Big Bad Wolf

~ Ким Чонин ~

— Ну же, — ворвавшись в моё сознание, прошипел Крис. — Прикончи его! Я слышу, как они околачиваются неподалёку, наблюдая за нами. Тряхнув головой, я чуть сильнее сжал руку Кёнсу, на что он едва слышно пискнул, и потянул его в чащу, дабы найти там тропинку, на которой запах других оборотней не преследовал бы нас. Сколько их там у Криса? Пятеро? — К-куда мы идём? — опасливо прошептал Кёнсу. — Я ж-же не знаю эту дорогу... — Зато я знаю, — прочистив горло, ответил я. — Есть там одно местечко, где растёт просто уйма цветов. До него уже рукой подать. Кёнсу дёрнулся в попытке вырваться. Отпущу я его, как же. Я должен защитить его, увести как можно дальше от них. Я до сих пор чую Криса, а он хочет убить Кёнсу прямо здесь и сейчас. Только через мой труп, ублюдок. — Чанёль! — позвал я, но ответа не последовало. Этот даун либо спит, либо находится вне зоны доступа. Какая досада... Куда все пропадают в самый ответственный момент? — Да убей ты его уже, Чонин! — рявкнул Крис. — Такой момент упускаешь! Что ты там, блять, вошкаешься?! — Я сам займусь До Кёнсу! — зарычал я в ответ. — Свали в туман! — Эй, — позвал Кёнсу, тыкая меня в руку. — Всё нормально? До меня вдруг дошло, что я просто стою на месте и озлобленно таращусь на лес. Они близко. Я чую их запах. Я повернул голову в сторону Кёнсу и заглянул ему в глаза. — Ты доверяешь мне? — выдохнул я сквозь стиснутые зубы. Я не позволю ему умереть. Никто не посмеет причинить ему боль. Кёнсу смотрит на меня своими напуганными совиными глазами. Даже с расстояния я слышу его учащённое сердцебиение и журчание текущей по его жилам крови. — Ч-Чонин... — Он сглотнул и сильнее сжал мою руку. — И всё-таки ты знаешь моё имя, — ухмыльнулся я. Будто пытаясь привести самого себя в чувства, Кёнсу мотнул головой. — Да скажи ты уже, куда ты меня тащишь? — не выдержал он. — Что происходит? Ты, что, выкуп с меня требовать вздумал?! — Он снова дёрнулся, но и в этот раз я не позволил ему уйти. — Чонин! Мы уже здесь! Это Бэкхён. А с ним, как я понял по запаху, Чанёль и Сехун — младший из оборотней моей стаи. Я вновь устремил взгляд в лес и сощурился. Заметив, как что-то белое мелькнуло вдали, я поджал губы и крепче сжал руку До. — Кёнсу... — начал я. — Клянусь, твоей бабушке понравятся те цветы. — Да что ты, — щурясь, буркнул он. Ну почему всё так сложно-то? — Слушай... — Я удручённо вздохнул и пригладил волосы. — Просто доверься мне, пожалуйста, ладно? Хотя бы раз! Обещаю, я ничего тебе не сделаю. — А вдруг сделаешь? — Он вскинул бровь, с вызовом глядя на меня. — В таком случае... — протянул я, но тут же тряхнул головой. — Нет! Не сделаю я тебе ничего! Кёнсу стал оглядываться, и в этот момент у меня сердце в пятки ушло. За деревьями прячется столько волков, и мне вовсе не нужно, чтобы он их увидел. Изучив взглядом местность, Кёнсу немного успокоился и, неторопливо кивнув собственным мыслям, выдохнул. — Что ж, в любом случае, дорогу назад мне самому не найти, — сдался он. — Из-за тебя я заблудился. — Рад это слышать. — Я не сдержал широкой улыбки и, прежде чем он успел ответить, потянул его за собой явно неизвестной ему дорогой. На самом деле я действительно веду его на полянку, усеянную полевыми цветами. Как-то ночью я носился по лесу и совершенно случайно наткнулся на неё. Надо же, как она пригодилась мне. Уверен, Кёнсу там понравится. В то же время я увожу его от стаи голодных оборотней, которые жаждут вцепиться зубами ему в глотку. — Бэкхён, — позвал я. — Уведи их отсюда. Кёнсу мой. — Да блять, Чонин! — шикнул Бэкхён. — Вот серьёзно, какого хрена ты творишь? — Спасаю Кёнсу, — усмехнулся я. Я прямо-таки чувствую негодование Бэкхёна. — Ты ведь в курсе, что будет, если... — Не учи учёного, Бэкхён. Я знаю, что делаю, — огрызнулся