Султан Мустафа. (Выдуманная эпоха)

Султан Мустафа сидел за столом, и никак не мог поверить в написанное в письме. — Мустафа, только не смей верить в этот бред. Кто-то специально такое написал, чтобы всех тут нас с толку сбить. Не верь этому, — всячески старалась подбодрить своего брата сидевшая неподалеку Айнур Султан, — да и на каких основаниях все это написано? — Но пойми, Айнур. Самое важное, что Фахише сейчас нет в своих покоях. Только что я был у нее. Там никого, кроме шехзаде Махмуда. Ребенка я оставил служанкам. Даже верной служанки Фахише нет. Эм… как ее? — Милюзар-хатун? , — подумала Айнур. — Да. Ее тоже нет. У меня есть еще одна версия, которой мне не хочется верить. Мне кажется, как будто кто-то действительно узнал, что Фахише Султан умерла, а признаться побоялся, и подложил письмо, — и султан занервничал в большей степени от того, что сам сейчас сказал. Он в это никак не хотел верить, но и опускать руки не смел. Мустафа пожелал сначала все как следует выяснить, а потом подумал, высказав недоумение и Айнур: — Но не могла же Фахише на пустом месте просто так взять и исчезнуть из дворца. Хм… стража! — Что ты задумал, Мустафа? , — испугалась Айнур Султан. — Слушаю, повелитель, — вошел поклонившийся стражник. — Немедленно доставить сюда Нурбахар-хатун, — распорядился повелитель. Ага поклонился и вышел, а Айнур данным решением озадачилась: — Но зачем ее надо звать сюда, Мустафа? — Просто еще до свадьбы она всегда была рядом с Фахише. Может она знает что-нибудь, — разъяснил свой поступок султан.

