Сновидец, отрывок второй
3 марта 2017 г. в 21:03
Он бродил по опушке, и легконогие серебряные олени разбегались от одного призрака его шагов, растворялись в сумраке наступающей ночи, призраками ускользали от него, хоть он и не желал им зла.
Огонь всякий раз оказывался неподалеку, и потому сновидец не боялся заблудиться — а всего остального бояться не было смысла: хищников на опушке не было, да и они не смогли бы причинить ему вреда, забвение не грозило ему до тех пор, пока воспоминания двоих его соратников подпитывали его собственную память, пусть это и было ненадолго. Он бы и воспротивился новому забвению, однако могучий медведь все больше проваливался в пучину безумия, и потому они приняли решение забирать у него силу только ненадолго и по особым случаям, все остальное время помогая ему помнить хотя бы немногое.
Сейчас был особенный случай.
— Здравствуй, — прошелестел ее голос — словно ветер трепал белые перья — и он тепло улыбнулся:
— Здравствуй.
Она осторожно переступила с одной ноги на другую, отчего зеленый огонь костра вспыхнул ярче, и вопросительно взглянула на него: говори.
— Он рассказал ей, что ему известно об осколке, — сказал Ганнаев, спокойно смотря в перламутровые глаза призрака. — Демон отреагировала… очень настороженно. Думаю, мой посланец на некоторое время потерял ее доверие.
— Это не было разумно, — растерянно и непонимающе отозвалось многоголосье. — Нам казалось, что лучше будет держать ее в неведении.
— Тогда она бы не смогла довериться нам впоследствии, — возразил сновидец. — А так она сможет идти дальше, и это важнее всего. Она ищет меч, — он помолчал, чувствуя, как его время утекает песком сквозь пальцы, и решился произнести. — Ищет его, чтобы отдать Пожирательнице Духов.
— Зачем?! — голос крылатой женщины прозвучал напуганным шорохом эшенвудских листьев. — Почему бы ей не упокоиться в мире? Зачем ей меч?!
— Она не говорит, — пояснил он. — И я сомневаюсь, что вообще знает. Она, по-видимому, считает, что это ее долг дружбы, — сновидец скривился от отвращения. — Но, кажется, и понятия не имеет, кому отдает этот долг.
— Ты скоро вернешься, — это прозвучало утвердительно. Женщина мельком взглянула на свою ладонь и нахмурилась. — Тогда, быть может, расскажешь все сам? Но… не слишком ли рискованно надеяться на необученного мага и демонскую кровь — пусть даже с осколком?
— А что нам остается? — спросил он тихо. — Скоро мы потеряемся в вечном ожидании, скоро заблудимся в своей душе. Даже сейчас один из нас существует силой остальных — так что будет дальше?
Женщина покачала головой, прикрыла серебряные глаза. Он ждал, вперив взгляд в изумрудные языки пламени, чувствуя, как ноет старая рана — совсем недалеко от сердца, счастье, что зачарованный духами доспех смазал удар проклятого меча.
— Мы благословляем тебя, — она осторожно приблизилась к нему, переступая по горящим ядовитой зеленью углям и чуть морщась от пронизывающей все ее существо боли. — Мы… благословляем.
Поцелуй в лоб был будто прикосновение ветра, и он закрыл глаза.
Когда он открыл их, костер почти погас.