Дурная кровь

Внезапная новость о надвигающемся политическом конфликте, инициатором которого был Артур Фейт, повергла в шок лидеров итальянского клана. Все осознавали потенциальную уязвимость их положения, несмотря на то что враг дал о себе знать таким посредственным образом. Однако благодаря ей Вольтури поняли, что имели дело с серьёзным врагом, цель которого — свергнуть действующий клан. После того как Аро сорвал голову с чужака, было решено в коротких сроках создать армию новорождённых. Лихорадочным образом было набрано огромное войско бессмертных, которое дополняли бриллиантовые экспонаты Аро. Но это не прибавило стопроцентной уверенности. Только бог мог знать, кого мистер Фейт успел набрать за пять сотен лет. Артур являлся вампиром с шестнадцатого века. И Вольтури знали об этом, потому что в то время к клану наведалась молодая вампирша — блондинка невероятно красивой наружности с утончённым лицом — Кармилла. Наряду с этим её просьба оказалась весьма неожиданной для присутствовавших: она просила смерти. Изредка клан сталкивался с такими случаями, хотя обстоятельств, предшествующих этому, было много. Когда Вольтури спросили о причине столь неординарного желания, Кармилла заявила, что стала жертвой насильственного обращения неким Артуром Фейтом. Он же поведал ей о своих планах, куда входило свержение Вольтури. Услышав это, Аро за секунду оказался рядом с жертвой и с приветливой улыбкой жестом попросил её ладонь. Уж кому, как не ему, было любопытно узнать о человеке, который заявлял о себе так громко. Через прикосновение он увидел больше подробностей её прошлого — насилие, которое над ней периодически совершал Артур, с каждым новым разом вынуждало всё больше и больше ненавидеть свою новую жизнь. Фейт действительно не раз ей говорил, что хочет уничтожить их клан, видя другую модель правления, которой Вольтури не соответствовали. Однако Аро не разглядел его конкретных действий, предпринятых ради этой цели. Поэтому все решили, что мистер Фейт очередной выскочка, коих было много. А Кармилла — это лишь то, на что он способен. Без лишних вопросов они выполнили её просьбу. Но никто не мог предположить, как это откликнется спустя несколько веков. Времени на сожаление теперь нет, клану необходимо что-то предпринять. Следующей мерой был визит к Калленам. Вольтури рассчитывали на помощь одной представительницы этой семьи — Элис. Предсказав будущее, она бы оказала неоценимую услугу для Вольтури. В свою же очередь Аро собирался попросить Карлайла Каллена обследовать Эстелу. — Смертная в твоём сопровождении? — недовольно фыркнул Кайус, услышав заявление Аро. В последнее время он наблюдал странные заскоки своего брата. Зачем ему эта смертная? Новорождённой стать не могла, так ещё и вредила им. Такими словесными колкостями Кайус пытался достучаться до брата, но тот лишь галантно отмахивался. — Хоть у нас и не сложилась крепкая дружба с Карлайлом, но мы всё же глубоко уважаем друг друга. Как врач он проявит себя компетентно, а также поможет выяснить, что происходит с ней. Маркус отделался лишь кивком в сторону Аро, одобряя его шаг. Уж кому, как не ему, было ясно, что тот делал всё верно. Прошло две недели с тех пор, как Эстела обитала в замке. Как Вольтури и читал в её мыслях, её физическое состояние оставалось стабильным — болезнь не спадала на ремиссию и не прогрессировала. Обычные врачи не смогли ей помочь. Лекарства больше не приносили никакого эффекта. Для других догадаться о том, что её болезнь развивалась неестественным путём, было не трудно. Такой поворот не вызывал облегчения, ибо создавалось впечатление, что Эстела болела не белокровием. Это была одна из главных причин, почему Аро собирался показать её Карлайлу. С течением времени изменялась лишь одна вещь: с каждым днём Эстела забивала себя в угол глубже и глубже. Для больной проживать под одной крышей с хищниками было уму непостижимо. Свыкнуться с мыслью о том, что как минимум два раза в неделю эти холоднокровные существа утоляли жажду невинными людьми, в то время как она находилась недалеко от них, морально тяжело. На душе был камень, тянувший её вниз, она