Кристаллы Альризы

— Копайте здесь! — сидя на плече Павла, Гоша указал крылом на выпирающие корни уродливого дерева, ствол которого покрывали желтовато-бордовые наросты, похожие на вздутые волдыри. Листва пострадавшего растения выглядела не лучше. Казалось, её изуродовали полчища жучков-древоточцев. С верхней части кроны вниз спускались многочисленные синие щупальца, мягко трепетавшие на ветру, будто чьи-то волосы. — Не могу определить вид растения, значит, оно — мутант, — вынес свой вердикт Гоша, — причём, как вижу, трансформация произошла не вследствие Явления, а по причине небольших и плавных ежедневных изменений. — Ну и чем нам эта конкретная информация поможет? — пожал плечами Энеобе, не поняв логики птицы. — Это значит, сэр Фишер, что под корнями дерева, вероятно, располагается один или несколько кристаллов, меняющих геном. Разумеется, кристаллы смены генома под деревом-мутантом — лишь моя теория, на практике всё может оказаться иначе. Не покопавшись — не узнаете. — Выглядит оно как-то неприятно, — Энеобе опасливо покосился на кривое дерево, поражённое болезнью, и снова обратился к Гоше. — А ты уверен, что никто не пострадает? — Я точно не пострадаю, потому что с рождения мутировал, и хуже стать уже не может! А вам обоим защитные костюмы носить надо, чтобы ничего не бояться, — нахально заметила птица. — Об этом ещё капитан говорил, светлая ему память. — Какая ещё «память»?! Капитан жив!!! — возмущённо закричали на него наперебой Павел и Энеобе. — Конрад не мог умереть, потому что бессмертный! — Ну, ладно-ладно, — Гоша невозмутимо почистил клювом перья. — Вам виднее, на что способен узор сэра Картрайта. А теперь копайте, если не хотите упустить кристалл. К вашему сведению, некоторые экземпляры способны спонтанно перемещаться, когда их ловят, так что скорость работы — залог успеха. — Они ещё и живые?! — остолбенел Энеобе. — На этой планете всё живое. Потенциально, — спокойно ответил Гоша. — А уж если происходит Явление, то начинает летать и бегать даже то, чему и шевелиться-то не положено. Если вы до сих пор этого не осознали, я вам искренне сочувствую. Вместо того, чтобы выругаться, Энеобе вздохнул, поплевал на руки, взял лопату, захваченную по совету Гоши, и начал копать, радуясь тому, что хотя бы хозяйственный инвентарь, взятый с Земли, не меняет своих физических свойств и не начинает выпрыгивать из рук. Павел присоединился к Энеобе, приступив к раскопкам с противоположной стороны дерева, в то время как Гоша без малейшего страха перелетел на нижнюю ветку и оттуда бодро командовал: — Ещё-ещё! Не сдавайтесь! Кристалл должен быть где-то рядом! Внезапно корни зашевелились и изменили положение, а дерево, казалось, издало тяжёлый вздох. Космогенетик вздрогнул и выронил лопату. — Что это?! — испуганно спросил он. — Да не пугайся ты! — Гоша весело подпрыгнул на ветке. — Вон смотри: сэр Фишер спокойно копает, хотя его уже по голове гладят, и ты копай, не отвлекайся. Это женское растение, и вы двое, кажется, ему понравились. Энеобе и в самом деле, стиснув зубы, мужественно копал меж корней, хотя тонкие синие щупальца уже вовсю перебирали волосы на его голове и, изящно извиваясь, мягко скользили по затылку. — О Господи, — Павел перекрестился, хотя до этого дня не был верующим, а потом с утроенной силой продолжил рыть землю. — Ну, Гоша, — бормотал он про себя, — если после всего этого позора мы ничего не найдём, то я лично… Одно из щупалец неожиданно размахнулось и хлёстко ударило космогенетика по сгибу локтя. Павлу показалось, будто его полоснули тонким острым лезвием. Выругавшись, Павел отбросил лопату и отскочил от дерева, зажимая пальцами небольшую ранку, из которой закапала кровь. — Что за ерунда? — возмутился он, переводя взгляд на растение, внезапно проявившее агрессию. И тут он заметил, что Гоша нахальнейшим образом покатывается со