флешбек
Пепел тлеющей сигареты осыпался на залитый кровью операционный стол с неподвижно лежащим на нем молодым светловолосым мужчиной. Только львиная доза наркоза сумела угомонить его неудержимое желание порвать стягивающие его торс кожаные ремни. Уже пять минут, как человек, присутствующий в жутком помещении, холодно изучал атлетически сложенное тело пациента, которого ему предстояло прооперировать. И хотя чистка памяти – процесс достаточно филигранный, он постарается все закончить как можно быстрее, чтобы затем приступить к извлечению данных. Дымящийся окурок зашипел, когда попал в лужу крови на полу. Пододвинув с грохотом столик с хирургическими инструментами и вооружившись тонким скальпелем, он склонился над покорным лицом жертвы, которую ему предстояло очень аккуратно освежевать. Сканирование памяти прошло без проблем. Монитор компьютера каждые десять секунд демонстрировал результаты успешной чистки. Необходимо было удалить все события последних нескольких часов, и сделать это нужно было прежде, чем они осядут на дно долговременной памяти. Устройства размеренно пиликали, пациент продолжал покорно лежать. Мужчина бдительно отслеживал поступающие данные. Он решил наконец-то позволить себе отвлечься от работы: ярко-синий экран монитора раздражал слезившиеся глаза. В конце концов, прошло уже два часа непрерывной работы, и ничто не предвещало срыва или поломки. Его взгляд вновь переместился на полуобнаженное тело мужчины на операционном столе. Грудь пациента медленно вздымалась под окровавленным полотном. Лицо сохраняло неприступное выражение святого спокойствия. Трудно было поверить, что этот человек сумел проникнуть на охраняемую территорию, перебив почти половину команды. Пожалуй, имея только несгибаемую силу воли можно было почти в одиночку справиться с численно превосходившим противником. Этого парня не зря считают самым лучшим. — Опасный же ты, громила, — обратился он к пациенту. — Наверно, это странно, когда ты все слышишь, но совершенно не в состоянии вырваться из наркозного дурмана. Скоро все закончится. Ты не вспомнишь ничего из того, что тебе было суждено увидеть. Уж я-то постараюсь. Забвение — вот что ожидает тебя после. Его монолог был прерван ненавязчивым стуком в дверь. Ему вполне достаточно было знать, что это не Кристиан, от присутствия которого его уже изрядно начинало подташнивать. Он вежливым тоном пригласил пришедшего в помещение. — Войдите, — протянул он, а сам вернулся к рабочему столу, где его дожидалась пачка сигарет. В полумраке складки красного платья гостьи казались багровыми. Почти того же оттенка, что и разлитая на полу кровь. Она проскользнула в помещении, и стойкий железный запах смешался с нотками женских духов, вызывая в его воображении непристойные картины. — Меня прислал муж, — ее голос будоражил в нем страстное желание, но Рой не подал вида. — Он в нетерпении и интересуется, сколько еще ему ждать? — Он будет ждать столько, сколько потребуется, — холодно отрезал Рой, а самого внутри разрывало на части. — Мне так ему и передать? — Нет. Эта была одна из немногих сигарет, которую Рой курил с намерением успокоить свои расшалившиеся нервы. Он не стал поворачиваться к женщине лицом, так как знал, что при виде ее может сорваться, поддавшись неудержимой животной страсти. — Вы можете подождать здесь, а после все ему доложить. Прошу Вас, — повысил он немного голос, — присаживайтесь. А я пока проверю, как там наш пациент. Он поспешил оказаться рядом с операционным столом с намерением отвлечься от ее присутствия и спрятать своё волнение, сосредоточившись на левой рассеченной белым шрамом брови мужчины, который был, судя по всему, был когда-то нанесен острым предметом, вроде ножа. Удивительно, что он не задел сам