***
Рынок. Эсма Султан, как и Диляра Султан, будучи в хаммаме, совсем напрасно была растревожена. В то время, когда госпожа думала, что случилось что-то катастрофическое, что-то очень серьезное, это было всего лишь солнечное затмение, о котором Эсма Султан была немало наслышана из самых различных источников. Сейчас она прогуливается по торговым лавкам, пожелав навестить знакомого ей продавца шелковых персидских тканей, из которых султанша повелит швеям сшить прекрасное свадебное платье. Эсма Султан будет хранить его для дальнейшего ношения, а всего-то как аксессуар. Сестра султана Ибрагима по отцу верит, что если она будет долго молиться, уповать Небесам, чтобы они пожалели ее хоть немного и одарили действительно настоящим счастьем, то она снова сможет выйти замуж. И за того, кому полностью отдаст свое сердце, и с кем проживет до самой старости. За передвижением по рынку Эсмы Султан пристально наблюдала одна подозрительная женщина, прятавшая в рукаве подпружиненный кинжал с тремя лезвиями — особое ее оружие. Чтобы ей не мешали волосы, которые бы заполонили ведущую часть ее лица из-за ветра, шпионка собрала их в густую шишку. Она была брюнеткой. Дело ее становилось плохо: Эсма Султан чуть было не покинула ту область рынка, за которую пристальной черноволосой шпионке было заходить нежелательно. Ей самой пришлось подгонять ситуацию под свои интересы, поэтому зоркая молодая женщина уверенными шагами направилась прямиком к Эсме Султан, не обращая практически никакого внимания на прохожих. Для некой безопасности, она была одета в бордовый плащ с опущенным на голову и подвязанным внизу тоненькой ниткой капюшоном. До плеча Эсмы Султан кто-то неожиданно дотронулся и девушка от испуга негромко воскликнула, обернувшись противоположно: — Вы… вы кто такая? — Вы — Эсма Султан, правильно поняла? , — сделав невинное лицо, уточнила темноволосая девушка. — Да, — кивнула сестра султана Ибрагима, — а кто же вы все-таки? Вы не можете так подбегать ко мне на глазах у люда и дотрагиваться до меня. — Ох, госпожа, простите… — разжалобилась шпионка, изобразив раскаявшиеся глаза, но так, чтобы из рукава не выпало ее особое оружие. Эсма была убеждена, что эта незнакомка больше и зрачком глаза не шевельнет, и она направилась по рынку дальше, да не тут-то было. — Эсма Султан, у меня для вас есть особенное, невероятнейшее предложение, — та девушка мягко прислонилась ладонью к ее руке, едва сжав кончики пальцев. — Вы что себе позволяете? , — выпучила глаза сестра повелителя, обернувшись, — я вам говорю, что вы не в праве так обращаться с женщинами моего чина, а вы опять за свое… — Госпожа, простите еще раз. Простите, извините, прошу прощения… Но вы должны это увидеть. Это конкретно в ваших именно интересах, — и вопреки чему бы-то ни было, незнакомка, слабо взяв за запястье Эсму Султан, повела ее куда-то к торговым лавкам. — Ты можешь хотя бы сказать, кто ты такая? , — спросила Эсма. — Сейчас я вам обо всем поведаю, — пообещала черноволосая затейница, — только нам с вами пройти немного нужно, до моей лавки имею ввиду, и я вам там все расскажу, — не переставала обнадеживать растерянную Эсму Султан шпионка на ходу, — как можно, чтобы вы ничего не узнали? Сейчас вы непременно… — и, дойдя до ее «логова», незнакомка одной рукой стала открывать деревянную кривую дверь, — все… — и она сжала на этом моменте руку госпожи чуть покрепче, — узнаете! Эсма Султан претерпела ужасное: она была затолкнута в какое-то дряхлое сырое помещение, при этом упав на землю. — Что