***

Вечер. Хызыр Паша был весьма недоволен. Он чувствовал отвращение, когда пришла Нурбахар-хатун, села на крепкие колени Паши и положила свою голову на грудь мужчины. — Ты сегодня тоже опечален? Что случилось? Может у султана на Совете Дивана что-то произошло? — Ничего… — нехотя ответил Хызыр. — Может быть все дело в том, что тебе меня не хватает? , — и Нурбахар провела свою ладонь по груди Хызыра, — тогда я рассею твою тоску. Нурбахар-хатун безо всякого страха, ведь в конце концов Хызыр — ее муж, медленно и непрерывно повела свои губы к губам Хызыра Паши, как только Хызыр заметил, что она поднесла их слишком близко, Паша немного отвернулся от женщины. А Нурбахар это, как любящую женщину, ранило. Она обиделась, но не смела показывать это Хызыру. Между прочим, Хызыр далеко не прост. Он сам Великий Визирь Османского государства. Нурбахар не смеет ему перечить. И этот, как бы неравный брак, в некоторой степени тревожил Нурбахар в плане того, что она не сможет по-настоящему быть счастлива. В этот момент в дверь постучали. Хызыр Паша встал с тахты и пошел открывать дверь, как вдруг, случилось нечто ужасное. Нурбахар заметила под подушкой какую-то бумажку — то самое письмо от Гюльшен Хызыру, что Паша еще со вчерашнего дня забыл как можно дальше спрятать. Не сумев обуздать свое любопытство, Нурбахар взяла листок и развернула его, прочла там следующее: « Хызыр, меня больше нет. Гюльшен испарилась… Гюльшен растворилась в воздухе… Гюльшен сгорела в испепеляющем огне… Гюльшен захлебнулась в водах бушующего Босфора… Гюльшен…умерла. Хызыр, я вновь сослана сыном в Бурсу. Отсюда я больше точно никогда не вернусь. Нам не суждено свыше быть счастливыми. Что тебе, что мне. Храни мое письмо у самого сердца постоянно. Я тоже буду всегда в твоем сердце, как и ты в моем.» — О нет, — испугалась, но больше отчаялась Нурбахар, — я всегда знала, что у тебя кто-то есть на стороне, но чтоб Валиде Гюльшен Султан… я поняла теперь, почему он так холоден ко мне. За что мне все это, а? , — едва не заплакала женщина. — Нурбахар, — вошел в комнату Хызыр Паша. — Кто там пришел? — Там ага из дворца повелителя. Сказал, что приказ от султана. Тебе велено сейчас же ехать в Топ-Капы, — рассказал Хызыр Паша. — Зачем, не сказали? , — с почти таким же «холодным» тоном, что и у Хызыра к ней, спросила Нурбахар. Хызыр помотал головой, что нет, не знает. У Нурбахар после прочтенного в письме остался очень неприятный осадок в душе, но до прихода Хызыра она успела обратно положить его под подушку. Нурбахар-хатун одевает меховой кафтан и выходит из дома. Другая бы на месте Нурбахар могла бы всю свою боль от узнанного выразить чуть ли не в лицо, а Нурбахар прошла молча. Топ-Капы. Нурбахар-хатун в покоях у султана. Мустафа стоит на террасе своих покоев, скрестив руки за спиной, а позади него стоит поклонившаяся в голубом платке Нурбахар. — Нурбахар-хатун, — обратился султан к женщине, повернувшись к ней, — будь все не так серьезно, как есть на самом деле, я бы тебя не оторвал от твоего дома и не вызвал бы. — Ничего, повелитель, — и тут Нурбахар случайно намекнула на то, о чем узнала насчет Хызыра, сама не заметив этого, — ваш приказ — закон. Мне как-то не очень грустно, что вы вызвали меня во дворец. Напротив, здесь лучше. Мустафе хоть данные слова и показались подозрительным в плане того, что она не так уж и счастлива с Хызыром, но Падишах это оставил, завел разговор о Фахише Султан: — Нурбахар, Фахише Султан вместе со своей служанкой — Милюзар-хатун пропала из гарема. Ее нет уже три дня. Мы все сходим с ума от этого. Некоторые уже считают, что она погибла, не приведи Аллах, но я в это не верю. Нурбахар, если тебе что-нибудь известно о Фахише, скажи мне. — Повелитель, я тут недавно перед самой свадьбой была у госпожи. Она говорила, что направится в мраморный павильон, ведь… И не дослушав самое важное султан тотчас быстрым шагом вышел из своих покоев. Он настолько переживал, что одного слова о том, где могла быть Фахише, рождало в султане большую надежду. И вот, повелитель на конц доскакал до мраморного павильона вместе со стражниками. — Обыщите тут все! , — велел всем султан. После пятиминутных поисков, султан Мустафа зашел в мраморный павильон, а внутри никого не увидел… Айнур Султан сидит одна в своих покоях и волнуется за своего брата — султана Мустафу, зная, что он уехал в мраморный павильон. Не менее она и волнуется за Фахише: найдется ли она? Госпожа сидит на тахте в своих покоях и поет песню своей малышке — Нилюфер Султан: — Ой у гаю, при Дунаю Соловей щебече. Він же свою всю пташину До гніздечка кличе. Ох-тьох-тьох і тьох-тьох-тьох Соловей щебече. Він свою всю пташину До гніздечка кличе. Ой у гаю, при Дунаю Там музика грає. Бас гуде, скрипка плаче, Милий мій гуляє. В этот день Зиннат Паша сидит в своих покоях и читает книгу, взятую у повелителя -«Божественная комедия». Долунай Султан и Джайлан-хатун радуются жизни. Они считают, что если Фахише Султан никто до сих пор не нашел, значит она действительно пропала или даже погибла. Письмо, которое подбросила Джайлан, сейчас в покоях султана. А все девушки гарема потрясены, как они считают, гибелью Фахише Султан. Во дворце становится как-то пусто без Фахише. За ее маленьким шехзаде Махмудом следят служанки в покоях Фахише. Но сегодня ребенок был очень плох. Он сидел на тахте, игрался со всякими побрякушками и начал вдруг плакать. Служанки немедленно прибежали на крик ребенка. Они никак не понимали, что мучает шехзаде. В лучшем случае, если это просто тоска по матери так выражается, ведь детское сердце самое чуткое. Две служанки решили заняться шехзаде. Они приготовили теплую ванну и набросали туда косточек от абрикоса и запарили их, а потом, когда ванна немного остыла, шехзаде Махмуда принялись купать в ванне. Султан Мустафа, не найдя никого в павильоне, даже во дворец возвращаться ни с чем не хотел. В его душе бушевала такая буря. Он был очень подавлен из-за пропажи Фахише. До последнего он поставил себе цель верить в то, что Фахише вот-вот появится, но не найдя в павильоне мать шехзаде, султан приказал личным стражникам по всему городу искать Фахише. Лишь это на миг успокоило его, и султан направился во дворец. Ему сейчас было даже не до того, кто подстроил Фахише такую ловушку, что она пропала, если это, конечно, ловушка. Ему главное найти Фахише, а с остальным уж потом разобраться. Султан возвращается во дворец и первым делом заходит в покои Валиде Султан — своей сестры — Айнур Султан. Увидев брата, Айнур с надеждой на лучшее, едва ли не подбежала к султану: — Ну что? Ты же нашел Фахише в павильоне? — Нет, не нашел, — с досадой прошептал Мустафа. — Как это? , — расстроенно удивилась Айнур Султан. Султан присел на тахту, и с волнующимся выражением лица высказал свою боль в душе от этого: — Айнур, если я потеряю Фахише, я больше не смог также, как и прежде, жить невинно на этом свете. Мне так горько сейчас. — Я вхожу в твое положение Мустафа, и не меньше тебя хочу твою огненную боль залить водой, — как могла, поддержала Айнур Мустафу.