Проходит день и наступает утро.
Лучи солнца прошли сквозь коридор, что располагался по правую сторону общей спальни и добрались до самой спальни. Все девушки проснулись, благостно встречая новый день. Каждая из девушек думала: «Вот бы скорее получить золотые, сходить на базар, купить себе побольше шелковых тканей, ярких и дорогих платьев», и эти мысли постели рыбынь очень даже кстати, ибо пришел день для выплаты девушкам содержания. Пока все остальные заправляли свои постели и пробуждались ото сна, щебеча на всю спальню о том, о сем, одна из этих рабынь была занята совсем иным. Она нашла на своей постели некоторые бумаги и в них было также что-то написано. Эта рабыня сразу же обратила внимание на изложенное в нем и прочла первый листок бумаги про себя, начиная читать с верхнего, как они лежали, к нижнему:
«Фахише, это от Нурсиды Султан письмо. Я бы к тебе пришла и все толком объяснила, но мне сказали, что тебя не было в своих покоях, вот я и письмо решила тебе написать, в котором все тебе сейчас разъясню. Дело такое: наложницы, слуги, калфы, повара, аги, учителя, всем им пора получить причитающуюся им сумму. Годовое жалование, понимаешь? Я бы, конечно, не раздумывая, все заплатила бы из своих средств, но гаремом-то управляешь ты, а не я. Это твой долг — обеспечить гарем деньгами. Не дай Аллах, гарем взбунтуется. Я тебе написала это, лишь чтобы напомнить, и никакой другой цели написания этого письма у меня не было».
Дочитав это письмо, девушка взяла второе письмо, лежащее изначально ниже и тоже прочла его про себя. Она поняла, что это был ответ от Фахише:
«Моя госпожа, я не буду никому и ничего выплачивать! Мне самой приходится туго. Повелитель отправился в поход, казна пуста. По крайней мере, у меня средств нет. И вообще, мне все это до предела надоело. Довольно прибедняться. Я, если не сегодня, то обязательно завтра отошлю в старый дворец ВЕСЬ этот гарем. Начиная от простого слуги, заканчивая хазнедар — Дильшат хатун!»
И наконец, служанка дошла до последнего письма, самого короткого:
«Ну, как знаешь, Фахише. Если гарем поднимет мятеж, пеняй на себя. Только помни, что я всегда буду на стороне служащих во дворце».
— Чего это ты там нашла такое? , — подошла одна из рабынь к этой девушке, заплетая на ходу косичку.
— Это конец, — с паникой в душе и страхом в глазах, сообщила эта девушка, но та не поняла:
— О чем ты говоришь?
— Девушки! , — крикнула она всем, — нас всех отправляют в старый дворец! Но не думайте, что только нас. Она и Дильшат хатун саму не обошла, а еще всех слуг, поваров и вообще всех!
— Кто она? , — спросила другая девушка, подбежавшая с столпившейся куче служанок у той девушки, которой подбросили письма.
— Фахише Султан! , — с яростью в глазах сказала она, — на вот, прочитайте сами, — она подала остальным девушкам в руки письма.
— Дай мне! Дай я возьму и прочитаю! Лучше мне дай! , — начался спор между девушками, которые не смогли поделить письма — уж очень им было интересно узнать, что там конкретно написано.
В этот момент на балконе, который шел от покоев Валиде Султан во втором малом дворе, находились Фахише Султан и Зелиха хатун. Госпожа тут же обратила внимание на непрекращающийся вопль девушек:
— Зелиха, что там происходит?
— Девушки письма нашли и передают из рук в руки, — высказала свою точку зрения верная рабыня.
— Но что за письма? , — овладело Фахише Султан любопытство и она с Зелихой пошла вниз, в общую комнату.
Когда все служанки посвятили себя в курс того, что было изложено в письмах, они все разом яростно хлынули на Фахише Султан, крича постоянно о ней, в гареме, того и гляди, уже сейчас назревал бунт. Крик и передряга не останавливались, а напротив — нарастали с невероятной быстротой:
— Фахише Султан сошла с ума! Она заплатит за это! Вы думаете, она выгонит нас? Или мы ее выгоним, или она нас!
— Что здесь происходит? , — вошла в гарем Фахише Султан с высоко поднятой головой, как и ее служанка — Зелиха хатун. Госпожа это сказала, но ее никто не услышал и не увидел даже. Ввиду этого, жена султана еще громче воскликнула:
— Я спрашиваю «что здесь творится с утра пораньше?!».
Такой возглас услышали абсолютно все девушки, повернувшись к Фахише Султан с рассерженными и взволнованными лицами.
