***
Фахише Султан сходит с ума. Теперь она терпеть себя не может за то, что подслушала разговор Айнур и Нурбахар. Ведь не услышь она его, госпожа так бы не изводилась сейчас; она не может найти себе места. В конце концов, решает пойти к султану. Фахише Султан доходит до покоев властелина, обращаясь к стражникам: — Доложите повелителю, что я пришла. — Простите, госпожа, но это невозможно. Повелитель не может вас принять. И у Фахише первая мысль проскользнула о том, что у него даже сейчас, днем, в покоях Чаглайан-хатун. Но Фахише не спешила опускать руки: — Почему он принять меня не может? Скажи. — Повелитель сейчас с Пашами на Совете Дивана. Как вернется, я скажу ему, что вы приходили, госпожа. — Ну хорошо, — более радостным тоном ответила Фахише и со спокойной душой удалилась.Глава 42 (Второй)
23 апреля 2016 г. в 14:12
Зиннат Паша всегда недолюбливал Хызыра. А раз уж выпала такая возможность, то бишь Зиннат узнал, что Хызыр-ага куда-то втайне ото всех направляется, то почему бы за ним не проследить, а после — выложить все тайны самому султану. Зиннат Паша, как и его супруга — Айнур, прекрасно знал о любовной связи между Гюльшен и Хызыром. Паша и догадывается, что Хызыр направился как раз туда. Зиннату готовят лошадь, а Хызыру — карету. И это хорошо, ибо скачущего позади на лошади труднее заметить, чем едущую карету. Зиннат Паша решается проследить за Хызыром-агой.
Нурбахар-хатун в покоях у Фахише Султан. Чаглайан-хатун тоже рядом с Фахише.
— Нурбахар? , — радостно спросила Фахише.
— Здравствуйте, госпожа, — поклонилась Нурбахар Фахише Султан.
— Как я тебя давно не видела. Нам никак не удавалось с тобой поболтать. Но сейчас ты рядом. Отныне ты всегда будешь рядом. Ведь ты стала казначеем дворца. И поэтому, — в предвкушении хорошей жизни, — раз ты стала казначеем, ты будешь рядом со мной. Здесь и мой статус станет выше, — и госпожа посмеялась.
— Все бы так, конечно, но казначей дворца обязан служить тому, кто гаремом управляет. А это Айнур Султан, — нехотя, но Нурбахар расстроила Фахише.
— Что ж, бывает, — фальшиво улыбнулась Фахише, чтобы не испортить себе настроение, — когда мне в последний раз везло? Ну да ладно… сегодня мой день ничто не испортит. Вернулся шехзаде Ибрагим. Он сейчас с Махмудом на террасе играет. Я счастлива. О, Аллах…, но знаешь, я боюсь, ужасно боюсь. Стоит мне только порадоваться, как новая беда наступает, — жалостно произнесла Фахише.
После этого, Нурбахар подумала, что пора перейти к основной теме:
— Госпожа, я вам на самом деле другое хотела сообщить, — Нурбахар кивнула головой, посмотрев на Чаглайан, чтобы она вышла.
— Что такое? , — заметила это Фахише, — я Чаглайан-хатун доверяю. У меня нет от нее секретов. Говори же, что собиралась.
— Извините, но я не могу. Чаглайан, не обижайся. Выйди за дверь, просто разговор… ну как бы…
— Ладно, Чаглайан. Выйди, раз уж так настаивает Нурбахар, а потом я тебе обо всем расскажу. Я же тебе полностью доверяю, — дружелюбно пообещала Фахише Султан Чаглайан. Девушка выходит за дверь и идет в хаммам, как и собиралась, а Фахише уже было невтерпеж узнать:
— Что за важное дело, Нурбахар, что даже Чаглайан его услышать нельзя? Говори.
Нурсида Султан и Айнур Султан прогуливались неподалеку возле общей спальни девушек со стороны балкона покоев Валиде Султан. Сестры делились друг с другом разными новостями:
— Рахман Паша уже уехал? , — спросила Айнур.
— Нет еще, вечером вернется отправится.
— М-м-м, ясно… знаешь, — и Айнур остановилась, а с ней и Нурсида, — я так рада, что ты осталась во дворце. Готова выполнить любое твое желание.
— Ну что ты… — за скромничала Нурсида.
— Кстати, хотела спросить. Нурбахар-хатун не видела?
— Да, видела. К покоям Фахише она пошла.
— Что?! , — возмутилась Айнур Султан и быстрым шагом поспешила к покоям Фахише.
— Я жду, Нурбахар. Или язык после ухода Чаглайан-хатун потеряла? , — никак не могла услышать ответа Фахише, ведь Нурбахар очень боялась его озвучивать.
— М-м… в общем дело с Чаглайан-хатун как раз и связано. А еще, да с пошлет Аллах муки с меня, Айнур Султан тут замешана.
— В чем именно?
— Нурбахар-хатун! , — без предупреждения, распахнула двери Айнур Султан и выкрикнула имя хазнедар гарема.
По приходу сестры султана, Фахише встала и поклонилась.
— Что она тебе здесь рассказывает, Фахише-хатун? Какие сказки сочиняет? , — смотря то на Нурбахар, то на Фахише, пыталась вытянуть ответ Айнур.
Но тут у Фахише истекло терпение:
— Госпожа, может хватит меня «Фахише-хатун» называть? Мне это надоело уже! Что я вам сделала, что вы так относитесь ко мне? Ну поговорила с Касымом Пашой и что? А что касается вашей дочки — Нилюфер Султан, то во время этого несчастного нападения, я бы точно не успела за ней приглядеть. Вот так живешь, никмоу зла не делаешь, а сам его получаешь. Вы же сами сами беспрестанно повторяете «у рабыни отношений с госпожой не может быть», ну раз так, то и не обращайтесь ко мне.
