Султан Мустафа. (Выдуманная эпоха)

       После услышанного, Фахише не смогла не спросить: — Но как так, госпожа? Из-за чего умер Паша? Его кто-то убил? — Мне только сказали, что он был убит и все, — ответила Нурсида. Фахише тут же вспомнила об Айнур, хоть отношения у них сейчас и не гладки, как считала Фахише, и то еще не зная и не веря, что Чаглайан водила к султану Мустафе именно Айнур Султан: — Представляю, как сейчас тяжело Айнур Султан. Госпожа наверное очень страдает. — Конечно она будет страдать. Зиннат Паша был для нее всем. Она даже своего покойного мужа несколько лет назад не так сильно любила, — рассказала Нурсида. Фахише подошла к ней, и по-дружески приложив свои ладони к плечам госпожи, она посоветовала ей: — Не отходите теперь от Айнур Султан ни на шаг, госпожа. Даже если она потребует оставить ее одну, вы не отходите от нее. — Я знаю это прекрасно, Фахише, — ответила Нурсида и направилась в покои к своей сестре. Нурсида Султан, еще не дойдя до покоев Айнур, уже увидела, как ее, неподалеку от общей спальни девушек, вела Нурбахар-хатун к своим покоям. Нурсида тут же поменялась в лице на кислую, равнодушную мимику, стараясь этим дать понять, что она соболезнует своей сестре. Нурсида остановилась возле нее и полушепотом спросила: — Ты уже все знаешь, да? Пойдем сейчас в твои покои. Эту боль мы должны пережить вместе. Мне тоже очень больно видеть тебя такой. Идем же. — Что с тобой, Нурсида? Если бы у тебя умер Рахман Паша, не дай Аллах, ты бы стала кого-нибудь слушать? Может я сейчас говорю грубо, но чтобы там ни было, я хочу остаться одной. Хотя бы на чуть-чуть. Ты поняла? , — никого не став слушать, Айнур прошла мимо беспокоившейся о ней Нурсиде и устремилась в свои покои. — Я боюсь, что ты наложишь на себя руки! , — криком старалась задержать Нурсида Айнур. И у нее получилось. Она резко остановилась и повернулась к сестре с недовольным взглядом, когда в это время, позади Айнур, выходя из другого коридора, шли Фахише Султан и Чаглайан-хатун: — Я не такая, как ты думаешь, Нурсида. Зиннат Паша — это все, это мой мир, да, я говорила такое. Но во мне за все это время разбудили зверя, Нурсида. На место выгоревшей от зла любви, стала гордыня и желание отомстить. Помни, что мне еще есть ради чего жить. Пока не отомщу, никто моей смерти не дождется. Понятно тебе? , — высказав это, Айнур быстрым шагом удалилась. У Нурсиды было неспокойно сердце после этих слов. И без внимания она их оставить не решила. Госпоже будет самой спокойно, если сейчас рядом с Айнур кто-то будет и она повернулась к Нурбахар: — Иди за Айнур Султан, Нурбахар. — А если она меня прогонит? Да она так и сделает! — Да, так и сделает. Но ты настаивай. — А может ее действительно сейчас не тревожить? , — подумала Нурбахар и сказала это Нурсиде. — Идем за мной, — велела Нурсида Нурбахар и пошла вместе с хазнедар гарема к покоям Айнур. Последними сказанными словами Айнур Фахише и Чаглайан-хатун стали свидетелями, до сих пор стоявших в углу. — Как думаешь, Чаглайан? О ком она? Чаглайан посмотрела на Фахише Султан с озадаченным лицом. — Я имею ввиду про месть, — указала Фахише, — кому она клянется отомстить? Уж не мне ли? , — со злостной насмешкой спросила и себя, и Чаглайан, Фахише. — Я думаю, Гюльшен Султан, — высказала свое мнение Чаглайан. — Почему? Я слышала, что у них не все ладно. Знаю даже, что Гюльшен как-то пощечину Айнур влепила и та поклялась тоже ей дать пощечину, но смертельную. Было такое. Так в чем дело? — У покойного султана Ахмета — отца нынешнего Падишаха — Мустафы, было две фаворитки — это как раз Гюльшен Султан и Мелек Султан, что была убита Гюльшен. Я-то сама этого не видела, меня тогда еще не было в гареме. Мне все это девушки, а там уж и Айнур Султан рассказали, — дала важную информацию Фахише Чаглайан-хатун. — Это мне известно. А что еще? , — жаждала Фахише точного ответа. — Может Айнур Султан за матушку и хочет отомстить. Больше ни о чем меня не спрашивайте, я ничего не знаю, — мнимо проговорила Чаглайан-хатун и пошла