Как раз в это время на балкон, тот самый, что возле покоев Валиде Султан, поднялись Нурсида Султан и Чаглайан Султан со злорадствующей мимикой, опустив ладони на балюстраду балкона.
— А-а-а, вот ты где, — повернулась к Фахише Султан одна из рабынь.
— Опомнись, хатун! , — стала Зелиха защищать свою госпожу, едва ни всем своим телом, — перед тобой госпожа. Как ты смеешь ее на «ты» называть? Забыла порядки?!
Как бы сильно со злобы не кричала Зелиха, девушкам было все нипочем.
— Что мы тебе сделали такого, что ты нас в старый дворец решила сослать? , — подходя все ближе и ближе к Фахише целой толпой, сказала другая девушка.
— Какой старый дворец? Вы… — замялась Фахише от недоумения.
— Главное сейчас, чтобы девушки не разоблачили наш план, — забеспокоилась Нурсида Султан, когда зашла речь о ссылке.
— У нас все получится. Слава Аллаху, Дильшат хатун пока нет в общей спальне, но, боюсь, скоро она появится, и разгонит всех, а то и сама вышвырнет их в старый дворец, — заметила Чаглайан Султан, — госпожа, а что насчет слуг, поваров, Бонжука аги, который тоже скоро придет в общую спальню? Одних девушек недостаточно будет.
— Подожди, будет и это. Все еще впереди, Чаглайан. Сейчас пока лишь искра зажглась. То, что мы видим сейчас — это искра, маленькая-маленькая. А когда разгорится сильное пламя, небеса содрогнутся! , — с величием произнесла Нурсида Султан, продолжая наблюдать за тем, что творится в общей комнате.
— Вы объясните мне толком, о чем здесь идет речь! , — попросила всех девушек Фахише Султан.
После этого гул и вопли рабынь стали набирать еще более сильные обороты. Они подходили к Фахише все ближе и ближе, а та с Зелихой отдалялась дальше и дальше:
— Ты заплатишь за это, Фахише! Ты не только нам деньги выдашь, но и всех нас оставишь во дворце!
В итоге, возгласы рабынь дошли до того, что они перестали слышать друг друга, а уж кричащую и махающую руками Фахише тем более:
— Прекратите это! Я вам говорю «прекратите!». Потом жалеть будете!
— Что ты там еще болтаешь?! , — рискнула одна из девушек, схватила вазочку и кинула ее в Фахише.
— Хо-хо, — раздвинула брови Чаглайан Султан, аж усмехнувшись от неожиданности.
Фахише Султан нагнулась, лишь поэтому в нее не попало.
Зелиха хатун крепко ухватила руку своей госпожи и стала отводить ее назад, к покоям:
— Госпожа, они обезумели. Неизвестно, что они вам сделают. Идемте!
— Чего ты убегаешь-то? Страшно стало?! Немедленно давай нам годовое содержание! , — расценили девушки уход Фахише Султан, как простой испуг и трусость.
Зелиха хатун немедленно вышла из общей комнаты, прикрыв двери, но девушки пнули в нее и снова открыли.
Зелиха вела за руку Фахише Султан к ее покоям, оглядываясь назад.
Когда Нурсида Султан и Чаглайан Султан заметили, что Фахише возвращается в свои покои, они тут же пошли к себе, спустившись вниз. Улыбка на лицах обеих возросла «до ушей». Все шло, как по маслу, поэтому они даже не переживали. Но они ожидают больше, потому что по их планам, истинный бунт еще впереди, а это пока цветочки.
Фахише Султан быстро-быстро поднимается на балкон и заходит в свои покои вместе с Зелихой хатун, плотно заперев дверь. Госпожа оборачивается и в возмущенном тоне говорит Зелихе, тревожась:
— Что это сейчас было, Зелиха? Нурсида и Чаглайан уже начали действовать?! Твари! , — и Фахише Султан зарычала от злости, сев на тахту, и опустив ладони на колени, — что будем делать, Зелиха? Боюсь, этим пустоголовым рабыням что в лоб, что по лбу ударь. Нурсида и Чаглайан втемяшили им в голову, что я собралась весь гарем в старый дворец. Это ж надо такое придумать! Но я не покажу им свою слабину!
— Правильно, госпожа. Вы должны быть сильной. Пусть они вас боятся, а не вы их, — согласилась Зелиха хатун, трясшаяся на месте пуще самой госпожи, опасаясь не столько за себя, сколько за Фахише.
— Завтра пойдем и раздадим всему гарему золотые. Пусть получат их и подавятся. Только так я смогу утихомирить их.
— Вы, правы, конечно, моя госпожа, только Нурсида Султан не перестанет подливать масло в огонь. Она хочет, чтобы в гареме разразилась буря. Мы ни за что этого не допустим, госпожа!