смеху. — А ты дереву понравился больше, чем Энеобе! — сквозь смех сообщил коррос. — Вон как тебя приласкали. — Какие же это ласки! — возмутился Паша. — Оно мне руку рассекло! — Не сердись. Сам видишь, дерево болеет, у него нет сил себя излечить. Кроме того, оно не желает, чтобы его дети были такими же уродливыми, поэтому мутант решил забрать немного твоей крови, чтобы подправить свой узор, — доверительно пояснил Гоша. — Мимо него, видно, давно никто не пробегал и не пролетал, поэтому, кроме тебя, больше не у кого было образец здорового узора позаимствовать. Я не считаюсь, поскольку тоже не вполне нормален. А дереву-то и надо всего да ничего — ма-аленький кусочек твоих вторичных и третичных нитей! Всё это имеется в крови. Сейчас эти украденные капельки переработаются внутри ствола, и в каждом семечке, которое вырастет на дереве в период плодоношения, окажется частичка твоей ДНК, подходящая для этого растения. А потом из семечек вырастут здоровые деревья — в некоторой степени твои дети. — Но я категорически против, чтобы мои гены встраивали в ДНК местных растений! — возмутился Павел. — Знаешь, поздно махать кулаками после драки. Смирись. Ты теперь почти как этот ваш… селекционер Мичурин. Точнее, как Боги, — бодро поздравил друга Гоша. — Неужели тебе подобное не льстит? Павел сплюнул на землю и с неприкрытой ненавистью поглядел на подлое дерево. — Совсем ошалело? — спросил он с обидой в голосе, будто рассчитывал услышать ответ. — У меня даже на Земле ещё детей нет, а ты мои гены крадёшь? Уж хоть бы тогда помогло в поисках под твоими корнями, раз мы теперь не чужие друг другу! Я, знаешь ли, ищу любые кристаллы, имеющие ценность. Если под тобой лежит что-то подобное, помоги выкопа… Он не успел договорить, как на полотно его лопаты выкатились два небольших ярко-фиолетовых кристалла, вытолкнутые корнями. Внутри каждого экземпляра мерцало нечто, напоминавшее крохотного золотого светляка. — Энеобе, сюда! — радостно закричал Павел. — Есть улов! Фишер перестал копать, отбросил лопату и торопливо подбежал к Павлу. Увидев находку, присвистнул: — Неужели влюблённая дама помогла? — не смог биолог удержаться от ехидства. — Заткнись, — сухо посоветовал ему Паша, однако чувство обиды быстро прошло. С колотящимся сердцем космогенетик присел на корточки и взял оба кристалла в руки. — Ладно, спасибо! — только и сказал он, подняв голову вверх и поглядев на странное дерево. — Ты всё-таки хорошее, хоть и нагло воруешь чужое, — сдержанно поблагодарил Павел растение, продолжая держать кристаллы в руках. Оба они были тёплыми и слегка пульсировали. — То, что надо! — обрадовался Энеобе, тоже потрогав находку. — Кристалл эрга так же пульсировал, а значит, обменять эти два образца на жизнь капитана, думаю, удастся. Пока он говорил, струйка крови с пораненной правой руки Паши медленно дотекла до ладони и соприкоснулась с одним из кристаллов… А дальше случилось то, чего ни Энеобе, ни Павел, ни, наверное, даже Гоша не могли ожидать: кристалл внезапно размягчился, стал желеобразным, его грани слились воедино, у него выросли крохотные ложноножки, и он пополз вверх по руке. Павел замер и не шевелился. — Вот это да-аа, — Энеобе шокированно смотрел на странного «жука» пурпурного цвета, забирающегося вверх по предплечью его коллеги вопреки законам альризийского тяготения. Они могли бы успеть поймать изменившийся кристалл и отбросить в сторону, однако все трое, не отрываясь, зачарованно смотрели, как происходит невозможное: неодушевлённый предмет ведёт себя словно живое существо! Воспользовавшись их замешательством, «жук-кристалл» добрался до ранки, оставленной щупальцем дерева, и, превратившись в густую светящуюся жидкость, втёк в надрез. Ранка затянулась. И вот тогда Павел, осознав случившееся, заорал от ужаса. Он попытался ногтями снова разодрать кожу и вытащить из себя