глаз. — Мистер Харт, — снова ее голос соблазнял! – я пришла к вам не только потому, что меня просил об этом муж. Я лично хотела попросить Вас кое о чем, что очень важно для меня. «Все, что угодно, милая, только говори!» — кричал голос в его голове, и он испугался, как бы она его вдруг не услышала. — Что я могу для Вас сделать? — Не отдавайте моему мужу данные. Скажите, что операция сорвалась. Рой ожидал что угодно, но только не такой просьбы. Удивление его взяло вверх над плотским желанием. Он резко повернулся к ней. Какие истинные намерения скрывала эта женщина? Почему вдруг прежняя ее верность мужу обернулась другой стороной? Может, в глубине души она ненавидит его? Но с чего бы это вдруг? — Вы предлагаете мне солгать Кристиану? — Да, — последовал ее твердый ответ. — Я возьму вину на себя. Скажу, что мой приход заставил Вас отвлечься, и это неминуемо спровоцировало ошибку. — Но… но зачем? Женщина встала с места и, оказавшись у операционного стола, опустила свой взгляд на лежащего на нем человека. Рой знал этот взгляд. Даже на свадьбе Хельга не смотрела так на своего мужа. Этот взгляд нельзя было спутать ни с чем другим. — Я прошу Вас, сделайте это ради меня. Я Вас умоляю. Он ясно расслышал, как дрогнул ее голос. В ее глазах отразился глубокий океан чувств, среди которых Рой ясно ощутил то, что так давно испытывал и к ней. Это была любовь. Но она была выше и чище его. Она любила сильнее…(конец флешбека)
Виски был выпит, а лед на дне стакана почти растаял. Пересохшее горло нестерпимо жгло от оставшегося привкуса, но организм требовал продолжения. Нервы требовали успокоения. Красивая пара танцевала внизу под звуки чувственного джаза. Они наслаждались друг другом, а ему оставались только неосуществимые фантазии. Рой взял бутылку со стола и сделал глоток прямо из горла. Он не почувствовал вкуса. Будто пил воду. Неужели, он впервые опьянел? — Мистер Харт! За спиной у Роя появилась Лайла. Взгляд ее метался по сторонам. — Что-то случилось, ангел? — Я была за сценой. Мужчина в черной маске. Он не тот за кого себя выдает, — она была напугана. — Я слышала его разговор с двумя людьми. У них было оружие. Он сказал: «Когда я закончу играть, оцепите помещение». Рой наклонился через перила, чтобы как следует рассмотреть играющего за роялем музыканта. Его руки порхали по клавишам так легко и свободно, что вызывали у всех восхищение. Но не из-за этого Рой так внимательно смотрел на его белые пальцы. На правой руке между косточек виднелся розовый шрам.(флэшбек)
— Защищайся! Белокурый мальчик с лицом ангела с опаской поглядывал на острую палку, зажатую в руке старшего брата с черными, как смоль, всклокоченными волосами. — Рой, мне надо заниматься. Учитель будет не доволен, если я не отработаю пассаж. — Ей богу, Кристиан! Ведешь себя, как девчонка, — пристыдил его черноволосый, и стоящие рядом с ним другие мальчишки захихикали. — Целыми днями только и делаешь, что играешь свои дурацкие пассажи на своем дурацком пианино. — Это не пианино! — скуксился кудрявый ангелочек. — А рояль! Пора бы уже запомнить. — Да без разницы. Ты должен уметь не только музыку играть, но и на «шпагах» драться. Или ты трусишь? Мальчишки снова захихикали. Кристиан поднял с земли брошенную ему палку и встал в боевую стойку. — Нападай, — посерьезнев в лице, сказал он. Черноволосый мальчишка бросился на него. Ангел увернулся. Второй выпад. Теперь он блокировал удар! Выпад за выпадом — он быстро уворачивался то в одну, то в другую сторону. Красиво и изящно, будто исполнял танец. Окружавшие дравшихся братьев мальчишки с изумлением смотрели на Кристиана, глупо хлопая глазами. Как же Роя он бесил! Этот белокурый гаденыш, которым восхищались все, доставлял ему столько неприятностей! И даже мама перестала