***
Ночь. В общую спальню девушек тайком пробирается Джайлан-хатун (служанка Долунай Султан) и подкладывает письмо о смерти Фахише на постель одной из самых болтливых девушек гарема — Бенур-хатун. Положив письмо, Джайлан чуть ли не на цыпочках удаляется из общей спальне, постаравшись тихонько закрыть большие главные двери. Но тихонько не получилось — проснулась одна из девушек. Она немедля встала с постели и смело направилась к главным дверям, подойдя к ним, и наскоро протерев глаза, девушка открыла их. Вдали она увидела со спины отдаляющуюся Джайлан-хатун в синем платье. Наутро в гареме было неспокойно. Девушки подбегали друг к другу с тем письмом, показывая его то тем, то этим. — Что это с ними, ты не знаешь? , — подсев к той девушке, что слышала ночью какие-то шаги в общей спальне, спросила другая девушка. — Самой интересно. Они уже пять минут так. Сначала подумала, что какие-то очередные шуточки, но потом поняла, что здесь все серьезнее. — А что именно серьезнее? , — не поняла та девушка. — Да ночью я слышала, как в гарем кто-то вошел. Ну точнее я сама этого не слышала, а слышала и видела, как кто-то закрывал дверь. Я проснулась даже от этого, встала, и увидела какую-то девушку в синем платье. Она письмо и подложила, — рассказала девушка, периодически посматривая то на шептавшихся девушек, то на ту рабыню, что подошла к ней. — Девочки! Девочки! , — закричала одна из наложниц, что участвовала в просмотре письма, — это кошмар! — Что случилось? , — спросила другая девушка. А в это время мимо как раз проходила хазнедар гарема — Сельви-хатун. — Говорят, — начала другая девушка, читавшая письмо, — тут написано, будто Фахише Султан… погибла! — Что?! …Не может быть! …Как?! , — девушки заахали, встав с диванов. Даже Сельви весьма удивилась, случайно услышав такое известие, но потом немедленно велела всем встать, закричав своим звонким голосом: — Девушки! А ну быстро встаньте в ряд! Сейчас же! Услышав Сельви-хатун, все рабыни встали, склонив головы, одна из которых и держала то письмо в руке, именно Бенур-хатун, которой и подбросили письмо. Крики девушек дошли и до покоев Долунай, которая сидела и вышивала цветок на ткани. — Госпожа, кажется началось. Все прочитали письмо. Вы же слышали их голоса? , — сказала Джайлан-хатун, стоя возле госпожи. — Верно… Так, Джайлан. Ступай к общей спальне, послушай, о чем там сейчас говорят, только тихо, чтобы тебя не заметили там, — приказала Долунай Джайлан. — Как вам будет угодно, — поклонилась девушка и вышла. Джайлан-хатун весьма взволнованна, она подходит к открытым дверям общей спальни девушек и останавливается там. Пришедший Бонжук-ага принялся причитать: — Сельви-хатун, ради Аллаха, простите меня, этого больше не повторится. Я не думал, что девушки дойдут до такого. Сплетницы, я сразу хотел их утихомирить, но они, как курочки кудах… — Да замолчи ты уже! , — рассердилась от болтовни аги Сельви-хатун и дала ему подзатылок, — бубнишь мне тут в ухо. Я еще толком узнать ничего не успела, а ты уже ворчишь тут. Бонжук немного обиделся и склонил голову. — Рассказывайте, что тут за переполох с самого утра, — уставилась с недовольным взгоядом на девушек Сельви. Хоть было и страшно, но обо всем докладывать главному казначею первой начала именно Бенур-хатун, которой подложили письмо: — Сельви-хатун, прошу, не посчитайте меня зачинщицей данной суматохи, но как только я увидела подброшенное кем-то письмо на моей постели, я не могла никому больше не показать его. — Я видела, что кто-то вчера входил в общую спальню, — вмешалась та девушка, которую разбудил звук закрытия двери. На этом моменте подслушивающая Джайлан-хатун насторожилась. А вдруг, сейчас узнают, что Джайлан письмо подбросила? — И кто же подбросил письмо? , — грубоватым тоном спросила у Бенур Сельви-хатун и все оставили взгляд на Бенур. — Я… — начала она, — не видела. Я только слышала, как дверь общей спальни закрывалась. Я вышла, и увидела, со спины правда, какую-то женщину в синем платье и с черными волосами. Тут Джайлан еще пуще прежнего заволновалась. Ее радовало, что хоть сейчас она не в синем. Хотя мало ли кто может надеть синее платье, и мало ли, у кого из всех девушек гарема черные волосы. — Но с какой целью подбросили это письмо? , — спросил и Бонжук-ага, — и вообще, что в этом письме? — Дай мне, — повелела Сельви-хатун, вытянув руку. Бенур-хатан положила в ладонь Сельви письмо, и она при всех начала читать это письмо: — Стало известно вдруг, что Фахише Султан отошла в мир иной. Очень жаль, что кто-то знает об этом. Это такая потеря. Аллах да пошлет всем, кто любил Фахише Султан, сил и стойкости, чтобы вынести страдания и скорбь по госпоже. Письмо было коротко, на это оно закончилось. Больше всего Сельви-хатун, Бонжука-агу и остальных девушек удивляло то, что письмо анонимное. — Не смейте вешать нос, девушки! Все это бред какой-то. Пока не узнаем, правда это или нет, никому не позволю впадать в траур по госпоже. А я, как правило, должна оповестить об этом событии Айнур Султан. Только управляющая дворцом должна приказать нам, что делать дальше. В этот момент Джайлан быстрым шагом отошла от общей спальни. — Расходимся, девушки, расходимся, — поднимая кверху руки, велел всем рабыням Бонжук-ага.***
Джайлан-хатун вернулась к Долунай и рассказала ей все то, что слышала сама. Айнур Султан в покоях Валиде Султан сидит со своим супругом — Зиннатом Пашой и наслаждается счастьем. — Вы везучая, госпожа. Гюльшен Султан уехала, а вы остались управлять гаремом. Все правильно, я думаю. Гюльшен здесь не место. Она вам столько боли причинила. Айнур вздохнула: — Верно. Тут, в покои входит Сельви-хатун. Далее все было так: Сельви-хатун рассказала об истории с письмом в общей спальне Айнур Султан. Айнур Султан велела не верить написанному, а постараться разобраться во всем. А после, Айнур сама дошла до повелителя — своего брата — и показала ему это письмо.