ДНК бога

      POV Ник Уайлд       Боль.       Темно.       Холодно.       Шум в ушах.       Тяжело… Тяжело дышать. Не могу дышать!       От невыносимой острой боли, словно режут ножом, хочется выть и выдирать на себе мех, после свернуться комочком и заплакать. Заплакать, как маленькая девочка, от этой чудовищной боли, слабости, бессилия и жалости к самому себе.       Как же так получилось?!       Нет… Нет-нет-нет! Я не мог умереть! Почему я?! Почему именно сейчас, когда в жизни все начало только налаживаться?! Все не должно было случиться так! Из-за какой-то глупой самоуверенной хуманши, которая не придумала способа остановиться лучше, чем направить танк в стену?! И что с того, что бронированный?! А вот их хрупкие маленькие тельца совсем не из стали! Пусть скорость и была не такой уж и большой, но все равно приятного мало, когда тебя инерция стремится размазать по ближайшему препятствию впереди. Это же насколько должно не везти, чтобы напороться на этот проклятый угол и умереть от этого?! Хорошо, что хоть Джуди успел перехватить и ей меньше досталось, хоть она чуть не выбила себе глаз, наткнувшись на мой локоть. Кажется, это она сейчас плачет у меня на груди.       Сердце остановилось.       Темнота сгущается, и шум в ушах усилился, отрезая от внешнего мира.       Я остался абсолютно один…       Врала Кира про свои галлюцинации, которые я должен увидеть перед своим окончательным концом. Ничего по ту сторону нет. Ни света в конце тоннеля, ни «кинопленки» с прожитой жизнью, ни встречающих меня душ предков, ни райских кущ с прекрасными лисицами, предлагающими сладкий виноград.       Абсолютная космическая пустота.       И я сам начал становится частью этой пустоты, наполняться ею. Боль ушла. Я даже не помнил, что это такое. Чувства? Переживания? Осталось одно лишь безразличие и покой.       Что ж, значит это и есть смерть? А как же бессмертие души, хождение в мире живых шкодливым приведением и все такое прочее? Или вся проблема в том, что я атеист и в богов не верю? Забавно, ведь я в последнее время довольно часто виделся с… С кем? Не помню уже. Интересно, а вспомнят ли обо мне, когда я окончательно исчезну? Ведь она должна наверняка меня помнить… Стоп, а кто должен меня помнить? Разумеется должна, ведь я любил ее всем сердцем и она меня тоже любила! Не может быть, что я уже забыл ее имя и облик! Ее зовут… Ее имя… Чье?       Я исчезаю?       Что-то внезапно разорвало пустоту и схватило меня, обжигая чужим потоком неразборчивых мыслей и эмоций. Но практически сразу же отпустило, испугавшись тут же поспешившей вернуть меня в свои объятья пустоты. Только на этот раз все походило не на мягкое обволакивание с постепенным растворение в Великом Ничто, а возникло чувство, будто я падаю в бездонную пропасть навстречу своей неминуемой гибели. И вот тогда в моей умирающей душе возникло первое после объятий вечности живое осязаемое чувство — дикий бесконтрольный ужас и невероятное желание жить! Вот только что толку от моего желания, когда смерть вновь тянет ко мне свои костлявые пальцы?       Снова обжигающее прикосновение, замедляющее падение, но на этот раз ничто меня не отпускало и даже, наоборот, вцепилось крепче. Я старался ухватиться за то, что держало меня, но не мог понять, за что вообще держаться и чем? Я не чувствую своего тела! Вокруг меня была лишь беспросветная темнота. Здесь даже не понятно, где находится низ, а где верх и куда я тогда «падал» в таком случае?       — Забавно… Это все, что тебя беспокоит на данный момент, лисенок?       Я принялся удивленно «оглядываться», пытаясь понять откуда раздался этот… Голос? Но это не было похоже на звук. Словно чья-то чужая мысль, промелькнувшая среди потока моих собственных.       — Нет, действительно интересно! Хочешь сказать, что ты сейчас читаешь мои мысли?       Да что ты такое?! Где находишься?!       — Ну… На данный момент я вижу твою полуживую тушку у себя в руках и представляю, что держу твою жизнь на веревочках! Хороший вышел самообман! Я чуть было не поверила, что действительно ступила за грань вслед за тобой. Чуть не умерла от испуга!       — Я готова оспорить заключение о том, что происходящее является лишь иллюзией мозга, Кира, — появился еще один голос, очень похожий на первый, только не такой живой и принадлежащий скорее бездушной машине. — Мой сердечный ритм остановился в момент первого контакта, что говорит о том, что я сейчас действительно нахожусь за гранью жизни, и если не отпущу это ничтожество, то оно утащит нас за собой. Советую на этот раз послушаться, потому что в момент, когда речь заходит о моей жизни и целостности, то главной становлюсь я!       Отпустить? Нет, я не хочу, чтобы меня отпускали! Не хочу снова это чувство свободного полета в один конец! Не надо меня отпускать!       — Одну минуточку, Ирин, — из первого голоса исчезла вся веселость и теперь он практически ничем не отличался от второго. — Как я могу умирать в реальности, если это все мое воображение? По идее, я уже мертва! Здесь все не настоящее! Ни зануда-волчок, ни зайка в мундире, ни огромные змеи с крокодилами, ни собаки, ни Вирбал, ни вымершее человечество, ни звериный мир, построенный на его руинах. Ничего! Это все галлюцинация! Даже моя боль и раны! Это все выдумка мозга, а в действительности подобное невозможно! Это нелогично!       — Согласна, но я располагаю той же информацией. Я лишь другая точка зрения, отличная человеческой, а не полноценная личность с собственной памятью. И могу напомнить, что ощущала перед тем, как оказалась посреди леса. Данная аномалия имеет абсолютное сходство с той, что я уже пережила. Хочется ли вновь утонуть в пустоте?       — Н… Нет… Не хочу… Я здесь… Я не хочу здесь оставаться!       — Сердцебиение все еще не возобновляется, — предупредил бесцветный голос. — Возвращаюсь, пока не осталась здесь навсегда. Не стоит лишний раз испытывать судьбу и накликать на себя неприятности.       Я почувствовал, как падение, по ощущениям похожее на спуск на парашюте, замедлилось окончательно и меня куда-то потянуло.       — Без паники, лисенок, я вытащу тебя отсюда, — успокаивающе нашептывала мне та, кого второй голос называл Кира, каким-то образом уловив мой страх. — Доверься мне и не сопротивляйся.       Откуда мне знать, что тебе можно доверять?!       — Потому что в данный момент я единственное, что может вернуть тебя в мир живых. Без меня Ирина и пальцем не пошевелит, чтобы тебя спасти, потому что не видит в этом смысла. Или же ты хочешь здесь остаться?       Нет! Не хочу! Здесь страшно, пусто и одиноко! Заберите меня отсюда кем бы вы, дамочки, обе не были!       — М? Почему ты выразился именно так? Когда ты уже успел меня забыть?       Да я вообще без понятия кто вы такие!       Кира замолчала, никак не ответив, но я ясно уловил чужое удивление и обеспокоенность, исходящее почему-то со всех сторон сразу, отчего все еще осталось непонятным где же в действительности находятся мои собеседницы. Внутри них я что ли?!       — Он слишком долго был мертв, Кир, прежде чем я вернулась…       Я мертв?       —…Никто не знает, что находится по ту сторону жизни и как это влияет на рассудок…       Почему я мертв? Кто меня убил? За что?       —…Вероятно, я являюсь еще одним живым существом, коснувшимся пустоты и вернувшимся назад в том же состоянии, в котором и попала за грань, даже оставшись при памяти.       — Но почему через два тысячелетия, Ирин?! Если бы я действительно умерла, то за это время от моего тела не осталось бы ни единой клеточки! Что же я тогда такое?! Призрак? Упырь? Еще какая-то необъяснимая сверхъестественная хрень?! Или это все подстроено?!       — Хочешь сказать, что кто-то успел вытащить истекающее кровью тело неизвестного парня, которым я притворялась, из жопы мира за тысячи километров от остатков цивилизации, быстро увезти туда, где могут находиться холодильники с трупами, продержать меня там до четвертого тысячелетия, после выкинуть возле Зверополиса тупо ради того, чтобы я местных жителей пугала? — Ирина была само спокойствие и невозмутимость.       Просто полная противоположность все более впадающей в истерику Киры. Хм, интересно, а не являются ли эти невидимые голоса моей светлой и темной стороной души? Только почему тогда женские? И почему спорят между собой на абсолютно непонятную мне тему? Почему одна из них сказала, что является лишь другой точкой зрения? Что еще за холодильник с трупами? Что такое упырь? Призрак уже более понятная тема, но как это все относится к этим дамочкам? И кто меня убил? Может быть, они знают?       — Да! Это все Вирбал, я знаю! Это он во всем виноват!       Что еще за Вирбал? Так зовут моего убийцу? И почему при упоминании него от спорщиц начинает исходить сильное раздражение?       — Ничего я не знаю, человек. Данное заявление нелогично и не имеет под собой никаких оснований кроме собственных домыслов.       Что такое человек?       За все сильнее разгорающимся спором никто не заметил, что их начинает вновь неумолимо тянуть вниз в пустоту.       — А Ирина тогда откуда все знает?! Конечно же, Верас, сверхчеловек идеальный во всем! Только сама сказала, что знаешь не больше меня! У нас одно сознание все-таки!       Какая-то эта Кира чересчур шумная и еще крик этот подняла непонятно отчего. Я окончательно запутался в происходящем!       Кто вы такие?! Что происходит?! Почему вы разговариваете так странно и кто меня убил?!       — Слушай, похоже он действительно ничего не помнит. Я даже чувствую себя немного виноватой в этом, — забыв о споре со своим альтер эго, вновь обратила на меня внимание Кира.       — Неужели? — похоже Ирина не настолько безэмоциональная, как кажется, по крайней мере какая-то нотка иронии у нее вышла.       — Посмотри на него! Его подружка мне все глаза выцарапает или пальцы пооткусывает, если лисенок вернется к жизни в таком состоянии!       Моя подружка? Вы о ком вообще? Я же ни с кем не встречаюсь! Так ведь?.. Ничего не помню…       — М-м-м… Ушастая точно меня прибьет, — уже с уверенностью. — Не думаю, что она спокойно примет понятие «поматросил и бросил».       ЧЕ-Е-ЕГО-О-О???       — Если она посмеет напасть, то я отвечу, — предупредила Ирина. — Но мне кажется, что он потерял не все свои воспоминания. Что последнее ты помнишь, зверь?       Последнее воспоминание? Так, надо отвлечься от мыслей об неизвестной «подружке» и вспомнить, что со мной случилось до того, как я оказался в нигде? Вроде Финник нашел клиента для сбыта партии товара и мы договаривались с ним встретиться утром… Я умер во сне?       — Не, немного веселее. И, честно говоря, я принимала в этом непосредственное участие, управляя тем злосчастным танком, в котором ты разбился насмерть. Кстати, мы все еще в нем находимся!       …       …       …       ЧЕ-Е-ЕГО-О-О?! КАКОЙ ЕЩЕ ТАНК?! ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ?!       — Как откуда? У собак угнали!       Если бы у меня сейчас были глаза, то я выпучил бы их, как золотая рыбка, так же хватая ртом воздух. Мысли путались и не были понятны даже мне, а уж этим двум непонятным сущностям и подавно. Песец, во что я только ввязался?!       — Нас тянет обратно, — первой заметила проблему отмалчивающаяся Ирина.       Я не успел понять, что произошло. Просто внезапно из пустоты что-то выскользнуло, опутало нечто большое рядом со мной, и потащило к себе. Меня оглушило смесью шока, боли и ужаса, после чего исчезло тепло, защищающее меня от того места, где я оказался. Исчезли и голоса.       Я снова начал падать навстречу голодной смерти, словно в пропасть. Неизбежно. Неотвратимо. Не за что ухватиться или как-то еще замедлиться. Бездна опутывала меня, проникая внутрь. Растворяла в себе, обращая в ничто, в такую же холодную космическую пустоту. Я гас, словно маленькая искорка, опрометчиво взметнувшаяся в небо. Я бился в вязком болоте, кричал от ужаса, молил о помощи казалось бы целую вечность. Или же несколько секунд? Я определенно потерял счет времени. И с каждым мгновением пустота внутри меня все прибывала, стирая личность, пожирая душу.       Борьба бессмысленна.       Это конец.       Я снова абсолютно один.       И именно одиночество тяготило больше всего. Сколько я здесь нахожусь в отчаянной попытке вырваться? День? Месяц? Год? Время словно застыло, но мой разум продолжал метаться в тисках, медленно угасая.       Так и закончится моя история?       Я больше никогда отсюда не выберусь…       Окатившая меня волна живого тепла и ярости подействовала, как макание в ледяную прорубь. Меня вытащило из вязкой трясины, дрожащего, жалкого и всеми оставшимися силами вцепившегося в своего спасителя, казавшимся мне чем-то большим и мягким. Тот тоже серьезно пострадал в хватке со смертью. Я на интуитивном уровне чувствовал опутавшие единственный источник тепла тонкие нити, за которые нечто пыталось притянуть свою жертву назад, но здоровяк был в ТАКОМ гневе, что обрывал все эти ниточки, как паутинки, незначительно замедляясь от вновь набрасываемых на него лассо.       И вдруг все исчезло.       Полностью выжатый морально, я пытался сообразить, что теперь со мной случилось, когда услышал неуверенный стук и чей-то слабый стон боли.       Мы пробыли в потустороннем мире меньше, чем требуется времени на один удар сердца, а казалось, будто пробыли там…       ВЕЧНОСТЬ.       Я все еще ощущал то существо, что вытащило меня из объятий смерти и сейчас, немного отдалившись, отчаянно пыталось избавиться от остатков пут, но безрезультатно.       Спасибо… Огромное спасибо…       Я пытался высказать всю свою искреннюю благодарность, все свои переживания и весь свой страх, накопившиеся за вечность в темноте, пустоте и одиночестве, из которых сам бы я никогда не выпутался и попросту бы исчез.       Меня услышали. Наверное… Я чувствовал на себе тяжелый взгляд существа, нависшего надо мной горой. Его живительное тепло грело мне спину, но я больше не слышал мысли этого создания. Либо же оно просто молчало. Кстати, я могу ошибаться, но не является ли оно одной из тех девиц-привидений, чьи голоса я слышал ТАМ? Что же ты такое? Мой небесный покровитель?       Я расслабился, так и не докричавшись до обладателя невидимого взгляда. Я все еще был в темноте, но она меня не пугала, потому что ясно ощущал — мой большой друг следит за мной и крепко держит, не позволяя снова упасть в небытие. Рядом с ним мне спокойно. Прошло довольно много времени прежде чем до меня дошло, что не прекращающийся ритмичный стук — это биение МОЕГО сердца, а головокружащее ненасытное чувство, похожее на эйфорию, — МОЕ дыхание.       Я живой.       Я не исчез.       Я счастлив.       