Султан Мустафа. (Выдуманная эпоха)

Фахише Султан, наконец, просыпается. Впервые за всю свою жизнь она провела ночь, лежа не в мягком и теплом ложе, а на голой траве, в парке. Встав с земли, она направляется ко дворцу и заходит туда через вход возле сада. Стоило Фахише Султан пройти первый коридор, как на следующем, ее словно поджидала кучка сплотившихся вновь против госпожи девушек. Они уставились перед Фахише и не давали ей пройти. — Смотри-и-ите-ка! , — с заразительным задором произнесла одна из рабынь, — сама Фахише почтила нас своим появлением. Ну и где ты была? — Ты взвалила на свои плечи неподъемный груз. Как ты теперь расплатишься за все это? Да, мы меняем тела, но вдруг однажды этот процесс оборвется. Кто знает? И вдруг тебе не хватит жизней на расплату? , — высказалась другая. Фахише не видела более смысла церемониться с этой шайкой: — Я больше не собираюсь слушать этот бред. Пропустите меня! — Если ты не понимаешь, мы объясним, — начала трепать нервы еще одна девушка, — Нурсида Султан отправилась в мир иной! Фахише, ты слышишь?! Что ты теперь станешь делать? Как жить с этой тяжестью будешь?! — Она умерла?.., — опустив голову вниз, Фахише как бы с вопросительной интонацией, сказала себе и остальным. — Но мы здесь для того, чтобы отомстить! , — заявила девушка, что сказала первую фразу, и другая служанка ухватила правую руку Фахише, после еще одна также резко — левую руку, и когда госпожа предприняла попытки вырваться из рук озверевших женщин, к ее горлу приставила руку еще одна обезумевшая рабыня и начала хладнокровно душить Фахише. Казалось, еще чуть-чуть и они покончат с самой женой Падишаха мира. На предсмертные муки госпожи пришла полюбоваться и Чаглайан Султан, долгое время ждавшая этого момента. Она встала за спиной девушек, державших за руки Фахише, и с прищуренными от улыбки глазами, стала с удовольствием наблюдать, как Фахише постепенно теряет жизнь, скрестив руки на груди. У Фахише Султан был непрекращающийся бешеный кашель, вызванный непонятно чем. Она не понимала, где сейчас находится, и откуда взялся этот кашель. Но когда он начал понемногу отступать, Фахише непроизвольно открыла глаза и увидела перед собой ствол дерева, зелень, и луч солнца, что падал на лицо женщины. Она привстала с земли, посмотрела сначала направо — длинная тропа с папоротниками и деревцами, потом налево — тоже длинная тропа, но с большим количеством древесных растений, сквозь листья которых пробирались тонкие солнечные лучи. И только после этого госпожа осознала, что это был кошмарный сон. — О, Аллах… — Фахише зажала лицо обеими руками, — о, Аллах… какой ужас, какой ужас. Сон настолько растревожил всю плоть госпожи, что она стала подозревать, что ей придется пожинать последствия содеянного в реальной жизни. Фахише встала с травы, протерла глаза и, уставившись и мечтательно заглядевшись на кроны высоких, идеально пропорциональных деревьев, стала думать, как ей поступать дальше и что делать, чтобы выбраться из этой ужасной ситуации. — Ах вот ты где, Фахише! , — позади неожиданно появилась Чаглайан, подойдя к сопернице, скрестив пальцы рук на туловище, — я так и думала, что ты здесь. — Зачем пришла, Чаглайан? Посмеяться надо мной? — Ха! Больно надо, — с иронической жалостью ответила госпожа, и подошла еще на шаг ближе к Фахише Султан, — что сидим, что не идем во дворец? — Чаглайан, помяни мое слово. Ты очень рано радуешься, очень рано, и напрасно! , — заиграла мимикой Фахише, лишь бы ненароком не показать своей сопернице беззащитное состояние, — я обязательно вернусь во дворец, и первым делом задушу тебя, как маленькую мышь. — О, Аллах, — усмехнулась Чаглайан, но не по-настоящему, а чтобы Фахише сильнее задеть, — у тебя не осталось власти, Фахише — раз! , — и она начала считать по пальцам, в то время как Фахише думала, что ей ответить на подобную дерзость, которая чуть не довела женщину до слез, — ты сейчас вне дворца и уже не вернешься туда — два! Ты совершила в гареме чудовищную ошибку — три! Как после такого может быть все как прежде? Сиди и молись в этих кустах, — Чаглайан вновь усмехнулась, оглядевшись вокруг себя, — да молись о возвращении Падишаха. Хотя, эм-м… мне вряд ли кажется, что он будет твоим. Поэтому сиди здесь, — женщина перешла на громкую интонацию, — и носа не показывай, это понятно?! — Заткнись! , — тут же ответила на дерзость Чаглайан Фахише Султан, кое-как дотерпев до конца ее фраз, — ты ответишь за то, что оскорбила управляющую гаремом, то есть меня! — Фахише, перестань меня раздражать! , — выкрикнула Чаглайан. — Что?! , — впала в шок после данной реплики жена повелителя. — Что слышала! Уши мыть хорошенько надо! Хотя о чем я? Ты же в лесу, — развела руками Чаглайан, — я забыла, здесь ведь даже умывальника приличного нет. — Чаглайан, как же я тебя ненавижу. Я хочу, чтобы ты вечно страдала! , — с