвозди. — Ничего личного, моя дорогая, — повёл плечами брюнет, устроившись между ног жертвы. Раздвинув гладкие половые губы, он нашел крошечное отверстие уретры, пристроил к нему ржавый гвоздь и резко ввел. Дёрнувшись и издав хриплый крик, Циари с ужасом смотрела в потолок. Сжимая кулаки и пытаясь унять крупную дрожь в теле, она не сдерживала эмоций. Острая боль в уретре, не сравнимая ни с чем, сводила с ума. — Ну, я только начал, — обиженно сказал мужчина, осматривая стройные ножки жертвы. — Пожалуйста, не отключайся раньше срока. Я обязательно дам тебе пару часов на сон и отдых, но после того, как ты порадуешь меня. Взяв щипцы, он свободной рукой зафиксировал в нужном положении стопу девушки, принявшись за ногти. Практически без интереса вырывая ногтевые пластины вместе с мясом, брюнет прислушивался к крикам жертвы. Ему нравилось, что Циари пыталась вырваться, сопротивлялась и дёргалась, пусть всё это и было тщетным. В своих жертвах брюнет любил это отчаянное желание жить и избежать боли. И его раздражало, когда некоторые из них лежали пластом, теряли сознание и не подавали признаков жизни. С такими было неинтересно развлекаться и обычно он скармливал их заживо своим собакам. Закончив с пальцами на одной ноге, он взялся за вторую. Но вырывать просто ногти было уже не так интересно, как вначале. Взяв булавки и внимательно осмотрев их, он принялся безжалостно и нарочито медленно загонять их под ногтевую пластину жертвы. Зайдясь криками, Циари едва не теряла сознание. Сейчас она молила только о том, чтобы поскорее погрузиться в спасительную тьму. — Хорошая девочка, — пропел изверг, обведя верхнюю часть жертвы задумчивым взглядом. — Тебе ведь хорошо? Не дожидаясь ответа, мужчина навис над девушкой, усевшись всем своим весом ей на живот. Окровавленными щипцами, которыми он вырывал ногти, брюнет принялся снова выкручивать соски несчастной. На этот раз он оттягивал их, пронзая кожу затупившимися ржавыми гвоздями. Крики Циари приводили его в восторг. — У тебя красивые глаза, — заметил брюнет, наклонившись к лицу девушки и до боли сжав ей подбородок. — Жаль, что я не могу вырвать их у тебя и оставить себе. — Не ты ли говорил быть с ней поосторожней? — пьяно буркнул верзила со своего места. — Ну так я ничего с ней и не делаю, — примирительно ответил брюнет. — Вот и правильно. Кстати, может мы её всё же трахнем? — Забыл про уговор? — Да кто узнает-то? Мы же быстро всё это сделаем. Я уже терпеть не могу. Как увидел, так и горю желанием засадить этой шлюхе. Возмущенно замычав, Циари попыталась приподнять голову, но её тут же заставили лежать смирно. Брюнет, словно обдумывая слова приятеля, завёл руку за спину и нащупал вход во влагалище жертвы, ввёл два пальцами, заставив девушку вскрикнуть. — Не девственница, — констатировал факт мужчина. — Ладно, только быстро. Он слез с Циари, отошел в сторону, уступая место заждавшемуся верзиле. Тот, не говоря ни слова, стремительно приблизился к девушке, спустив штаны и проведя рукой по полувозбуждённому члену. Головка была покрыта какими-то мелкими наростами и крошечными язвами, что наталкивало на мысли о венерическом заболевании. Не обращая внимания на протестующее мычание и заплаканные глаза Циари, мужчина удобно пристроился и проник в сухое влагалище, вызывая раздражение слизистой. Своими рывкам он причинял жертве боль. Девушка замерла, уставившись огромными от ужаса глазами в потолок. Ей казалось, что она заново переживает тот день в комнате дворцовой стражи. Снова эта боль в промежности, заставляющая дёргаться, кричать и плакать. Чувство унижения и грязи, которые смоет только кровь. Содрогаясь всем телом, Циари всхлипывала от каждого толчка насильника. — Ну же, птичка, спой для меня! — с издёвкой приказал верзила, впившись зубами в грудь девушки и прокусив кожу до крови. От боли она