— Как раз-таки допустим, Зелиха! , — посмотрела Фахише Султан на свою рабыню и та не поняла ее:
— Как это?
— Здесь разразится буря, еще какая, но эту бурю мы с тобой обязаны против Нурсиды и Чаглайан направить. Пусть она сметет их не только из дворца, но и с лица Земли!
***
Наступает вечер. Девушки к вечеру немного успокоились, ведь они толком ничего не знали о плане Нурсиды Султан, возможно, если бы им было это известно, то они свой гнев направили бы, вероятно, на саму Нурсиду с Чаглайан. Зелихе хатун удалось уговорить девушек подождать, но как бы она ни клялась девушкам, что Фахише Султан и не думала отсылать всех в старый дворец, что все эти письма — фальшивки, и что она завтра выдаст им жалование, паника и возбужденность девушек не закончились, они лишь на некоторое время прекратились.
Фахише Султан готовится ко сну, хоть ей и очень тревожно.
— Зелиха, закрой плотно дверь на ночь, и от Явуза с Гизем не отходи ни на шаг. Надеюсь, с Ибрагимом все хорошо в его покоях, — сделала наставление своей служанке Фахише Султан, — я не переживу, если с кем-нибудь из моих детей что-то случится. Не забудь подготовить деньги.
— Не волнуйтесь, госпожа. Я буду дежурить около детей, не отойду от шехзаде и госпожи ни на шаг, — пообещала Зелиха хатун и пошла в детскую, где сейчас были Явуз и Гизем Султан.
Когда девушка поворачивала в другой коридор, из параллельного коридора к Зелихе незаметно подкралась Экбаль хатун (служанка Чаглайан Султан) и ухватила ее за туловище, после поднесла к ее горлу нож, та кричала, ерзала, но Экбаль резким движением перерезала девушке горло. Пусть ей и самой стало жутко от льющейся струи крови из ее горла, но она была рада, что выполнила приказ Нурсиды Султан. Экбаль отпустила Зелиху и ее тело упало на пол. Служанка и не собиралась уносить труп куда подальше, ибо Нурсиде Султан было угодно, чтобы Фахише увидела, как истекла кровью ее верная, как Нурсида выразилась, собака.
Экбаль хатун оставила девушку на полу, на видном месте, потом Экбаль направилась в комнату к шехзаде Явузу и Гизем Султан, чтобы похитить детей и увезти их в мраморный павильон, где сейчас по совету своей матушки, отдыхает Диляра Султан. Она и не подозревает, что все это игры Нурсиды Султан. Диляру отправили в павильон не случайно, как и Явуза с Гизем. Их туда отвезли, чтобы не мешались. Единственный, кто был на пути Нурсиды и Чаглайан — шехзаде Ибрагим. Он мог защитить мать и вычесть план сестры султана и его фаворитки — Чаглайан, жаждавшей убрать со своей дороги Фахише Султан.
***
В данный момент Нурсиде и Чаглайан не спится. Они сидят как на иглах, хоть и кажется, что зачинщики беспорядка в гареме — они. Госпожи переживают, что их затея не дойдет до конца и закончится на половине. В этот момент в покои вошла Экбаль хатун.
— Экбаль, ну наконец-то. Кажется, в комнате для занятий сейчас Дильшат хатун и Бонжук ага. Ты пойди туда и запри их там, Экбаль.
Этот приказ был для рабыни словно каким-то лишним, было такое чувство, что она с ним не справится, но ничто не поделаешь. Экбаль поклонилась и пошла к комнате для занятий.
Чаглайан не могла успокоиться и решила предложить Нурсиде какой-нибудь еще план:
— Госпожа, девушки и весь гарем замолчали. Что нам делать?! Может что-нибудь другое прид…
— Нет! , — отрезала Нурсида, несколько грозно глянув на Чаглайан, — план остается тот же. Нам просто нужно подкинуть в огонь побольше дров. Пойдем, вместе это сделаем, Чаглайан, — встала с тахты Нурсида.
— Но как именно? , — пошла за сестрой повелителя Чаглайан.
— Сейчас увидишь, — заинтриговала Чаглайан Нурсида Султан, идя к лестнице, спускающей в общую спальню.
Фахише Султан ходит по своим покоям, волнуется, когда придет Зелиха хатун вместе с детьми. Она ждет уже целых десять минут. Но больше супруга султан не может ждать. Она выходит из своих покоев, также крепко закрыв их с обратной стороны и идет к детской. Пройдя небольшой двор, она поворачивает налево — в коридор, в конце которого как раз детская. Когда Фахише собралась подойти к детской, она громко вскрикнула, увидев на полу тело женщины, всю истекшую кровью. Фахише Султан взяла ее руку и повернула, чтобы посмотреть на лицо.