я. — Или ты уведёшь отсюда Криса и его шайку, или я собственными руками их всех в порошок сотру! Между нами повисло короткое молчание. Бэкхён наверняка колеблется, не зная, стоит ли ему послушаться меня. Не мудрено: мои слова звучат, как бред сивой кобылы. Ему не понять меня. — Чонин... Ты не можешь отметить его, — тихо проронил Бэкхён. Я лишь усмехнулся в ответ. — У. Ве. Ди. Их. Отсюда. Воздух будто бы стал легче, и я всё слабее ощущал присутствие Бэкхёна, что означало только одно: он не ослушался. Я принюхался, и в следующую секунду запах оборотней резко рассеялся, пусть и не до конца. Я сделал глубокий выдох и отметил про себя, что Бэкхёна обязательно нужно будет поблагодарить. — Ух ты, — вырвалось вдруг у Кёнсу, и я, придя в себя, обнаружил, что мы наконец добрались до конца тропинки. Прямо перед нами раскинулась благоухающая поляна, покрытая россыпью пышных диких роз. Кёнсу отпустил мою руку и ринулся вперёд, готовый плюхнуться на эту цветочную перину. Я же скрестил руки на груди и стал любоваться тем, как это чудо петляло меж кустов, касаясь бархатных бутонов пальцами. Он так мил в этой красной шапочке, что кажется, будто он сияет в лучах солнца. Кёнсу одарил меня улыбкой. — Как ты отыскал это место? — восторженно поинтересовался он. — Я живу в этом лесу всю свою жизнь, но мне ни разу не доводилось видеть эту красоту. Я улыбнулся ему в ответ, после чего уселся на большой валун, лежащий на краю поляны. — Иногда мне охота просто побродить по лесу. Вот я и брожу, — признался я. — Такие прогулки помогают мне проветриться и взбодриться. Нахмурившись, Кёнсу стал собирать цветы и укладывать их в корзинку. — А ты не сбиваешься с пути? — не глядя на меня, спросил он. — Не-а, — помотал головой я. — А ты хоть раз терялся? — Ни разу. — Ничего себе, — усмехнулся он. Кёнсу продолжил собирать букет, напевая себе под нос незнакомые мне песенки, а я наблюдал за ним и упивался сладкими минутами спокойствия. Мне хватало и того, что он со мной, в целости и сохранности. Ветер шелестел листьями уже не так рьяно, наоборот, даже как-то ласково, совсем как утром, и в лесу стало гораздо тише. Три года назад я был на охоте, носился по лесу, как вдруг учуял запах крови Кёнсу. Уже тогда она пахла иначе: гораздо слаще и аппетитнее, чем чья-либо ещё. Ни у одного из съеденных мною людей не было такой крови. Стоит мне только подумать о ней, как непонятное чувство скручивает мне внутренние органы, выжигает меня изнутри и манит меня к нему. Я нашёл его в чаще леса. Он был загнан в угол. Кутался в ярко-красную куртку и прятал голову в капюшоне. У него кожа, будто белоснежный фарфор, разбавляющий тьму своим мягким светом, а под ней — нежнейшая плоть. Такой безупречный, он был в двух шагах от меня... А я должен был всего-навсего схватить его. Но я не сделал этого. Не сумел. Кёнсу с протяжным вздохом сдвинул шапку на затылок, открывая лицо, и утёр лоб тыльной стороной ладони. Прохладный ветерок, подхватив по пути нотки аромата Кёнсу, подул мне прямо в лицо, и оттого у меня тут же пересохло в горле. — Ты уже всё? — окликнул я его. Кёнсу обернулся на голос, растянув губы в самой восхитительной улыбке из всех, что я видел. У меня аж дыхание перехватило, и я просто сидел и пялился на него, как последний идиот. До Кёнсу за гранью моих самых смелых фантазий. И наибезумнейший, наиопаснейший поступок, на который я только мог решиться — это влюбиться в него. — Сейчас, ещё минутку! — с виноватой улыбкой попросил он. Я неуклюже кивнул, и Кёнсу продолжил своё занятие. Я прислонился спиной к дереву, что подпирало мой валун, и продолжил наблюдать за Кёнсу. Пристально, не сводя с него глаз, ведь вдруг что-нибудь или кто-нибудь возьмёт да и выпрыгнет из ниоткуда, а потом заберёт у меня Кёнсу. Я же не вынесу этого. Он нужен