Султан Мустафа. (Выдуманная эпоха)

После осмотра Чаглайан Султан, пораженной пулей, лекарша сделала вердикт, смотря на присутствовавших в комнате Ахмеда Пашу, казначея Гекнар хатун, маленького султана Башкурта и только вошедшую в комнату Экбаль хатун — личную служанку пострадавшей: — Наша госпожа не столько от пули, сколько от потери крови лишилась сил. — И что это значит? Что с ней теперь будет? , — замер, ожидая ответа, Ахмед Паша, точно больше всех переживавший за Чаглайан Султан. — Она… — начала лекарша, — будет жить. После этих, весьма радостных, слов все поблагодарили, довольные, Аллаха. Шехзаде Башкурт подошел к Экбаль хатун, так как очень любил ее, находясь практически с самого рождения под ее рукой, и спросил служанку: — Мамочка же выживет? — Да, мой повелитель. Всевышний да сохранит жизнь нашей госпоже, — отвечала Экбаль хатун. Видя, что в комнате находятся сейчас все, Экбаль хатун поспешила не упустить шанс рассказать обо всем. Хоть у нее и нет ни одного доказательства, наперекор этому, она намерена рассказать это. Она готова напомнить всем, что за этим стоит Фахише: — Говорят, на Заседании Совета Касым Паша ранил госпожу. — Верно. Когда его поймают, я лично распотрошу все органы этой собаке. Наш султан против не будет. Мне за это ничего не будет. Как крысу задавлю, — сказал Ахмед Паша, жаждая расплаты Касыма Паши. — Может быть, Фахише Султан стоит за сим инцидентом? , — смело высказала предположение Экбаль хатун. — Почему ты так думаешь? , — спрашивал Ахмед Паша. Экбаль хатун замотала в стороны головой, но что ответить, вовремя нашла: — Просто Касым Паша прислуживает ей. В общем-то, кто еще мог, если это не они? — Ты права, Экбаль, — согласился, не колеблясь, Ахмед Паша, — сначала поймаем Касыма Пашу и с ним разберемся, а потом уже до Фахише Султан дойдем. — Госпожа, отпустите меня! , — брыкалась Нурбахар калфа, когда Фахише Султан затолкнула ее на общий балкон во дворце, дающий вид на темные кроны деревьев, так как уже стемнело. Фахише закрыла двери, чтобы их никто ненароком не услышал, и стала смотреть ненавистно на Нурбахар калфу, будучи с ножом в руке: — Ты думала, что так просто избежишь меня? А оказалось, под покровительством Нурсиды и Чаглайан не так уж безопасно. — Вот именно, что Нурсида Султан и Чаглайан Султан. Если пальцем до меня дотронешься, страшно представить, что они с тобой сделают, — пригрозила Нурбахар. — Самое страшное, что они могли сделать, уже произошло. Отныне если даже руку захотят поднять, я ее перехвачу и сломаю пополам, — злостно прорычала Фахише Султан, практически не разжимая губ, — а ты, Нурбахар? Ради чего ты предала меня? Разнесла по всему гарему эти документы. И что, даже если я оплачивала нелицеприятные заведения? Тебя это касается?! Вместо того, чтобы притихнуть, Нурбахар продолжала дерзить: — Вы заслужили все, что с вами произошло. — Что?! , — ужаснулась Фахише, — что ты сказала?! , — подошла госпожа к калфе, — да я ж тебе половину своего состояния даром отдала! Взяла и подарила тебе документы, чтобы было, где жить, когда тебя выгнали! Ты забыла?! Нурбахар сделала вдох и выдох, так ничего не ответив. — Тебе сказать нечего?! — Я могу сказать вам только одно. Тогда была эпоха султана Мустафы, а теперь — султана Башкурта и Чаглайан Султан. У меня все, — на последнем слове Нурбахар издала колкую улыбку, словно ей плевать на то, что такое действительно было. — Поздно, Нурбахар. Очень поздно, чтобы наслаждаться такой жизнью. Я