кристалл, но было поздно. По его венам стремительно разливался жидкий огонь, космогенетика трясло, словно в сильнейшей лихорадке, голова кружилась, во рту внезапно стало сухо, и появился привкус металла. А потом его ноги подкосились, Павел упал и потерял сознание. Всё это случилось за считанные секунды. Опомнившись, Энеобе кинулся к Паше и стал его встряхивать, пытаясь привести в чувство. Гоша торопливо слетел с ветки и склонил свою головку к лицу друга. — Дышит, — с облегчением сообщил коррос. — Если не умер сразу от остановки сердца или кровоизлияния в мозг, значит, ещё поборется, и шансы есть, — однако птица выглядела изрядно встревоженной. — Но что с ним? — Фишер со страхом смотрел на Павла, потерявшего сознание. — Кажется, эти кристаллы, — Гоша клювом указал на второй образец, валявшийся сейчас на траве, — являются внутренними. Они производят некие трансформации в организме. — Какие именно?! — побледнел Энеобе. — Меняют вторичный и третичный узор, либо память. Теоретически такие кристаллы не предназначены для чужеземных итэтэ. Они не должны никак реагировать на ваши узоры. Я не понимаю, почему кристалл влез в Пашу, и не могу сказать, как дальше поведёт себя, — признался Гоша с отчаянием. — Надо звать Магов и рассказать о случившемся. Они помогут. — Правда? — с горечью переспросил Энеобе. — Сэр Мэтт просил их помочь с поисками сэра Картрайта, но Маги отказались. С чего бы им помогать сейчас? — Потому что речь идёт о кристалле. Достаточно сказать, что в тело Паши попал редкий экземпляр, и Маги полезут хоть в пасть к Лаоотору, лишь бы вернуть его, — признался Гоша. — Да, ваша жизнь им безразлична, но за уникальный кристалл они друг другу глотки порвут. — Но тогда придётся забыть о нашем плане договориться с Альризой и вернуть сэра Картрайта, — заметил Энеобе. — Это верно, — подтвердил его правоту коррос. — Нет, так не годится! — Энеобе решительно рубанул ладонью воздух. — Мы вытащим его сами. Я позову Марселя. Донесём Пашу до медицинского отсека корабля, просканируем тело и извлечём кристалл, в каком из органов он бы ни засел! Марсель гениальный врач, он справится. Гоша печально глядел на биолога. — Сэр Фишер, вы не понимаете принципа действия внутренних кристаллов. Попав в организм, они теряют целостность и начинают производить трансформации, распавшись на мельчайшие частицы и распространившись по всем тканям… — Они распадаются на молекулы? — ужаснулся Энеобе. — Мельче. — На атомы?! — Ещё мельче, — тихо промолвил Гоша, сочувственно глядя на Фишера, и добавил. — На кванты узора. Это почти как кварки, только незаметнее… Энеобе схватился за голову. — Нашей аппаратуре не отследить такое! — Потому я и говорю: придётся обратиться к Магам. — Сначала к помощнику капитана, — Энеобе дрожащей рукой достал свой переговорный кристалл, сжал в пальцах и представил лицо Дакуса. — Сэр, — взволнованно заговорил биолог, когда связь установилась, — в процессе выполнения задания Павел пострадал. Он сейчас в лесу со мной, но без сознания. Необходимо, чтобы Марсель осмотрел его. Я оставлю кристалл включённым, чтобы вы могли отслеживать наше местоположение. — Ждите, идём! — услышал Энеобе ответ Дакуса и, усевшись на траву, возле бесчувственного тела Павла стал ждать. *** — У него хромосомный набор изменился так, что и не узнать, — сделал вывод Марсель после того, как Павла общими усилиями доставили на корабль и провели необходимые обследования. — Чёрт знает что! — выругался доктор, бросая в контейнер для переработки одноразовые перчатки. — Я вообще не пойму, на что похожи его клетки теперь. Такого набора генов нет ни у одного живого существа Земли! И он продолжает мутировать. Гоша уснул, прижавшись к шее бесчувственного Павла, и слегка вздрагивал во сне. Космогенетик так и не пришёл в сознание, хотя его показатели жизнедеятельности — пульс, частота дыхательных