Султан Мустафа. (Выдуманная эпоха)

Фахише Султан Хазретлери осталось проехать еще половину проеденного пути до старого дворца, куда госпожу и приказано сослать. Подавленная женщина сидит в карете и смотрит, приоткрыв шторку, наружу, смотрит, как падают на землю снежинки, думая в это время о своем сыне — Ибрагиме. Как он сейчас там? Смог успокоиться после ее отъезда? Мало того, что у госпожи и своих проблем и бед хватает, так приключилось и кое-что еще — карета ни с того ни с сего остановилась. Госпожа сразу поняла, чем это чревато — это может быть нападение бандитов. Фахише без промедлений открыла один из сундуков и вынула оттуда второй свой кинжал после того, коим она едва не убила Чаглайан. Страхи Фахише стали набирать силу; снаружи послышались очень неприятные и странные шумы. Из гордости она не стала спрашивать у возницы, из-за чего они остановились, она просто уже держала наготове кинжал, ожидающая, чтобы вонзить его хладнокровно в тех, кто дотронется до нее. Иногда, когда человек сильно расстроен и подавлен, как сейчас Фахише Султан, он в это же время и очень зол и нервен из-за сложившихся обстоятельств. И сейчас Фахише была готова любого порвать, кто дотронется до нее и пальцем. Гул возле кареты так и не прекращался, наоборот, он только нарастал и становился громче. — Аллах, покарай их… — шепнула себе Фахише. Вдруг, разорвались каретные ткани и в карету стал забираться мускулистый разбойник с закрытым лицом. Когда он едва вошел внутрь, то пробурчал басом: — Выходи, женщина. — Да хоть понимаешь, с кем ты сейчас разговариваешь? Я — любимица султана Мустафы Хана! Да он убьет тебя, если ты мне что-то сделаешь. Как ни странно, показалось Фахише, этот злодей даже на драгоценные сундучки не взглянул, ибо у него совсем другой приказ, не связанный с этим. Он не поверил госпоже: — Откуда мне знать, что ты не врешь? Давай, выходи отсюда! — А когда султан велит тебя казнить, тогда ты мне поверишь? — Да хватит болтать! Выходи! , — ухватил он за руку Фахише, но та вырвалась, рассвирепев: — Только тронь меня, поганая тварь! — Что ты сказала?! В ответ на это Фахише Султан плюнула в лицо этому разбойнику. Когда тот принялся вытирать щеку, она ему и во второй раз плюнула. — А-а-а! , — разозлился разбойник, только собрался схватит Фахише и вытолкнуть на улицу, как та, непроизвольно вскрикнув, воткнула ему в бок кинжал. Тот начал корчиться. Фахише было уже не остановить; женщина вынула кинжал и снова, с еще большей силой, вонзила ему лезвие почти в тоже самое место, а потом быстро опять вынула, не осмеливаясь смотреть на кровь. Злодей стал умирать, упал вниз. — Выходи! Выходи оттуда! Тебе не уйти! Выходи, грязная шлюха! Эй! , — раздавались за каретой беспрестанные голоса, а кто-то даже осмелился кинуть в саму карету большой снежный комок. Фахише никогда в жизни еще не было так страшно и тревожно, как сейчас. Госпожа едва не заплакала, ей было так ужасно из-за того, что рядом нет ни одного знакомого и родного человека. Пока Фахише думала что делать, в карету залетел еще один снежный комок, только больше. Одна из снежных брызг попала прямо в глаз Фахише. Госпожа вздохнула, помолилась про себя Аллаху и вышла с ножом из кареты, но вниз пока не спустилась, ибо было весьма страшно и жутко. Когда Фахише увидела, какое число бандитов предстало перед ней, она пришла в шок. Их было человек десять, не меньше. И все здоровые, мускулистые, с закрытыми лицами. У всех одна и та же черного цвета одежда. — Пойдем со мной, женщина! , — велел ей один из бандитов, подходя к ней. — Отойди, или я зарежу тебя! , — вытянула Фахише руку с окровавленным кинжалом. — Ладно, — сказал вдруг всем другой разбойник, — уходим, — подав при этом другим разбойникам знак мимикой. — Езжай своей дорогой, хатун, — сказал спокойно один из них. — Султан Мустафа все равно покарает вас за это, — оскалив зубы, пообещала Фахише и повернула к карете. — Давай, — прошептал бандит и в голову Фахише попал большой комок снега, оставив на ее волосах куски снега. Удар был весьма сильный. От него Фахише едва было не потеряла сознание. После этого все бандиты дружно засмеялись, предварительно перебив охранников и возницу, ибо те давно бы уже приняли попытки спасти госпожу. — Гады! Ничтожные твари! Псы! , — стала размахивать кинжалом Фахише, спустившись с кареты. — Это мы псы? А? , — подошел к Фахише еще один бандит, готовя нанести ей травму, — мы псы? — Да! Будьте вы прокляты! Аллах да покарает вас! , — закричала Фахише. — Ну-ка иди сюда, — подошел этот же разбойник к женщине, но та неожиданно порезала ему кинжалом плечо, снова непроизвольно крикнув. — Ну все, тебе не жить! , — разозлился он и ударил здоровой рукой кулаком по лицу Фахише. Женщина тут же упала на снег. А остальные бандиты, воспользовавшись этим, ухватили ее почти все-все десятеро и потащили ее по пригорку наверх. Здесь у Фахише точно бы ничего не получилось. Против стольких рук она просто не в силах что-то сделать. — Собаки! Поганые твари! , — кричала громко Фахише, но те лишь продолжали ее тащить ввысь к какому-то деревянному дому, который заметила Фахише.

