Big Bad Wolf

~ До Кёнсу ~

Я так надеялся на то, что этот день пройдёт нормально, безо всяких там убийств и прочей хрени, однако, стоило мне взглянуть в сторону школьных ворот, как над словом «нормально» вдруг нарисовался жирный крест. Ким Чонина там нет, а это уже считается, как «ненормально». Тем не менее, Пак Чанёль и Бён Бэкхён на месте, а с ними их друзья, или кто они им там? У нас нет совместных уроков, поэтому я мало что знаю о них. Проехав мимо и оставив велосипед на велопарковке, я вновь взглянул на их компашку и вдруг понял, что что-то неладно. Бэкхён зажат между воротами и спиной Чанёля, как если бы последний защищал его от своих приятелей. Все они до жути хмурые и разговаривают сквозь стиснутые зубы. Вдруг Чанёль схватил Бэкхёна за руку и поспешно увёл его за собой в корпус английского, а самый высокий из незнакомцев ядовито осклабился, когда Пак нарочно толкнул его плечом. Что тут творится? — Это он, — тихо произнёс кто-то за моей спиной. Я обернулся и увидел перед собой девчачью компашку, чьи участницы сначала оглядывали меня с головы до ног, а затем, наклоняясь ближе друг к другу, стали о чём-то шептаться. Ни расслышать, ни, тем более, понять, что они там обсуждали, я не мог, поэтому я лишь обвёл их хмурым взглядом и побрёл дальше. Корпус английского уже свободен от жёлтых полицейских лент, и сыщики на пару с охранниками больше не путаются под ногами в попытках найти подозреваемых. И всё же, кто убил Ханса? Такое ощущение, что он довёл своего убийцу до белого каления, за что и был так зверски растерзан. А ещё я заметил, что люди как-то странно косятся на меня. Один парень остановился прямо передо мной и вдруг взял да и плюнул мне под ноги. Я ошарашенно икнул, а он преспокойно пошёл дальше, будто ничего и не было. Остальные просто топали по своим делам, но всё же метали в меня молнии взглядами. Непонимание происходящего порядком бесит. Я же не делал ничего такого, из-за чего вся школа могла бы невзлюбить меня. Я хотел было заглянуть в свой шкафчик, но в последний момент передумал. Не хватало мне ещё обнаружить там какую-нибудь подлянку. Я решил зайти в офис «Рандеву» в надежде увидеться с Викторией и, может, даже поболтать с ней немного, однако, открыв дверь и заглянув внутрь, Викторию я не увидел, зато увидел длинный стол для совещаний, вразброс стоящие стулья и зажимающуюся в углу парочку. Услышав скрип двери, они вмиг оторвались друг от друга и посмотрели на меня, а я застыл на месте от шока. Это Чанёль и Бэкхён. — П-простите… — развернувшись в сторону выхода, проблеял я. Щёки мои тут же побагровели. — Я н-не хотел м-мешать. Э-э, ну, вы, это, п-продолжайте, а я п-по… Бэкхён расплылся в насмешливой улыбке. — Ты же До Кёнсу, да? Я сглотнул и медленно кивнул в ответ. Чанёль, улыбнувшись, присел на край стола, а Бэкхён взял себе стул. Эти ребята такие красивые. У них необычные цвета волос и безупречная кожа. Чанёлевская шевелюра до сих пор отливает серебром, глаза и одежда его чёрные, как смоль, а Бэкхён… В белой одежде и со светлыми волосами он, пожалуй, всегда выглядит великолепно. Никто даже не сомневается в том, что эти двое вместе. Они же просто идеальная пара. А ещё они носят парные кольца и серебряные кулоны, висящие на чёрных кожаных шнурках. — Ты, я полагаю, Викторию ищешь? — буравя меня взглядом своих карих глазёнок, продолжил Бён. — Она что-то говорила о пополнении в штате редакторов. Я наконец выпустил дверную ручку из пальцев, тем самым позволив двери захлопнуться за моей спиной, и теперь, стоя перед этими ребятами и неловко переминаясь с ноги на ногу, меня