пришла в себя. Послушно закричала, а слёзы по щекам полились пуще прежнего. Ей было больно и отвратительно от осознания того, что сколько не кричи, но никто не кинется спасть её. Никто не вступится и не убьёт этих ублюдков. Никто не спасёт. Никто… Она осталась наедине со своими кошмарами, обретшими физическую форму. Кончив в жертву, верзила отстранился не сразу. Только после того, как использовал растраханную дырку как туалет. Помочившись, он отстранился, наблюдая за тем, как из влагалища вытекает моча перемешанная со спермой. — Узкая шлюшка, — одобрительно сказал он. — Такое ощущение, будто трахаешь девственницу. Брюнет пробормотал что-то неразборчивое себе под нос и, не отрываясь от книги, кинул в приятеля пустую бутылку. — Сам знаешь, что надо делать, — сказал он. Верзила недобро ухмыльнулся. О да, он знал, для чего это. Пока Циари была в отключке, они успели обговорить, что конкретно сделают с жертвой. Правда изнасилование не входило в их планы, но об этом всё равно никто не узнает. Разбив бутылку о спинку кровати, мужчина осторожно собрал осколки и сложил их в миску. Выбрал те, что покрупнее. Со стола взял расширитель, вставил его во влагалище жертвы и пару раз повернул рычажок. Лепестки расширителя раскрылись, достаточно раскрыв детородную дырку девушки. По одному осколку мужчина помещал во влагалище, стараясь не порезаться самому. Как только там оказались три куска стекла от разбитой бутылки, он резко вынул расширитель, не потрудившись даже прокрутить рычаг в обратную сторону. Мышцы влагалища плотно сжались, из-за чего тут же порезались о стекло, а Циари зашлась криком от волны новой боли. Но это было далеко не последнее, что ей пришлось пережить. Верзила продолжил жестоко избивать жертву, даже умудрился сломать указательный и средний пальцы на правой руке несчастной. От ударов по лицу и голове Циари всё же смогла провалиться в заветную тьму, думая лишь о том, чтобы поскорее умереть. Отключившись от боли, пришла в себя она точно с этим же ощущением. Верзила навалился на жертву всем весом, остервенело трахая её в задний проход. С ужасом Циари смотрела на довольную физиономию насильника. Предприняла слабую попытку пошевелиться, но всё по-прежнему тщетно. Цепи и верёвка всё так же удерживают её, а кляп с мелкими шипами изрезал весь рот, из-за чего кровь во рту постоянно скапливалась, мешалась со слюной, и девушке ничего не оставалось, как глотать всё это. Из-за сломанного носа и запекшейся крови она могла дышать только через рот. Верзила резко двинулся, причиняя жертве боль. — Да не дёргайся ты так, блядина! — раздраженно крикнул он, ударив Циари по животу. — Если я из-за тебя не кончу, то ты сильно об этом пожалеешь. Отрублю нахуй все конечности, вырву зубы и язык. Поняла, шлюха? Воображение во всех красках настойчиво рисовало сам процесс претворения в жизнь угрозы насильника. Но Циари не могла спокойно лежать, когда ей причиняли боль. Мало того, что унизили, растоптали и смешали с грязью, так еще и ломают. — Я же тебя предупреждал, шалава! — верзила внезапно отстранился. Его член был вялым и местами измазан в чем-то коричневом. Взяв со стола нож, мужчина направил острое лезвие в анальное отверстие жертвы. Взвыв от острой боли, что терзала всё ниже пояса, Циари сама не заметила, как у неё началась истерика. Рыдая взахлёб, содрогаясь всем телом и срываясь на крик, она отрешенно смотрела в потолок. В голове не было ни одной мысли. Всё вытеснила боль. Циари уже не верила, что вообще сможет выбраться отсюда. Надежды остаться в живых таяли с каждой минутой. Верзила нарочито медленно водил ножом. Под жертвой образовалась лужа крови. — Она там еще не умерла? — подал голос брюнет, перелистывая страницу книги. — Такие твари живут долго, — ответил верзила, задумчиво повертев в руке нож, а затем вонзив его в бедро девушки. Циари коротко вскрикнула. Она снова начала терять сознание.***