знала, что это неправильно, что так не поступают, что это по меньшей мере гнусно и мерзко. Её держат здесь лишь потому, что она представляет определённый интерес для них. Как только они выяснят всё, что нужно, от неё тут же избавятся — ведь она всего лишь объект в их исследовании. Какими бы положительными или отрицательными качествами не была наделена их жертва, как бы она не пользовалась среди людей авторитетом, вампиров это волновать никогда не будет. Кровь — единственное, что им нужно от смертных и что тянет их к ним. И в этом порочном кругу она желала одного — чтобы это всё закончилось как можно быстрее. Официально Эстела считалась больной лейкозом, а значит, её состояние могло усугубиться в любую минуту. Иногда она жалела об этой спонтанной поездке: лучше умереть дома, чем среди бездушных вампиров, желавших причинить ей зло. Аро был единственным, кто обращался с ней на равных, без единого намёка на отвращение или напыщенность. Разве что ему было свойственно иронизировать и вместе с тем внезапно философствовать. Она чувствовала некую заботу, исходившую от него, и ту же отстранённость, будто он стремился всей волей случайно не привязаться к ней. Новость о близившейся поездке в США если не обрадовала её, то хотя бы слегка обнадёжила. Эстела как никогда была готова сменить напряжённость и духоту Вольтерры на прохладу и пасмурность Форкса, пахнувшего свободой, пусть даже на такое короткое время. Насильственное пребывание в месте и излишняя щепетильность к перекрытию свободы негативно сказывались на её психике: однообразные дни тянулись медленнее, бесцельное прожигание времени забирало её последние силы. После той напряжённой ночи Аро больше не наведывался к ней. Он был занят политическими делами: правители преждевременно принялись за создание армии новорождённых. К тому же тот не хотел лишний раз проявлять к ней свой благосклонный интерес. Обрушившиеся неожиданные обстоятельства разожгли в нём азарт, и он был занят мыслями о грядущей войне. В кабине самолета он также не отвлекался от собственных мыслей. Эта встреча расставит все точки над «i»: чем обернётся битва и как быть с Эстелой. Размышлять о последнем без досады считалось бы несуразным, ведь смертную могло бы спасти не иначе как чудо. — Как поживаешь, Аро? — с улыбкой встретил гостей Карлайл Каллен в своём роскошно отделанном доме. В его глазах читалось тёплое гостеприимство и добродушие. Тот уже несколько столетий практиковал питание животной кровью, что вызывало лёгкое недоумение и живой интерес Аро. — Здравствуй, Карлайл. Как ни странно, мы пришли к вам за помощью, — сдержанно ответил Вольтури. Два клана поддерживали нейтральные отношения, несмотря на то что Вольтури не одобряли диету Калленов. — Элис предвидела, что ты прилетишь, но она не узнала… юную леди, — взгляд Карлайла перепрыгнул на Эстелу. Без вооружённого глаза было ясно, кто перед ним стояла. Смертная. Она была в сопровождение того, кто всячески запрещал любой контакт с людьми. Каллены были изумлены тем, что увидели, но не подавали виду. Каждый поймал себя на мысли о том, что визит Вольтури принимал серьёзный оборот. — Всё в порядке. Ей нужна медицинская помощь. Кажется, у неё белокровие, — кратко и сжато выразился Аро о прибывшей вместе с ним Эстеле. Он был чрезвычайно осторожен и не собирался выдавать ничего лишнего. Эта девушка могла доставить его клану множество проблем, поэтому он не стал посвящать в детали даже тех, от кого требовалась помощь. Карлайл Каллен уловил намерения Вольтури, поэтому не стал задавать лишних вопросов и принялся за дело. Карлайлу достаточно было взять биологический материал Эстелы — её кровь — для того, чтобы сделать анализы. К концу небольших исследований он пришёл к уже прозвучавшему выводу: несмотря на то, что болезнь имела практически все симптомы лейкемии, её недуг больше не прогрессировал. — Это нельзя вылечить? — спросила Эстела с волнением в голосе. С ответом на вопрос Карлайл не спешил. На первый взгляд казалось, что она страдала белокровием. Эта болезнь предполагает собой неблагоприятное и чрезмерное увеличение в количестве белых тельц — лейкоцитов. Мощный