мне, как воздух. Спустя ещё полчаса Кёнсу, наконец, выполз из кустов и, размахивая корзинкой с цветами, продефилировал до моего валуна с широкой улыбкой и румяными щеками. Скользнув пальцем по коже под подбородком, он вдруг изменился в лице и потупил взгляд. — Это... — робко начал он, не поднимая глаз. — Т-ты прости, что я, н-ну, за похитителя тебя принял... — Кёнсу взглянул на меня из-под ресниц. — Это было очень грубо с моей стороны. — Брось, — усмехнулся я, — я не в обиде. Я же знаю, что не внушаю доверия своим видом. Кёнсу в изумлении выпучил глаза, что выглядит довольно мило в его исполнении. — Но я не это хотел сказать! — возразил он, выставив перед собой руку. — Я имел в виду... ну... что я тебе очень благодарен, Ким Чонин. — На последних словах его голос отчего-то дрогнул и сел, как если бы совесть вцепилась ему в горло. Я осклабился и с трудом поборол желание поцеловать его. — Да ты и фамилию мою знаешь, — хохотнул я, ещё сильнее вогнав Кёнсу в краску, и в этот момент красная шапочка на его голове стала смотреться ещё очаровательнее. Безусловно, я и так знал, что он знает моё имя и фамилию. Я слышу, как он шепчет их каждый раз, когда я провожаю его взглядом до школы. — Извини, — тихо произнёс Кёнсу, глядя себе под ноги и держа корзинку двумя руками. Я с усмешкой потрепал его по волосам. — Всё нормально, — так же тихо ответил ему я. — А теперь давай я провожу тебя до дома твоей бабушки, — наконец сказал ему я. — Серьёзно? — выпучил глаза Кёнсу. — А что тут удивительного? — На этот раз глаза выпучил я. Оставив поляну позади, мы вновь вышли на главную тропинку. Кёнсу всё ещё смотрел на меня, как баран на новые ворота. — Ты не станешь просить меня собрать ягоды? Я перевёл на него изумлённый взгляд. — Чего? — И короткой дорогой к дому моей бабушки не пойдёшь? — А? — И бабушку мою не съешь? — Да что ты несёшь? — недоумевал я. И вдруг Кёнсу залился звонким смехом, а я в это время офигевал и пытался понять, что тут такого смешного. Успокоившись, Кёнсу издал ещё один смешок, после чего взглянул на меня. — Знаешь же сказку про Красную Шапочку? — не стирая улыбки с лица, спросил он. — Про девочку в красной шапочке, как у меня, которая пошла к бабушке через лес, но натолкнулась на волка и... — Тс-с, — взмахнув рукой, перебил его я. — Знаю я эту сказку, — шикнул я и закатил глаза. — Просто сейчас всё почти как в ней! — радостно воскликнул он. — Ну, только волк там был злой. И он сбил Красную Шапочку с пути. Я с улыбкой посмотрел вперёд. — Выходит, в нашем случае я — волк? — Ага! — кивнул Кёнсу. — Но ты хороший. Только человек, а не волк, — вновь захихикал он, мотая головой от веселья. — Думаешь? — Я вскинул бровь. Кёнсу помедлил с ответом, и улыбка сошла с его лица. Он посмотрел на меня, и я, боясь, как бы он не прочёл правду в моих глазах, отвёл взгляд, устремив его в лесные дебри. — Я ведь знаю, что ты хороший, — негромко произнёс Кёнсу. — Потому что ты не обидишь меня. Мы вновь встретились взглядами. У него большие и выразительные глаза, до боли внимательно всматривающиеся в моё лицо, и в них я читаю все те чувства, что он пытается скрыть от посторонних глаз. А ещё я слышу его учащённое сердцебиение. — Ты боишься, — пробормотал я. Кёнсу отрицательно помотал головой. — Вовсе нет, — буркнул он в ответ. Я без раздумий положил ладонь ему на грудь, прямо над сердцем. Кёнсу напрягся от этого жеста, и оттого его пульс лишь участился. — Боишься, — резюмировал я. — И нервничаешь. Кёнсу отшатнулся, и я убрал руку. — Вот и нет, — пробубнил он, уже не глядя на меня. До накрыл свою грудь свободной рукой и опять покраснел. Отведя взгляд, он продолжил путь, и я, сощурившись, зашагал вслед за Кёнсу, не сводя с него глаз. Раз уж его сердце колотится так сильно не от страха... то отчего же?