вдруг забеспокоил мой внешний вид. Они такие красивые… не то, что я. — Я присылал стихи, — объяснился я, — вот она и решила взять меня в редакцию. — Да-а, — с улыбкой кивнул Чанёль, — я тоже их читал. Они великолепны. Такие загадочные и мрачные. — И тут его улыбка преобразовалась в подобие ухмылки. Будто он знает что-то, чего не знаю я. И от этого мне не по себе. Бэкхён поднялся со стула и грациозно зашагал в мою сторону. Вблизи я смог разглядеть его серебряный кулон: восьмиконечная звезда с бриллиантом на кончике каждого луча. — Бён Бэкхён, — представился он, вытянув руку. — Пишу небольшие истории. А это — мой жених, Пак Чанёль. Он просто потусоваться пришёл. Я кивнул и ответил на рукопожатие, однако тут же отдёрнул ладонь, потому что кожа его отчего-то неестественно горячая, что слегка ошарашило меня. — А г-где Виктория? — оглядываясь по сторонам, спросил я в попытке сгладить возникшую неловкость. Кроме этих двоих в офисе никого нет. Левая и правая стены увешаны полочками и шкафчиками, а на дальней висят доски из пробкового дерева, к которым прицеплены всякие заметки и напоминалки. Посередине расположен длинный стол для совещаний, а по периметру офиса расставлены небольшие редакторские рабочие столы. Чанёль пожал плечами и соскользнул со стола. — Она ушла куда-то, но, думаю, должна вернуться. — Вытянув себе стул, он уселся за стол Бэкхёна и принялся что-то царапать на чистом листе бумаги. Бён вновь улыбнулся. — Показать тебе твоё рабочее место? — спросил он, кивнув в сторону столов. Некоторые из них, судя по кипам бумаг, рамкам с фотографиями и различной канцелярии, были явно заняты, но и пустые тоже были. Я чуть было не согласился, но вдруг вспомнил, чем они тут занимались, пока не заявился я. Да я конкретный обломщик, ещё и тупой, как пробка. — Я могу зайти попозже, когда она вернётся, — помотал головой я. — А в-вы… ну… продолжайте… Бэкхён рассмеялся в ответ. — Ой, да мы и прямо при тебе это делать можем, — усмехнулся он, но что-то мне подсказывает, что он совсем не шутит. И это смущает ещё больше. — Уверен? — сглотнув, уточнил я. — Конечно, уверен! — воскликнул Бэкхён. Он подошёл к одному из свободных столов и опёрся рукой о спинку стоящего рядом мягкого стула. — Вот тут ты и будешь работать. Здесь ты можешь делать всё, что хочешь и когда хочешь. Отныне это твой офис, так что чувствуй себя, как дома. Насчёт последнего пункта я не уверен, ибо я не могу чувствовать себя, как дома, нигде, кроме как в своём или в бабушкином доме. До сих пор чувствуя волнение и неловкость, я прошёл к уже своему рабочему столу, ощущая на себе взгляды Чанёля и Бэкхёна. Я обернулся в сторону последнего. — А вы-то почему не гнобите меня? — выпалил я, не успев даже обдумать вопрос. Явно удивившись, на несколько мгновений Бэкхён завис, молча глядя на меня, а затем расплылся в лёгкой улыбке. — С чего бы мы гнобили тебя? — выгнул бровь Бён. — Ну, остальные же гнобят… — поспешно ответил я, в очередной раз чувствуя себя неловко. — Что вообще происходит? Я что-то пропустил? Бэкхён пожал плечами и направился к своему рабочему месту, что в двух столах от моего. — А что они тебе говорили? — усевшись на колени Чанёлю, спросил он. — Да ничего, только вот несколько минут назад мне едва не плюнули в лицо. — Видишь ли, — заговорил Чанёль, обвив талию Бэкхёна одной рукой, — убийца Ханса до сих пор не найден, но народ уже делает свои предположения. Я вылупился на них в ожидании продолжения чанёлевской речи, но Бён лишь вскинул брови и вжал голову в плечи. И тут до меня дошло. — Они думают, что это я убил его?! — тыкнув в