микроскоп в совокупности с острым зрением вампира показал, что за подавляющим большинством белых тельц скрывалось множество неизвестных инородных клеток, которые не могли воспроизводиться человеческим организмом. Одним словом, этот разряд клеток нельзя сразу же относить к категории опухолевых, а значит, болезнь Эстелы не совсем-таки являлась лейкемией, как и предполагал Аро. Это была неизвестная и непонятная субстанция, на изучение которой понадобится длительное время и гораздо больше сведений как в науке, так и в опыте. Вампиры тысячелетиями питаются кровью людей. Если бы они отравлялись от каждого больного, то у них непременно бы возникали проблемы с выбором жертв. Как бы жили в таком случае все бессмертные: Вольтури, кочевники, одиночки? Пока не появилась Эстела, каждый из них мог напасть на любого человека без каких-либо последствий. Но теперь у каждого из них возникал один и тот же вопрос: «А она в своём роде — одна такая? Стоит ли быть осторожнее, чтобы не попасться на крючок к подобным ей?» Сомнения Калленов развеялись, когда они поняли, зачем Вольтури привёз с собой эту девушку. Несмотря на то, что Карлайл никогда не сталкивался с подобными пациентами, его внушительный опыт позволял делать очевидные умозаключения. — Мне не нравятся эти клетки. Они абсолютно не похожи на те, что есть у человека. Это не опухоль. Это отнюдь не лейкоз. Возможно, сейчас вы услышите абсурд, но по своему строению и работе они идентичны клеткам вампира, — серьёзно заключил он. Услышанное повергло в шок. Эстела живёт как человек. Чем же вызвано проникновение неизвестных клеток в её тело? Как можно было объяснить их наличие и пагубное влияние как на хозяина организма, так и на вампиров? Никто не знал ответа. Тем не менее, для самой Эстелы это означало, что болезнь требовала совершенно другого лечения. А что оно собой представляет — никто не имел понятия. Карлайл помог лишь узнать, что она не болела белокровием. Для дальнейших действий ему требовалось больше сведений, касаемых и человеческого, и вампирского организмов. Искать помощь среди обычных докторов не имело смысла: им точно не следовало знать о клетках, открыто выдававших бессмертных. С позволения Вольтури, она вышла на террасу подышать свежим воздухом. Эмоции внутри были противоречивыми. На секунду она растерялась. Осознать, что в её теле есть то, что она никогда не признает, никогда не примет, было нереально. Клетки, которые идентичны работе клеток вампиров? Невозможно. Воздух, давно пропитавшийся озоном, веял лёгкостью и умиротворением. Дышать им было намного приятнее, чем терпеть духоту и тесноту того места, где она была вынуждена находиться последнее время. Как она могла прожить всю жизнь бок о бок с этим? Язык уже не поворачивался назвать это болезнью. Это проклятие, закрепившее за Эстелой клеймо смертельно больной, поставившее крест её мечтам и возможностям. Перспектива болеть настоящим белокровием уже не так пугала, как бы это громко ни звучало. Ведь теперь ей становилось ясно, почему лечение не приносило никакого результата. А найти исцеление тому, что было в её организме, маловероятно. И вдруг она осознала, в каком безвыходном положении находилась. Обречённая на скорую смерть и зависимая от бессмертных. Глаза моментально заблестели от слёз, но та старалась сдерживать себя. Какими будут их дальнейшие действия? Убьют или оставят в живых? Одно было неопровержимо — с таким багажом сведений в голове ей не позволят вернуться домой. Такая правда будет стоить жизни. Тем временем вампиры перешли на другую, более волнующую тему — о предстоящей битве. Всё внимание теперь было приковано к Элис Каллен. Аро вежливо попросил уединения с ней. Ментальные усилия вскоре открыли ей ближайшее будущее. Битва должна состояться через четыре дня. Вольтури выйдут с незначительными потерями. Тем не менее, финал исходного сражения оставался неизвестным. Он также задал пару вопросов о смертной. Новости были удивительнее, нежели те, какие он успел услышать сегодня. — При условии, если встретит две важные личности, возможно, она больше не будет страдать. Мужчину, благодаря которому