Красные мундиры, деревянные башмаки и разбитые надежды
4 апреля 2016 г. в 13:14
Сражение состоялось за городской чертой на огромных, почти необъятных, лугах, которые, как подумал Кронберг, были всюду от земли до неба. Датские и британские войска шли друг-другу навстречу по бесконечной зелёной глади. Контингентом армии Великобритании в Дании командовала личность знаковая — Артур Уэлсли, более известный как герцог Веллингтон, будущий фельдмаршал британской короны и победитель наравне с прусским полководцем Гебхардом Блюхером при Ватерлоо. Генерал Кастенкьолд вёл свои силы на север, Оксхольм держался южнее. На всякий случай в городе Кёге остался резерв.
Вдали под голубым небосводом перед зелёными холмами с еле видимыми ветряными мельницами Харольд отчётливо разглядел ряды англичан. Их огромное количество сразу же опровергло миф о том, что британцы привыкли воевать малым числом. Красная лавина, смешавшись в глазах датского офицера в единый армейский безжалостный механизм, спешно приближалась. Поле брани слабо освещалось солнцем, в воздухе ещё витала утренняя свежесть.
Кронберг, обнаживший саблю, двигался левее стройных шеренг своей роты. По бокам шли на бой другие подразделения батальона Олсена, у которых не получалось следовать бок о бок, образовав единую линию. Потому некоторые выскакивали вперёд, а другие волоклись позади. В плотных рядах пехоты смешались все: и толст и худ, и стар и млад, и лыс и волосат. Мундиры, обноски — чего там только не было! На защиту Родины встал весь датский народ. Картина людской сплочённости выглядела со стороны нелепо, но в то же время поднимала всем датчанам боевой дух. По окрестностям разнёсся гул шагов, вскоре к нему добавился треск барабанной дроби с обеих сторон. В зелёную даль и голубой горизонт устремились олицетворявшие собой красоту воинского духа всадники.
Кто-нибудь мог возразить двум генералам армии Датско-Норвежской унии и не допустить того, чтобы плохо подготовленное ополчение вышло на чисто поле биться с врагом. Ведь проще занять дома! Однако никто ведь не стал возражать. Управлять таким воинством было очень сложно, ещё с восемнадцатого века считалось, что при ведении боевых действий в населённых пунктах солдаты в зданиях при отсутствии командования начнут заниматься грабежом. Более того, в таких условиях руководство разбросанными повсюду войсками становилось затруднительным занятием. Существовали также и иные причины выхода за городскую черту, потому генералам никто возражать не стал.
Датские кавалеристы вступили в стычку с британскими всадниками вдали от пехоты. В один момент участок у холмов с вражеской стороны окутался густой завесой дыма — выстрелили пушки, прогремели взрывы спустя время. Кронберг заметил, что снаряды разорвались позади датской неровной линии, никого не ранив: артиллеристы только пристреливались. Зато британская линейная пехота виднелась уже не так далеко. Харольд присмотрелся к плотным шеренгам англичан в чёрных киверах с золотистыми украшениями. Солдаты противника имели разный рост, но лица их излучали спокойное равнодушие, словно иноземцы не боялись погибнуть.
Капитан подумал, что английские гости вообще были не живыми людьми, а безэмоциональными оловянными солдатиками, которые ничего, кроме равнодушия не ощущали. Их роты шагали синхронно, каждый боец двигался наравне с другими пехотинцами из шедших по бокам подразделений. Другое дело датчане, от коих Харольд ожидал лишь северного холода. На лицах защитников Дании читалась целая палитра эмоций, в основном, страх со злостью. От грохота тряслись, шли как попало, однако на людей похожи были больше британцев.
Артиллерия противника дала новый залп. Кронберг стал свидетелем того, как вражеский снаряд попал прямо в центр дряхлого датского строя. От грома взрыва вздрогнул даже сам капитан. Кровавое месиво с горой окровавленных раненых, что ужасно кричали от боли, бросились в глаза офицеру сразу. Уцелевшие при взрывы ополченцы обезумели. «Животный страх», — так описал их эмоции Харольд. Потерявшие дар речи, оглохшие, ослепшие бойцы побежали назад, побросав всё, начиная от мушкетов и заканчивая своими ранеными товарищами. Беглецами овладел шок.