самого себя пальцем, возмутился я. — Ну, если верить слухам, да, — дёрнул плечами Пак. Дар речи покинул меня, даже не попрощавшись. Да разве смог бы я даже теоретически убить Ханса? Не настолько же я его ненавижу! И вообще, разве я похож на убийцу? Поверить не могу, что люди решили, будто бы я — именно я! — мог раздербанить амбала, который по габаритам, как два меня. Да, Ханс, может, и был сущим дьяволом, но я бы и пальцем его не тронул. — Говорят, тут замешана чёрная магия, — пояснил Бэкхён, буравя меня твёрдым взглядом. — И якобы ты уговорил свою бабушку сделать это. В ту же секунду к моему горлу подступил тяжёлый ком. — Н-не могу… — сквозь тяжёлое дыхание просипел я. Сердце буквально разрывается от обиды, а лицо будто онемело, ибо мне вообще не верится в то, что такое возможно. Хочется просто взять и сломаться здесь и сейчас. — Расслабься, Кёнсу, — заметив моё состояние, попытался успокоить меня Чанёль. — Это же только слухи. С глазами девять на двенадцать я поднял голову и взглянул на Пака. — Они считают мою бабушку ведьмой-убийцей! — завопил я. — Она бы ни за что не совершила убийство! Она не виновна! — Слышь, ты это, остынь, ладно? — со вздохом Бэкхён. — Полиция ведь не станет сажать тебя за решётку. Они-то в чёрную магию не верят. Я еле удержался, чтобы не испепелить его взглядом. — Это не я убил его, — ощетинившись, прошипел я. — Знаю, — шикнул в ответ Бён. — Да у тебя же на роже написано, что ты самое невинное создание на всём белом свете. Не парься ты так, мы всё равно им не верим. Я недоверчиво сощурился. — Вы двое так уверены в этом, — буркнул я. — Вы знаете, кто на самом деле убил Ханса? Чанёль ухмыльнулся. — А ты сам как думаешь? — осторожно спросил он. — У нас есть теории. Бэкхён предупреждающе взглянул на него, но Пак в ответ лишь чмокнул того в щёку. Он явно играет со мной, и я решил поддержать эту игру. — И что за теории? — Волки, — с усмешкой а-ля «я знаю то, чего не знаешь ты» ответил Чанёль. — А может, и оборотни. — Они же вымерли, — раздражённо буркнул я. Пак на это громко расхохотался, запрокинув голову. Бэкхён же предпочёл сохранить серьёзное выражение лица, но таки закусил губу, дабы удержаться от смеха. Эта парочка выставляет меня полным идиотом, но я почему-то даже не психую. Пока что. Я отодвинулся от них вместе со стулом и отвернулся, тряхнув головой. — Ты, что, правда думаешь, что они вымерли? — спросил Чанёль. Я закатил глаза и потянулся к своей сумке, чтобы достать блокнот. У меня ещё одно стихотворение на подходе. — Я думаю, их и вовсе не существовало, — фыркнул я. Ложь. Как бы я это ни отрицал, в глубине души я верю, что они есть. Или, по крайней мере, были когда-то. Где-то. — Ну ты даёшь, — хохотнул Пак. — Существуют они. — Так говоришь, — не отрываясь от письма, ответил я, — будто ты их собственными глазами видел. И снова эта шпала надрывает живот от смеха, пока Бэкхён пытается утихомирить его, закрывая ему рот рукой. Когда я взглянул на них, Чанёль уже отцепил ладонь Бэкхёна от своего лица, не стирая с последнего широченной улыбки, а затем нежно поцеловал каждый палец Бёна. — Они прекрасны, — заворожённо протянул Пак, водя пальцами Бэкхёна по своим губам. — Бесподобны. Безупречны. Я невольно закатил глаза. — Мы сейчас об оборотнях, а не о твоём женихе. — Ты и понятия не имеешь, о чём мы сейчас говорим, — мрачно произнёс Чанёль, после чего начал нашёптывать что-то на ухо Бэкхёну. Вот и поговорили. Пока эти двое тихо переговаривались между собой, целуя друг друга время от времени, я пытался дописать свой стих. А Виктории до сих пор не видать. Наверное, у