его замечать. — НА ТЕБЕ! Рой толкнул брата в грудь. Кристиан выпростал вперед правую руку, и палка с острым сучком на конце вонзилась ему между пальцев. На траву брызнула кровь. Белокурый мальчик, посмотрев на свою покалеченную ладошку, выронил палку из левой руки (он был левшой). — Как же я завтра буду играть? — крупные слезы обиды повисли на его золотых ресницах. — Только не ной! — огрызнулся Рой. — Я тебе сказал: «НЕ НОЙ!» Но он заныл, а потом заплакал. Но не из-за боли. Ему было обидно, что из-за этой раны, он не сможет завтра выступить на международном конкурсе пианистов, к которому готовился целый год! — Я тебя ненавижу! — пронзительно закричал Кристиан. — Никогда я больше не назову тебя своим братом. НИКОГДА!(конец флешбека)
Воспоминание растворилось. — Как я мог быть таким слепым?! Композиция подошла к концу. Восхищенные слушатели, думая, что романтичный танец был частью номера, сначала наградили признательными аплодисментами Арнольда и Хельгу, и только потом повернулись к стоящим на сцене артистам. — ХЕЛЬГА! — с пистолетом в руке Рой сиганул с балкона на стол, опережая пианиста. — БЕГИТЕ! Он выстрелил. И не попал. Пуля воткнулась в крышку рояля, белую, как крыло лебедя. Пианист увернулся. Сорвав маску, он показал присутствующим свое настоящее лицо с выражением холодной и жестокой уверенности мстителя. Он навел прицел серебряного кольта на танцующую пару. Арнольд резко дернул Хельгу под стол. Пуля попала в кислотно-зеленый прожектор. У самой сцены разразилась череда выстрелов. Зазвенело танцующее под пулями стекло. Клуб наполнился паническими орами и визгами. Стоящая на сцене дива схватилась руками за живот и, сдавленно охнув, упала вниз. Обезумевшие от запаха крови бандиты, устроили настоящую резню, поливая горячим свинцом без разбору всех присутствующих. Хельга и Арнольд не высовывались из-под стола. Что-то грохнуло над ними, раздался дикий смертельный вой, и на пол полилась лужа крови. Следом под стол на спине проскользнул к ним в укрытие Рой. Его хриплый голос еле-еле перекричал свист пуль и звон падавших на пол опустошенных гильз. — Бегите через подвал, пока есть возможность! Я вас прикрою. — Ты с ума сошел? – всплеснула руками Хельга. — Да стоит нам вылезти — нас сразу убьют! - Под столами! — орал Рой. — Вот ключи от красного мотоцикла и оружие! Арнольд принял ключи зажигания и два пистолета. — БЕГИТЕ ЧЕРЕЗ ПОДВАЛЬНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ! АААААА! УБЛЮДКИ!!! Вконец разозленный Рой позволил себе на мгновение встать в полный рост, чтобы послать точные выстрелы в двоих самых назойливых бандитов, пока Арнольд, снеся плечом дверь, ведущую в подвал, спешно покидал вместе с Хельгой клуб, ставший в этот вечер настоящей могилой. Лестницу вниз они одолели в два прыжка. Огромный подвал, похожий на парковочную зону. На другой стороне виднелся выход. Арнольд еще больше заторопился. Каждая секунда промедления могла стоить им жизни. Дверь выхода настежь вылетела навстречу им, и в этот же момент пистолет в его руке разрядился в голову бандита, чья фигура перекрыла выход. Тот бездыханным растянулся на земле. Перепрыгнув через труп, они вылетели в подземную парковку. Красный мотоцикл стоял на самом видном месте. Арнольд завел мотор, включил фары, ярко-желтые, похожие на глаза демона. Запрыгнув на сиденье, Хельга крепко обхватила его руками, прижавшись лицом к спине. Разогнавшись, мотоцикл вынес их из парковки наверх, в поток дорожных огней и сигналов. Сердце Хельги бешено колотилось в грудной клетке. Поднялся ветер. А вместе с ним в воздух поднялась и дорожная пыль. Возникший из не откуда, точно призрак, вертолет преследовал их, разрезая плотный воздух острыми, как бритва, лопастями. Он летел очень низко, едва не