её физическое состояние многократно улучшится. И женщину, которая поможет ей подняться в моральном плане, — закончила Элис. Аро задумался. И кем же они могли быть? Ничто на ум не приходило. С позволения он коснулся её ладони и увидел троих: Эстелу, женщину, которая показалась ему знакомой, однако её черты лица были расплывчаты. Мужчина — рослый, сильный, кажется, её избранник. Его Аро ни разу нигде не видел. Но следующая картина поразила до глубины души. Он увидел Эстелу здоровой. Непонятно, была ли она человеком или бессмертной, но по её виду нельзя было сказать, что она страдала чем-то. Невероятно прекрасной наружности, совершенно другая и, кажется, счастливая. Вольтури даже растерялся на минуту. Где найти этих двух? Поблагодарив Калленов за добродушный приём, он покинул пределы владений. С этой минуты Аро не мог не глядеть на Эстелу с толикой изумления. Как же неизвестная хворь её повалила с ног, изменила до неузнаваемости. В видениях Элис она выглядела совершенно иначе. С учётом субъективности её предсказаний, получится ли всё исполнить? Скорее всего, эти двое знали причину её страданий. Уезжая из Форкса, Эстела ощутила некую тоску в душе. Сурово молчавший Аро не внушал ей спокойствия. Она понимала, что после этого её точно никогда не отпустят из Вольтерры. А даже если и сбежит, найти её не составит труда. Пока она не оказалась заключённой в стенах палаццо, ей срочно нужно было сделать одну вещь. Когда они были в аэропорту, Эстела зашла в уборную. Как раз к её везению, она обнаружила у зеркала девушку, поправлявшую волосы. Воспользовавшись случаем, она к ней подошла и заговорила вежливым тоном: — Простите, не одолжили ли бы вы телефон? Мой сел и не включается, — непринуждённо проговорила Эстела. Решив, что ничего плохого не случится, если оказать помощь, та улыбнулась и протянула свой гаджет. — Конечно. Дрожащими руками она приняла телефон и отошла на метр. Эстела ликовала тому, что жила в таком веке, когда можно совершить звонок в другую страну. Номер отца она помнила наизусть. Нужная комбинация цифр и одно нажатие на кнопку — послышались гудки. Сердце скакало в груди, ладонь, державшая телефон, дрожала, а в ушах разливалось тепло. Что-то долго отец не брал телефон. — Алло? — раздался мужской голос с того конца. Услышав его, Эстела чуть не уронила гаджет от неожиданности. Они никогда не любили друг друга, её отец был не из тех, кто трепетно заботился о детях. Но среди этого сумрака, творившегося с ней последние две недели, услышать голос Томаша было сродни лучику солнца из загустевших туч. — Папа, это я, — голос слегка задрожал. — Что? Эстела, где ты? — пробурчал он. — У нас мало времени. Я знаю, ты, как отец, не так хорошо обращался со мной, — она, сама того не замечая, перешла на шёпот, — но ты имеешь право знать, что со мной всё нормально. На миг Эстела удивилась своей способности так убедительно лгать, когда на кону стоял вопрос о её жизни. — Нормально? Ты болеешь, звонишь мне с иностранного номера, разговариваешь полушёпотом. Ответь мне, где ты сейчас? — жёстко спросил он. Томаш никогда не отличался особой заботой или беспокойством, но, видимо, внезапная пропажа дочери не на шутку разволновала его. — Я не могу ничего сказать, и вернусь я не скоро. Просто… — внезапно она ощутила, что вот-вот расплачется. — Я не знаю, что… — Что это за номер? Ты в какой стране? — Я относительно далеко, потом постараюсь тебе ещё позвонить, — пробормотала Эстела и бросила трубку. Дальше вести разговор не было смысла: либо ей придётся всё выкладывать, либо будет дальше лгать. Но та была не настолько беспечной и глупой, чтобы проболтаться, к кому попала. Лишь сейчас Эстела заметила, что лицо её было влажным от слёз. Выдохнув и вытерев их, она подошла к девушке и вернула телефон. — Ты в порядке? — спросила та, забирая его из рук. — Да. Да, я просто немного переживаю из-за полёта, вот и всё, — промолвила она, отдаляясь. Эстела надеялась, что та ничего не поняла из разговора с Томашем, а лишь сделала выводы по её красным глазам. В очередной раз она убедилась, как быстро она учится лгать на ходу. — Я не знаю, что у тебя