неё урок. Через некоторое время Чанёль соизволил-таки покинуть офис, но прежде запечатлел довольно долгий поцелуй на губах у Бэкхёна и с дружелюбной улыбкой махнул мне рукой на прощание. Мы проводили его взглядами, после чего я посмотрел на Бэкхёна. — Странные вы, — буркнул я. — Вечно липнете друг к другу. Бэкхён расплылся в широкой улыбке, качая головой. — Знаю, — отозвался он, зарываясь в кипу бумаг у себя на столе. — Мы с ним связаны. Так было предначертано судьбой. — Ещё скажи, что вас связывают узы, — всё так же глядя на него, прогудел я. Бэкхён замер и резко поднял на меня взгляд. — Уж больно много ты знаешь, — тихо произнёс он. — Тебе не кажется, что кое-кто перечитал книжек про оборотней? — Ну, просто у меня от них дух захватывает, — пожал плечами я. — Там нечему дух захватывать. — С этими словами Бэкхён отвернулся. — Они опасны, так что держись-ка ты лучше от них подальше. — Ты, что… — нахмурился я, — типа предупреждаешь меня? — Нет, — мотнул головой Бён, — я пытаюсь уберечь тебя. Не успел я задать следующий вопрос, как в офис ввалилась раскрасневшаяся и вспотевшая, будто только что пробежавшая марафон, Виктория. Сквозь рваное дыхание, махнув нам рукой, она выдавила из себя громкое: — Привет, мальчики! — после чего, хромая на каблуках, с горем пополам доковыляла до своего стола. — Вы уже подружились? Мы с Бэкхёном переглянулись, и тот ответил за нас обоих: — Ну, типа того. — Здорово, очень здорово! — улыбнулась Виктория. — Значит, мне не придётся тратить время на то, чтобы вас познакомить. — За тобой, что, маньяк гнался, что ты вся такая растрёпанная? — спросил Бэкхён. — И с тебя пот градом льётся. Фе. Виктория возмущённо зыркнула на него. — Почти, — шипя, съёрничала она. — Директор Ди хочет, чтобы мы напечатали целый выпуск, посвящённый одной теме! Всего одной! Еле как отделалась от него! — А что за тема-то? — сдвинув брови к носу, поинтересовался я. — Оборотни, — закатила глаза Виктория. — Директор не успокоится, пока не узнает настоящую причину смерти Ханса. Он свято верит в то, что беднягу загрыз оборотень. — Надо же, — поглумился я. — А я вот слышал, мол, во всём винят меня и мою бабушку. Виктория перевела на меня полный сочувствия взгляд. — Да, я тоже это слышала. Мне очень жаль, что так вышло. Но, сам понимаешь, люди напуганы, вот и начинают пороть всякую чушь и искать крайних. Я на это лишь закатил глаза и удручённо вздохнул. — Так что, будем писать об оборотнях? — вскинув брови, спросила Виктория. — Сама я не в восторге от этой темы, но я хочу знать и ваше мнение, чтобы всё было по-честному. Я взглянул на Бэкхёна, но тот лишь пожал плечами. — Мне всё равно, — тихо отозвался он. Теперь Виктория смотрит на меня. Нет, мне-то тоже как-то всё равно, я возьмусь за любую тему, но в случае с оборотнями… у меня наконец появится возможность нарыть ещё больше информации. У меня такое чувство, будто этого требует всё моё естество. Я хочу знать больше. Я жажду новых знаний. По телу пробежался какой-то холодок, и меня передёрнуло. — К-конечно, — на выдохе выдавил я. — Оборотни — это… здорово. — Ну вот, — простонала Виктория, — теперь два против одного. Надо поспрашивать ещё у других редакторов. Я улыбнулся ей и вернулся к собственным записям. Я почти дописал свой новый стих, и он, кстати, будет очень даже в тему. Новость о смерти Ханса снова в тренде, она передаётся из уст в уста и ходит кругами в стенах школы. Не знаю, забудем ли мы о ней когда-нибудь, но, похоже, это будет продолжаться бесконечно. И никто до сих пор не нашёл ответа на главный вопрос: Кто же виновен в смерти Ханса?