— Что это за дерзость?! , — повысив голос, подошла Айнур к Фахише.
— Простите меня, но я устала слышать от вас «Фахише-хатун». Я — госпожа. Даже султан меня так называет.
— Какая же ты глупая и неотесанная женщина, Фахише. Называться — это одно, быть — совсем другое. Теперь поняла? А ты иди со мной, — глянув на Нурбахар, прорычала Айнур Султан.
Нурбахар поклонилась Фахише и вышла за дверь вместе с Айнур.
Выйдя, Айнур схватила за руку Нурбахар и дернула ее, женщина встала смирно, а Айнур отвернулась. Но когда снова повернулась, то влепила Нурбахар пощечину. Хазнедар гарема прижала руку к ударенной щеке. Услышав шлепок, даже девушки гарема столпились неподалеку, и смотря из общей спальни, стали наблюдать за ссорой.
— Я тебя сколько раз предупреждала, Нурбахар, м? Я тебе говорила, чтобы ты к Фахише и близко не подходила? Почему ты меня не слушаешь? Решила вести двойную игру? А вот не выйдет! Так что ты хотела Фахише сообщить? Небось о Чаглайан-хатун хотела поговорить? То, что она у султана была два раза подряд ночью?
В этот момент Фахише Султан выронила из руки металлический стакан со шербетом. Не успев как следует понять, в чем дело и правда ли то, что Фахише за дверью подслушала, как у госпожи потекли слезы.
— Неправда. Я не хотела этого говорить. Ведь если я ей расскажу об этом, я пойму, каким скандалом это грозит, — отчиталась Нурбахар-хатун.
— Чтобы там ни было, ты не посмеешь больше рядом с Фахише крутиться. Ты поняла меня? , — схватив снова за локоть Нурбахар, сказала Айнур.
Нурбахар покачала головой в знак согласия. Как только Айнур собралась уходить, она заметила столпившихся девушек, громко закричав им:
— А вы что здесь собрались? Как вы смеете подслушивать госпожу? Еще раз такое замечу, всех сплетниц сошлю в старый дворец!
Рабыни разом поклонились госпоже, а Айнур со свирепым взглядом ушла.
Зиннат Пашв весь путь от столицы до Бурсы, как тень следил за Хызыром-агой. Хызыр подходит ко дворцу, а Зиннат Паша, привязав неподалеку коня к дереву, стал из-за кустов смотреть за Хызыром. Хызыр-ага подходит ко дворцу в Бурсе, а Зиннат Паша, привязав неподалеку коня к дереву, стал из-за кустов смотреть за Хызыром. Хызыр-ага спешит со всех ног внутрь. Он очень соскучился.
Пока Хызыр бежит к покоям высланной госпожи, сама Гюльшен Султан сидит и «умирает» от скуки. Она уже и не знает, чем занять себя в покоях, как-никак, но это не тоже самое, как сидеть в покоях во дворце ТопКапы. Там хоть госпожа не одна, а здесь никого рядом нет кроме стражников, двух служанок и верного Зюмрюта-аги. Ага стоит возле госпожи, а Гюльшен сидит на диванчике и вышивает узоры на ткани. В этот момент в покои кто-то постучал. Гюльшен аж вздрогнула от неожиданности, уколов при этом случайно иглой палец:
— А! Укололась. Кто же там за дверью может быть, Зюмрют? , — начав высасывать кровь из пальца, не понимала Гюльшен.
Но и сам Зюмрют озадачился:
— И я не знаю. Кто к вам может прийти? Может Хызыр-ага?
— Да ты что? Упаси Аллах. Если узнают, его тотчас жизни лишат, ты же помнишь, как…
Не успев договорить, Хызыр-ага сам открыл двери.
— Хызыр? Ты здесь? , — улыбнулась Гюльшен Султан, посмотрев на также улыбающегося Хызыра-агу.
— Мой Хызыр, — медленно встала Гюльшен с диванчика и подошла к возлюбленному, — о, Аллах. А мы с Зюмрютом как раз и подумали, что это ты, — и Гюльшен посмеялась, — надо же. Какая неожиданность.
— Для меня ничто и горы преодолеть и моря… готов жизнью пожертвовать, лишь бы снова увидеть ваш лучезарный лик, — сладкоречивым тоном произнес Хызыр-ага, что утешило Гюльшен в эти скучнейшие дни.
Зюмрют-ага стоял в стороне, опустив голову вниз, радовался за свою госпожу и Хызыра-агу.
— Аллах Милосердный, это он послал тебя ко мне. Ты не представляешь, Хызыр, как мне здесь скучно. Я не знаю уже, чем себя занять. А ты приехал. Но даже сейчас я не могу быть абсолютно спокойна, — присела на диванчик Гюльшен.
Сев следом за госпожой, Хызыр уточнил:
— Но почему не можешь быть спокойна? Я же приехал.
— Это верно, этому я безмерно рада, однако… что было несколько лет назад у меня из головы никак не выходит. А вдруг снова, опять, также как и тогда, мой сын султан Мустафа…
— Даже не думайте, — поспешил унять Хызыр Валиде Султан, — такого даже не допускайте. Ведь известно, плохие мысли материализуются.
— Это так… — опустив глаза вниз, прошептала Гюльшен, но потом снова перешла на энтузиативный тон:
— Рассказывай скорее, что нового в гареме?