Накинув на голову капюшон плаща, Сэрош вышел в ночь вместе с северянином. Парень постоянно озирался по сторонам, впившись в руку любовника. Ему было страшно. Сердце бешено колотилось, твердя о возможной опасности. Ноги сами собой заплетались, постоянно спотыкаясь друг об друга или о камни на пути. Бйортир уверенно вёл любовника в порт. Завёрнутый в плащ, он постоянно озирался по сторонам. Сегодня был не самый приятный день для них обоих. Касим Новмуд явился в дом сына, чтобы сообщить о своей находке. Старик уже добился для Сэроша помолвки с дочерью начальника королевской стражи. Свадьба должна состояться не позднее окончания лета. И в знак того, что возражения не принимаются, Касим велел своим людям выбрать самых красивых юношей и изувечить их. Сэрошу пришлось наблюдать, как стражники, вырывая глаза несчастным, отрубают руки, ноги, и просто оставляют глубокие порезы на лицах. И всё это ради профилактики. Таким образом Касим хотел показать, что будет с любовником сына, если станет известно его имя. С тех пор Сэрош будто сам не свой. Замкнулся в себе, дрожит и виновато смотрит на Бйортира. План побега был тщательно продуман, но и он мог быть расстроен. Касим не желал уходить, предпочитая засиживаться в гостях практически до позднего вечера. И как только старик покинул территорию поместья, любовники в спешном порядке собрали малые пожитки и ринулись бежать. Документы на поместье были переделаны и вручены новому владельцу, так что уже завтра утром в дом въедет новый жилец, который будет строить рабов и стражникам по своим законам. И Касим, пусть и верховный судья, но ничего не сможет сделать, ведь всё было сделано законно. В спешке добравшись до порта и выискивая взглядом нужный корабль, Бйорт занервничал. Галера под синим флагом с желтым жуком-скарабеем уже собиралась отчаливать. Грузчики заносили последние бочки с товаром для продажи в Дире. — Нужно спешить, — сказал северянин, побежав к нужному кораблю. Сэрош старался поспевать за ним, придерживая одной рукой капюшон, чтобы не слетел с головы. Быстро взбежав по трапу по борт, они смогли отдышаться и вздохнуть с долей облегчения. Дожидающийся их капитан судна, тут же приблизился к пассажирам, заговорив на всеобщем языке: — Ты обещал заплатить остальную сумму после того, как взойдёте на борт. Надеюсь, что ты будешь благодарен, что я напомнил тебе об этом. — Каюта готова? — не обратил внимания на дерзость Бйортир, протянув капитану мешочек с золотыми монетами. — Да, всё готово, — уже более добродушно ответил он, пересчитав золото и обнаружив, что здесь на четыре монеты больше, чем должно быть. — Располагайтесь. Нас ждёт впереди увлекательная неделя плаванья. Онемевшим языком прошептав слава благодарности, Сэрош на негнущихся ногах последовал за Брестом в каюту. Его всего трясло не то от страха, не то от нервов. Лишь оказавшись наедине в маленькой комнате, парень позволил себе скинуть плащ с капюшоном и нервно заломить руки, опустившись на жесткую кровать. Он напряженно ждал, что либо галера отчалит от порта, выйдя в море, либо на корабль ворвутся городские стражники и схватят их всех. Сев рядом, Бйортир прижал Сэроша к себе, погладив по голове. — Скоро ты будешь смеяться над этим, — пообещал северянин, поцеловав любовника в висок. — Наверное, я выгляжу глупо? — тихо спросил парень, вздрогнув. По спине пробежали мурашки. — Нет, просто боишься. Это нормально — испытывать страх. Но на Гитонтеоне тебе придётся забыть об этом чувстве, если хочешь выжить. В землях, где я родился, рос и правил, выживает лишь сильный. И там всё не так легко даётся, как в твоих землях. Еще больше напрягшись, Сэрош попытался возобновить в памяти всё то, что ему рассказали о Гитонтеоне. Картина получалась далеко не радужной. Скорее мрачной