обидой и ненавистью пожелала Чаглайан Фахише Султан. Та начала несерьезно цыкать, подчеркивая этим, что она не боится ни капли своей соперницы, — Фахише, что-то ты всех уничтожить хочешь. Не много ли взяла? Против мира не пойдешь. В общем ладно, заболталась я с тобой. Что ж, удачи тебе, Фахише. Смотри, не скучай. Поговори там с зайчиками, ну если они здесь есть, с птичками… невеличками, — засмеялась Чаглайан на этом слове, но тут же продолжила говорить, — не скучай, — она прикоснулась правой ладонью к плечу Фахише и улыбнулась, — а я во дворец. Фахише Султан разозлилась, когда та дотронулась до нее. Госпожа другой рукой взяла и ударила по ладони Чаглайан. — Ну ладно, — хмыкнула Чаглайан. Как бы сейчас ни хотела унижаться перед своей соперницей Фахише, но ей пришлось спросить у нее, иначе бы тот сон не оставил ее в покое: — Чаглайан! Что с Нурсидой Султан! Чаглайан встала, а потом плавно развернулась к Фахише и ответила: — Плохи твои дела, Фахише. Госпожа жива, и скоро придет в себя. Ей же лично надо рассказать нашему повелителю, что ты сделала с ней, Фахише, — и она отвернулась, пойдя по тропе в сторону дворца. Чаглайан вошла во дворец, зайдя в ташлык, что возле общей спальни находится, и встретилась тут же со своей служанкой — Экбаль хатун, сказав ей: — Что было сегодня ночью в гареме — это что-то. Я до сих пор не могу отойти от произошедшего. — Но никто ни в чем не виноват, кроме Фахише. Она дала разрастись бунту в гареме. И, конечно, как любой бунт, он, к сожалению, повел за собой несколько жертв. Зелиху мне не жалко, ее тело пошло на корм рыбам. К тому же, Зелиха и Фахише Султан очень ладили между собой. Прекрасно, что мы лишили Фахише такого верного ей человека. А вот Нурсида Султан… — Как она? , — забеспокоилась Чаглайан не столько потому, что, вдруг умрет член Династии, а сколько из-за того, что она может потерять надежного союзника, с которым Чаглайан объединилась против Фахише. — Плоха, моя госпожа, плоха… самое противное, она не помнит, что с ней случилось. — А! , — рявкнула Чаглайан и поставила руки на пояс, размышляя о том, что сейчас делать и как выпутываться из этой паутины, — почему она не помнит?! — Ну, госпожа, она же сильно ударилась… — Да я не об этом тебе! , — грубо ответила Чаглайан, — если она не вспомнит, то лично, из своих уст, не сможет рассказать о случившемся повелителю. А-а! , — вновь прорычала ввиду злобы и дурных обстоятельств Чаглайан. И Экбаль хатун решила кое-что предложить своей хозяйке: — Если хотите, я могу… — но Чаглайан не дала ей договорить, — да оставь ты это пока. Башкурт где? — В ваших покоях… — Хорошо. Диляра и эти малявки Фахише — Явуз и Гизем не возвращались из мраморного особняка? — Я их не видела, — проговорила Экбаль хатун, — если бы они приехали, я бы уже знала об этом. — Слушай, — осенило Чаглайан, — надо же Дильшат хатун и Бонжука агу из комнаты освободить! — Я уже иду, — мигом сказала Экбаль и отправилась к той комнате, где закрыла их сегодняшней ночью. Экбаль хатун то перебежками, то быстрым шагом добралась до той комнаты и только собралась убрать от дверных ручек подсвечник, однако не заметила его там. Девушка посмотрела на пол и только сейчас обратила внимание на разломанный на две части подсвечник. — И где же они? , — спросила саму себя Экбаль, решив, что они выломали дверь. Экбаль открыла ее и вошла. Как только она зашла, ее за туловище тут же кто-то схватил. Экбаль хатун громко закричала, запаниковала, ничего понять не могла, что вообще происходит и вдруг ее отпустили, оттолкнув. Экбаль обернулась и увидела перед собой Бонжука агу, взявшего в руки чалму, упавшую с его головы пять секунд назад. — Бонжук?! Там валяется подсвечник. Ты выломал дверь? А где Дильшах хатун? — Я здесь. — Ой! , — вздрогнула слегка Экбаль. Дильшат хатун вышла с другой стороны и подошла к главному евнуху, встав рядом с ним. — Это была ты, Экбаль хатун? Ты нас заперла? М? , — надеясь получить ответ, спросила Дильшат. — Но с чего вы… с чего вы взяли, что это именно я? — А ты вернулась сюда. Да еще дверь так с украдкой открыла, — добавил Бонжук ага, явно очень возмущенный. — Подсвечник там лежит, вы же смогли выбраться, тогда почему здесь остались? — Да чтобы выяснить, кто осмелился так низко поступить с главным евнухом и ханедар в гареме! , — ответила ей Дильшат хатун. И Экбаль начала рассказывать о случившимся в гареме в свое оправдание и чтобы, разумеется, защититься и остаться ненаказанной: — В гареме был бунт. Долго рассказывать, давайте вы выйдите и я обо всем расскажу. — В гареме был бунт и поэтому нас здесь заперли? Это хочешь сказать? , — прокричал Бонжук и потому, что не совсем поверил, и из-за чьей-то наглости. Что касается Диляры Султан и шехзаде Явуза с Гизем Султан, то они, догадавшись о подвохе в данной ситуации, решили вернуться из мраморного особняка во дворец.