***

Зелиха хатун в покоях Фахише прибирается, пока нет хозяйки и пока дети гуляют с другой служанкой в саду. Зелиха протирает тахту, подсвечники, столик, шкафы… В этот момент в покои постучали. Зелиха от чего-то вдруг вздрогнула, оставила всю свою работу и разрешила войти: — Входите! Входит одна рабыня. Зелиха хатун подходит к ней, словно она ее и ждала, и спрашивает: — Ну что? — Я нашла то, что вы просили, — сказала рабыня, подавая в руку Зелихи маленький сосуд с содержимым болотного цвета. — Хорошо. Молодец, — обрадовалась Зелиха хатун и, приняв то, что она просила, девушка дала рабыне за услугу мешочек с золотыми. — Аллах да благославит вас, — взяла она мешочек и вышла из покоев. А Зелиха стала смотреть на пузырек и вспоминать момент, который был как раз перед отъездом Фахише Султан: Зелиха стоит возле общего зала и разговаривает с Фахише Султан полушепотом, отвечая на вопросы госпожи. — Ах, как же все здесь обрадуются моему отъезду. Я представляю… Особенно Чаглайан, — расстраивалась уезжающая. — Не думайте вы о ней, госпожа. Только настроение себе испортите этим. — Не могу не думать. Ты так говоришь, будто не знаешь, что здесь может произойти, пока меня не будет. Да Чаглайан уже второго ребенка от Мустафы понесет! , — перешла едва не на крик Фахише, дабы внушить служанке свои опасения. — И что мы можем сделать? , — стало интересно Зелихе. — Я больше не хочу видеть здесь Чаглайан. Она должна сдохнуть! , — громким шепотом сказала Фахише. — Чаглайан беременна. Если я ее и убью, здесь тако-о-ое случится. Ой-ой-ой. Мустафа на мелкие кусочки разорвет меня. Вы забыли, какая участь постигла Нурбахар? — Это будет смерть не от руки. Пусть эта Чаглайан сдохнет сама. Своей смертью. — Болезнь? — Именно, — впервые улыбнулась Фахише за эти три последних дня, — змею надо заразить оспой. — Но как? — Ты найди такой яд. Есть такой. Говорят, если его подлить в еду, можно заболеть оспой. Допустим, если у тебя все получится, и она, дай Аллах, заболеет, то остальные что-нибудь так заподозрят, — увидела проблему Фахише. — Почему заподозрят? — Ведь Чаглайан одна будет болеть. Надо, чтобы кто-нибудь еще заразился. И желательно, чтобы этот кто-то был не из окружения Чаглайан. Найди кого-нибудь. Найди эту жертву. Зелиха, мы должны это сделать. — Я понимаю, госпожа… Вы… — Зелиха в страхе сглотнула слюну, — вы поезжайте спокойно. Я сделаю то, что вы приказали. — Аллах тебе в помощь, — сказала на прощание Фахише и удалилась. Этот диалог не выходил из головы Зелихи хатун с того самого момента, когда госпожа отправилась в старый дворец. Хатун не знала, как поступить. Она больше боялась не подлить этот яд Чаглайан, а предать свою госпожу — Фахише Султан, не выполнив приказа. Дав самой себе время на то, чтобы подготовиться к такому опасному делу, Зелиха решила убрать пузырек пока в шкафчик.