и жуткой, но все рано или поздно сталкиваются с неизведанной жизнью других земель. Бйортир смог приспособиться к жизни в Малисе, и Сэрош был уверен, что тоже сможет это сделать. В конце концов, не зря он отказался от старой жизни. Галера отчалила от причала. На палубе капитан громко раздавал команды, выражаясь на непонятном для малисца языке. Сэрош положил голову на плечо любовника, прикрыв глаза и облегченно вздохнув. Нежно улыбнувшись, Бйортир крепко прижал его к себе, в душе радуясь возвращению домой. Мужчина был уверен, что на этом окончатся все его испытания и беды.***
Тихо всхлипывая и завывая от боли, она отрешенно смотрела в стену, прижимаясь щекой к луже чего-то спиртного, разлитого на полу. На теле не было ни одного живого места. Живот, грудь, плечи и бёдра напоминали один сплошной синяк, а спина была исполосована глубокими порезами. Волосы слиплись от пота и крови, висели сосульками, раздражая повреждённые участки тела. Левая часть щеки была изуродована и невыносимо болела. Брюнет, который не проявлял особого интереса к жертве, увлеченный чтением книги, нашел интересным прижечь лицо девушки огнём. Его забавляло, как кричала Циари, когда огонь опалил щеку, едва не повредив глаз, и не поджег волосы. Во рту девушки больше не было кляпа. Верзила вытащил его, как только захотел насладиться оральным сексом. Из-за этого Циари едва не умерла от удушья. Она не знала, сколько времени продолжались пытки, но ей казалось, будто всё это длится вечность. Стекло при сжатии мышцами болезненно впивалось в стенки влагалища и матки, царапая их. Гвоздь в уретре причинял не меньше боли, ровно как и булавки под ногтями. Верзила снова навалился на Циари, безжалостно насилуя девичий зад. Довольно похрюкивая и срываясь на крики, он не останавливался, не стеснялся избивать жертву или ковырять свежие раны, раздражая их. Для большего удобства пыток и траха было решено отвязать Циари от кровати. Но это совершенно не означало, что браслеты оков не будут натирать запястье и щиколотки. Безвольной куклой валяясь на полу, Циари мысленно молила о смерти. Из глаз брызнули слёзы, но теперь не от боли и унижения, а от ненависти и жалости к себе. Она позволила этим ублюдкам сломить себя. Позволила себе мечтать о смерти, вместо того, чтобы тщательно продумать месть. Она мгновенно разрушила всё то, к чему так долго стремилась. Если бы Радис видел её сейчас, то понял, что глубоко ошибался, когда возлагал хоть какие-то надежды на неё. Циари не смогла оправдать его надежд. Не сдержала своего обещания, не смогла стать сильнее. Застонав от боли во всём теле, она дождалась, пока верзила отстранится от неё, и позволит перевернуться на спину. Черный потолок совсем не был похож на тот, который был в комнате, где она познала унижение. Даже стены другие. Всё совершенно другое. Тяжело дыша, девушка закашлялась кровью. От боли и усталости её тошнило. Мучители так и не дали жертве хоть немного отдохнуть, сменяя друг друга. Когда Циари теряла сознание, то её тут же приводили в чувство новым приступом боли или же обливали холодной водой. Помимо прочего ей ужасно хотелось пить, но просить об этом не было смысла. Либо только посмеются и не дадут ни капли, либо верзила снова пожелает справить малую нужду на жертву. Пошевелив рукой и услышав звон цепи, Циари вздрогнула. Казалось бы не сильный звук, но набатом прозвучал в ушах, вызывая головную боль. — Смотри, похоже, сучка еще хочет, — рассмеялся верзила, громко отхлебнув из горла бутылки. — Иди, угости эту мразь своим членом. — Не заинтересован, — сухо ответил брюнет, положив на стол колбу с крупными красными муравьями. — Открой колбу и засунь её быстро во влагалище. — И что будет? — тут же проявил живой интерес верзила. — Муравьи, почуяв кровь, начнут откусывать от неё кусочки. Но будь осторожен. Иногда от их