убью тебя, — Фахише зашевелила пальцами руки, в которой держала кинжал, и поитхоньку приблизилась к Нурбахар. Та обернулась назад, но скрыться все равно было некуда. Фахише Султан ухватила Нурбахар калфу и приставила нож к горлу. — Значит, ты хочешь ответить по полной, — дрожащим, но суровым голосом извлекла вывод Нурбахар. — Моя госпожа! Фахише Султан! , — ни с того, ни с сего, раздался откуда-то непонятный голос, но явно, женский. За дверью кто-то кричал, а сразу после воплей, на балконе появилась Рабия хатун — служанка Фахише Султан. У нее чуть сердце в пятки не ушло, когда госпожа подумала, что на балкон кто-то мог зайти. Она отошла от Нурбахар, немедля спросив у Рабии: — Что ты тут делаешь? Откуда ты здесь? — Я вас искала, госпожа, — со страхом произнесла Рабия, взглянув мельком на нож, блеснувший в руке Фахише, — везде обыскала, нигде не могла найти. Вас и в ваших покоях, ни в султанских покоях, ни в хаммаме, нигде не было! — Быстро говори, что хотела, — перешла на шепот Фахише Султан. Так же сделала и Рабия хатун, скорее осведомив свою хозяйку: — Лекари покинули комнату Чаглайан Султан. Говорят, она жива и здорова, а Касыма Пашу везде ищут, потому что на Заседании Пашей, он выстрелил в Чаглайан Султан. — Это Касым сделал? , — не поверила Фахише, а потом вспомнила про Нурбахар, обернувшись к ней: — Убирайся вон отсюда, и не смей мне на глаза попадаться, иначе тебе не спастись! Нурбахар калфа тут же спохватилась, сойдя со своего места и пошла. Вслед ней Фахише Султан сказала последнюю фразу: — Рассказывай, кому хочешь то, что здесь произошло! Мне все равно! Из-за этого Рабия хатун не могла не поинтересоваться: — А что случилось, госпожа? — Уже ничего. Я должна была убить ее, но не получилось, — сказала Фахише, жутко жалея, что не смогла завершить начатое, — идем ко мне в покои. Мы должны помочь Касыму Паше, подумать, как это сделать. Он не должен пострадать. Фахише Султан и Рабия хатун проходят через запасной вход, не посещая общей спальни, иначе девушки снова начнут глумиться над ней. Неподалеку от своих покоев, которые находятся рядом с подвалом, Фахише Султан встречается с Гекнар хатун. Госпожа лишь на пару секунд приостановилась, злокозненно посмотрев на нее, а потом пошла дальше. — И как вам только не стыдно, — произнесла Гекнар хатун, — убийцы. — Гекнар хатун, иди к себе, — вместо Фахише Султан, ответила ей Рабия. — Я не с тобой разговариваю. Мало того, что из русских земель сюда пожаловала, так еще и язычком работать успевает. Рабия не стала обижаться на подобное, так или иначе, она из русских земель, и это чистая правда: — С такой мерзостью, как ты, не о чем поговорить. — Фахише Султан не дает нам покоя. Она решила сначала от Чаглайан Султан, а потом и от Нурсиды Султан избавиться! Вы обе думаете, я этого не понимаю? , — выпытывая что у Фахише, что у Рабии хатун признаний, свирепо пробурчала Гекнар хатун, будучи вернейшей слугой Нурсиды и Чаглайан. — Слушай, да заткнешься ты уже или нет? Это случилось на Совете, там были Паши, откуда Фахише Султан там взяться?! Тут, немного подумав и поразмыслив, Фахише Султан сама вмешалась в разговор, повернувшись к Гекнар хатун, начав лыбиться: — Да пускай говорит. Ведь я знаю, что она украла из казны пятьсот тысяч золотых. А все для чего? Ха!.. Да чтобы рты народу закрыть, чтобы их привлечь к себе, в свой союз. Я не права?! , — тут сатирический тон Фахише перешел в тон ненависти и лютости. На последнюю фразу Гекнар