Стамбул. Апрель 1642 года.
После вступления на трон среднего сына Фахише Султан — султана Ибрагима — прошло шесть с половиной лет. Ровно два года мать Падишаха была его регентшей (с 1635 по 1637), занимая вполне выгодное и приличное место при дворе. Султану было пятнадцать лет на тот момент, когда он взошел на трон. Время с 1635 по 1637 годы в народе прозвали, как «Время блестящей эпохи». Все на этот момент в империи цвело, все были накормлены, одеты, обуты и довольны. Деньги в государственной казне текли рекой, только со временем она стала постепенно опустошаться: сначала из-за неудачного и первого, в то же время, похода султана Ибрагима на Италию, а дальше уже и сами внутренние государственные проблемы оставили существенный отпечаток на финансовом вопросе. Как только Фахише Султан сочла, что ее сын уже достаточно взрослый, а султану Ибрагиму на тот момент исполнилось семнадцать лет, Валиде Султан оставила место регентши и позволила сыну абсолютно самостоятельно принимать какие бы то ни было решения. С этого-то моменты и вошли в круговую неприятности: Ибрагим, дабы больше ничто не угрожало его власти, задумал умертвить своего младшего брата — шехзаде Явуза. Слава Аллаху, Фахише Султан сумела предотвратить сей кошмар. Ей удалось, как она узнала о данном приказе, спрятать сына от глаз Падишаха с помощью Эсмы Султан и Диляры Султан. Валиде Султан провела с сыном душевную беседу. Ей понадобилось ровно пять часов, чтобы внушить сыну-Падишаху то, что казнь сына — не выход из ситуации. Да, по закону Фатиха он обязан убить братьев; да, они могут угрожать его власти. Но все же Фахише Султан удалось направить повелителя на путь истины. Госпожа была убеждена, что казни Ибрагим ее сына — шехзаде Явуза, он будет об этом жалеть, будучи таким отзывчивым, добрым и любящим человеком, и справедливым, понимающим и снисходительным Падишахом. Султан прислушался к словам матери и не допустил такой ошибки. Ему в разы легче стало на душе, что он не казнил своего брата, что даровал ему жизнь. Конечно, шехзаде Явуз никогда не претендовал на трон, да и лет-то ему на 1637 год было всего десять. Ибрагим желал казни брата лишь потому, чтобы не допустить смуты, никакой личной неприязни Падишах не испытывал к младшему брату.
Помимо всего этого, дворец ТопКапы претерпел некоторые изменения: здесь теперь появился дополнительный дворик для девушек, построено две комнаты для слуг и калф, а также две комнаты для фавориток, большая просторная терраса с «тыльной» стороны дворца, а также переделаны покои некоторых из жителей Династии: например, покои султана Ибрагима стали более освещенными, ибо тут построили два длинных в вертикальном положении дополнительных окна, располагающихся чуть ли не у самого потолка, по обе стороны от кровати.
Апрель 1642 года.
Султан Ибрагим очень любил природу, а особенно красивый и прекрасный лес, что располагается в нескольких верстах от дворца. Там он и на охоте частенько бывал вместе с хранителем покоев — Эртугрулем агой, там и учился овладевать мечом и саблей, а также правильно стрелять с арбалета.
Сегодня во дворце султана праздник, так как сегодня Рамазан-Байрам — последний день Священного месяца Рамазана.
Султан Ибрагим возвращается с прогулки по тому самому любимому лесу. Он заходит в свои покои, где его встречает вся семья и прислуга.
Первой в ряди стояла, несомненно, Валиде Фахише Султан. Образ султанши был неотразим: высокая темно-синяя корона прямоугольной формы, сужающаяся кверху, часть густых каштановых волос госпожи была заплетена в шишку, а часть прядей уложена на плечам, платье было весьма широкое, все больше и больше уменьшающееся к талии, также под цвет короны.
— Мой сын, Падишах мой — султан Ибрагим Хан — добро пожаловать во дворец, я рада тебе, — с невозмутимой улыбкой и сияющими глазами поприветствовала сына Фахише Султан, протянув ему правую руку, усыпанную различными османскими богатствами: круглое кольцо с высоким изумрудным камнем внутри и серебристой каймой — на безымянном пальце; квадратное кольцо с черным блистающим при свете камне — на указательном, а также жемчужные недлинные бусы, располагающиеся на запястье, но чуть ближе к самой руке.
Султан Ибрагим поцеловал руку матери и в ответ ей пожелал:
— Счастливого праздника, Валиде.