***

Для султана Мустафы наступает сложный день. Когда он еще толком не оправился от смерти Хызыра Паши, ему уже необходимо заняться расследованием по поводу того, кто посмел так низко поступить — отравить кафтан. Падишах сидит в зале приемов, а по правую от него сторону стоят Паши в меховых кафтанах: Великий Визирь — Касым Паша, Рахман Паша (муж Нурсиды Султан) и Хадым Ахмед Паша. — Как вам известно, вчера я узнал, что Хызыр Паша отошел в мир иной. Да будет ему там место. — Аминь, — повторил за себя каждый из Пашей. — А вы знаете причину его кончины? , — с угрюмым видом спросил султан, чтобы не показаться весьма «мягким» по отношению к Визирям. — Я слышал, вы подарили ему кафтан, а тот оказался отравленным, — сказал Хадым Ахмед Паша. — Да, Ахмед Паша. Все верно, — тем же тоном подтвердил Мустафа, — пока моя мать убивается горем из-за тоски по мужу, я буду здесь. Достойно разберусь со всем и выясню, какая же дрянь осмелилась подлить яд в свадебный подарок покойного! — Извините за дерзость… — начал Касым Паша. — Говори, — велел ему султан. — Может вышло некоторое недоразумение? И кафтан… — Какое недоразумение?! , — закипел Мустафа, встав с тахты, ударив по ней руками и подтянув под себя платье, — хочешь сказать, — стал он устрашающе приближаться ко всем Пашам, в частности к Касыму, — что те портные, изготовившие этот кафтан сами подлили туда яд? Да? , — и султан стал со злобы смеяться. Но снова вернувшись к раздраженному состоянию, Мустафа подошел к Рахмнау Паше: — А тебе что-нибудь известно, Рахман Паша? — Нет, повелитель, ничего… — скромно ответил тот. — Ахмед Паша, — Падишах сделал шаг вправо, остановившись у Хыдма Ахмеда Паши, — может быть ты все-таки что-нибудь знаешь? — Помилуйте, повелитель. Знал бы, сказал. — А ты разве не помнишь ваши постоянные ссоры с Хызыром? Как ты начал лезть в спор из-за всякой мелочи, а тот пытался сгладить углы. Я ведь все это видел. — Неужели вы думаете, что… — Почему бы и нет, — ответ султана поразил Ахмед Пашу, — ты же из всех Визирей ниже всего стоишь. А Хызыр Паша, можно сказать, был уже почти Великим Визирем, вот из-за чего вас мир не брал. — Повелитель, — Ахмед Паша не задумываясь упал на колени, крепко взяв руками подол платья властелина, — пусть Аллах пошлет мне самые страшные на Земле муки, если я причастен к тому, что произошло с Пашой. Мустафа перешел на ехидную улыбку: — Думаешь, я тебе поверю, Ахмед Паша? Ты знаешь, — Мустафа наклонился к его голове, — сколько всего я вытерпел за эти дни. Я очень устал. Ладно, предположим, что ты ни в чем не виноват. Но поскольку ты главный подозреваемый… — Повелитель! , — умоляюще крикнул Ахмед. — Закрой рот! , — обуздал его султан, — не перебивай меня! Так вот, раз ты главный подозреваемый, тебе пока придется посидеть в темнице. Стражники! В зал входят двое стражей в красных костюмах с черными косичками и хватают за туловище Ахмед Пашу, который требовал его отпустить и во всем разобраться до конца: — Повелитель! Это ложь! Клевета! Не лишайте меня своего милосердия! Прошу-у-у-у! Но дальнейшие возгласы Паши уже не были слышны, ибо не дав ему договорить, Ахмед Пашу повели к темнице. Султан Мустафа, тяжело вздохнув, с усталостью сев на тахту, вытянул руку, велев Касыму Паше и Рахману Паше выйти.