хатун было нечего ответить. Но она и не удивилась, зная, что Фахише уже давно обо всем известно. Казначей — Гекнар хатун — поворачивается в противоположную сторону и покидает галерею. — Как они все надоели уже, — выдохнула Фахише Султан, желая избавиться от врагов поодиночке и, еще не войдя к себе, поинтересовалась у Рабии: — Что сейчас с покоями? Влажность все-таки растет с каждым днем, стены облезают, в покоях нескончаемый холод. Как долго все это будет? Надо что-то делать. Вели слугам растопить в камине огонь, да посильнее. — Как прикажете, — поклонилась Рабия, — госпожа, мы с Экбаль хатун подрались. Она тоже утверждает, что это вы все сделали с Чаглайан Султан. Хотя весь гарем судачит про Касыма Пашу, но им же не докажешь, что лично Вы об этом вообще ничего не знаете. — Маленькая гадюка — Экбаль. Дойдет черед и до нее. Нам нужно найти Касыма Пашу. Полагаю, они не осмелятся убить Великого Визиря, — зайдя к себе, договорила Фахише Султан. — Сомневаюсь, — мнимо ответила Рабия хатун, — кто-то Падишаха отравил, а на Великого Визиря тем более не посмотрят. — Знаешь, у меня есть предположение, кто стоит за отравлением Мустафы, — хоть и не собиралась, но Фахише, наконец, призналась своей служанке в этом. — Да? И кто же? Почему же вы раньше молчали? — Улама ага. — А кто это? — Он прислуживал у покоев Мустафы очень долгое время, а я заметила, что он пропал. Да все заметили, просто не говорят. Я уверена, что он предатель. К тому же, с ним один раз неприятный инцидент случился. А! , — Фахише Султан вдруг обрадовалась самой себе, что, кажется, у нее получается шаг за шагом приближаться к цели, — нужно расспрашивать тех, с кем он был знаком, и тогда мы сможем найти ту подлую собаку, которая поставила крест на империи, которая уничтожила до единого все светлое и прекрасное в этом дворце.

***

Перебегая бугры и неровности, преодолевая ручьи и канавы, двое стражников мчались вдогонку за Касымом Пашой, усердно намеревавшимся скрыться после того, что он сделал на глазах у всех. В округе уже темно, почти и лиц не различить. Лес, куда они неким образом забрались, был сыр и влажен после измороси. Можно было поскользнуться и упасть так, что сломать себе шею, а то и конечность. Не оглядываясь назад, Касым Паша рвался вперед, лишь бы скрыться из поля зрения стражников, но неудача все-таки настигла Пашу и он, поскользнувшись возле овражка, кубарем свалился с него, нахватав на одежду мокрых листьев и комьев грязи. Касым Паша едва сохранил равновесие, пытаясь возобновить побег. Он поднялся с липучей надоедливой листвы и устремился вдаль, но один из стражников выстрелил ему в спину с оврага, а через секунду-другую, такой же выстрел сделал и другой стражник. Касыма Пашу отбросило несколько в сторону и он, как показалось стражникам, испустил дух. Оба они аккуратно спустились с овражка и подбежали к телу пораженного. Пока второй страж еще шел, запыхавшийся, первый уже пощупал Паше пульс, при этом ни за что не отпуская из рук свой меч — вдруг Паша притворился. — Ну что? Убит? , — приблизился второй стражник. — Не дышит, — помотал головой другой, — побежали во дворец. Необходимо сообщить госпоже и остальным. — Стой ты, стой! — Что? Один из них был, без сомнений, уверен, что Касыма Пашу, как Великого Визиря, необходимо, как и полагается, захоронить с почестями: — Хочешь сказать, что мы его здесь так, на плахе оставим? — Что нам прикажут, так и сделаем. Давай уже за мной, скоро вообще стемнеет!

