…и лед, замерший у горла — разбит рукой шамана и сумрак в снах рашеми — изгнан его волей и призма в его глазах — снова принадлежит сновидцу и сны и воспоминания, угнездившиеся в душе — отняты его силой…
Он не видел, как метка задрожала, размываясь, словно рисунок, на который плеснули воды; не видел, но знал, что глаза рашеми медленно застилаются мертвым серебром. Дух умирающего потянулся к костру, и зеленое пламя приняло его — как приняло много лет назад убитого ученика времионни, желающего отомстить за свою смерть и смерть своих наставников. Огонь, еще несколько мгновений назад поднимающийся к небу, пал на угли, словно на колени. Сновидец ритмично покачивался на месте; его тело становилось легким, как дым, и он почти чувствовал, как обретает тело, как возвращается с Той Стороны. За закрытыми веками он видел слепящий, холодный свет — и растворялся, исчезал, теряя сознание. По его щекам хлестал призрачный ветер — попытки полудемона напасть на него — но на них было просто не обращать внимания. Когда шаман вновь открыл глаза, настоящий мир встретил его твердой холодной землей, слепящим солнцем, щебетом птиц. И взглядом отравленной дымом полукровки, полным ужаса и гнева.Сновидец, отрывок четвертый
29 июля 2017 г. в 07:03
Мир переливался вокруг шамана перламутром, готовился вновь стать бархатной пустотой, из которой ткутся все сны. Сновидец не обратил на это внимания: полудемон и рашеми были важнее тающего позади него темного леса, важнее распускающихся по швам небес — важнее всего по обе стороны мира.
Отражение и мертвец стояли перед ним, ждали по ту сторону изумрудного костра, который тянулся к нему руками крылатой женщины, стремившейся если не остановить, так хоть задержать; шаман коснулся ее раскрытой ладони кончиками пальцев, чувствуя, как сводит судорогой его руку, окунувшуюся в зеленое пламя.
Мир осыпался. Рашеми молчал. Оглушенный знанием, он не мог произнести ни слова, в то время как сновидец медленно приближался к нему. Руна на предплечье — хозяйская метка, почти рабское клеймо — вспыхнула ярче, разгоняя туман на поляне, пробиваясь сквозь него едва различимым лучом.
— Стой! — отчаянно прошептало многоголосье ему вслед.
— Стой! — вторила ему полудемон. В ее глазах бликами плясал страх; он не сбавил неторопливого шага и на долю секунды. — Стой! Отойди от него!
Осколок угрожающе мерцал в ее руках — но она не знала, что с ним делать. Могущественная сила, способная убить его даже на Той Стороне, оставалась запертой в обломке проклятого клинка; конечно, сновидец знал, что так и будет: в конце концов, даже смутное понимание серебряного меча далось ему не даром. Чего ожидать от невежественной полукровки?
Руки полудемона прошли сквозь него едва уловимым холодом, слабым порывом ветра, и шаман остановился, глядя в угасающие глаза рашеми, дотрагиваясь до переплетения линий на его предплечье. Свет руны волной перетекал в его пальцы, обволакивал их слабым сиянием, и сновидец закрыл глаза.