Облегчение…       Что странно, исходит оно не от меня и не от молчаливого «наблюдателя», но чувствуется ясно, как мое собственное. И так же откуда-то пришло понимание, что причиной этого облегчения являюсь я. Приятно, но чья все-таки эта эмоция? О, а может быть это Кира с Ириной? Что-то давно их не слышно.       — Это не я, — после небольшой заминки отозвался знакомый уже женский голос. — Рядом находится офицер полиции, являющаяся так же твоей избранницей. Это ее переживания привлекли твое внимание.       Я встречаюсь с полицейским?!       — Скажу даже больше — ты сам являешься полицейским.       ЧЕ-Е-ЕГО-О-О??? Я?! По ту сторону закона?! С моим-то «послужным списком»?! Либо ты меня обманываешь, либо где-то кто-то сдох!       — Не считаю это выражение уместным в данной ситуации.       Действительно… Но чтобы я, Николас Пиберий Уайлд, да в копы?! В мироздании явно что-то перевернулось! Однако, интересный способ избежать запоздалой истерики от осознания того, что только что побывал в гостях у смерти и смог уйти оттуда в относительной целости. Общение на посторонние темы, не касающиеся того, что случилось ТАМ действительно заставляют отвлечься и немного успокоиться. И вообще, как я могу испытывать чьи-то эмоции?!       — Хм, значит ваши имена и вправду человеческие? Wild — дикий. Все, как я и слышала. Ошибка перевода ради облегчения восприятия в таком случае исключается, — вычленила из потока мыслей полезную для себя информацию Ирина (а кто еще так скуп на эмоции, что все ее предложения даже на слух кажутся повествовательными?). — Это не ты испытываешь, а я их улавливаю и невольно передаю тебе по установившейся между нами за гранью связи. Эмпатия — первая привитая Верасам способность, доступная нам с самого начала. С ее помощью я могу не только знать и испытывать эмоции окружающих, но и контролировать их. В основном используется, как дополнительный инструмент для выслеживания и манипулирования цели. Но сегодня я узнала новые возможности применения эмпатии уже на уровне искажения восприятия. Распространяться об этом умении запрещено, как и о множестве других привитых особенностях, ради сохранения в секретности достижений проекта Верас.       Но разве ты сейчас мне не рассказываешь об этом?       — Клятва не предполагала передачу информации таким образом. Мне нужно время, чтобы понять, как отгораживаться, и как у меня вообще получается общаться посредством телепатии. Данную способность не закладывали в Верасов. Впрочем, как и обман зрения с обонянием. Вероятно, я просто вышла на очередную ступень развития после своей смерти и мои способности эволюционировали.       Ничего не понимаю… Стоп! Ты тоже умерла? Поэтому мы с тобой оказались вместе? Но где в таком случае остальные привидения? И да, так просто от случившегося меня не отвлечь! Я, хуман возьми, хочу понять, что здесь происходит!       — Возможно, я сказала бы что-то по-человечески глупое в духе Киры Вольной, но боюсь, что в ее отсутствие юмор мне недоступен, — мысленно пожала плечами Ирина. По крайней мере, мне так показалось, хоть я до сих пор ничего не видел кроме темноты. — Данный вопрос я обдумывала с того момента, когда узнала, что оказалась в другом мире. И ответ на него подтвердился, стоило только пойти вслед за тобой, Николас Уайлд. Иллюзия бывает разной, но от нее не умирают по-настоящему. Именно поэтому я окончательно убедилась в твоей реальности. Да, я действительно мертва. Но это не объясняет ровным счетом ничего, как и то, настоящее ли мое физическое тело, и ставит передо мной новые вопросы, не так легко объяснимые с точки зрения логики. Как-то Кира заставила меня заняться саморазвитием и обратиться к человеческой религии. Я нашла в ней совпадения, применимые к моему положению.       О нет, неужели сейчас последует лекция на абсолютно непонятную мне тему? У нее же голос скучнее, чем у самого занудного преподавателя университета!       — Согласно Библии человек умирает дважды в своей жизни. Первый раз, когда теряет связь с Богом, со своей совестью, умирает духовно, а вторая смерть уже физическая. Я умерла, когда мою человеческую личность стерли и превратили меня в Вераса. Моя физическая оболочка оказалась уничтожена на семьдесят седьмой год жизни, после чего я на какое-то время оказалась в схожем месте, откуда только что вытащила тебя.       Меня прошиб холодный пот от вспоминания трясины пустоты. Все-таки вспомнил, хотя что-то и мешает моим мыслям течь в нужном направлении. Словно я начинаю забывать о случившемся… Ну, вот, уже и это забываю! Витамины начать пить что ли? А то скоро в рыбку превращусь с такой памятью. Понятия не имею, как можно выбраться из-за грани самостоятельно, если вязкая холодная тьма окружает тебя повсюду! Обычному смертному этому не дано…       — Но судя по всему, Верасы не простые смертные, Николас, — согласилась с моими мыслями Ирина. — У меня не сохранилось воспоминаний насчет того, что со мной происходило два тысячелетия. Для меня все прошло практически незаметно, ведь на моем самочувствии время никак не отобразилось. Я как была ранена в своем мире, так и не блистала здоровьем, оказавшись в вашем. Истории известно имя человека, сумевшего обмануть смерть и вернуться к жизни спустя три дня, не подвергшись разложению. Иисус Христос. Во всех религиях моего мира воскрешение из мертвых считалось признаком божественности, и такие люди автоматически возносились в ранг святых. Но мне потребовалось не три дня, а гораздо больший промежуток времени. Это потому что у меня меньше духовной энергии? Требуется больше информации.       А ты тогда тоже божество? Теперь становится понятно, кто ты такая и как сумела меня оживить! Круть! Ой, в смысле, мое почтение! Какими судьбами в нашем бренном мире и какое дело до жалкого меня?       — Я не бог. Боги всемогущи и бессмертны, а я всего лишь Верас. Мутант. Жертва эксперимента. Да, я обладаю некоторыми способностями, считающимися экстрасенсорными, но это все обуславливается возможностями моего мозга, а не магией. Как выяснилось, я могу исцелять любые болезни своей кровью, в том числе генетические дефекты, из-за вещества, по какой-то причине не разложившемся в моем организме. Опасность для меня из-за этого возросла в разы. Есть угроза оказаться донором поневоле и провести остаток жизни под замком.       Ну-да, ну-да, проблема немаленькая. Как бы не наплодила армию вампиров, желающих причаститься к целительной кровушке!       — Так же есть вероятность, что моя кровь может продлевать жизнь в три раза.       О-о-о-о, еще лучше! Как бы тебя вообще не съели с потрохами, желая захапать всю твою силушку без остатка. За половину озвученного уже убить не совестно!       — Над таким вопросом я еще не рассуждала, но не думаю, что местные хищники представляют такую угрозу…       Мне показалось или Ирина немного озадачилась? В эмоциональном плане от нее не исходит ни малейшего намека, а все чужие переживания исходили только от полицейской, с которой, по словам моего спасителя, я сейчас встречаюсь. Интересно, а какого вида эта копша? Не помню, чтобы там было много девушек и точно ни одной лисицы. В силовые структуры идут крупные виды, которые могут похвастаться хорошей выдержкой, силой, скоростью и выносливостью. Кто она, эта незнакомая мне ныне личность, сумевшая меня заинтересовать настолько, что я даже полицейским сумел стать ради нее? В таком случае мои чувства должны быть к ней куда большими, чем простая влюбленность. Видимо это какая-то обворожительная представительница семейства кошачьих. Кошки все красавицы, к какому бы виду не относились. Или кто-то из волчиц в следственном отделе? Волки вообще везде хорошо вписываются вне зависимости от пола, но в полиции волчиц тоже маловато и часто все уже заняты. Но если да, то получатся представители одного семейства, несмотря на существенную разницу в размере, так что вполне может быть… Не с медведицей же я связался в конце концов! После знакомства с мистером Бигом я на косолапых не могу смотреть без содрогания! Кто еще может быть? Носорог? Слониха? Тьфу! Не-е-ет!!! Свят, свят, свят! Это уж точно чересчур!!! Кстати, вопросик к тебе, Ирина, к какому ты, говоришь, относишься виду? Про человека я никогда не слышал! Как ты выглядишь?       Ирина молчала, но я все еще ощущал на себе тяжелый невидимый взгляд, так что мой вопрос она должна была услышать.       — Я разительно отличаюсь от животных, и мой облик тебя всегда пугал.       М-м-м, неужели ты похожа на сопливую слизь с множеством щупалец?!       — Если ты про медузу, то нет.       Так ты действительно не понимаешь юмора, да?       — Да.       Я могу представить сравнение посмешнее, если хочешь. Просто мне это первым в голову пришло, но обычно я лучше выражаюсь, потому что успеваю обдумать слова…       Несогласие со стороны собеседницы.       Я же сказал «обычно», а не «все время»! Бывает, правда, что я свой язык порой не контролирую, но при первой встрече это не заметно. Получается, ты хорошо меня знаешь. Мы давно знакомы?       — Месяц.       Как мы познакомились?       — Тебя вместе с твоей подругой привел волк.       Какой еще волк? Я, знаешь ли, со многими волками в городе знаком, но не знаю ни одного, который общался бы с человеком. И получается, что я со своей девушкой встречаюсь больше месяца? Когда же я копом стал тогда? И сколько лет памяти потерял?       — Спроси сам у своих друзей. Они лучше расскажут тебе твою жизнь, чем я. Ты меня мало интересуешь.       Мы не общались?       — Общались, но довольно натянуто. Ты два раза в меня стрелял и пытался поймать, а я с Кирой постоянно нагоняла на тебя страх эмпатией. После мне надоело это делать, да и у тебя отношение ко мне изменилось после того, как я отобрала вас троих у ящериц со змеем. Желание защищать меня от собак забавляло, и потому Кира немного расстроилась, когда я тебя убила по случайности. Особого сожаления это не вызвало, но слова пса о том, что я могу тебя спасти своей кровью, заставили меня остановиться и задуматься. Вольная долго меня учила, что если возникает ситуация, где есть весомый шанс с моей помощью спасти чью-то жизнь, то действовать следует по-человечески, даже если себе в ущерб. За исключением редких случаев, мои задания важнее любых попутных жертв, но в нынешней ситуации я тоже сочла, что необходимая мне информация не столь важна, как утерянное доверие моего окружения. Тем более, что мне поступил прямой приказ спасти тебя любой ценой. Волк выбран Кирой для меня, как второй по значимости, так что его я слушаюсь, как своего нанимателя, хоть он им и не является.       Мда-а-а… Даже не знаю, что думать по этому поводу. Столько всего забыл, оказывается… Эй! Так это ты меня убила?!       — Ты не был пристегнут и получил серьезный удар в брюшную полость. Ты скончался от боли при разрыве органов и обильного внутреннего кровотечения.       Глупая смерть — всего лишь не пристегнулся! Но сейчас я не чувствую никакой боли. Я уже здоров?       — Нет. К сожалению, на такой запущенной стадии нейростимулятору нужно минимум час, чтобы бы ты мог выжить без моего вмешательства, а прошло только пятнадцать минут. Я забираю твою боль, чтобы ты не впал в кому или снова не умер. Второй раз я тебя вытаскивать не буду.       Да мне самому как-то не хочется возвращаться, чтобы оказаться стертым. И так впечатлений собралось, что до конца жизни буду бояться оказаться там преждевременно, зная, что меня там ждет… А твоя кровушка вправду жизнь продлевает?       — Нейростимулятор обновляет все клетки организма, так что ты вернешься в тот возраст, когда останавливается взросление и начинается старение, — Ирина никак не отреагировала на мое естественное желание, держаться за вновь обретенную жизнь как можно дольше, чего бы мне это не стоило. — Но есть маленькая вероятность, что мое замедленное в три раза старение, тоже может передаться через эритроциты, если лекарство сохранилось в самих клетках.       Продленная в три раза жизнь? Звучит, как нечто из области фантастики! А какая у человека нормальная продолжительность жизни?       — От шестидесяти до восьмидесяти лет, но некоторые переживают столетний рубеж. Я же, если выживу, смогу спокойно дотянуть до двухсот пятидесяти. Регенерация и здоровье Вераса исключат любые пороки сердца и костей, так что и моя подвижность должна сохраниться. Все Верасы истреблены, не прожив и века, а остальных людей, продливших свою жизнь, я не могу спросить по той причине, что никого не осталось. Так что говорить наверняка не могу.       Я через свою невидимую старую/новую подругу чувствовал множество чужих эмоций, в которых преобладали в основном тревога и страх перед неизведанным. Источники посторонних эмоций до этого периодически то появлялись, то исчезали из зоны восприятия и Ирина не обращала на них внимания, но сейчас было абсолютно ясно, что несколько существ движется прямо к нам.       — Мда-а-а…       Неожиданно я услышал (настоящий звук!) молодой, даже еще юношеский голос с проскальзывающими в нем рычаще-лающими нотками, явно выдающие представителя семейства собачьих. Может быть даже это и была собака, хотя я никогда этих затворников вживую не видел. Можно еще предположить, что это шакал, но этот вид не больно распространен на этом континенте. А еще Ирина несколько раз собак помянула, как и то, что я сейчас должен находиться где-то на их территории, значит логичнее предположить, что это все-таки собака.       — Логично, — незамедлила подтвердить та мое умозаключение. — Это овчарка. Кобель.       Что такое кобель?       От обладателя незнакомого мужского голоса веяло тревогой, страхом за чужое благополучие, надеждой на лучшее, злостью (на Ирину?), досадой за собственный просчет и много чем еще. Как и от остальных. Они словно отзеркаливали эмоции друг друга, только с разным процентом по каждой эмоции. Мой невидимый живой приемник выделил для себя троих новоприбывших, мысленно затерев фоном остальных слоняющихся по округе (оживленное место оказывается), чтобы не отвлекали.       — Война там?       Вслед за первым голосом через секунду я услышал еще один. Тоже незнакомый, но чуть более взрослый, глубокий, бархатный, с приятной вибрацией, как у кинозвезд. Присутствовал так же слабый акцент, но совсем не сельский, а еще каждое слово произносилось уверенно, твердо, что сразу же выдавало прирожденного лидера.       — Это черный дог. Если верить переводчику, то он местный принц и глава разведки. Кобель.       Так вот почему мысленно обладатель этого голоса представлялся мне никак иначе, как утонченным аристократом. Это и есть настоящий аристократ! Однако, далеко же меня занесло! Я в Редфорте? Если это чистокровный дог, да еще и черный, да еще и принц, то фамилия Кёниг напрашивается сама собой. Кто же в Анималии не знает королевскую Семью? Я влип, причем конкретно!       — Кёниг? — вновь влезла с комментариями Верас. — Так вот почему мне переводчик упрямо на немецком твердил «король». Хорошая фамилия. Самое то для немецких догов.       Что за переводчик?       — Я не понимаю вашего языка, поэтому мне требуются специальные устройства для общения с вами.       Ты с какого дна морского явилась, что звериного языка не понимаешь? Он от рождения всем понятен!       — Я из далекого прошлого явилась, когда вы еще спокойно друг на друга охотились, а не на машинах разъезжали.       Разве наша цивилизация не единственная? А! Я вспомнил, как по телевизору передавали о раскопках в местах массовых захоронений ранее широко распространенного вида приматов, которые существовали еще в Дикие Времена! Но это была тупиковая ветвь эволюции и потому все эти приматы вымерли. Говорили, что они были не сильно развиты и жили первобытным строем, ведя полуразумный образ жизни. Ты случайно не к ним относишься?       — И вас даже не насторожило, что каменные склепы на кладбищах построены далеко не с помощью каменного топора?       (Если бы в разговоре участвовала еще и Кира, то она наверняка крикнула что-то емкое и матерное в отношении действительного уровня развития мозгов в Анималии, где цензурным были бы только запятые, если только не заменит их тоже крепким русским словцом, но Ирина не видела смысла в бессмысленном сотрясании воздуха (в данном случае чужих мозгов) и ей достаточно было просто сказать «вы не правы», чтобы считать свою точку зрения отстоянной).       Да ну?! Неужели хочешь сказать, что пришельцы действительно прилетали в прошлом и приказали построить пирамиды древним зверям?       — Это человеческие пирамиды. Наверное. Если бы эволюция была истинной, то наш ретроспективный взгляд в глубь истории открывал бы перед нами множество явных свидетельств постепенного снижения разумности человека, вплоть до интеллекта обезьяны. Но библейское сотворение свидетельствует о противоположном. Человек, созданный по образу Божьему, всегда был разумным. Люди совершают открытия, изобретают разные вещи, и накопленные ими знания передают следующему поколению. Таким образом, постепенно увеличивается технологический уровень общества, но это вовсе не означает, что человек становится более разумным. Очень легко проследить, как много навыков и умений могут быть утрачены, если людей расселить отдельными небольшими группами. К примеру, когда в одну из таких групп будут включены земледельцы и архитекторы, но не будет механиков, геологов или кузнецов. Эта группа, несомненно, была бы сведуща в механике, но не знала бы, как ее применить. Подобным образом после событий в Вавилоне те группы людей, которые имели огромные знания, могли быстро восстановить предшествующую культуру. Это выглядело бы так, словно новая цивилизация возникла всего лишь «за одну ночь». Нет никаких свидетельств технологического прорыва в методах добычи и резке камня, который мог бы объяснить начало строительства пирамид. Все инструменты и методы, использованные при сооружении пирамид, существовали задолго до того времени. Археологические данные подтверждают, что цивилизация Древнего Египта, как и цивилизация Олмеков, развивалась не медленно и мучительно, как это естественно для человеческих обществ, а появилась неожиданно и полностью сформированной. В самом деле, переход от примитивного до развитого общества, кажется, происходил в течение такого короткого времени, что он не имеет какого-либо исторического значения. Технологические умения, для эволюции которых требовались сотни или даже тысячи лет, появились почти что за одну ночь — и при этом отсутствует какое-либо свидетельство их прошлого. Некоторые из групп людей, которые были вынуждены пользоваться каменными орудиями, со временем овладели другими навыками и знаниями, хотя и мое время можно было встретить культуры, довольно эффективно использующие каменные орудия труда. Однако эти группы представляют полностью разумных людей. Также существует свидетельство того, что культура может утратить технологические навыки. В древнем Египте более ранние пирамиды были построены лучше, чем более поздние, то есть качество строительства снизилось.       Мой мозг изнасилован! Как можно выдавать такое огромное количество информации за столь малый промежуток времени?! Я чуть не свихнулся!       — Я вспомнила информацию, касающуюся озвученного тобой вопроса. Видимо, вспомнилось все сразу, что чуть не вызвало у тебя нервный срыв.       Больше так не делай!       — Постараюсь.       Я точно не понял, что ты мне там про пирамиды рассказывала, но сделаю вид, будто мне все понятно.       — Здесь это не сработает.       Черт. Точно. Она же сейчас мои мысли читает.       — С дороги! — вмешался еще один мужской голос, являющейся чем-то средним между первым (юношеским) и вторым (аристократическим), но звучащий тоже довольно приятно.       Его обладатель тоже был мне не знаком. По крайней мере теперь, после моей небольшой потери памяти. Я же немного забыл, да? Несколько месяцев всего? Я же сейчас не пятидесятилетний старик? Надеюсь, что нет и что это лечится. Но меня заинтересовало, что Ирина хоть как-то отреагировала на этого зверя слабой заинтересованностью. Видимо, она хорошо его знала.       — Это тот волк, с которым ты дружишь, — подтвердила она мои мысли. — Это он познакомил меня с вами.       Не помню, чтобы я тесно общался с какими-то волками. Не люблю этих ищеек из-за их чересчур острого нюха и любовью выть при каждом удобном случае. А если это еще волк-полицейский, то от них отделаться сложнее, чем от клеща на заднице! Чуют, гады, под кого копать надо!       — Не знала этого, но теперь мне становится понятна его излишняя подозрительность и, как сказала бы Кира, дотошность. Это видовая особенность?       Ну, я бы так не сказал. Волки пусть и хорошие ищейки, но интеллектом обычно не блещут. Лично мне никогда не составляло труда их обмануть. Проблемы могут возникнуть только со старыми волками, которые не только скалозубить умеют и что-то узнали об реальной жизни, но молодежь у них ветреная. Как его зовут хотя бы? Может быть, я о нем слышал, если он давно в городе.       — Волк.       Это я понял, зовут-то его как, спрашиваю?       — Вы его постоянно так называете. Сержант Волк.       Это фамилия у него такая?! Оригинально. Хм… Сержант Волк. Что-то знакомое. А имя?       — Что-то похожее на Давид. По крайней мере, мне слышится именно так.       Сержант Давид Волк? Не, точно такого не знаю. Я вот одно не могу никак взять в толк… Как это мы столько всего успели сказать друг другу, а окружающие только короткими фразами обменяться успели?! Я угодил в тело ленивца, и теперь все мне кажется заторможенным???       — Скорее всего при телепатии под тем объемом информации, что мы друг другу отправляем, создается ощущение, будто время замедляется. Я ориентируюсь по собственному сердцебиению, считаю количество ударов. Нам кажется, будто по ту сторону мы застряли на несколько лет, прежде чем смогли вырваться, но прошла всего секунда.       Тебе показалось, что ты пробыла там несколько лет?! А мне, что прошло уже… Не помню… Но явно больше недели. И вообще, меня не отпускает чувство, будто это все дурной сон, который я тут же забуду, стоит лишь проснуться!       — Так и есть, сейчас твой мозг находится в быстрой фазе сна, когда отдыхающие видят картинки. Обычно эта фаза длится минуты две, но мне удается удерживать тебя так уже значительно больше. Ты можешь подумать, будто прошла куча времени, а в реальности минут пятнадцать.       Ну охренеть просто! Удерживает она меня… И как только это делает? Я точно сплю.       А меня начал потихоньку пробирать ужас волка от вида чего-то страшного. Моя таинственная собеседница мгновенно среагировала на подобный перепад настроения и с помощью своей эмпатии послала мне теплые успокаивающие волны, отчего у меня появился пофигистический взгляд на происходящее, словно вылизал целый ящик валерьянки. Я словно оказался под действием наркотика, не позволяющем страху просочиться в мою душу и посеять там семена истерики на почве моей смерти и насильственного возвращения в мир живых неизвестным созданием с женским голосом. Ну умер и что дальше? Живой же теперь? Живой! Убивать сейчас собираются обратно? Нет? Ну и замечательно!       — Ник… — выдохнул этот зверь, с каждым мгновением холодея все сильнее.       Мне стало даже приятно, что за меня так сильно кто-то испугался. Начинаю верить, что мы с этим волком действительно были в теплых отношениях.       — Он дышит! Живой!       И огромное облегчение от всех троих прибывших, будто они до этого тащили тяжеленное полено и сейчас избавились от него.       — Передай, пускай цепляют машину и вытаскивают. Что там с лисом, Догбери? — спросил пес-аристократ, обращаясь вначале к кому-то снаружи, а потом к овчарке.       Было необычно, находясь в полной темноте, чувствовать чужое присутствие с такой точностью. Ориентируясь по дыханию и излучаемым эмоциям, знать, что над тобой нависло крупное животное и еще до его прикосновения понять, что он хочет сделать. Я даже чувствовал его запах! Оказывается, собаки пахнут совсем как волки, что не должно меня удивлять, ведь они, вроде как родственные виды и имели общих предков. Хотя, это скорее уже виновато только мое обоняние, потому что не уверен, что по телепатии можно передавать запахи. Но с каких пор я чувствую все так остро?       Моей лапки осторожно коснулись когтистые пальцы. Через его эмоции я узнал, что овчарка опасается негативной реакции со стороны Ирины за то, что он смеет нас тревожить, но уже через несколько секунд, не получив возражений, успокоился. Ненадолго. Мой слабый пульс ему не понравился, как и поверхностное дыхание.       — Плохо, — сделал вывод пес из своих наблюдений, после чего что-то вытер в уголке моих губ. — Без врача никак не обойтись. Причем как можно скорее.       — Слышали? Медиков сюда, живо!  — рявкнул на собак снаружи Кёниг и те быстро поспешили проползти обратно под танком, чтобы передать его слова. —Не волнуйтесь, мисс Хоппс, мы позаботимся о вашем напарнике. Не забывайте, что наша медицина немного превосходит анималийскую.       — Надо же, у нее фамилия совсем как у персонажа одного фильма про полицейских, — заметила Ирина.       Не слышал о таком фильме. Эта Хоппс была актрисой до того, как стала работать в полиции? Хм, может быть так я с ней и познакомился? Меня вполне привлекают знаменитости.       — Я говорила о человеческом фильме, так что ты его видеть не мог. Насчет ее прошлого ничего не могу сказать, потому что располагаю довольно скудной информацией. Насколько мне известно, Хоппс родилась и прожила всю жизнь в поселении под названием Малые Норки, с отличием окончила полицейскую академию, после чего, согласно программе видового равенства, поступила в центральный департамент полицейского управления города Зверо… Зверополис ты его назвал? Мне обруч переводил, как Зверь-город. Означает ли это, что существуют и другие города с названиями Птица-город или Ящер-город?       Э-э-э… Ах да, ты же не местная… Нет, Зверополис единственный мегаполис в Анималии, где могут жить представители всех видов млекопитающих. Остальные города и поселения, вроде тех же Малых Норок, заселены преимущественно одним видом. Там, к примеру, живут в основном зайцы и в Малых Норках вряд ли когда-нибудь встретишь белого медведя. Потому что, в отличие от Тундратауна, климат ничего в мелких городах не контролирует, и домишки там мелкие для крупных видов… Погодь… Ты сказала, что моя «подруга» из Малых Норок? А она, случайно, не…       — Она заяц.       Я встречаюсь с зайчихой?!       — Я бы сказала, что ваши отношения перешагнули рамки обычных свиданий. Стали более… продуктивными.       Вот же ехидна! И еще говорит, что шутить не умеет! Признайся, это просто шутка? Пожалуйста, скажи, что ты просто пошутила!       — Я не шучу, Николас. Чувство юмора это человеческая черта, а не Вераса. Из всего спектра эмоций мне доступен только гнев, как источник адреналина.       Песе-е-ец… Я сплю с зайцем! Ну у меня и вкусы, оказывается. Позор для всего лисьего рода…       — Так что там насчет городов у птиц? Они тоже эволюционировали?       Оставь меня, человек, я в печали…       — Я видела, что вы едите птичьи яйца. У вас имеются птицефабрики? Не считается ли аморальным в вашем обществе держать в заточении огромное количество разумных существ ради пищи? Вместе с яйцами птицу вы также едите? Почему, в таком случае, я не видела в магазинах ни живых, ни потрошенных тушек, когда изделия из перьев встречаются довольно часто?       Что за бред ты несешь? За кого ты нас принимаешь?       — За многомиллионное звериное общество, которое каким-то образом должно обеспечивать свои потребности в белке. Яйца хороший источник белка и других питательных веществ, но мне не понятно, откуда вы их берете, если у вас нет птицефабрик?       Да сами они нам их отдают! Что тут не понятного?! Боже, ну ты и нафантазировала. Откуда столько кровожадности?       — Ничего не понятно, — честно сказала Ирина, не удовлетворившись моим ответом. — Почему птицы сами отдают вам свое потомство?       Не все птицы! Отдают только те, кому эти яйца не нужны. И неоплодотворенные эти яйца! Что мы, дикари, детьми питаться? Понимаешь, есть несколько видов, которые в год несут столько яиц, что из них можно построить приличной высоты пирамиду, а вот прокормить такую ораву птенцов попросту невозможно наплодившей их паре. Да и из них родители никакие, большинство просто бросают свои яйца. К тому же, не все виды птиц считаются разумными. Некоторые вроде разговаривать умеют, но при этом тупые настолько, что непонятно, как они вообще выжили в своем лесу без мозгов.       — Это случайно не курицы?       Не слышал об этом слове, но эти птицы средних размеров с красными гребешками на голове и оперением разных расцветок, которая не умеет летать.       — Курица. Выжили в дикой природе? Я еще после слов об огромном количестве яиц от одной наседки догадалась о ком идет речь. Генетические манипуляции людей на цыплятах сохранились даже спустя тысячи лет. Хм, ДНК и вправду способна сохраняться неизменной веками. Так что там с яйцами? Вы ходите по лесу и просто собираете их?       Не совсем. Видишь ли, птицы не умеют обрабатывать землю, чтобы выращивать себе еду, а добывают себе пропитание сбором фруктов, насекомых или охотой друг на друга.       — Охотой?       