Фахише Султан нежно провела рукой по плечу повелителя и тот обратился к следующей представительнице его семьи — Диляре Султан. Госпожа приготовилась к встрече султана Ибрагима и празднику, также в прекрасном образе: на ее голове находится невысокая округлая корона, волосы были убраны в пышную шишку, а изящное шелковое красное платье просто радовало глаз.
— Повелитель, — обратилась женщина к своему двоюродному брату, указав взглядом на семилетнего султанзаде Латифа, а также четырехлетнюю без двух месяцев Нису Султан, — с праздником вас. Аллах да осчастливит ваше непревзойденное правление.
— Спасибо, Диляра, спасибо, — растаял от подобных слов правитель, а потом поцеловал в лоб султанзаде Латифа, и взял на руки Нису Султан, с радостью просматривая каждую черточку лица своей двоюродной племянницы, — моя Ниса, Аллах, как же ты похожа на свою маму. И брови, и нос, и разрез глаз — все такое, как у тебя, Диляра.
В ответ дочь покойной Нурсиды Султан только скромно улыбнулась. Сегодня праздник, настроение у всех прекрасное, однако даже на встречи султана происходили мелкие неприятные инциденты: Фахише Султан исподлобья взглянула на веселую Диляру Султан, медленно отводя от нее глаза. После самоубийства Нурсиды Султан она относится к Фахише с презрением, а также в ней осталась и доля ненависти к госпоже.
За Дилярой Султан стояла сестра Ибрагима по линии отца — Эсма Султан.
— Рада вас видеть, повелитель. С праздником. Я пожелаю вам в этот радостный день успехов и счастья, — сказала Эсма Султан, поцеловав повелителю руку.
— Благодарю, — отвечал султан Ибрагим.
У Эсмы Султан, в то время как она уже во втором браке, а это с Озан беем, нет ни одного ребенка. Это погружает госпожу в печаль, поэтому она, даже если и выглядит яркой и восхитительной внешне, теряется на фоне величавой Фахише Султан, которая полюбила Эсму, как чуть ли не свою дочь, а также на фоне всех других госпожей.
Следующей в ряду стояла Гизем Султан — родная сестра султана Ибрагим. Девочке на данный момент тринадцать лет.
— Повелитель, — поклонилась Гизем, поцеловав Падишаху руку, — поздравляю вас с Рамазан… э-э… — на этих словах госпожа встала в ступор, ибо она вдруг забыла вторую часть названия этого праздника.
— Байрам, — подсказала, словно своей лучшей подруге, Диляра Султан.
— Повелитель, поздравляю вас с праздником Рамазан-Байрам. Пусть это событие принесет в ваш дом сча-а-астье, — протянула последнее слово Гизем Султан, искренне желая этого брату.
— Спасибо, сестра, — моргнул султан Ибрагим.
— Так-то девочка готова к встрече своего отца-повелителя, — высказала свое недовольство Диляра Султан, все же решившись это сделать, — жаль, что кое-кто ее, как следует не подготовил к сегодняшнему дню.
Поскольку она стояла справа от Фахише, то есть рядом, Валиде Фахише Султан развернулась в сторону Диляры Султан, так как ей очень не понравилось, что сейчас вымолвила Диляра. Она это заметила и также направила взгляд в сторону матери повелителя.
— Еще один посторонний комментарий в моем присутствии, и ты будешь наказана, — сказала Фахише Султан.
Диляра ухмыльнулась, сделав короткий поклон Фахише Султан. Дочь покойной Нурсиды с неприязнью постепенно отвела взгляд от Валиде Султан, а тут и сама Валиде отвернулась от Диляры, став, как и прежде.
После Эсмы Султан в ряду стояла Хасеки султана Ибрагима — Гёлистан Султан, взявшая за ручку трехлетнего ее сына — шехзаде Мехмета.
— Повелитель, — сладостно произнесла Гёлистан Султан и прикоснулась губами к тыльной стороне руки властелина ее сердца, вкусив аромат лесной смолы, — вы охотились в лесу всего два дня, а я так тосковала по вам. Каждую минуту мысли только и были заняты, что вами. С праздником, повелитель.
— Благодарю тебя, — Ибрагим прислонил свою теплую ладонь к щеке госпожи.
— Мой Мехмет, — Падишах взял своего первого сына и ребенка, в то же время, на руки, поцеловав трехлетнего мальчика в щеку, — смотрю на тебя и горжусь тобой. Ты так вырос, шехзаде.
— Ты тоже вырос, Падишах, — отвечал в радости шехзаде, что, наконец, вновь увидел отца.