***

— Что случилось, Гекнар хатун? Почему меня будят посреди ночи, когда я уже собралась ложиться спать? , — была крайней встревожена Нурсида Султан, которую позвала Гекнар хатун. Поспевая за госпожой, казначей ответила: — Вы еще не знаете, что случилось с Чаглайан Султан? — Нет… — А ее ранили пулей. Касым Паша это сделал. Уже все знают! Идемте скорее в покои к госпоже! , — поторопила Нурсиду Султан Гекнар. Войдя к Чаглайан Султан, Нурсида Султан, естественно, была очень удивлена тем, что увидела. Первым делом она подошла к Ахмеду Паше и спросила у него о состоянии госпожи: — Чаглайан Султан Касым Паша, говорят, ранил? — Верно… Он скрылся. Эту тварь повсюду ищут, — отвечал Ахмед Паша. — А кто же это все-таки спланировал? Фахише? — Да она это! Кто еще, по-вашему? Это же ясно! , — закричала громко Гекнар хатун, выставляя всем свою точку зрения. — Доказательства нужны, срочно! Я не привыкла пускать слюни! , — Нурсида неожиданно развернулась в другую сторону, и вышла из покоев, — доказательства. Вот что нам нужно! Вдруг еще окажется, что это не Фахише. — Но как? , — не поняла Гекнар хатун, последовавшая за сестрой покойного султана, — но кому еще это надо? Касым Паша ведь это сделал. — Касыму она могла просто не приказывать, тот сам на все пошел, видя, как его хозяйка мучается, — высказалась Нурсида. — Не-е-ет, — приставив руки к талии, утвердила Гекнар хатун, — он сам бы точно не осмелился. Сразу после этого спора, к покоям подбежали двое стражников. — Ну наконец-то. Говорите! , — едва их завидев, Гекнар хатун жаждала объяснений по повожу Касыма Паши. Стражнеки зашли в покои Чаглайан Султан и, ставя превыше всего повелителя — султана Бакшурта — они сообщили ему новость, посматривая на Ахмеда Пашу: — Благая весть, повелитель, Паша. Великий Визирь Касым Паша погиб при побеге. Нам удалось настигнуть его. — Погиб? , — посмеялся Ахмед, — а вас убивать его просили что ли? Я же попросил вас, чтобы вы его поймали. Просто поймали. Об убийстве я, по-моему, ни слова не сказал вам. Вот почему в этом дворце все приказы выполняются столь скверно?! , — и Ахмед Паша ударил правой рукой по маленькому столику так, что тот опрокинулся, — захороните его! Стражники тут же собрались уходить, лишь бы не навлечь на себя еще дополнительной злобы, как Ахмед Паша указал им на еще один нюанс: — Только по нему ни за что не должны читать и отпевать намаз. Это невозможно. Похороните его, где пожелаете, и скорее замнем это дело. Пошли! Они оставили свои места и поспешили к чаще.

***

Наступает утро. Практически всю ночь от Чаглайан Султан в ее покоях ни один из присутствовавших не отходил, но под утро, когда лекарши заверили всех, что госпожа пойдет на поправку, ибо ей дали прекрасное обезболивающее и продезинфецировали рану от пули, все отправились к себе. Только Экбаль хатун осталась у госпожи вместе с султаном Башкуртом. В дворцовом саду отдыхают все дети Фахише Султан. Ввиду того, что на улице весьма пасмурно, небо тяжелое, темное, ни единого лучика солнца не пробирается, шехзаде Махмуд и Ибрагим вместе с восьмилетним шехзаде Явузом и шестилетней Гизем Султан оделись потеплее. В саду стояло два купола-беседки. Около одного резвились шехзаде Явуз и Гизем, играя то в догонялки, то в прятки, а под другим были старшие шехзаде — девятнадцатилетний шехзаде Махмуд без недели и четырнадцатилетний шехзаде Ибрагим. Была выставлена особая кожаная мишень, с помощью которой шехзаде тренировались в стрельбе из лука. Но Махмуд не желал для себя ни единого движения, а Ибрагим, сквозь некоторую печаль, видимо, из-за того, в каком положении сейчас его мать, все же пытался распотрошиться. Он туго натягивал на тетиву одну за другой стрелы и пускал в самое сердце мишени. Этот навык он себе начал набивать еще при жизни отца — султана Мустафы. Пока шехзаде Ибрагим тренировался, Гизем Султан, догоняя своего брата, поскользнулась на мокрой траве и упала. — Сестра?! , — удивился Явуз и подбежал к ней. — Моя госпожа! , — толкьо сейчас заметила это служанка и помчалась к девочке. Гизем Султан испачкала себе