укусов можно умереть из-за болевого шока. — Но нам ведь не было приказано её убивать. — Три муравья погоды не сделают, так что не переживай. Зато она сразу оживится, и будет извиваться во время траха. Довольно ухмыльнувшись, верзила сделал еще пару глотков, взял колбочку и направился к жертве. Представив себе новые муки, Циари с трудом нашла в себе силы подняться на ноги и броситься бежать. Вот только цепи не позволили сдвинуться дальше, чем на пять шагов. Упав и оцарапав колени, девушка сжалась от страха. Атмосферу разрядил сильный стук в дверь. Оторвавшись от книги, брюнет хмуро уставился в сторону выхода. Верзила тоже замер, напряженно соображая, кто же это может быть. Стук снова повторился, но на этот раз это выглядело так, словно кто-то пытался выбить дверь. Подорвавшись с места, брюнет схватил нож. Дверь слетела с петель, с грохотом отлетев к противоположной стене. С трудом соображая, что происходит, Циари видела лишь тень, которая ворвалась в помещение и набросилась на мучителей. В свете свеч сверкнул черный клинок ксифоса. Уродливая лапа монстра пробила грудную клетку верзилы, вырвав сердце. Брюнет истошно завизжал, когда очередь дошла и до него. Словно в тумане, Циари наблюдала, как размытая тень, покончив с ублюдками, приближается к ней. С клинка стекала свежая кровь. Словно сквозь толщу воды девушка слышала знакомый голос, зовущий её по имени. Тень опустилась перед ней на колени. Циари встретилась с рубиновыми глазами правителя, в которых бушевали эмоции. — Я не смогла, — с трудом выдохнула девушка, едва ворочая распухшим от порезов языком. — Я не оправдала твоих надежд, папа. Наивно полагая, что сейчас она сможет потерять сознание или умереть, чтобы не видеть разочарования на лице Владыки, Циари повесила голову. Но блаженная тьма не хотела забирать её. Радис шептал что-то успокаивающее, накинул на дрожащие плечи девушки свой плащ. Со звонким щелчком были сняты кандалы. Из чувства долга и из последних сил, Циари попыталась встать на ноги, чтобы самостоятельно идти. Но тело отказывалось подчиняться хозяйке. Каждое движение отзывалось сильной болью, ударяющей в мозг. Чувствуя себя слабой и бесполезной, девушка сама не заметила, как начала рыдать. Не говоря практически ни слова, Радис взял Циари на руки. Оказавшись в сильных руках и чувствуя защиту, девушка потеряла сознание, тайно веря, что больше не откроет глаза. Гроза разошлась не на шутку. Сильный ветер накренял деревья, едва не сдувая черепицу с крыш домов. Дождь лил, как из ведра. Сверкающие молнии были совсем близко, а раскаты грома едва не оглушали. И, несмотря, на всё это в воздухе всё еще стояла невыносимая духота. Радис только закончил отчитывать Арифа за его невнимательность. Этот глупец позволил себе прохлаждаться, когда ему было велено присматривать за двумя ублюдками, чтобы они ничего лишнего не сделали с девчонкой. И чем всё закончилось? Несмотря на запреты, эти выродки всё же изнасиловали свою добычу. Даже не постыдились изуродовать ей тело и лицо. Сжав перила, Радис напряженно жевал нижнюю губу. Промокший весь насквозь, он был погружен в свои не самые светлые мысли. Ему казалось, что исполняя волю Первых, он только усугубил ситуацию, а не улучшил её. Циари находится в крайне тяжелом состоянии. Велика вероятность того, что девчонка, не выдержав всех этих пыток и издевательств, всё же сломалась, и в лучшем случае умрёт от болевого шока или остановки сердца. В худшем же покончит жизнь самоубийством, так и не найдя в себе сил жить и бороться дальше. Нет, Радис переживал далеко не за Циари. Какое ему дело до наследницы Сатоса Шакса? Куда важнее собственная жизнь и судьба, ведь никому неизвестно, что именно с ним сотворят Первые, если выяснится, что миссия провалилась. Пытаясь представить всё то, что приготовили ему Первые в случае провала, Радис