Ибрагим мило хихикнул, аккуратно опустив сына на пол.
Еще раз улыбнувшись Гёлистан Султан, что в ответ сделала и она, повелитель вышел к центру опочивальни, с печалью напомнив кое о чем всей своей семье:
— Как жалко, что здесь нет Нилюфер Султан. Вот уже четыре года, как она погибла. Аллах да не обделит ее местом в Раю.
— Аминь, — повторил каждый из присутствующих.
— Только успела она выйти замуж, обрести свое счастье, как их карету, когда она с Хасаном Пашой в свой дворец возвращалась из охотничьего домика, подожгли. Это были разбойники. Они были наняты теми, кто так ненавидел Хасана Пашу. Вместе с ним погибла и Нилюфер Султан…
Раз уже тема зашла именно об этом, то Эсма Султан, для которой Нилюфер Султан стала самой лучшей подругой, не могла промолчать:
— Мне ее больше всех сейчас не хватает.
— Нам всем ее не хватает, Эсма, — добавила с каплей досады Диляра Султан.
— Ну чтож, — с облегчением вздохнул султан Ибрагим, окинув родню взглядом, — во дворцовом саду начинаются празднования. Давайте же скорее пойдем туда.
— Конечно, — согласилась Валиде Фахише Султан.
Тут все собрались уходить, но Эсма Султан по неотложному делу задержала на минуту султана:
— Повелитель.
Ибрагим обернулся в сторону сестры, велев всем остальным оставить комнату.
— Повелитель, — взяла госпожа руку своего брата-повелителя Эсма Султан, чтобы попросить у него позволения, — разрешите мне, пока есть удобная возможность, съездить в наш с Озаном беем дворец, чтобы забрать оттуда все мои и его вещи.
Падишах мило улыбнулся, приложив правую руку к щеке Эсмы и уточнил обстоятельства этого дела:
— Но зачем это понадобилось? Что ты задумала?
— Я хочу отныне в этом дворце, с вами жить, — призналась Эсма, стеснительно опустив после своей фразы голову вниз.
— Попросим дворцовую стражу и она тут же все, что необходимо, сделает, — предложил султан Ибрагим.
— Нет, повелитель Я сама лично хотела еще раз взглянуть на наш дворец, потому что я намереваюсь жить здесь, в ТопКапы. Если… конечно, вы позволите.
Правитель нисколечко не сомневался в госпоже, а уж тем более не запретил этого сделать своей сестре, однако он подумал, что кое о чем следует и предупредить ее:
— Поезжай, конечно, если ты так считаешь нужным.
— Мы поедем, минуя Ускюдар, так скорее вернемся обратно.
— Ты уверена, Эсма? , — слегка насторожился Ибрагим, — на той дороге много разбойников, а если вы поедите по дороге, что длиннее, то она безопасней.
Но Эсма Султан заверила брата-повелителя, что переживать не о чем:
— Мы уже долгое время пользуемся этим путем и, Слава Аллаху, пока ни разу не встретили бандитов.
— Тогда поезжай, разумеется, — не мог не согласиться Падишах.
Они оба выходит из опочивальни.
Фахише Султан идет по новому дворику для девушек вместе с Рабией хатун (отныне главной хазнедар во дворце), а также Лейлой-калфой. На ходу она раздает приказы:
— Рабия, передай на кухне главному повару, пусть приготовит мне охлаждающий грейпфрутовый шербет, и не помешала бы также тарелка курабье, — только договорив это, Фахише Султан издала рукой характерный жест, взмахнув правой рукой.
— Как изволите, Валиде, — поклонилась Рабия хатун и сей же час поспешила на кухню, все также с непривычки поворачивая в сторону общей спальни девушек, но теперь главная кухня совершенно в другом, более удобном месте.
— Лейла, а ты позови всех девушек в сад. Пусть они разложат все подушки там, а ты лично принесешь мне книгу «Сон в летнюю ночь». Хочу дочитать второй акт, — дала указания Фахише Султан Лейле-калфе, но приказ немного озадачил калфу:
— Великая Валиде, а это произведение какого автора?
— Возьми ее в полке мини-библиотеки дворца, где подписано имя Уильяма Шекспира.
— Как пожелаете, госпожа, — низко поклонилась Лейла-калфа и направилась в сторону библиотеки.
***
Королевство Англия. Британская империя. Главный дворец.