задевая посадочными рельсами крыши проезжающих автомобилей. Из вертолета выглянул человек с наведенным на мотоцикл автоматом. Он целился в колеса, но Хельга опередила его и выстрелила прежде, чем он успел прицелиться. Пуля попала ему точно в лоб и, обмякнув, его труп слетел с вертушки вниз, пробив лобовое стекло оказавшегося под ним автомобиля. — Где ты так научилась стрелять? – удивился Арнольд. — Было чем заняться, пока была замужем. ОНИ ЗАХОДЯТ СПЕРЕДИ! На развилке асфальтовой дороги вертолет перекрывал им путь. Тогда Арнольд прибавил газу, и красный мотоцикл нырнул в тоннель, уходящий вправо. Отделившись от общей массы, две машины устремились за ними, подрезая встречающихся на их пути транспорт. — Эй, Арнольд! — вооруженная двумя пистолетами Хельга, с трудом переводила дыхание. — Надо сменить позу! Мужчина немного покраснел: — Хельга, сейчас не самый лучший момент… — Просто расставь руки пошире! Ловко, как змея, она перелезла на переднее сиденье и, обхватив подвинувшегося немного назад мужчину за талию ногами, наклонилась из-под его руки в бок. Теперь они смотрели в разные стороны. Тоннель постепенно поднимался вверх. Дорога вывела их на мост, пересекающий небольшую бухту. Мост (он напоминал рогатку) стоял на трех гигантских опорах, между которыми помещалось два этажа. Они несли на себе плато дороги в обоих направлениях. Две машины с ревом вынырнули вслед за мотоциклом. Хельга попробовала их остановить при помощи кольта. Но мотоцикл вихлял по дороге, точно рассвирепевший бык. - Арнольд, выровняй мотоцикл! И тут же в корпус попала горячая пуля. Взвизгнув, Хельга, втянула голову. — Забудь, что я сказала! — крикнула она, пересаживаясь на заднее место. — Тапку в пол! Кто-то выстрелил дымовой шашкой. Вырвавшееся едко-желтое дымовое облако преградило дорогу. Красный мотоцикл занесло налево за границу моста. Остановив машины на самом краю, преследователи пытались сбить их сверху, пока мотоцикл летел вниз и… приземлился на нижний этаж, взвизгнув колесами по асфальту. Хельга так отчаянно верещала, что у Арнольда чуть не заложило уши. — Все в порядке, мы оторвались! — пытался он ее успокоить. — ТЫ ЧТО, АКРОБАТ?! Предупреждай, прежде чем выкинуть очередной смертельный трюк! — Но получилось же! - Больше так не делай! Дорога, ведущая по мосту, уходила налево. — Хельга, ты справишься с мотоциклом? Встрепенувшись, девушка, спросила: — Справлюсь. Что случилось? — Кажется, мне попали в плечо. Я боюсь, что, — он стиснул зубы, — не смогу долго удерживать мотоцикл. Арнольд чуть сбавил обороты и Хельга ухватилась за руль. Арнольд принял у нее пистолеты и занял место сзади. Он чувствовал, как немела рука, а боль пульсировала вместе с сердцем, бешено колотившимся, казалось бы, у самого горла. Но он продолжал держаться. В стеклах заднего вида показался ослепляющий свет, а затем раздался оглушающий шум лопастей. Вертолет повис точно над ними. Чья-то фигура отделилась сверху и, спикировав на мотоцикл, точно ястреб, сбила Арнольда с заднего сиденья. Их обоих провозило по колючему асфальту. Ушибы по всему телу заглушали пульсирующую боль в руке. Арнольду показалось, что он теряет сознание, когда перед глазами потемнело. Но как оказалось, это была тень человека. Свет ночных прожекторов, укрепленных вдоль линии моста, удлинял его и без того высокую фигуру. Он был облачен в защитный костюм, по структуре похожий на хитиновый покров. Возможно, именно он позволил ему без опаски прыгнуть с вертолета на мотоцикл и остаться невредимым. Человек снял с головы шлем. Блики фонарного столба ослепительно игравшие на его боковинах, исчезли в темноте. Его лицо показалось абсолютно черным, будто вымазанным сажей. Он дышал ненавистью, когда, подойдя к Арнольду вплотную, наклонился над ним: - Ну, здравствуй. Дружище. Это был Джеральд.***