дальше, вперед. Проходят похороны Зинната Паши… Прошло два дня. Султан Мустафа, переодевшись в простолюдина, вышел на рынок вместе с Великим Визирем — Касымом Пашой, тоже одетым в простое тряпье. Чтобы как-то разрядить обстановку мыслями о том, что Зиннат Паша умер, султан и пришел на рынок. И тут, словно совпадение, на рынке принялись болтать об этом: — Вы слышали, говорят, Визирь у султана умер недавно? На похороны много человек прибыло… — Зиннат Паша что ли? — Именно! В народе говорят, что он умер от рака легких. Будто бы Паша много кашлял и значит болезнь его сразила. — Ложь все это! — И я о том же. Что сам султан, что Касым Паша, едва замерев на месте и смотря на булки хлеба, слушали этот разговор, но чтобы не вызвать никаких подозрений, они как-то старались шевелиться и ходить. — А знаете, люди, что еще говорят про Пашу этого? — Ну! , — требовали люди ответа. — Вроде как, мать султана, Гюль… сейчас подождите. Гюльшен Султан, убила этого Пашу. Мол, на ее руках кровь Зинната Паши. Слыша эту болтовню, Мустафа и не знал, как реагировать. Он разнервничался, уж и пожалел, что вышел на рынок. Выкинув эти разговоры из головы, Мустафа постарался себя успокоить и вместе с Касымом Пашой стал подходить к продавцам хлеба, мяса и зерна. Айнур Султан сидит в своих покоях, по-прежнему находясь в трауре. За эти два дня, Айнур никого не желала видеть. Каждого пришедшего к ней в покои, даже самого султана, Айнур всячески пыталась выпроводить из покоев, намекая на то, что она хочет побыть одной. Но сейчас в комнате она не одна, а с Нилюфер Султан — своей шестилетней дочерью. Маленькая девочка страдает не меньше, чем ее матушка, постоянно спрашивая о Зиннате: — Когда папа придет? Помнишь, он говорил, что мы поедим все вместе втроем в Эдирне? В этот момент Айнур и не думала пускать слюни перед Нилюфер, а она решила в детскую душу ребенка посадить зерно злобы и ненависти к Гюльшен: — Не придет к нам больше наш папа. — Но как? , — с детскими грустными глазами спросила Нилюфер. — Гюльшен Султан тому виной, — сказала Айнур, подозревая только одну Гюльшен, — но когда-нибудь мы отомстим ей. Я тебе обещаю, Нилюфер. Сейчас кроме тебя у меня никого нет. Кровь за кровь. Мы заставим их за все расплатиться, — пообещала себе Айнур в присутствии дочери. Прошел месяц. Айнур весь этот месяц утешала себя тем, что неустанно любовалась подарками Зинната Паши. Один из таких подарков — брошь в виде двух людей, взявшихся за руки. По одной легенде, как рассказывал сам покойный Паша, эта пара всегда ходила взяв друг друга за руки. И если хоть на миг они не были взявшимися за руки, разражался страшный гром, начинала реветь буря. И чем дольше эта пара была не вместе, тем сильнее бушевали ураганы и тайфуны. Сейчас Айнур Султан пообещала самой себе уделять внимания не рыданию, а стойкому положению. По-прежнему питая ненависть к Фахише, Айнур готова снова этой ночью отправить Чаглайан-хатун к повелителю. Она никак не могла успокоиться и простить все неряшество и некоторые ошибки Фахише. Как будто не сама Айнур, а кто-то внутри нее подсказывал ей, что следует относиться к Фахише враждебно. Между тем, Айнур не желает видеть рядом с Фахише Нурбахар-хатун. И поскольку Нурбахар — хазнедар дворца и времени у нее на саму Айнур не так уж и много, госпожа взяла к себе в услужение девушку из гарема — Бешгюль-хатун. Нурсида остается жить во дворце. К тому же, возвращается из Каира ее муж — Рахман Паша. Фахише Султан стоит в своих покоях возле зеркала и любуется сама собой. Сегодня ей служанки аккуратно и очень красиво уложили каштанового цвета локоны на плечи и надели высокую корону. Корона была столь изящна, что Фахише побоялась показаться в ней перед Мустафой. Ей стало страшно, вдруг султан скажет, что она слишком много себе позволяет. В этот момент в покои вошла улыбающаяся Нурбахар-хатун с собранными в пучок волосами. Увидев ее через зеркало, Фахише с той же улыбкой и лицезрением повернулась к ней, уточнив причину такого настроения: — Доброе утро, Нурбахар-хатун. — Доброе