***

Дом Эмине хатун — той самой, что произвела на шехзаде Махмуда неизгладимое впечатление. Она сидит одна в своем скромном жилище и вспоминает день-другой шехзаде Махмуда. Кажется, что и Эмине, молодая, ведь ей всего почти тридцать, и шехзаде Махмуд, которому всего семнадцать, однако, будучи женщиной, Эмине хатун на десяток лет старше своего возлюбленного. Это единственная причина, по которой ей было в тягость быть вместе с шехзаде Махмудом. В первую, и на пока последнюю встречу с шехзаде, женщина чувствовала себя чуть ли не матерью перед ним, это Эмине очень не понравилось, однако она с нетерпением продолжает ждать возвращения Махмуда из похода. Иногда, бывает, проснется, утром, и спрашивает саму себя: «Махмуд где? Жив ли он?». Из-за того, что женщине неизвестно, что Махмуд — шехзаде, она и не воображает всю масштабность событий, если, вдруг, Махмуд погибнет. Сегодняшнее утро — исключение. В последнее время Эмине хатун чувствует себя неважно. Ее тело ломит, постоянная слабость и она просто уже не знает, что думать, не понимает, какие могут быть причины такого самочувствия. Женщина решила выйти на улицу, чтобы развеяться и подышать свежим воздухом — может пройдет. Но по выходу, как ни странно, ей стало еще хуже, силы организм так и покидали, подкосились ноги и Эмине хатун упала в обморок прямо на пороге своего дома. Никто бы на нее не обратил внимание кроме одной из ее подруг, которая как раз проходила мимо ее дома вдали, словно Бог направил ее именно в этот момент в сторону дома Эмине. Женщина, почти ровесница пострадавшей, шла из леса к своему дому, находившемуся через три дома от жилища самой Эмине хатун. В лесу, в колодце, она набрала воды и думая о чем-то своем, направлялась к себе. Вдруг, она посмотрела направо — в сторону дома Эмине хатун, но отвернула голову, и все же она заострила взгляд на доме и, прищурившись, подошла к нему. — Эмине! О, Иисусе! О, Милостивый Бог, что с ней такое? Всегда была здоровая, как бык. Что это вдруг? , — и, не чувствуя в себе силы в помощи, женщина стала звать подмогу, — эй! Помогите! Сюда! , — но после — тут же отказалась от этих возгласов, взяла на руки Эмине хатун и занесла в ее дом, положив ее на кровать. Через десять минут в доме Эмине уже сидела местная лекарша. -… Не пойму, что с ней. Шла себе мимо, вижу, она лежит возле порога. У меня просто в голове не укладывается, что вот с ней произошло? Вы можете определить? — Подождите… — выиграла время лекарша, ответив так, будто уже знала результат, но язык сказать не поворачивался. — Ну так что? , — не в терпении была подруга Эмине, — она в сознание придет? , — на этом моменте Эмине хатун открыла глаза, первое, что она увидела — это белый потолок, сначала она даже ничего не поняла, но, взглянув направо, затаила дыхание, решив подслушать, какой диагноз у нее, ведь будто ее сердце чувствовало, что у нее что-то очень серьезное. Эмине было даже страшно слышать об этом. — Да, в сознание придет. Я осмотрела ее полностью. Ничего не нашла, но в последний момент увидела… — Что увидели? , — совсем разнервничалась подруга больной. — Эм… ну как бы. У нее такая болезнь… я не смогу помочь ей, это не в моей власти, — и Эмине хатун бросило в жар, а из глаз резко выступили слезы, да так бурно и импульсивно, хоть она конкретно и не узнала. — Неужели нет такого лекарства? , — спросила женщина, и лекарь подтвердил: — Ничем не могу помочь, ничем… — Так все-таки, что у нее? Что такого серьезного может быть у молодой женщины? — У нее сильный нарыв и гниение в интимной зоне. Я пока еще не поняла как, но это сказывается на половой системе и, к сожалению, на целом организме. Простите меня, она будет медленно умирать…