«Держать строй!» — кричал капитан Кронберг, чья рота продолжала двигаться по направлению к противнику, а Харольд ощутил вонь тротила с ужасным запахом горелой человеческой плоти. Крики раненых, изнывавших от нечеловеческой боли, не давали успокоиться. От вида людей с оторванными конечностями Кронберг испытал смешанные чувства: здесь и ужас, сострадание чужому горю, но больше всего кипела внутри капитана ярость. От разрыва справа ему хотелось броситься на землю, чтобы спасти собственную жизнь. Но ведь это трусость! Пехота с двух сторон шествовала широкими рядами в полный рост, показывая пренебрежение к смерти. Не желавший ударить в грязь лицом Харольд вытянул вперёд саблю и вёл людей за собой.
Британские пехотинцы остановились. Раздались выкрики — команды, которые говорили о том, что сейчас иноземцы начнут стрелять. Харольд планировал довести роту до ста шагов, отделивших бы датчан от противника. С такого расстояния у ополченцев было бы больше шансов попасть по британцам, но зрелище того, как рота слева попала под огонь, заставило Кронберга скомандовать: «Стой!» Англичане дали по соседям залп, заметно опустошивший датские ряды. Живые переступили через мёртвых и шли дальше, оставляя позади гору раненых. Порядок сохранился.
«Готовьсь!» — Харольд решил опередить британцев, что ждали, пока его подразделение пойдёт дальше. Ополченцы по команде поставили курки мушкетов на боевой взвод. «Цельсь!» — после крика линия обросла стволами ружей, словно иглами дикобраза. «Пли!» — отдал долгожданную команду капитан, шеренга озарилась вспышкой залпа, растворившись вскоре за густой пеленой дыма, исходившего из стволов и кремневых замков. Началась перезарядка. Наверное, в роте Харольда присутствовало немало охотников, так как результаты стрельбы оказались выше ожиданий Кронберга.
Брызнула кровь, взвыли и упали люди. В целом, с ног повалилось не так много британцев, коих подстрелили даже мало. Солдаты с каменными лицами приготовились стрелять. Пора датчанам поплатиться за проявленную дерзость. Кронберг сначала ликовал, завидев, как вражеские бойцы расстались с жизнью. Однако потом он занервничал, ведь теперь и его люди находились во власти противника. В такой ситуации Харольд задумался о том, почему мушкет стрелял без перезарядки только один раз. Как бы здорово было сделать сразу несколько выстрелов! Загремели скрывшиеся за дымовой завесой британцы.
Повеяло сильно пороховой гарью, засвистели пули — один за другим ополченцы кто жив, кто мёртв, попадали на землю. Влиять на исход боя они уж точно не могли теперь. Строй наполнился криками, причём кричали все — от мала до велика. Потому такая разношёрстная плеяда голосов напугала Кронберга, который с трудом верил, что ему удалось пережить британский залп. Под вопли, проклятья да призывы о помощи, исходившие от раненых, капитан продолжил командовать, не заметив на собственном мундире чужой крови. «Готовьсь! Цельсь! Огонь!» — датчане выстрелили во второй раз. Противник в череде кровавых вспышек валился с ног. Падавшие уже не казались Кробергу оловянными солдатиками: в агонии и конвульсиях бились самые обыкновенные люди, мало отличимые от сражённых датчан. Цвет мундира на них даже был одинаковым.