движений и ритмы головного мозга — были сейчас достаточно стабильными. Он также не впал в кому, и это радовало и давало некоторую надежду на улучшение, однако Марселя беспокоило другое. В памяти компьютера хранилась информация о ДНК Павла Немирова, и теперь генетический материал, взятый у того же пациента, не совпадал со старыми образцами. Дакус мрачно молчал. В его голове смешались воспоминания о прочитанном четыре часа назад письме, о Конраде… Проклятая планета! Они очень опрометчиво поступили, решив тут остаться! Правильно заметил однажды кто-то из журналистов: слова «учёный» и «самоубийца» — синонимы. С другой стороны, как возможно делать открытия, не рискуя? — Наблюдай за ним, — попросил Дакус Марселя, сочувственно взглянув на Павла, опутанного многочисленными датчиками. — Разумеется, — быстро откликнулся доктор. — На шаг не отойду. Ведь неизвестно, как дела пойдут дальше. Он может очнуться, но стать опасным для нас, такой поворот событий исключать тоже нельзя. — А пока не опасен? — уточнил Дакус. — Нет. Если верить анализаторной системе, на поверхности его тела, в выделениях и на слизистых оболочках не обнаружено опасных бактерий или вирусов. То, что проникло внутрь его тела, меняет только его собственный организм. Впрочем, это не означает, что и дальше всё будет продолжаться так же, — добавил врач. Второй кристалл, принесённый из леса, по-прежнему лежал в кювете анализатора материи и тоже под постоянным наблюдением датчиков, но Марсель, получив данные об исследовании образца, ничего внятного не сумел сказать о его составе: «Мешанина из органики и неорганики. Хаотичный суп. Не вижу никаких намёков на то, что он мог бы изменить чей-то геном, однако его строение всё-таки мне кое-что напоминает». «Что?» — напряжённо поинтересовался Дакус. «Я бы сказал, этот кристалл представляет из себя законсервированный… Точнее, теперь уже расконсервированный вирус, но его принцип действия совсем иной, нежели чем у вирусов Земли. Он вызывает не болезнь, а мутацию, причём не обязательно смертельную. Скорее всего, как мне кажется, эта мутация адаптирует организм для каких-то целей, — объяснил Марсель и тут же добавил. — Только мне неизвестно, для каких именно». Последней надеждой Дакуса был Гоша. Дакус искренне верил, что обращение к Альризе поможет. Если предложить обменять выздоровление Павла на второй найденный кристалл, то планета откликнется и согласится, но ничего подобного не произошло. Очнувшись после короткого сна-забытья, в который он впал из-за пережитых волнений, Гоша всеми силами пытался связаться с Альризой, но та безмолвствовала. Прошло ещё восемь часов. Павел, несмотря на все усилия Марселя, не приходил в сознание, и тогда от отчаяния Дакус решился на самый рискованный шаг, который не хотелось делать ни ему, ни остальным членам команды — вызвать Магов, чтобы те попробовали вылечить Пашу. Вайто явился почти мгновенно в сопровождении двух безмолвных помощников, которых представил окружающим как Лидера Коруса и Имано. Все трое, даже не поздоровавшись с землянами, с хмурыми лицами проследовали в медицинский отсек, куда их проводил Марсель. А потом команда корабля с тревогой наблюдала за тем, как трое Магов водят руками над неподвижно лежащим Павлом и о чём-то переговариваются на своём родном языке. Наконец, Вайто поднял голову и повернулся к Дакусу. — Вы теперь исполняете обязанности капитана? — спросил Лидер Магов колючим тоном. — Я, — спокойно отозвался Дакус. — Скажите, что с нашим другом? — Ваш друг, — медленно заговорил Вайто, — был настолько неосторожен, что внедрил в себя внутренний кристалл, не относящийся ни к одной из известных нам категорий, поэтому даже мы не способны понять, какие изменения с его узором случились. Нам придётся забрать пациента с собой, и вы не имеете права отказаться, поскольку по нашей классификации существ он