Эти пернатые твари опасны, как акулы на пляже. Но в отличие от любителей зерна и жучков, хищные птицы интеллектом почти не уступают нашему. Именно они выступили три века назад с инициативой обменивать яйца хорошо несущихся примитивных видов на зерно, рыбу, лекарства и прочие припасы, которые помогут им переживать голодные времена. Кошки, как раз, издавна промышляют этим делом, потому и стараются селиться рядом с птицами, потому что они единственные нашли с пернатыми общий язык. Каждый день птицы собирают ненужные яйца в специальные корзины, которые потом подвергаются проверке кошками на испорченность и дальше уже отправляются в другие города в магазины. А птицы в свою очередь получают плату продуктами, потому что деньги они не принимают. В итоге все довольны, хоть эти яйца и стоят, как золотые, что не каждый может себе позволить есть их каждый день. Но и не каждый их ест, а только хищники, которых всего 10% от всего населения. В основном яйца используются в кулинарии для теста. Кстати, я даже подумываю пойти в этот бизнес, особенно когда узнал сколько сливок снимают кошки с этого обмена. Не удивительно, что они настолько ленивые и не хотят работать…       — Птицы обитают по всей планете или только в одном месте?       По всей, конечно же! У них довольно широкий ареал обитания, так что без яиц никто не остается.       — Почему тогда я не видела ни одной птицы в округе? Разве это нормально, чтобы мегаполис был без голубей с воробьями? У них же крылья, они вездесущи.       Ты действительно ничего не знаешь? Рядом со Зверополисом ты конечно же ни одной птицы не встретишь. Разве что самых безобидных иногда, которые могут на почте подрабатывать или просто пролетом. Птицы живут в глухих уголках планеты, куда еще не дошла цивилизация. Да и не стремится с ними никто особо сближаться. У них дикое общество, где хищные птицы охотятся на мелких сородичей и правят ими. Причем охотятся не только на своих сородичей, но случайно забредшими к ним гостями не брезгуют. Они не могут, как мы, жить без мяса, потому что начинают болеть и умирают. Охота для них жизненная необходимость. С древних времен у зверей с птицами довольно натянутые отношения из-за того, что совы или ястреба даже сегодня могут залететь в населенные территории и напасть на грызунов. От мест, где живут птицы стараются держаться подальше. Созданы даже специальные отряды по наблюдению за небом, чтобы следить за такими шальными хищниками.       — Тихая взаимная соседская ненависть. Все с вами ясно. Боитесь пернатых хищников и потому вообще никого с перьями не пускаете к себе. А вот то, что тигры с медведями живут вместе с овечками и оленятами никого не напрягает?       Что за намеки? Я же говорил, что звери совсем другое дело!       — Но млекопитающих хищников травоядные все равно продолжают бояться, разве нет? — невинным тоном спросила Ирина. — Ведь вы тоже по своей природе мясоеды. Пусть вы сейчас и играете друг с другом в дружбу, но инстинкты все равно держат вас на расстоянии. Скажи мне, Николас, часто ли ты ловишь себя на мысли, что кто-то из твоих собеседников пахнет довольно аппетитно?       Я не понимаю, что ты хочешь этим…       — Часто ли ты замечаешь, что травоядные косятся на твои клыки? — не дает мне закончить Ирина, наседая на меня своими вопросами. — Пробовал ли ты когда-нибудь чужую кровь?       У нас нельзя пробовать чужую кровь!       — Почему? Опасаетесь, что вкус может вам понравиться?       Нет! Не знаю! Просто нельзя и все! Это негигиенично, неэтично и вообще отвратительно!       — Так, значит, моя кровь не может повлиять на тебя таким образом, что ты можешь вспомнить о своей хищной натуре?       Э? Что? О чем ты… А, теперь я понял, на что ты намекаешь. Хм… А ведь пока ты не сказала, я даже не почувствовал солоноватый металлический привкус. Я подумал, что опять язык прикусил. Стоп, до меня только сейчас дошло! Так я твою кровь проглотил?!       — А ты думал о переливании? Или что из нее приготовили сыворотку? Нет, времени на подобное у меня не было.       Гадость! Фу-у-у-у! Как представлю, что мои клыки протыкают чью-то кожу и впиваются в плоть, так сразу дурно становится! Да кто там меня трогает?! Перестаньте!       — Голова не разбита, но возможно сотрясение, — услышал я голос волка — «типа моего хорошего знакомого», о котором я знаю лишь со слов человека.       Я чувствовал, как его большие когтистые пальцы осторожно прощупывают каждую мою косточку, избегая почему-то лба и груди, на которых что-то находилось. Сейчас он осторожно, опасаясь меня потревожить, просунул ладонь мне под спину. Я, оказывается, лежу на чем-то теплом, что меня приятно согревает.       — Позвоночник в норме, сломано несколько нижних ребер.       Это он нащупал другой лапой, коснувшись опухшей области, и я почувствовал, как некоторые из них сдвинулись от нажатия. Да хватит нажимать! Боль в сломанных костях я не чувствовал, но ощущения все равно неприятные! И Ирина вдруг начала испускать сильное раздражение на его манипуляции. Ого, первая настоящая эмоция от нее!       Оставив мои бедные кости в покое, волк несильно надавил мне на живот, чтобы прощупать органы, и Иринино раздражение немедленно переросло в четкое желание сломать ему лапу. Я же опять не испытал никакой боли, хоть и почувствовал, как внутри меня что-то хлюпнуло.       — Это потому что я забираю твою боль, — раздалось сердитое шипение моей единственной собеседницы. — Вы, звери, имеете слишком низкий болевой порог. Ниже, чем люди. Твое сердце снова остановится от боли, если я перестану это делать.       Но тогда получается, что ты все чувствуешь вместо меня?! Почему ты не можешь забрать хотя бы часть боли?       — Это так не работает. Чтобы блокировать твою зону мозга, отвечающую за болевые ощущения, я должна быть полностью сосредоточена на ней и в полной мере ощутить на себе то, от чего я тебе помогаю. Либо забираю все полностью, либо корчись в агонии. Разрыв внутренностей — это не поход к стоматологу. Здесь все серьезно.       И ты так спокойно это выносишь?! Сколько времени мы с тобой уже в таком положении? Кажется, что целый день уже прошел! А ведь я не услышал от тебя ни одного намека на боль!       — Верасы выносливые твари. Я не боюсь боли и могу терпеть ее сколько потребуется. Именно поэтому нас очень сложно убить. Мы живые мертвецы. Раны нас нисколько не задерживают, и даже будучи смертельно раненым, но не убитым на месте, Верас еще сможет разорвать на части стрелявшего. Причем я не преувеличиваю. Я пусть и ослабляю себя длительными голодовками, но у меня еще достаточно сил, чтобы вырвать позвоночник существу своей комплекции.       Жуть какая! Все, все, хватит рассказывать! Я понял, что тебе абсолютно плевать на боль, только больше не говори об вырванных позвоночниках!       — Слабак. Даже представить боишься, — холодно сказала та, и моя шерсть приподнялась, когда я почувствовал, что ее невидимый мне взгляд начал на меня давить значительно сильнее, чем до этого. — А ведь мне это приходилось делать. И не раз. Так что перестань испытывать ко мне теплые чувства, зверь, и уясни, что ко мне нельзя привязываться. Я все равно не смогу этого оценить.       Да больно надо, злюка! Еще запугивать меня здесь пытается! Раз ты такая плохая, то и разговаривать я с тобой не буду! Все! Я обиделся!       — На первый взгляд ничего смертельного, значит дело, скорее всего, в повреждениях органов, — в это время волк перестал меня щупать и уже успел что-то про себя решить.       