весь наряд в листьях и грязи вдобавок. Она тут же заплакала. — Госпожа моя, — служанка, наконец, подошла, — я же вас предупреждала, что нужно быть осторожнее, что на улице влажно. Теперь матушка ваша будет очень сердита. — А что с платьем делать? , — проблеяла Гизем Султан, став сама стирать с наряда куски грязи. — Этим займутся прачки, не беспокойтесь. А вы пока походите в другом платье. Идемте во дворец, госпожа, шехзаде. Рабыня помогла Гизем Султан подняться с земли и повела ее вместе с шехзаде Явузом ко дворцу. Ибрагим и Махмуд наблюдали за всей этой картиной, повернув головы в сторону своих младшего брата и сестры. Когда они отправились во дворец, Махмуд вынес себе печальное разъяснение этому: — Они все принимают так безболезненно. Видимо, потому что еще малы. Может, мало чего понимают пока. — Верно, — шехзаде Ибрагим оставил лук, сев рядом с братом под куполом на сиденье, — у них пока нет других чувств, кроме как чувство повеселиться и поиграть. Я их ни в чем не упрекаю, ибо возраст такой. — Я им завидую… — вновь повернув голову в другой пустующий купол-беседку, проговорил Махмуд, — у них еще все впереди. Не дай Аллах, чтобы у них повторилась моя судьба. Никто не знает, что творится у меня на душе. В один день я состарился на тысячу лет. Все моя плоть уже погибла, Ибрагим, она высохла, но израненная душа по-прежнему со мной. Словно кто-то издевается. Это все эта проклятая Чаглайан. Не будь ее, не будь желания у меня отомстить этой собаке, давно бы покончил с собой. Тем более, Эмине хатун уже тоже нет, а это первый и последний лучик солнца в моей жизни. На миг посветил, и через миг его уже и нет… — Нужно держаться. Цепляться за тонкие ниточки, срезать тупым ножом старые ветви, но выжить! , — заявил шехзаде Ибрагим, вдыхая сырой воздух, — у мамы султан умер, смысл ее существования! Но она не сдалась. И уверен, не сдастся. Между прочим, она начала разбирательства по поводу отравления нашего отца. Я буду помогать ей в этом деле. Тем более, мы обе с ней догадываемся, кто это. — Кто?.. — еле слышно выдохнул Махмуд. — Тот слуга, который у покоев отца служил, а после его отравления внезапно исчез! Улама ага! Да, Улама, — вспомнил Ибрагим. — Лишь бы вы его отыскали. По крайней мере, на одного предателя меньше… — с тяжестью прошептал Махмуд, словно ему было очень сложно что-либо произносить.

***

Фахише Султан недавно проснулась. Перед ней уже стоит тазик с прохладной водой, а неподалеку полотенце. Она умывает себе лицо, дабы скорее раскрыть глаза и проснуться. Глаза раскрываются, кожа становится чистой и увлажненной. Это предает госпоже уверенность и силу. Этим утром Фахише Султан чувствует себя несколько иначе, словно начинает возрождаться из пепла, которым ее душа и плоть уже давно является. Входит Рабия хатун. — Как там Чаглайан, Рабия? Может быть, что-нибудь известно? — Ой, госпожа, я тут такое узнала, что мне не до Чаглайан. Фахише Султан, укладывая себе назад пышные сухие волосы, которые необходимо будет завить в локоны, горько ухмыльнулась, ибо она уже давно не ждет радостных вестей: — Говори, Рабия, говори… Я, в принципе, ничего хорошего так и не ожидала. — Касыма Пашу убили! Ахмед Паша все же настиг его и не сжалился над Великим Визирем! , — с агонией в глазах, сообщила своей хозяйке Рабия. Фахише Султан медленно покосила взгляд в сторону, учащенно задышав. После она распсиховалась и швырнула маленькую стоящую перед ней тумбочку вместе с графином, из которого она умылась: — Проклятье! Опять… опять они ударили по самому больному месту! Ну нет, довольно! — Госпожа, не совершите ошибки! , — попыталась предостеречь Фахише Рабия хатун. — Я тебе сказала «довольно»! Вот здесь они у меня уже, — госпожа указала пальцем на свое горло, — немедленно приготовить мне платье! — Вы к ней пойдете? — «Быстро», я тебе сказала! , — страшно крикнула Фахише Султан, с силой кинув на пол полотенце. Рабия хатун соскочила с места, поспешив тотчас искать платье для своей султанши. Через четыре минуты Фахише Султан уже была готова. Она не успела привести в порядок прическу, тем