— А-а-а-а-а-а-а! , — в ужасе закричала Фахише, убедившись в том, что это Зелиха. У госпожи непроизвольно вытекла слеза, но некогда было горевать. Фахише про себя побранила Нурсиду и Чаглайан и зашла в детскую. Там Фахише Султан ждала новая беда, ведь ее детей похитили, отвезя в мраморный павильон.
— Проклятье! , — кинув на диван подушка, крикнула Фахише, дунув на лицо, чтобы убрать выпавшую на глаза прядь волос, — их похитили! Ненавижу! , — Фаъише распахнула со всей силы двери и немедленно направилась в общую спальню.
Экбаль хатун же стоит возле комнаты для занятий, карауля Дильшат хатун и Бонжука агу. Как только девушка услышала через приоткрытую дверь, что те собираются пойти в общую спальню, чтобы проверить, все ли там в порядке, Экбаль хатун закрыла двери и заметалась: чем теперь подпереть дверь? И увидев небольшой подсвечник, она сняла с него свечу и взяла в руки. В этот момент Дильшат с Бонжуком собрались открыть дверь. Только двери начали отворяться, как Экбаль хатун с силой прижала их и вставила в дверные ручки подсвечник, который почти как раз подходил в отверстия.
Нурсиде и Чаглайан удалось вновь настроить всех служащих в гареме против Фахише. Они сказали им, что Фахише Султан приняла решение немедленно отослать всех в старый дворец и это стало последней каплей терпения. Двое слуг, четверо калф и все девушки, что жили в общей комнате решили с воплями и гулом направиться к покоям Фахише Султан. Почти все рабыни взяли себе по одному кинжалу. Бунт набрал невероятные обороты, а Нурсида и Чаглайан, стоявшие на балконе второго этажа общей спальни, надменно и горделиво наблюдали за тем, что творится в гареме, как сильно все настроились против Фахише Султан. Но и у самой Фахише также переполнилась чаша терпения после убийства Зелихи и похищения ее детей.
Идя к общей спальне с очень грозным и разоренным взглядом, Фахише схватила со стены факел и вошла в малый двор, но увидев надвигавшуюся к ней толпу девушек и слуг, Фахише обомлела, но потом тут же взяла себя в руки и принялась, рвя горло, кричать:
— Что вы здесь устроили, собаки?! Нурсида Султан с Чаглайан устроили в гареме бунт, а вы пошли у нее на поводу! До чего же вы все одурели! Я не посмею вам поднять на меня руку! Когда повелитель вернется с похода, он всех вас накажет! Каждому воздастся по заслугам!
— Заткнись! Тебя не удастся выгнать нас из дворца! Ну же! Впере-е-е-е-д!!! , — целой толпой закричали все, но Фахише собралась с силами. Она увидела, как на балконе общей спальни стоят Нурсида и Чаглайан, и это ее еще больше разозлило. Жена султана направилась в самый очаг толпы с факелом, продолжая кричать:
— Пошли вон от меня! Если кто-нибудь подойдет, я сожгу его! Не подходите ко мне!
Все замерли, ибо у Фахише в руках не простой кинжал, как у них, а факел.
— Что замолчали?! Испугались значит?! Я никого из вас отсылать не собираюсь! Это все ложь! , — сказав им это, Фахише бросила на пол факел и пробежала сквозь них, направившись на второй этаж к Нурсиде. Зло госпожу просто переполняло, она не могла успокоиться.
— Держите ее!!! , — вновь разом закричал весь гарем и они пошли за Фахише.
Супруга повелителя поднялась на второй этаж общей спальни и ухватила за плечи Нурсиду:
— Это ты все устроила?! Ты устроила?! Решила обрушить гарем на мою голову?! Кажется, ты забыла, что повелитель, уезжая, велел вам защищать меня.
— Убери руки! , — одернула Нурсида Фахише, — ты хоть слышишь, что ты говоришь? Ты всех в старый дворец хочешь отправить!
Фахише вновь, сильнее прежнего, схватила за руки Нурсиду:
— Я никого не собираюсь выгонять! Это ты с Чаглайан все подстроила! С меня довольно! , — Фахише рассердилась до предела и она со всей силы толкнула от себя Нурсиду. Если сейчас у госпожи был перепал эмоций и зашкаливающая злоба, то через несколько секунд, Фахише Султан бросила в страшный жар — перила под давлением Нурсиды Султан сломались и госпожа упала вниз, прямо на глазах у всех рабынь и слуг с калфами.
