Живой, отрывок второй
4 ноября 2018 г. в 10:52
Во тьме таится покой.
Он слишком далеко от тьмы, далеко от мерцающих грез посреди вечной пустоши того места, куда уходят все подобные ему после того, как их срок истечет. Он далеко от тьмы и слишком близко к краю обрыва, осыпающегося под его ногами кусками земли и дерна, — к краю, за которым начинаются забвение и пустота.
Во тьме таится голод.
Смертные боятся темноты, не открывают глаз, творят защитные знаки, молят о милости и защите, потому что помнят: темнота всегда голодна и жадна до новой жертвы; темнота слепа, но у нее прекрасный нюх: стоит один раз дать ей вкусить своей крови — и она не оставит тебя в покое, преследуя, словно извечного врага.
Во тьме прячутся кошмары.
Когда-то невыносимо давно он мог бы называть себя творцом кошмаров; отголоски памяти — раздробленной, разбитой, но существующей — хранят перемешавшиеся лица, искаженные агонией, сотни и тысячи пыток, отчаяние и боль осужденных на страдание, должное длиться вечность. Он помнит собственный смех, помнит сияние серебряного клинка… помнит гнев и бешенство — его псы осмелились укусить его руку.
В темноте найдутся кошмары и для него: изменчивые, переливчатые, неизменно возвращающие его к тому дню, что изменил и разорвал его. Ему не страшно. Боль была слишком давно, чтобы он не успел прочувствовать каждый ее отголосок в обломках собственного тела, и теперь в темноте он ищет только надежное убежище. Свет куда более жесток — свет разбивает его, ломает снова и снова, заставляет терять найденные осколки памяти и силы; свет приходит всякий раз, когда его новый пес ищет подсказок у своего хозяина.
Забавный пес. Тот, кто никогда не стал бы служить ему по своей воле — но отчаяние ломает, не так ли? Щенок должен бы понимать, что он творит, но надежда застилает ему глаза шорами, а страх гонит вперед, отдаваясь в ушах пса свистом бича.
Хозяин треплет пса по голове и говорит ему то, что должен.
Хозяин единственный знает, что отраву уже не вымыть из пса никакими травами.