более ей сейчас совсем не до этого. Она уговорила Рабию остаться в покоях и ждать ее там. Фахише пошла одна. Злоба зашкаливала. Она не намерена даже обращать внимания на то, если кто-то из рабынь в гареме вновь, завидев госпожу, станет судачить о ней, о ее выплатах в бордели. Для себя Фахише Султан эту тему закрыла раз и навсегда. Страшно было оказаться на пути Фахише Султан. Велик был размах ее рук, глаза горели огнем, нутро тряслось то ли от некоторого страха, то ли от злобы, шаг был быстр и ровен. Проходя один из гаремных коридоров, она встретила Гекнар хатун — казначея. — Куда вы идете, госпожа? , — заулыбалась Гекнар, спросив. — Уйди с дороги! , — одной лишь левой рукой Фахише Султан отшвырнула от себя приставучую Гекнар хатун. Она стукнулась о стену, прокричав вслед своей обидчице: — Что ты себе вздумала позволить?! Фахише! Чаглайан Султан еще не то что на ноги встать, она еще и оправиться не успела, как Фахише Султан безо всякого милосердия ворвалась к ней в покои. — Фахише? , — прищурившись, проешптала Чаглайан Султан, едва придя в себя. Фахише оглядела комнату по сторонам и ухватила кочергу, висевшую возле камина. Ею госпожа заперла двери, чтобы никто не вошел и не помешал их разговору. — Что это за наглость? , — по-прежнему на уровне шепота вновь спросила Чаглайан и ее стало раздражать, что она не может вовсю выразить свои эмоции — то есть накричать. — Касыма Пашу ты приказала убить, — Фахише подсела на кровать к Чаглайан, — Знала, что он Великий Визирь, что служит мне, конечно… И ты подумала, что его убийство сойдет тебе с рук, потому что кто я такая, да? , — каждое последующее слово Фахише Султан казалось еще свирепее и еще яростнее. Чаглайан сделала горькую усмешку, а после поднесла свое лицо со столь же ненавистными глазами к Фахише, попробовав поднять тон голоса: — Просто Касым ответил за свое преступление, ведь он выстрельнул в меня. Он поплатился жизнью, а ты поплатишься гибелью своих детей. В этот момент в покои начал стучать Ахмед Паша, желавший навестить раненую, но запертая дверь его очень сильно встревожила. Паша стал ломать ее. Фахише была просто поражена дерзостью Чаглайан: — Тебе мало того, что с тобой уже случилось? Ты еще смеешь мне глядя в лицо угрожать?! — А что ты тогда делаешь, м?! — И что же? — А сама не понимаешь что ли?! , — прорезала себе, наконец, голосовые связки Чаглайан, — лучше бы ты вовремя прижала хвост, но теперь хоть тысячу раз попроси у меня прощения, твои дети все равно умрут. Фахише Султан вскочила с кровати, не разжимая губ, пробурчав: — Замолчи… — Это произойдет, Фахише! Ты будешь смотреть на трупы своих детей и кричать от боли, — не умолкала Чаглайан Султан, хоть чем сильнее она кричала, тем больше ощущала боль от раны, но колоть больные места своего заклятого врага доставляло ей неимоверное наслаждение. — Молчи… — запыхтела носом Фахише, стараясь сдержать себя в руках, ходя по комнате. — Тебе так горько услышать правду?! Так я тебе могу еще больше сказать. Вскоре что ты, что твои дети… — Я же тебе сказала «замолчи»! , — Фахише Султан выхватила из ободка еще одну кочергу и завопила, замахнувшись ею прямо по лицу Чаглайан, но она не успела сделать этот весьма эпичный удар, так как в покои ворвался Ахмед Паша, своей рукой ухвативший руку Фахише. Паша дернул ее руку, и из нее вылетела кочерга: — Госпожа, остановитесь сейчас же. — Прекрасно! , — еще чаще задышала Фахише Султан, раскрасневшись от переполнения различных эмоций, — пока твоя любимая Чаглайан вместе с недостойным сыном-повелителем… — Заткнись! , — не могла и одного плохого слова выслушать про своего сына Чаглайан. — Лучше ты заткнись! , — прорычала Фахише Султан, — слишком высокого мнения о себе, как и ты, Паша! Ведь ты входишь, нарушая все правила, в гарем. Такое у вас управление?! Это так вы будете поддерживать порядок? Да пока вы всем здесь заправляете, династия сгинет! Я сделаю все, чтобы не допустить этого. Счастливо оставаться! , — Фахише развернулась, с неведомой силой распахнув двери и пошла тем же быстрым шагом обратно, — грязные шакалы!