Что-то черное, похожее на гигантскую птицу смахнуло вниз. Мотоцикл опасно наклонило влево, но, сжав зубы, Хельга смогла удержать тяжелую рогатку руля. Оглянувшись, она увидела, что заднее сиденье пустовало. Холодок пробежал по ее спине. Она думала затормозить и развернуться, но неожиданно ее барабанные перепонки чуть не разорвались от чудовищного грохота. Вертолет набирал скорость и летел прямо на нее! Правая рука вспотела. Ручка газа не желала прокручиваться. В отчаянии Хельга всем телом надавила на нее, и только после этого спидометр взлетел на отметку сто восемьдесят. Ночные огни превратились в длинную бесконечную линию. Воздух разрывало на куски. А с каждым поворотом справляться с мотоциклом становилось все труднее. Ей казалось, что ее бросили в самый центр шоу, на котором какие-то безумцы решили устроить сцену с пиротехникой. Все сверкало и взрывалось. Ее колотило от этого света и грохота, от этого ужаса, но женщина понимала: она не может затормозить! Это конец. Мост закончился. Зажатая между двумя бесконечными рядами домов улица уносилась далеко вперед. Свист в ушах заглушил грохот лопастей. Хельга начала притормаживать. Похоже, она смогла ускользнуть. Тысячи мыслей вертелись в мозгу и терзали ее. Арнольд! Он остался там! Как она могла бросить его?! Почему не развернулась? Все потому что ей не хватило смелости посмотреть опасности в лицо. Она предпочла показать ей свою спину! Тягостные мысли испарились, как только раздался оглушительный грохот. Очнувшись, она провезла рукой по правой ручке, но мотоцикл не прибавил скорости! Глаза устремились на датчик топливного бака. Он был полон. Она снова и снова давила на газ. Все бесполезно! Мотоцикл упрямо сопротивлялся. Колеса прокручивались так, будто попали в жидкий цемент. Хельга мимолетно бросила взгляд по сторонам. Странные приспособления, похожие на железные конусы, замыкали на асфальте красную лазерную сетку. Колеса давно уже угодили в нее, но что-то другое вынуждало мотоцикл ехать очень медленно, несмотря на яростный разгон. Магнит! Все это время ее заманивали в ЛОВУШКУ! Четыре конуса, расставленные по четыре стороны света, замкнули ее. И она попалась на удочку, точно глупая рыбешка! Датчики погасли. Точно в предсмертной агонии, мотоцикл издал угасающий рык и остановился. Вертолет, описав дугу, приземлился впереди. Из кабинки пилота на землю спрыгнул человек. Лицо было трудно разглядеть, но Хельга сразу узнала его по походке. Он шел, не роняя своего достоинства. Стройный и подтянутый. И вот он стоит напротив нее. Как же он осунулся лицом! Хельге показалось, что за эти три дня Кристиан постарел лет на десять. Он подошел к ней и к ее изумлению ласково притянул к себе. Заглядывая в голубые испуганные глаза, мужчина осторожно дотронулся до ее поцарапанной шеи и искусанных до крови губ, а затем, резко крутанув женщину, схватил за горло правой рукой, обернутой в черную перчатку. Хельга пыталась оказать сопротивление. Она судорожно вцепилась пальцами в его руку, пытаясь высвободиться, как вдруг… все поплыло перед глазами. Сначала ее перестали слушаться руки, затем ноги, и только потом, погрузившись в омут забвения — отключилась и ее голова…***