нервно передёрнул плечами. Если его опасения всё же окажутся правдивыми, то он сам лично убьёт Циари. Зачем этой мелкой сучке жить, если она не смогла справиться даже с самым простым испытанием, от которого никто не застрахован? В памяти Кровавого Чароита всплыли обрывки прошлого. Все те унижения, пытки и издевательства, которые ему преподнесла жизнь. То, что никогда не будет забыто. Долгий путь от ублюдка, годного только в шлюхи, до правителя двух могущественных государств, которым нет равных в мире. Разумеется, что и он был готов сдаться, сломаться, опустив руки, плыть по течению, как это делают большинство людей его возраста. В семнадцать лет он стал никем. Так, подстилкой, которую можно спокойно трахать, а она и слова не скажет. Да, именно в ту самую ночь, когда Агмас не нашел лучше способа отомстить своему врагу, как трахнуть его отпрыска, Радис отчаянно не хотел жить. Сломленный, униженный и раздавленный. Но лишь до тех пор, пока в душе не вспыхнуло пламя ненависти и желание мести не стало сильнее желания смерти. Привыкший судить людей по себе, Радис был уверен, что если в Циари течет хоть капля его крови, то девочка возьмёт себя в руки. — Всё прошло даже лучше, чем можно было представить, — усмехнулся за спиной Первый Огня и Крови. — Знаешь, хоть ты и сын Сатоса, но всё больше становишься похожим на Агмаса. Любопытно, что будет потом? Сделаешь девчонку своей шлюхой? — Я сделал лишь то, что вы мне приказали, — прошипел Радис, обернувшись и напоровшись на насмешливый взгляд древней сущности. — Если бы не вы, то мне было глубоко плевать на Циари! Я бы её даже не замечал, благополучно забыв о существовании… — И всё же, — прервал его Первый, — тебе не плевать. Что я слышу в твоём голосе, Радис? Неужели это гнев? Ты зол, потому что с Циари случилось то, что случилось? Неужели отцовский инстинкт проснулся? — Я зол, потому что не хочу пострадать из-за какой-то слабой девчонки, которая даже изнасилование не может пережить! — парировал Кровавый Чароит, оскалившись. — А ты, Радис? Разве ты не был слабым? И разве до сих пор не страшишься своего прошлого, боясь всё пережить заново? Поверь, я знаю все твои страхи. Да, ты стал сильным во всех проявлениях этого слова, но ты всё еще боишься. Боишься однажды проснуться и увидеть рядом живого Агмаса. Боишься, что всё происходящее всего лишь сон мальчишки-шлюхи! — Пришел давить на больное? — холодно спросил чароитовый король, не обращая внимания на нападки Первого. — Или у тебя есть какие-то особые пожелания? — Да так, зашел поделиться новостями из внешнего мира. Думал, что тебе станет интересно узнать кое-какие вещи. — Например? — Например? Бйортир Брест жив. Направляется в Дир. И не один. Он везёт с собой замену тебе. Знаешь, Ленамор был прав, когда говорил, что вкусы людей со временем меняются. Брест раньше любил сильных личностей, которые не упустят своего и будут бороться до конца. А теперь он везёт с собой совершенно противоположную личность, которая в жизни не знала никаких лишений кроме сексуального голода. Слабое, трусливое и ничтожное создание с островов Дейдра теперь не только греет постель бывшего Владыки Севера, но и заделало брешь в его сердце. — И зачем мне это знать? — хладнокровно вскинул бровь Радис, не выражая совершенно никаких эмоций. — Я только рад, что этот глупец будет вонять своим слабым чувством подальше от меня. — И тебя совсем не обижает, что тебе нашли замену? — с надеждой заглянул ему в глазах Первый. Но так и не получив той реакции, которую он ожидал, отстранился. — Ладно. Посмотрим, что будет с Циари. Ты хорошо потрудился. С этими словами древняя сущность исчезла, оставив Владыку Прайзиса наедине со своими мыслями и полученной информацией. Оскорблённая гордость и ущемлённое самолюбие тут же дали о себе знать. Губы Радиса скривились в зловещем оскале.