Молодая девушка двадцати трех лет, дочь английского короля Ирнеста Стюарта, а также супруга герцога Ральфа — Королева Беатриче Стюарт — беззаботно, словно так и порхала, по большой мраморной лестнице дворца, устланной длиннющим ярко-алым ковром, по бокам блистающим золотистыми камнями.
Королева поддалась ребячеству и весело гонялась, опираясь на перила, за сыном одного из личной прислуги короля Ирнеста.
— Как бы ты не старалась, ты все равно не поймаешь меня, — со смехом заявил мальчишка.
— А если все же поймаю? , — озадачила Беатриче ребенка, не менее радостная, чем он.
— Тогда я сделаю все, что ты захочешь.
— М-м-м, — вполне искренне заинтересовалась данным предложением королева Беатриче.
— А если не сможешь догнать, то ты попросишь папу, чтобы король Ирнест разрешил мне прогуляться… — и после этого слова мальчик повысил в опаске голос, ибо Беатриче сорвалась с места и уже побежала за сорванцом, -…по сокровищнице дворца!
Беатриче, хоть и увлеклась этой игрой, спускалась с лестницы не быстро, так как лестницы тут весьма скользки, тем более, она случайно может наступить на свое платье.
— Не догонишь, не догонишь! , — вскрикивал, хохоча, мальчик, уже добегая до коридора, ведущего в тронный зал, но только он преодолел последнюю ступень этой длинной лестницы, как споткнулся и упал на колени.
— Ах! , — испугалась за ребенка Беатриче, ускорив свой спуск, чтобы помочь ему и справиться о его самочувствии. Молодая женщина опасалась неприятностей со стороны своего отца, будучи сурового нрава.
— Ты не сильно ушибся? , — опустилась на корточки Беатриче, подав руку мальчику.
— Мне ни капельки не больно даже, — успокоил девушку сын слуги, — я без твоей помощи могу встать, — утвердил мальчик, и вполне естественно оправдал свои слова, оперевшись на одно из перил. Он без труда поднялся на ноги.
— Что-то мне подсказывает, что я могу тебе доверять, мой милый друг, — поставив на пояс руки, Беатриче загадочно сделала намек мальчишке.
— В смысле? Беатриче, ты о чем? , — не сообразил ребенок.
— Я же тебя догнала, — сделала губы «уточкой» королева, объяснив ему, — значит, по нашей договоренности, ты будешь должен исполнить абсолютно любое мое желание.
— Вот ты о чем, — спохватился сын слуги.
— Ваше Высочество, — резко вбежала в залу одна из служанок, открыв двери возле самого верха лестницы из другого длинного коридора.
— Что такое, Сара? , — нахмурилась Беатриче, как прислужница спустилась на несколько ступеней вниз, ближе к королеве:
— Его Величество король Ирнест… — замялась при сообщении вдруг женщина, а потом показала наводящий жест Беатриче, приблизив растопыренные пальцы руки к горлу.
— Не при ребенке! , — громко прошептала Сара.
— О, Господи… — выдохнула королева, а потом обернулась к мальчишке, почесав его густые волосы на голове, — беги к своему отцу, а насчет желания мы поговорим еще позже.
Ребенок поклонился девушке, а потом поскакал, зайдя в длинную высокую дверь.
— Иди сюда, Сара. Говори, что произошло, — в предвкушении чего-то очень плохого подозвала поближе служанку королева.
— Как бы вам это сказать, Ваше Высочество…
— Да говори уже! , — поторопила прислужницу девушка.
— В личных покоях короля Ирнеста только что отрубили голову вашему мужу — герцогу Ральфу.
Королева Беатриче заморгала глазами, а через четыре секунды взялась за руку Сары, ибо ей стало не по себе:
— Но как? По какой причине? Я же… мы же только три дня назад с Ральфом поженились.
— Как передали слуги короля, то ему был совершенно неугоден ваш супруг, — объяснила служанка.
Беатриче забегала взглядом то туда, то сюда, стоя на предпоследней ступени, а потом резко изменилась в действиях, сказав Саре:
— Оставь меня!
Молодая королева быстрым шагом направилась в тронный зал, самолично распахнув тяжелые двери.
Минуя зал, Беатриче Стюарт бегом поднимается по кафельной закругленной лестнице, что ведет в коридор, где и располагаются покои короля Ирнеста. Пройдя также комнату, где девушки дворца занимаются вокалом, Беатриче не могла не привлечь к себе заостренное внимание учениц. Уже в присутствии мчавшейся королевы девушки осмелились похихикать и посплетничать:
— Что-то наша госпожа сегодня не в духе.