Пальцы Джеральда сомкнулись на шее Арнольда, как челюсти добермана. Они сжимались, нащупывая трахею и перекрывая кислород. Дышать становилось нечем. Арнольд хватался руками за воздух, впивался в хитиновый костюм. Его прижали к асфальту. Каждая секунда приближала его к краю могилы. Ладони опустились на горячий асфальт, еще не успевший остыть после проехавшего по нему мотоцикла. Он царапает асфальт. Асфальт поддается. Крошится в руке, но все же не рассыпается. Стремительный замах рукой, и кусок асфальта наносит удар по незащищенной голове Джохансена. Его пальцы мгновенно разжимают горло Арнольда. Качнувшись в сторону, чернокожий мужчина упал. Этого мгновения хватило, чтобы Арнольд сумел сделать спасительный вдох. Он стремительно выпрямился во весь рост. Удушье еще коверкало его голос. — Как… ты дошел до такого? Заорав, Джохансен вскочил и набросился на него. Но Арнольд ждал этого. Перехватив его руку, он перебросил через себя тяжелое тело противника. Даже сквозь защитку Джеральд ощутил сильный удар, столкнувшись спиной с твердым покрытием асфальта. Джохансен застонал. — Зачем все это? Для чего? – Арнольд навис над ним. – ДЛЯ ЧЕГО МАТЬ ТВОЮ?! Теперь руки блондина сдавили горло Джеральда, прижимая того к асфальту. Пальцы Джохансена впились в руки Арнольда и готовы были проломить кости. Он давил. Сильнее! Арнольд сделал резкое движение головой вперед. Джохансен схватился за разбитый нос. Далее он увидел — кулак. Костяшки, хоть и кровили, но били очень сильно, целясь точно в лицо. Зачем вообще он снял этот проклятый шлем?! Через некоторое время Джохансен сидел на бордюре сильно избитый, то и дело сплевывая кровь, быстро наполнявшую его рот. Светловолосый мужчина взял передышку, промокнув рукавом рубашки свои окровавленные губы. — Тебя, — Джохансен опять сплюнул кровью, — и правда интересует, почему я взялся за убийство друга? Отвечу: потому, что мне за это хорошо платят! — Только ради денег? — Почему же, — Джохансен злобно улыбнулся. Между зубов у него пузырилась кровь. — Ради веселья еще. Знаешь, когда я убил «первака» и я посмотрел в его стеклянные глаза — то я очень ясно увидел в них отражение всех тех грехов, за которые каждому из нас суждено попасть прямиком в ад. А ведь парень тот был совсем невинным. И тогда-то я понял, что в сущности – ничего не теряю… Арнольда коробило от таких признаний. — Когда я убил второго — то увидел то же самое. И после они пошли — гнилые душонки, напичканные самым отборным дерьмом, какое только можно представить. А я — косил их. Сначала — жалея, а спустя какое-то время — нещадно. Моя профессия хоть и грязная, но если б не она, то наша Земля уже давно бы отяжелела от этих мешков с дерьмом, смеющих называть себя людьми! Это здорово — ощущать свою необходимость, особенно — если за это вдобавок платят большие деньги. Нет, не перебивай меня. Дай закончить. Я и понятия не имел, что охотясь за Патаки, выйду на тебя. Своим выбором я переосмысливаю все законы, которые принято покрывать любую чушь, называемую моралью. Я стал выше всего этого, а убив тебя — завершу своё перевоплощение. И я обязан осуществить свою священную миссию. Я обрек себя на это с момента, как спустил курок! — Ты говоришь так, будто для таких подонков, как ты, всегда есть запасной выход, — Арнольд сделал шаг вперед. — Вообразил, что взяв пистолет, можешь считать себя сверхчеловеком? или что лучше – самим Богом? Арнольд сократил расстояние между ними до двух шагов. — Очнись, Джеральд! Ты совсем опьянел от безумия. Еще можно все исправить! — Это я пьян?! Нет. Это ты, идиот, опьянел от моральной безвкусицы! — он сорвался на крик. — Говоришь, что все можно «исправить»? Что же ты будешь делать? Попробуешь меня спасти силой слова? Протянешь мне руку помощи? Так вот знай — я ее не приму!.. Арнольд вздрогнул. Что-то маленькое и острое вонзилось ему в шею. Облокотившийся на забор Джохансен сначала раскрыл глаза от изумления, а после — по-злодейски улыбнувшись — подошел к нему и, словно воспользовавшись моментом, толкнул в плечо. Арнольда занесло. Голова кружилась. Подушечки пальцев ощутили тонкие ребра дротика с иглой на конце. «Стреляли сверху. Трудно держаться на ногах». Это была последняя ясная мысль. Все остальное — опустилось в темную пучину бессознательного.