вы себе позв… — Молчи, госпожа Эсма Султан! , — надменно пробурчала незнакомка, со всей своей силы закрыв дверь. Сестра султана Ибрагима стала растерянно смотреть по всем сторонам. В темном сыром пространстве, похожим разве что на сарай, выполз в буквальном смысле на коленях какой-то немолодой и не старый мужчина, услышав звуки. — Несрин, вы ее наконец-то привели сюда? , — спросил тот, не поднимаясь на ноги. Темноволосая авантюристка вынула из-за рукава подпружиненный с тремя лезвиями кинжал с позолоченной цепочкой на рукоятке и осадила им этого мужика прямо по лицу, причинив им только тупой удар, не колющий: — Сколько раз я тебе говорила, как нужно ко мне обращаться?! Забыл?! Если что, память мне тебе освежить не составит труда! От одного только этого хладнокровного удара Эсма Султан уже пришла в неимоверный ужас. Прежде ей двигал страх, и она не могла сказать и слова, но сейчас в глазах госпожи начинает поблескивать огонек свирепости. Мужчина, стерев с лица следы от кинжала, так по-прежнему и не поднимался на ноги. — Так что? , — снова обратилась молодая женщина к своему прислужнику, — как ты меня должен называть? В ответ ей не последовало ничего, кроме молчания от своего оппонента и учащенного дыхания носом от Эсмы Султан. — Выпустите меня отсюда! , — встала на ноги госпожа, как только незнакомка обернулась к ней. Заведшая ее сюда дама едва лишь показала госпоже свою дружественную, на первый взгляд, улыбку и кроткий жест пальцами, а потом развернулась к ее помощнику, собравшись уже взять в правую руку свое оружие, так как не получила ответа, и покалеченный мужчина тут же запищал, подобного щенку: — Госпожа Несрин. Госпожа Несрин! Госпожа Несрин должен назыв… — Все-е, хватит, поняла я уже! , — закатила глаза черноволосая особа, запрятав кинжал вглубь рукава. — Кто вы здесь такие? Может ВЫ что-нибудь скажете? , — протянув руку в сторону валявшегося на коленях мужчины, спросила сестра султана Мустафы, но тот ничего не ответил, — что ты замолчала? , — обратилась госпожа вновь к этой жесткой даме, — ты знаешь, что тебя ждет после того, что ты только толкнула госпожу Великой Османской династии?! — Этой поганой династии больше не существует, — отрезала она, так и не повернувшись к Эсме, — ты сюда попала, так как тебе необходимо начать обучение, чтобы доказать свою преданность. — Да какую преданность?! , — всхлипнула Эсма Султан, с психу отшвырнув болтавшийся кончик платка у ее лица, — я вас здесь обоих впервые вижу! Немедленно откройте эту дверь! , — указала Эсма Султан рукой на старую деревянную дверцу, после чего брюнетка повернулась к ней, охладив взгляд до умопомрачения: — Здесь, дорогая, приказы отдаю я, и только я! , — и она взмыла вверх указательный палец. — Да, правильно говорите, — поддакнул валявшийся у нее в ногах мужчина. — Заткнись! , — шпионка стукнула его в лоб своей ногой, на которой была тяжелая кожаная обувь, даже не поглядев в его сторону. Но тут она все же повернулась Эсме Султан спиной, так как ей проще стало сейчас посвящать во все свои подробности османскую султаншу: — Здесь правила совсем другие. Будешь к ним привыкать. Его зовут Теодор, — намекнула темноволосая дама на ударенного мужчину, — он уже прошел свое обучение у меня. Правда, кое-что придется повторится. Я ошибок не терплю. А ты, Эсма, уже приготовилась, чтобы пройти обучение у меня? После этого вопроса Эсма Султан тихонько взяла в руки длинный меч в углу этого сарая, переместила в ведущую руку — правую и, воспользовавшись тем, что эта