Султан Мустафа. (Выдуманная эпоха)

       Айнур Султан и Зиннат Паша не поверили своим глазам, когда увидели, кто пожаловал. — Аллах Милостивый. Фахише! Ты жива! , — искренне обрадовалась Айнур Султан, когда Фахише заулыбалась, сняв капюшон, а Айнур крепко обнимает госпожу. Они от радости даже целуют друг друга, как лучшие подруги, — ах, скорее бы Мустафа прибыл. Ты не представляешь, Фахише, как он обрадуется, когда увидит тебя здесь. — А где же он? , — не терпелось узнать Фахише Султан. — У одной из гадалок. Скоро вернется. Рассказывай, что с тобой было, — также не в терпении была Айнур. — Ой, госпожа… я такое пережила. Словно с того света вернулась, — стала рассказывать в уставшем тоне Фахише. Султан по-прежнему сидит у гадалки. Он отрезает прядку своих волос по просьбе женщины и подает их ей в руку, озадачившись: — Для чего тебе прядь, хатун? Это потребуется для твоего ритуала? — Верно, повелитель, — хрипло и медленно произнесла старуха, — сейчас я налью в кувшин холодной воды, а потом поставлю на огонь, чтобы разогреть, вместе с тем прошепчу молитву. И если, повелитель, ваша прядка обуглится, превратится в пепел, в дальнейшем вас ждут смерти, горести и болезни, если же с волосами ничего не случится или они посветлеют, или даже побелеют, вот тогда-то будьте спокойны, повелитель. — Хорошо. Сколько это займет? , — в связи с тороплением во дворец, уточнил султан. А гадалка, наливая в кувшин холодную воду, ответила: — Недолго, повелитель, недолго… А, забыла, кстати. Еще я накидаю в воду лепестки ноготков. — Да мне то что? Мне бы поскорее узнать результат, — немного негодуя сказал Мустафа. Старуха кидает в воду несколько лепестков ноготков, а после подносит этот кувшин к камину — горящим дровам. Подержав две минуты кувшин над огнем и прочитав над ним молитву, гадалка в обязательном порядке выбрасывает лепестки через окно, а потом берет прядку волос султана и опускает в кувшин с горячей водой, присев рядом с султаном и добавив: — А теперь еще немного подождем, повелитель. А сейчас мне надо сосредоточиться. Я кажется здесь кое-что вижу, — указав пальцем выше вазы, предупредила гадалка султана, а потом рассказала повелителю всю ту картину, что предстала перед ней: — Повелитель, ваш трон стоит слабо. Он кем-то раскачивается. А над троном я вижу парящего мальчика в виде ангелочка — полуторагодовалого мальчика с белыми волосами, — и тут султан сразу вспомнил шехзаде Махмуда, ибо у него были русые волосы, —, а теперь я вижу на троне вас, повелитель. — И что там? — Я вижу как за вашей спиной открывается какая-то дверь, и вы входите туда. — А внутри что? — Подождите… внутри я ничего не вижу. Но эта дверь предвещает разгадку какой-то тайны. Вскоре вы узнаете некоторую тайну, — объяснила гадалка и с радостью показала на прядку, — смотрите, повелитель, — и она вытащила волосы из воды, — побелели. — О, Слава Всемогущему Аллаху, — с облегчением вздохнул султан, задрав кверху голову, а потом уточнил: — Все так, как ты и говорила? Волосы стали светлее, значит, это предвещает что-то хорошее? — Верно, мой повелитель, — улыбнулась гадалка. Султану и в голову не приходило, какую тайну он вскоре узнает, и еще какие же события послужат для Мустафы в эти дни радостью?

