Руки

Все оказалось труднее, чем я мог предположить. Алаит упорно уговаривал меня не приближаться к Сонику. Картинно жестикулируя, рысь объяснял, что после случая с Мефилесом в башне это синее чудо по какой-то причине стало бояться и люто ненавидеть еще и меня. Только я-то тут причем? Я никого пальцем не тронул, ну за исключением этого куска льда, с чего вдруг на меня злиться? Ну да, я виноват, что запер его в этой башне, но вот в том, что произошло дальше, я даже участия не принимал. Почему меня вечно равняют на этого сынка дьявола? Когда мне, наконец, удалось урегулировать «внеплановый отъезд» Мефилеса восвояси, я был готов выругаться на весь мир, за то, что он такой разношерстный. Если кто-то один не так поймет, он обязательно запутает остальных – так и здесь, если один стражник не понял, что надо тупо опустить мост, то эта «белая ворона» обязательно уведет остальных по ложному пути. Хорошо, что Алаит не поскупился на снотворное зелье, и Меф, в то время как все спорят, что же приказали, спал в своей карете. Не замок – пристанище отбросов. Нечего добавить. Вечер покрыл все возможные проблемы. После сытного ужина и бессчетного количества бокалов вина я вообще забыл о проблемах и, едва не падая на ступеньках, дошел до своих покоев. Было уже темно. Ранняя осень, но по-прежнему стояла летняя жара. Но вот ночью становилось немного холоднее. Но по глубокой пьяни я это замечал слабо. Дойдя до кровати, я рухнул на нее мертвым грузом и уснул. Утро было относительно теплое и солнечное. Все это время назойливые солнечные лучи безуспешно пытались меня разбудить, но вновь сработал закон подлости – из-за двери послышался звон разбитого фарфора. Я мгновенно проснулся, да и кто бы на моем месте не проснулся, если б знал, что, скорее всего, разбилась твоя дорогущая и горячо любимая ваза – подарок короля Леотерра, царствие ему небесное. Хороший король был, и ваза тоже хорошая была. Король умер в бою за свое королевство, которое ныне является частью Авиана. Тяжело вздохнув, я потянулся и все-таки решил проверить, она ли разбилась. К моему огромному счастью, ваза, которая разбилась, была всего лишь одной из самых старых и потерявших былой блеск. На душе явно стало легче, и я вернулся назад в комнату. Воспоминания о вчерашних событиях лениво всплывали в голове: завтрак, Мефилес, предостережения Алаита, бокалы вина – первый, второй, третий…. А сколько их вообще было? Память, увы, не хотела напрягать себя запоминанием такой цифры. Зато показала, что мне приснилось. А приснилось мне, что я сижу на большом троне из синего бархата, рядом стоят два знаменосца. Первый держит в руках красное знамя с золотым орлом – знамя моего королевства, а второй – наполовину нежно-голубое наполовину зеленое, на голубом фоне раскрывает крылья пегас, а на зеленом пышет желтым пламенем дракон - авианское знамя. Белоснежный дворец (Андская Крепость – королевский дворец Авиана) с мраморными плитами на полу с изображениями «крылатого меча» - герб короля Мартивира Гелионского. Напротив меня, преклонив колени, были королева Альмади и ее дочь Лилит, а вот слева от меня сидел, кто бы вы думали…? Соник Лэндлайф собственной персоной! Причем удивляло меня одно – он улыбался мне, вот так, искренне по-доброму. Ну, может же такое присниться? Похоже, что выпил я все-таки довольно много, раз уж меня вместо «одного пушного зверька» посетил многообещающий сон. Голова, конечно, болела изрядно, но сейчас меня это сильно не волновало. А, вдруг, правда, вещий сон? Хочется верить, что так и есть, но вот, как и, главное, кто сделает его вещим. Если кто забыл, это крылатое существо меня не переносит на дух. Это существенно осложняет весь план. *** Сказочная вещь – сон, когда бессонница не мучает. А меня она мучить перестала сразу после еще одной кружки чая с мятой и легкого массажа головы. Единственная мысль, проскочившая тогда: «Вот бы этот рай не кончался». Мир с его проблемами переставал существовать, мысли спешно покидали голову, по которой плавно двигались руки Тори. Наверняка на меня было очень забавно смотреть в такой момент, когда разум приближался к полному блаженству – щеки горели, а улыбка расползалась до ушей. Вот бы все так просто решалось, но нет, такого не может быть. За окном было только ясное небо и порою слишком испепеляющее солнце, ночью их заменял белоснежный круг луны и россыпь ярких созвездий. Иногда, слишком увлекаясь, Тори, не смолкая, перечислял названия и историю каждой звезды, которую вспоминал. Этот зазнайка умудрялся заговорить меня до глубокой ночи, ну, или пока сам не зевнет раз пять во время своего же рассказа. Вот так проходили славные деньки, пока последняя повязка не была снята, да и несколько дней после. Но как раз когда я еще лежал в бинтах, произошло то, что сильно пошатнуло мою веру в схожесть близнецов-королей. За окном все залилось тонами от нежно-розового до пурпурного. Золотой диск уже спрятался за горизонт, но его длинные лучи еще ласкали крепость, заставляя ее сверкать приглушенными тонами красного, оранжевого, розового и пурпура. Вечер. У хвостатого пройдохи, видимо, вошло в привычку по вечерам отправлять меня в нирвану касаниями своих тонких пальцев, прислушиваясь к моему мурлыканью. Да, когда мне очень хорошо, то это выходит само собой, как инстинкт. И, похоже, все-таки ему нравится эта моя крошечная слабость. Вот и этот вечер был не исключением. Во время массажа кто-то тихо постучал в дверь. Тори пояснил: - Должно быть, это опять Мантрес пришел. Я на минутку, - покидая комнату. Я не имел понятия кто это, но и не подумал открывать глаза или вставать. Слишком было хорошо насиженное место. В голове продолжался сладкий туман, и рассеивать его не было никакого желания. Да и обстановка не вынуждала это делать. Через минуты три-четыре дверь тихо скрипнула, послышались шаги. Ко мне снова приблизились и продолжили свое приятное дело. Сначала мне показалось, что знакомые руки охватывала дрожь, но потом, заметно осмелев, аккуратными движеньями стали обводить уши, и бездна с новой силой утащила меня к себе. Но через несколько секунд я об этом едва не пожалел…