Вернувшаяся любимая.

- Садись туда – Катя указала на уже знакомое мне кресло в углу лаборатории. Я никогда ей не перечила, вот и сейчас подчинилась. Снова проводки, датчики, уколы и … - Любимая моя, очнись. Вернись ко мне. Я открыла глаза - Почему ты плачешь? Я лежала на полу, а Катя нависала сверху, тряся меня за плечи. - Я чуть тебя не убила. – Судя по её опухшим красным глазам, в отключке я находилась немало времени. - Я уже мертва. - Прошу, любимая, не говори так. Я обещаю, что верну тебя, но тобой больше рисковать не буду – эмоционально говорила она, уже крепко обнимая меня. - Кать, никому это не под силу. Систему надо отключить. Мёртвые должны оставаться такими. - Нет, нет, нет – Любимая зарыдала ещё сильнее. Я понимала её истерику. Она тоже так считала. В ней боролись два сильнейших чувства: любовь ко мне и обязательства перед выжившими. - Нас надо отпустить – давила я. - Я не могу – в голос рыдала Катя. - Ты можешь. Ты сильная, а я помогу. Хватит вам мучиться. Люди слишком устали. Нужно дать им шанс пережить боль и снова быть счастливыми с другими, живыми. - Нет, я не хочу жить без тебя. В будущем мы найдём выход. - Кать, это утопия. Людская природа такова, что мы теряем любимых, смирись. Хватит экспериментов. Мы всего лишь бездушные машины. Пора понять, что нас надо отпустить. - Никогда – мы уже стояли, а в Катиных глазах искрила злая решимость. - Ты знаешь, что я права, и ты сделаешь это. – Ей просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Вечером, как условились с Вадимом, я пришла в садик за Матвеем. Вот где ещё был слышен смех, чего так сильно не хватает на улицах. Искренний беззаботный позитивный смех со всего города умещался на одном футбольном поле, которое переоборудовали под детскую площадку, где гуляли дети перед тем как их заберут родители. За всем этим «войском» маленьких людей следило человек двадцать воспитателей. Или лучше их назвать надзиратели, так как они стояли по периметру поля и зорко смотрели за порядком со стороны. Я обратилась к одной пожилой женщине, которая стояла ближе всех ко мне. - Я могу забрать №305? – прочитала я на пропуске. На всех детях были одеты одинаковые зелёные кофточки, но каждая имела свой номер. - Минуту. – Женщина прошлась по полю, но ребёнка не обнаружила. Вернувшись, она посоветовала обратиться к заведующему: - Он у нас является и детским психологом. Скорее всего, триста пятый находится у него. - Извините, могу я забрать Матвея? – зашла я в кабинет, сразу увидев своего повзрослевшего крестника, сидящего на диване с опущенной головой. Мужчина с интересом посмотрел на меня и встал со стула, на котором сидел напротив мальчика. - Матвей, подожди за дверью. Крестник даже не поднял головы, чтобы посмотреть, кто за ним пришёл. Дождавшись, когда мальчик выйдет, заведующий продолжил: - Вадим нам обрисовал ситуацию, поэтому можете его забрать, раз больше у него никого нет. Но я хочу предупредить, что Матвей находится в глубокой депрессии. Постарайтесь быть с ним поласковей, – глубоко вздохнув и потерев лоб рукой, он продолжил – хватит с него потерь. Официально вы не можете являться опекуном, поэтому я хотел бы пообщаться с женщиной, с которой Вы сожительствуете. - Я ей скажу. – И вышла следом за крестником. Матвей стоял в коридоре у окна, облокотившись о подоконник. - Эй, друг, пошли. Теперь ты будешь жить со мной. Мальчик молча подошёл и взял меня за руку, которую не выпускал всю дорогу до дома. Уже подходя, Матвей задал видимо сильно интересующий его вопрос: - А ты когда уйдёшь? - Я не знаю. - Я тебя помню. Плохо, но помню. А когда тебе, как и папе, тоже надо будет уйти, может ты меня возьмёшь с собой? В его просьбе было столько боли. В своей уже полупустой голове я не нашла слов чтобы объяснить всё или поддержать его, поэтому просто промолчала. - Это Матвей, мой крестник и он будет жить с нами. Завтра тебе нужно сходить к заведующему детским садом для улаживания всех нюансов. – С порога сообщила я открывшей дверь Кате на её немой вопрос. - Хорошо. – Быстро ответила она и впервые за последнее время улыбнулась, глядя на шестилетнего мальчика, выглядывающего из-за моей спины. Это для неё был как глоток свежего воздуха, а я ещё раз убедилась в своей правоте в том, что вернувшимся на Земле нет места. Вот что поможет Кати забыть меня и жить полноценной жизнью дальше.