***

Султан возвращается во дворец. Он заходит в покои к Айнур Султан, чтобы доложить новости о родной дочери покойной Долунай. Он сообщает сестре: — Айнур, дочку Долунай, что мы нашли, я назвал Эсмой. — Славно, — улыбчиво произнесла Айнур, — а Джайлан-хатун уже уехала из дворца. — Хорошо. Ты радуешься? Что-нибудь хорошее случилось? Скажи мне. — Случилось. Фахише Султан нашлась! , — заявила Айнур. «Значит правду гадалка говорила» — подумал про себя султан и от радости обнял свою сестру, присказав: — А я как чувствовал, что она жива. О, Аллах, благодарю тебя, что закончил эти черные дни. Я сейчас к Фахише пойду. Она у себя? — Да. Пока Хызыр Паша в Бурсе у Гюльшен Султан, Нурбахар берет то же любовное письмо от Гюльшен к Хызыру и едет вместе с этим письмом во дворец к повелителю. Фахише Султан сидела в своих покоях и с нетерпением ждала прихода своего султана. И вот, раздался голос и двери открылись: — Дорогу султану Мустафе Хану! — Мустафа, — с радостью в душе произнесла госпожа. — Моя Фахише. Жива, — столь же радостно прошептал султан и подошел к Фахише, а та встала. Подойдя друг к другу Мустафа и Фахише Султан сладко поцеловали друг друга в губы, а потом обнялись. Фахише с облегчением прошептала, сев на тахту вместе с султаном: — Наконец-то закончился этот кошмар. Я снова с тобой. Я рядом. — Аллах был Милостив. Я так счастлив сейчас, — позабыв об остальным делах, оставив их все на второй план, выразил свои чувства Мустафа, — расскажи мне, что с тобой было. — Я такое пережила. Проклятая Долунай все подстроила. Заманила меня в мраморный павильон, в эту ловушку, а сама подожгла гусиные перья и мы с Милюзар-хатун чуть не погибли от этого там. — А как вам удалось спастись? , — спросил Мустафа. — Спасибо заботливым людям. Это Всевышний нам послал их. Нас нашли в павильоне и мы несколько дней пролежали у этих людей. Только вот… Милюзар-хатун предстала перед Всевышним. Она спасала меня ценой своей жизни и не выжила, погибла. — Аллах да простит ее прегрешения. — Аминь. Эта история, что случилась с Фахише, вдохновила султана прочитать Фахише красивое стихотворение: — Я — голос тростника! Я, право был бы рад, Как соловей, сладчайших песен звуки Тебе дарить сто тысяч лун подряд. Когда душа, сгорая от разлуки, Как мотылек, в огне надежд дрожит, Не стоит удивляться этой муке. Извечно к Мекке обращен магнит, Мой взор к тебе прикован неотрывно, Так отчего ж душа моя болит? Фахише всегда любила наслаждаться этими стихотворениями. Она боялась упустить из рук любовь и поэтому — снова поцеловала Мустафу в губы. И тут в двери постучали. — Войди, — недовольно крикнул султан, которому помешали насладиться любовной атмосферой вместе с Фахише. — Нурбахар? , — удивилась Фахише. — Повелитель, — войдя, поклонилась Нурбахар-хатун, — я к вам хотела зайти, но мне сказали, что вы в покоях Фахише Султан. Фахише Султан, — обратилась Нурбахар лично к госпоже, — так славно, что вы вернулись. Я рада вашему возвращению. — Благодарю, Нурбахар. Что тебя привело сюда? , — спросила за султана Фахише. И после этого Нурбахар тут же посмотрела на письмо, что она держала в руке, до сих пор боясь его вручить султану, но стрела уже выпущена из лука, Нурбахар пришлось разрядить приятную атмосферу султана и Фахише: — Госпожа, повелитель. Вот это письмо я нашла в комоде у себя дома. То есть дома у меня и Хызыра Паши. Хотя лучше б я не находила его вообще. — Что за письмо? , — подошел султан к Нурбахар и… взял из ее руки письмо, — о чем тут? Не ответив прямо на вопрос, Нурбахар проблеяла: — Мне так больно было, когда я это прочитала. Я думала, Хызыр Паша меня любит, а тут вон что оказывается. Султан прочитал вслух письмо: — Хызыр, меня больше нет. Гюльшен испарилась… Гюльшен растворилась в воздухе… Гюльшен сгорела в испепеляющем огне… Гюльшен захлебнулась в водах бушующего Босфора… Гюльшен…умерла. Хызыр, я вновь сослана сыном в Бурсу. Отсюда я больше точно никогда не вернусь. Нам не суждено свыше быть счастливыми. Что тебе, что мне. Храни мое письмо у самого сердца постоянно. Я тоже буду всегда в твоем сердце, как и ты в моем. Это известите никак не могло не удивить султана. Обратно свернув в сверток письмо, Мусатфа прошептал: — Что все это значит? Неужели Гюльшен любит Хызыра Пашу? — Прочитав это письмо, я тоже так решила, — подтвердила Нурбахар-хатун, — иначе что еще это может быть? Повелитель, что теперь будем делать? — Только не это, — закрыл глаза султан. — Мустафа, не переживай так. Я тоже в шоке от этого, это так, но нужно все выяснить, может это неправда? , — старалась утешить Фахише Султан Мустафу. — Самое обидное, что это правда. Письмо действительно Гюльшен, — сказала Нурбахар. — Где сейчас Хызыр? , — уточнил Мустафа. — Он сказал мне, что на рынок отправился, но уже очень поздно, а когда я уезжала из дома, его еще не было, — рассказала Нурбахар, а Мустафа в связи с этим письмом, до последнего надеясь, что написанное — ложь, решил: — Пойду сейчас в Бурсу к своей матери. Заодно узнаю обо всем, — и султан вышел из покоев. — Мустафа, постой же! , — решила отговорить его Фахише, а потом села на тахту, сама начав думать о вероятности любви между Гюльшен и Хызыром Пашой.

***

Бурса. Хызыр Паша сидит в покоях у Гюльшен Султан. А та, сидя рядом с ним, выразила свое недовольство ссылкой: — Как же я здесь устала сидеть, Хызыр… Уже тошнит от этих стен, и от этой Бурсы в целом. — Как? Но вы же выходите в сад? , — уточнил Хызыр. — Выхожу, но это практически ничего не меняет. Хызыр, как хорошо, что ты есть у меня. Только тебе я могу полностью открыть свое сердце. Ты для меня как вода, тушащая боль, подобную пожару. — И мне без вас уже не прожить, я это знаю. Так вот мы и будем до конца жизни встречаться с вами в этом дворце, — вздохнул Хызыр Паша, а потом нежно поцеловал руку Гюльшен. — Повелитель, — с вытаращенным глазами поклонился Зюмрют-ага, увидев приехавшего султана перед собой. — Гюльшен Султан у себя в покоях? — Да, — только успел ответить Зюмрют, как султан направился быстрым шагом к покоям матери.