утро, госпожа. — Что с тобой? Ты вся сияешь прям. Ну признайся, случилось что-то? Верно же? — Ничего. Просто с самого утра у меня такое хорошее настроение. Слава Аллаху, что я не отправилась вместе с Хызыром-агой в эту Дидиемиотику. Чтобы я там сейчас делала? Тем более, я его не люблю, — задела Нурбахар-хатун тему о Хызыре. — Но у тебя было право выбора, Нурбахар. Захотела бы, могла и поехать с ним. — Не издевайтесь надо мной, — скромно хихикнула Нурбахар, — вы же знаете, что я к нему никаких чувств не питаю. А во дворце я пользуюсь большим престижем. Но я все же не просто так пришла к тебе. А пришла сказать что-то важное. — Что же? , — в предвкушении чего-то хорошего, спросила Фахише, усевшись на диван и оперевшись локтем на его спинку. Нурбахар подошла поближе к госпоже и сообщила позитивную весть: — Я слышала, что султан Мустафа решил завтра с детьми своими, в том числе и с Эсмой Султан (дочь покойной Долунай) поехать на отдых в Эдирне. — Как чудно. Ну неужели хоть что-то развеет однообразные дни в гареме после смерти Зинната Паши, — с заразительной улыбкой сказала Фахише. Нурбахар-хатун поклонилась ей и вышла из покоев. Идет заседание Дивана. В этот раз на него собралось совсем мало Пашей. А конкретно, Великий Визирь — Касым Паша, приехавший из Каира — муж Нурсиды Султан — Рахман Паша и Шейх-уль-ислам Эфенди. Мустафа сидит на диване в той же позе, как и раньше — одно колено чуть выше другого, а кисть правой руки лежит на правом же колене. — На этом Заседании, в связи со смертью Зинната Паши, что скончался месяц назад, — скрывая причину, сообщил султан, в глубине души догадываясь, что тут действительно была причастна Гюльшен, а может и сам Хызыр-ага, — мне надо назначить еще одного человека в Совет. И это будет такой умный, скромный и трудолюбивый Паша, что находился еще в любимчиках при покойном султане Ахмеде — моем отце — Рахман Паша. Паша, ввиду своей скромности и вежливости, не посчитал нужным кричать слова благодарности. Он адекватно подошел к султану, поцеловал три раза подол его платья, и только теперь, уравновешенно, поблагодарил Падишаха: — Вы осчастливили раба своего, повелитель. Аллах да не оставит Вас и Вашу семью. После этого, Рахман Паша встал на свое место. Эта церемония ужасно волновала Пашу. У него даже коленки едва не дрожали. — Аги! Сейчас же принесите новый кафтан для Рахмана Паши! , — велел султан стражникам в красных одеяниях. Вечер. Фахише Султан и Нурбахар-хатун прогуливаются по коридору дворца и встречаются с Айнур Султан и ее служанкой — Бешгюль-хатун. Увидев Фахише вместе с Нурбахар, Айнур уже было сложно себя сдерживать. Максимум, что она допустила, это злобный взгляд на Фахише и Нурбахар. — Здравствуйте, госпожа, — также, как и утром, продолжая оставаться в хорошем настроении, поклонилась Фахише Айнур. Айнур, напрягши губы, положительно кивнула головой и прошла с тем же враждебным взглядом далее, мимо Фахише и Нурбахар. Бешгюль-хатун ненавистно покосилась на Нурбахар-хатун. Когда Фахише и Нурбахар удалились, Айнур, смотря вслед уходящей Нурбахар, попросила Бешгюль пойти за ней: — Иди со мной. Кое-что важное тебе хочу сказать. В этот вечер, Чаглайан-хатун снова выпала чудесная возможность попасть в покои Мустафы. Айнур Султан снова удостоила девушку такой чести. Но Фахише и знать не знает об этом. Она прогуливалась с Нурбахар, а с не с Чаглайан, так как Чаглайан сказала Фахише, что она направилась в хаммам, поэтому Фахише Султан и не думала о ней, ничего не подозревала. Оставив Фахише, Нурбахар-хатун идет к прачечной, чтобы взять оттуда банные халаты. Взяв все необходимое, Нурбахар выходит оттуда и встречается с Бешгюль-хатун, ахнув от неожиданной встречи. — Бешгюль, это ты? Как ты меня напугала. — Куда идешь? — Ну, а тебе-то какое дело? Кто ты, чтобы мне перед тобой отчитываться. Иди своими делами занимайся, — грубо ответила Нурбахар-хатун и вместе с банными вещами направилась к хаммаму. Бешгюль об этом догадалась и тут же вспомнила приказ Айнур Султан относительно Нурбахар.