стряслось, но надеюсь, что всё будет в порядке, — ответила та, до сих пор возясь с копной рыжих волос. Хоть это было и дежурное проявление отзывчивости, Эстеле этого было достаточно, чтобы получить хоть от кого-то поддержку. — Спасибо, надеюсь, у тебя тоже всё будет хорошо. По дороге обратно в Италию Эстела изредка кидала взгляды на Вольтури, надеясь хоть как-то по внешнему виду выявить его настроение. После некоторого времени она всё же собралась, судорожно сглотнув, и спросила: — Что вы будете делать со мной дальше? — А чего ты хотела бы? — Вы знаете, что мне нужно, — твёрдо заявила Эстела, зная, что ей откажут. — Что ж, теперь твой дом останется лишь в воспоминаниях. Пока мы не выясним, что за хворь скрывается в тебе, все пути будут перекрыты, — с расстановкой заключил Аро. — А если вы не успеете? — тихо шепнула она. Эстела не могла понять, что творилось с ней последний час, но почему-то её так волновала дальнейшая судьба. Пройдя через самобичевание, унижение и разочарование, она осознала, что дорога жизни внезапно повернула не туда. Или это был верный и нужный путь? — Моя дорогая, не забывай, что ты страдаешь не белокровием. — О чём вы? — Эстела блеснула глазами. Вольтури поймал в них толику надежды, что вполне его очаровало. Она была как ребёнок, заново познававший мир. — Твои жилы наполнены бессмертием. Но живёшь ты как смертная, которая так и не сможет встретить своего конца, — пояснил ей Аро. Её губы вздрогнули, а глаза широко открылись от такого неожиданного предположения. Обдумывая услышанное, она не сразу собралась с мыслями, но, в конце концов, спросила: — Вы думаете, это не смертельная болезнь? Аро улыбнулся и прошептал: — Ты сама говорила, что болезнь не меняется, несмотря на то, лечишься ты или нет. До такого вывода Эстела дошла бы не сразу. Внезапно у неё засосало под ложечкой: значит, эти клетки, которые она так возненавидела днём, возможно, были силой, удерживающей в ней жизнь? Но откуда они могли появиться? Вопросов было много, а до истины так далеко. Порадовавшись, что сегодня ей удалось поговорить с Томашем, Эстела отложила негативные мысли и постаралась заснуть. Остальное она успеет обдумать потом. Тем временем Аро обнадёжило то, что отрешение и закрытость, которые она стеной возводила вокруг себя, будто колыхнулись и запустили ветви тонких трещин. Сегодняшний визит дал весьма желаемые результаты. Скоро новости о битве будут известны его собратьям, и они завершат подготовку к битве. А на Эстелу больше никто не посягнёт, а если кто-то и вознамерится это сделать, то кара будет жестокой. Ведь у него теперь были серьёзные доказательства того, что смертная им понадобится. Правда, он не стал говорить Эстеле о двух людях, которые должны помочь ей. Вселять лишнюю надежду — явно не лучшая идея. Видения изменчивы, а значит, она может так их и не встретить. Сам он не имел ни малейшего понятия, кто бы это мог быть, но Вольтури пообещал себе, что сделает всё возможное, чтобы эти условия сбылись.

***

Два дня спустя В одном из кабинетов Палаццо деи Приори за рабочим столом сидела Александра Веронтас. Как и свои предшественницы, она выполняла монотонную работу секретаря, которая состояла в большей степени из документации. На почту пришло сообщение от неизвестного адресанта. Открыв его, Веронтас чуть не упала со стула. Доставлено из Ванкувера. Затуманенная мнимым спокойствием она неторопливо направилась в тронный зал. Шагая по тёмному каменному коридору, ей казалось, что стены вот-вот её задавят. Трое правителей восседали на своих местах на ориентационном заседании перед предстоящей битвой. Появление секретарши в зале не вызвало особого удивления, ведь все уже знали, какую весть она несла. Галантным образом Аро принял письмо, мимолётно взглянув на девушку. Что-то было в ней неестественно туманное. Глаза? Безразличие? Затем внимание переключилось на плотный конверт из шершавой целлюлозы. Проявив уважение врагу, Вольтури всё же решил прочесть содержимое послания. — Мистер Фейт будет ожидать нас через два дня в Локарно, на юге Швейцарии, — оглядывая всех, вальяжно оповестил Аро. Предсказание Элис сбывалось.