— Еще бы, — поддакнула другая девушка с косой, длиной до самых пят, — ведь совсем недавно Его Величество король Ирнест казнил герцога Ральфа.
— Правда что ли? , — поразилась другая вокалистка.
— А чего тогда, по-твоему, с самого утра во дворце переполох? О-ох, — вздохнула девушка, сложив у груди руки, — и снова Сара меня одну отправит в покои королевы Беатриче, чтобы я убрала осколки от зеркала, заменила ей постель, купила новые вазы для цветов…
— Не поняла, — поразилась следующая девушка.
— Известно, что наша госпожа очень эмоциональна, и на этот раз, в нормальном состоянии она свои покои не оставит.
Подойдя к покоям отца-короля, Беатриче, взмыв вверх голову, обратилась к высоким мускулистым стражникам:
— Сообщите моему отцу, что я хочу его видеть.
— Король Ирнест сказал, что не хочет до конца сегодняшнего дня никого видеть, — отвечал стражник.
— Скажи, что пришла я, и он впустит меня.
Однако страж был непреклонен:
— Боюсь, нет, Ваше Высочество, король Ирнест вообще никого видеть не желает.
— А ну прочь! , — воскликнула Беатриче, звонко открыв крышку кинжала, который королева только что достала из-под пояса, — уйди с дороги! , — взмахнула она кинжалом.
Стражники переглянулись друг на друга и открыли двери королеве.
***
Дворец ТопКапы
Фахише Султан возвращается с праздника, идя по галерее вместе с Рабией хатун, Лейлой-калфой, а также с ней рядом была Диляра Султан, с которой у Валиде Султан с течением времени нарушились отношения.
— Славный был праздник, правда же, госпожа? , — первой решила завести диалог Диляра Султан.
— Спасибо Рабие. Она помогла расставить в саду все в идеальном вкусе, поэтому мне без исключения все понравилось. Кроме того, когда Бонжук ага, ввиду своего возраста, стал уже не со всеми гаремными делами так с легкостью справляться, как раньше, Рабия взяла на себя также часть ответственности, — поддержала разговор Фахише Султан.
— Хорошо иметь таких верных до гроба слуг, правда же, Валиде? , — спросила Диляра Султан, задержав свой шаг.
С дочерью покойной Нурсиды Султан и Фахише Султан приостановилась. Сначала на ее лице была некоторая неопределенная улыбка, но через миг ее и след простыл, и госпожа напрямую высказала Диляре:
— Не надо со мной лукавить, Диляра. Я же вижу тебя насквозь.
После этого Фахише Султан удаляется, а Диляра посмотрела в ее след с глазами, полными ненависти, закусив верхнюю губу зубами.
Султан Ибрагим возвращается в свои покои, так как уже вечерело, а потом вдруг обратился к хранителю покоев, сопровождавшего его:
— Эртугруль ага, сообщи Рабие хатун, а также моей матушке, что я желаю сегодня видеть Гёлистан Султан. Пусть и шехзаде Мехмета приведет. А Булуту Паше передай, что завтра я провожу с утра Заседание Совета.
— Как прикажете, мой повелитель, — поклонился Эртугруль ага и пошел в соответствующем направлении в другой коридор.
Внешне Эртугруль был не так привлекателен: щуплые руки, худое лицо, неприметная, хотя и чуть ли не уникальная одежда на нем, но все забыли об этих качествах, как заходила речь о том, насколько он предан своем семье, а также тем, кому уже служит шесть лет. Эртугруль ага служит по времени Династии уже почти столько же, сколько времени султан Ибрагим занимает трон.
***
Едет карета Эсмы Султан и Озана бея.
— Госпожа, зачем вы затеяли эту поездку? Отчего решили переехать во дворец повелителя и жить отныне там? , — задавал один и тот же вопрос Озан бей у своей жены, — тем более вы готовы даже перевезти свои самые ценные вещи туда из нашего дворца.
Сестру султана терзали самые разнообразные предчувствия. Ее нежное нутро подсказывало, что необходимо что-то немедленно предпринять, чтобы избежать неприятных последствий.
— Мне плохо, Озан… — огорченно прошептала Эсма Султан, — я теперь хочу жить во дворце вместе со всеми. Я устала сидеть одна в нашем огромном, таком же почти, как и ТопКапы, дворце, целыми днями и думать о тебе. Будем теперь всегда вместе. Тебе известно, что первого мужа я потеряла, когда он был болен чумой.
После этого разговора, буквально через секунду-другую карета внезапно остановилась, а за ее пределами послышались весьма подозрительные мужские возгласы.