теперь — мутант, и его узор подлежит незамедлительному исправлению. Ритуал исцеления потребует значительного количества времени и много энергии, поэтому мы переместим вашего друга в храм Дана, где им займутся Лекари. — Нет!!! — неожиданно послышался звонкий голос, и в медицинский отсек влетел ворон с синими глазами и красным клювом. — Не позволяйте забирать его, сэр! — закричала птица, усаживаясь на плечо к Дакусу и прижимаясь пушистым тельцем к его щеке, словно в поиске защиты. — Пусть лечат здесь, иначе они уже никогда вам его не вернут, потому что после вмешательства Лекарей и неизбежной трансформации узора, Паша станет считаться одним из последователей храма Дана, а ни один храм своих адептов не возвращает! — коррос осёкся и умолк, когда увидел, с каким убийственным выражением лиц глядят на него Лидеры Магов. — Стало быть, и ты мутант, — холодно констатировал Вайто, в упор глядя на Гошу. — Коррос, не так ли? Как давно мутировал? Отвечай! Гоша сжался в комок. — Он не мутант, — быстро нашёлся с ответом Дакус, пытаясь предотвратить неизбежное. — Он тоже прилетел с Земли. Всё это время находился в анабиозе, а теперь мы его разморозили. Гоша — полусинтетический андроид, часть анализаторной системы корабля. — Ложь!!! — вдруг загремел Вайто, и земляне испуганно замерли, почувствовав, как наэлектризовался воздух в помещении. — За то, что вы посмели лгать Лидеру Магов, я сейчас запущу антиволну по периметру этого помещения, и все мутанты будут аннигилированы, а прочие присутствующие испытают сильную боль! Либо отдавайте вашего заболевшего друга и корроса по доброй воле, либо всем не поздоровится! — и Вайто, соединив ладони возле сердца, начал сплетать прямо на глазах астронавтов какой-то похожий на стрелу предмет из золотых линий. Лидеры Корус и Имано стояли по бокам от Вайто, и по их лицам было заметно: они приложат все свои силы, чтобы защитить и поддержать Главного Мага Альризы. Увлекшись спором, никто не заметил происходящего на больничной койке, расположенной за спинами собравшихся. Заметили лишь, когда раздалось глухое рычание, и с того места, где только что лежал космогенетик Павел Немиров, на пол соскочил крупный самец снежного барса с бледно-голубой шерстью, фиалковыми глазами и золотыми кисточками на ушах, словно у рыси. Животное недоброжелательно смотрело на Магов, издавало утробное рычание и недовольно крутило кончиком хвоста. — Прекрасный Ирбис!!! — завопили Корус и Имано, падая ниц и кланяясь барсу. — Любимый спутник Богов, — потрясённо прошептал Вайто, медленно опускаясь на колени и тоже склоняясь до пола. — Паша?! — робко предположил Гоша, пока остальные земляне застыли в ступоре, как статуи. Барс неопределённо мотнул головой, словно сам толком не осознавал, кто он, однако его рычание стало немного более приглушённым и чуть более доброжелательным. Не размышляя ни мгновения, Гоша быстро перелетел с плеча Дакуса на спину к животному, крепко вцепился коготками в его густую шерсть и громко скомандовал: — Бегом!!! Маги тут же опомнились и кинулись вперёд, намереваясь поймать обоих мутантов, однако было поздно. Снежный барс с корросом на спине, сбив их с ног, ловко уклонившись от пущенной вслед антиволны, выскочил из разъехавшихся в стороны дверей медицинского отсека, в три прыжка добрался до внешнего люка, выбрался наружу и стремглав помчался прочь от корабля в сторону леса. Посмотрев вслед убегавшему барсу через иллюминатор, Марсель задумчиво пробормотал: — Ну ты, Пашка, даёшь! Уж мутировал — так мутировал. Слава Богам, что не в корроса и не в лиану… Ладно, спасайся и проживи столько, сколько получится, только не вреди своим и не позволяй Магам уничтожить тебя. А уж шельмец Гошка поможет по мере сил, я уверен. И проговорив такое напутствие другу, хотя Павел и не мог его слышать, Марсель тяжело вздохнул и сокрушённо покачал головой.