гадкая особа задала ей вопрос и стоит, ждет ответа, госпожа уже приподняла меч, чтобы проткнуть им эту даму насквозь, только покалеченный мужчина спас ее: — Несрин, сзади! Не успей она развернуться, как уже вынула подпружиненный кинжал и с размаху ударила им по лицу Эсму Султан. Меч из ее рук выпал, звонко ударившись о пол, а сама госпожа потеряла сознание. Молодая женщина отдышалась, а потом шлепнула своим оружием и ее прислужника, причем снова по лицу: — Как, я тебе сказала, нужно обращаться ко мне, если хочешь что-то сказать?! — Госпожа Несрин! , — тут же протараторил тот. — Замечательно! , — с надменностью произнесла шпионка и убрала кинжал в старое место. Она подошла к маленькому из еловых досок столику, откуда взяла флакончик с лаймового цвета жидкостью: — Сейчас этой ерундой намажу ей виски, и она забудет, как на рынок собралась, а не только то, что здесь произошло. Все забудет! , — и девушка принялась за дело, пользуясь моментом, пока к османской госпоже не вернулись чувства.***
Гёлистан Султан — любимица-Хасеки султана Ибрагима отдыхала на довольно просторной террасе своих покоев, наслаждаясь лесным воздухом, ведь сама терраса выходила как раз на дворцовый сад. Назлы хатун массировала своей госпоже виски, где слабее, где — напротив, надавливая Гёлистан на них. Ее трехлетний сын Мехмет был занят другой служанкой в отдельном углу. — Аллах да вознаградит твои руки, и тебя саму, Назлы. Я испытываю райское наслаждение, — похвалила личную служанка Гёлисатн Султан, еще пару секунд назад, сидевшая на стуле с закрытыми глазами, мыслями унесенная куда-то в совершенно другое место, другой мир, в объятия султана Ибрагима, по которому женщина уже соскучилась. — Что вы, госпожа. Служить и доставлять удовольствие вам — мой пресвятой долг. Госпожа приподнялась со стула, уже готовая была встать: — Ты можешь идти, Назлы хатун. — Шехзаде Мехмет? , — уточняюще рабыня сначала посмотрела на сына своей хозяйки, а потом перевела взгляд в сторону ее самой. — Не волнуйся, — мотнула головой султанша, — эта девушка справится сама. Кстати, Назлы, подожди. Она встала со стула и приблизилась к служанке, навострив на ней взгляд, словно вопрос сейчас будет связан с чем-то очень серьезным: — Тебе что-нибудь известно про это неожиданное солнечное затмение, Назлы? Что-то мне не нравится это совсем. — Верно, госпожа. И самое интересное, что оно возникло ни с того, ни с сего. Будто знак от Всевышнего, — озвучила смело свою личную точку зрения Назлы хатун. — Ну все, ты можешь идти, пожалуй, — улыбнулась Гёлистан Султан, выполнив легкий жест кистью. Только Назлы склонилась перед молодой женщиной, как настороженно произнесла себе, будто под нос, слово: — Госпожа… повелитель вернулся со своей охоты. — Что? , — обрадовалась Гёлистан, а потом с сияющим лицом обернулась в противоположную сторону — к дворцовому саду. Ее каштановые локоны оторвались с места и красиво легли за спиной госпожи, что успела пронаблюдать Назлы хатун. Поскольку султанша стояла служанке спиной, то она не имела возможности понять, что за эмоции сейчас возникли у молодой женщины: то ли это неудержимый гнев, то ли резкая аффективная злоба, что маловероятно, или же госпожа ничего еще не поняла. — Назлы, — обратилась Гёлистан Султан к прислужнице, — посмотри: кто это с нашим повелителем и Эртугрулем агой? Ибрагим нашел какую-то беспомощную, или не очень, хатун… пожалел ее… решил взять во дворец? Что скажешь, Назлы? И кто этот мальчик рядом с ними? Что у него в руках там? Госпоже