Датская рота справа держалась с трудом, слева фланг прикрыл другой батальон. Затрещали ружья со стороны англичан, заставив сердце капитана ёкнуть. Продолжили рваться снаряды. Метким огнём противник скосил почти половину роты Харольда, которому горестно было видеть мёртвыми, изуродованными и мучающимися от ран своих людей. Душа офицера радела за каждого из них, но бой продолжался. Британцы, почувствовав слабость среди датских защитников, перешли в быструю атаку. Плотные шеренги густого строя врагов стремительно ринулись к остаткам батальона Олсена. Пушки сеяли хаос, датчане стали отходить, старались не допустить того, чтобы их отход перерос в паническое бегство.
Кронберг организованно отводил своих людей к городу, на правом фланге сдалась союзная рота. Она отстреливались, давая остальным уйти, но потом беспорядочная стрельба прекратилась: увидевшие, какое число противников шло вперёд, ополченцы стали бросать оружие. В штыковой схлестнуться с британцами они явно не хотели, ибо их бы просто раздавили.
Датские войска образовали вторую линию, позади никаких подразделений не осталось, кроме паливших по противнику пушек, коих насчитывалось очень мало, отчего они не наносили британцам должного ущерба. Ускакавшие в начале боя кавалеристы пропали. Либо они сдались, либо гусар всех уничтожили, либо всадники попусту бежали с поля брани. В любом случае, у генерала-лейтенанта Кастенкьолда имелись немаленькие силы кавалерии, прикрывавшие фланг. Начало битвы завершилось явно не в пользу датских ополченцев: потери их превышали число выбывших из боя по различным причинам британских солдат.
— Держитесь, капитан, основная часть войск англичан идёт на нас, — объявился майор Олсен, подойдя к Кронбергу. — Нужно их выбивать на подходе.
Ошалевший Харольд не ответил. Он высчитывал расстояние, необходимое для ведения огня по наступавшему противнику. Пушки косили вражеские ряды очень слабо, шеренги англичан издалека казались такими же плотными, какими они были в начале боя. Кронбергом овладели злоба с яростью, он готовился до последнего сражаться с врагом, не щадя себя, однако люди капитана не могли похвастаться таким сильным боевым духом. При яростном сопротивлении офицер мог остаться против британцев совсем один. Осколок снаряда царапнул его лицо, вонзившись в руку рядом стоявшего бойца ополчения.
Заместитель командира роты тоже не собирался сдаваться. Оба они с капитаном смотрелись со стороны, как бесстрашные волки. Правда, Педерсен не походил на бесноватого безумца.
Батальон Олсена ранее выбился из общего построения датского воинства, обогнав остальных, затем он первым вступил в бой с противником и отошёл к основным силам ополчения, которые были позади. Поддержку ему незначительную на левом фланге оказало аналогичное по численности подразделение майора Таунса, также вырвавшееся вперёд. Отступили потом два батальона по причине того, что командиры осознали, в одиночку каждому из них армию британцев не остановить, ведь их просто бы смели, словно они являлись пылью, а гости из Британских островов — метлой. Теперь же потрёпанным частям вместе предстояло выдержать вражеский натиск.
Пушки противника стреляли по флангам датчан, вызывая в их рядах смятение — необстрелянные ополченцы под разрывами снарядов с лёгкостью поддавались панике. Сбежать им не давали командиры, коим для поддержания дисциплины пришлось применить рукоприкладство по отношению к низшим чинам. Широкие шеренги британцев приближались и становились всё ближе и ближе, отчего страхи некоторых датских офицеров становились сильнее, так как по численности англичане с другими народностями Британии ничем не уступали своему противнику. Ни о какой лёгкой победе над агрессором при помощи большого количества бойцов не могло идти и речи. Профессиональная подготовка сил вторжения оставляла защитникам своей страны меньше шансов на победу.
— Они хотели бежать с поля боя! — майор Олсен привёл два десятка испуганных ополченцев из береговой милиции. — Остановили их с трудом. Вам они пригодятся.
— Так точно! — ошалело ответил капитан старшему по званию. Затем он повернулся к новому пополнению. — Встать в строй! Отечество в опасности! Биться до конца!
Ужасаюший вид Кронберга не оставил паникёрам иного выбора кроме, как влиться влиться в ряды роты Харольда.