Жаль, что его мысли нельзя читать и сказать точно, о чем он думает, потому что по одним лишь эмоциям сложно составить точную картину, если не знать, что послужило причиной их возникновения.       — Ему срочно требуется операция, пока не стало слишком поздно!       И тут я почувствовал, как исчезло тепло с моего лба. Эй! Стой! Что ты делаешь?! Разве уже можно?       — Тебя еще нельзя… — успел я услышать раздраженный голос Ирины прежде, чем ее ладонь отняли от моей головы.       Я перестал слышать ее мысли. И мне стало становится страшно, от подозрений насчет того, что случится дальше. Похоже, что и эмпатия человека тоже перестала действовать. Такое чувство, будто зрения лишили. Я перестал ориентироваться в происходящем!       Нет! Не хочу! Я передумал, Ирина, я буду с тобой разговаривать! Я говорил не серьезно насчет обиды! Только не оставляй меня одного в темноте! Мне страшно!       Тепло исчезло с груди тоже, отчего мне стало еще и холодно. Особенно после того, как мое тело взяли с теплых коленей чужие лапы. Стало еще страшнее, чем до этого. Словно отрывают от чего-то родного и безопасного, чтобы бросить в грязь. Совсем как в тот день, когда я лишился матери. Премерзкое чувство, не думал, что когда-нибудь смогу ощутить его снова, да еще и таким образом!       Верни! Верни меня обратно! Положи, где взял!       Боль пришла не сразу, а только когда остыл теплый след от ладони. Она медленно расползалась по моим внутренностям, постепенно становясь все сильнее. Вначале я лишь недовольно морщился, продолжая метаться по своему сознанию в поиске выхода из темной ловушки, но очень быстро меня скрутило настолько сильно, что я не удержался и заорал во всю мощь легких.       Вслух.       Я нашел выход и открыл глаза.       Слабый свет от работающих мониторов высветил надо мной мутное расплывчатое серое пятно, в котором я никак не мог опознать животное. Да и мне было плевать на это пятно. Я горел заживо!       Боже, как же мне хрено-о-ово-о-о!!!       Огонь охватил меня полностью. Он сводил судорогой конечности, заставлял выгибаться дугой, отчего становилось еще больнее. Но самый эпицентр боли сосредоточился где-то у меня в кишках, отвратительно хлюпая натекшей в брюхо кровью при каждом резком движении. Словно мне в живот вонзили огромный раскаленный тесак и поворачивали в ране, отчего я не мог сдержаться от оглушающих даже меня воплей.       Я не мог терпеть эту сводящую с ума боль, но и спастись от нее ТАМ я не мог, все еще отлично помня, что скрывается за обманчиво спокойной темнотой. ТУДА я точно возвращаться не хочу! Я же только что воскрес! Но в первый раз умирать было не так больно!       Я старался терпеть изо всех сил, цеплялся за жизнь, как утопающий за соломинку, но все равно проигрывал. Моей силы воли оказалось недостаточно. В глазах потемнело. В ушах возник шумовой фон, сквозь которую звуки доходили до меня с трудом. Или это я просто оглох от собственных криков? Даже и не заметил, как сорвал голос, продолжая неразборчиво просить о помощи.       Ирина! Знаю, ты сама боишься возвращаться ТУДА! Я знаю, что ты так и не смогла избавиться от тех непонятных нитей, которыми тебя обмотали в предыдущий раз и потому Кира замолчала, но услышь меня, прошу! Умоляю, помоги мне еще раз! Я не справляюсь один! Не дай мне снова почувствовать это ужасающее чувство свободного падения в бездну! Я не смогу выбраться сам из этого дерьма! Мой невидимый защитник, пожалуйста! Я хочу жить! Мне так страшно! Я сделаю все, что захочешь! Отдам все, что имею! Стану твоим самым преданным слугой, только не дай мне исчезнуть! Не отпускай! Держи… Держи меня! Хотя бы просто держи, чтобы я просто знал, что ты рядом…       Я просто хочу жить…       Темнота сгущалась, радостно возвращая меня назад в свои холодные объятья. Свет сужался, превращаясь в маленькую точку, пока не исчез полностью.       Тяжело дышать.       Появляется ощущение дежавю, но пустота, в отличие от тьмы, не спешит принимать меня обратно, колыхаясь где-то с краю. Кажется, я застрял где-то посредине.       Потерянный.       Напуганный.       Одинокий.       Хочется свернуться в клубочек, закрыв мордочку хвостом, и остаться в таком положении до скончания веков. Боли нет, но легче мне от это не стало. В абсолютно пустом пространстве не понятно, жив я или уже не очень, а боль хотя бы точно давала знать ответ.       Время здесь протекало до умопомрачения медленно. Сколько прошло в реальности я не знаю, но от тоски я бы уже начал кусать себе лапы, если бы не витал сейчас где-то в виде бесплотного духа. Я уже тысячу раз перелистал все свои воспоминания, вздыхая по своей обыденной жизни афериста. И с каждым разом меня все больше угнетало, что прожил я ее зря, ничего не оставив после себя на память. Грустно осознавать, что несмотря на все мои ухищрения по выживанию в большом городе я исчезну молодым, превратившись в безликое тире между двумя датами. Как же хочется вернуться и постараться все исправить. Даже не все, но хоть немножко.       Но видимо я остался здесь навсегда.       — Ты действительно слабак. Так быстро впал в кому, что остается только удивляться твоей выдержке, происходящей от слова никакая.       Это тепло. Этот голос. Неужели? Это не мое воспоминание?!       Я бросился к источнику раздражения, так быстро, как это только было возможно, мечтая вцепиться в него всем, чем доступно, и никогда не отпускать. Поразительно, но вцепиться мне действительно удалось, хоть это и вызвало новую волну недовольства со стороны Ирины.       Теплая.       Живая.       Не бросила и вернулась за мной, не смотря на боль, которую забирала у меня.       Святая!       Единственная, на кого я действительно могу положиться.       Это странно, ведь знаю я ее, по идее, всего несколько минут. Но не здесь. В этом темном мире только она является моим источником света, освещая мне дорогу. Здесь мне кажется, будто я знаю ее с рождения. Мы знакомы совсем не несколько минут, прошедших в физическом мире. Нет. Я знаю ее уже целую вечность. Именно столько времени Ирина сопровождает мою душу, спасая меня от смерти и страха.       Мой божественный покровитель.       — Отвали, лис, ты меня напрягаешь! — ого, она даже голос повысила. — Ты не умер, а просто впал в кому, так что отпусти меня.       Не отпущу! Вдруг ты просто мираж?! Прошу, не замолкай! Я так соскучился по твоему голосу, пока был здесь один.       — Всего десять секунд прошло. Я быстро отобрала тебя, но мне пришлось поднапрячься, чтобы снова получилось вступить с тобой в телепатическую связь.       Надо же Ирина и вправду растерялась! Кто бы мог подумать?       — Это странно, — выдала она, немного подумав.       Спасибо, спасибо, спасибо! Я не устану тебя благодарить, моя спасительница! Спасибо!       — Перестань, — уже с угрозой.       Но меня тебе не запугать! Даже если ты прямо скажешь, что явилась в ответ на мои молитвы лишь для того, чтобы самолично запихнуть в болото пустоты, я все равно останусь тебе бесконечно благодарен! Ведь благодаря тебя я не буду одинок, сколько бы мне еще не осталось!       Ирина, свет души моей, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!       .       .       .       Шок и длительное молчание.       — Пиздец мы с тобой влипли, Ирка! — пораженно выдохнула явившаяся ради такого случая Кира.