посчастливилось лицезреть, как султан Ибрагим направляется прямо ко входу дворца, а за ним поспевают Эртугруль ага, мальчишка вместе с животным в клетке (Джемерон с кошкой) и какая-то женщина (то есть королева Беатриче). — Да, госпожа, наверняка, это какая-нибудь беспомощная и неимущая нахлебница с рынка. Повелитель ее, я думаю, взял, только чтобы пополнить гарем, — предположила Назлы. — Надеюсь, Назлы, — резко изменилось выражение лица у главной фаворитки султана Ибрагима, — пусть будет так. Знаешь, нужно Валиде Султан об этом сообщить, или я просто взорвусь от любопытства, праздно сидя в своей комнате и ни о чем не зная. — Фахише Султан сейчас не во дворце. Она и Рабия хатун отправились к Фазилю Хижи Эфенди, — рассказала Назлы. — К Фазилю Эфенди? , — бровь Гёлистан Султан приподнялась над глазом, а губы несколько сжались, — а что могло случиться такого, что бы побудило госпожу направиться к этому шарлатану? Назлы хатун в ответ лишь пожала плечами. — Подождем ее в ее покоях, — самодовольно улыбнулась госпожа, а потом повысила тон голоса, обратившись к шехзаду Мехмету, игравшему с деревянными игрушками в форме животных: — Мой Мехмет. Не хочешь навестить свою бабушку? В ответ трехлетний мальчик положительно закивал головой и даже оживился.***
Особняк Диляры Султан и Гюрхая Паши. Супруги сидели в главном зале особняка и рассказывали друг другу свои впечатления, которые были вызваны недавним солнечным затмением. -… Госпожа, я даже сначала не понял, что происходит, а потом вижу, что свет в комнате стал потихоньку угасать, будто на самом деле его поглощала какая-то бесконечная, засасывающая все внутрь себя дыра. И лишь в самый последний момент я догадался, что это было затмение, — страстно рассказал свою историю Гюрхай Паша, сопровождая беседу обильными жестами. — А я в этот момент была в хаммаме. Весь мой отдых был наповал разрушен, как ты понимаешь, — засмеялась Диляра Султан, и ее супруг был вынужден поддержать этот смех своим. — Эсма пошла на рынок, обещала зайти к нам, но что-то уже запаздывает… — сказала Диляра Султан и взглянула на широкое окно в противоположной стене зала, — может быть она вообще не придет, но на всякий случай я все распоряжусь, чтобы подготовили стол. Подадим плова с курицей. Думаю, будет прекрасно, — госпожа поднялась с тахты, на которой они с Гюрхаем Пашой и сидели, и удалилась.***
Наступает ранний вечер. Гёлистан Султан и Назлы хатун, ведшая маленького шехзаде Мехмета за руку, подошли к дверям покоев Валиде Султан со стороны дополнительного дворика для девушек. — Откройте двери. Я знаю, что Валиде Султан внутри нет. Мы подождем ее, — приветливо обратилась к аге у дверей Хасеки султана Ибрагима. Только слуга собрался возразить по этому поводу, как отменил свои предполагаемые действия и открыл двери госпоже, ее служанке и сыну. Войдя внутрь, султанша увидела Лейлу калфу, которая прибиралась в покоях, протирая влажной салфеткой цветочные горшочки и вазы. — Госпожа? , — калфа отложила на несколько секунд все необходимое ей и поклонилась, — что вы здесь делаете? Наша гос… — Я знаю, что Фахише Султан сейчас не здесь, — опередила Гёлистан Султан Лейлу калфу, взглянув на нее, — мы пришли сюда с шехзаде Мехметом, чтобы подождать ее. Лейла калфа переосмыслила про себя все, что услышала от Гёлистан Султан и в знак одобрения моргнула, взяв в руки салфетку и продолжив свою работу. А в это самое время Фахише Султан вместе с Рабией хатун и своим любимым романом «Сон в летнюю ночь» мчится быстрым шагом к своим покоям: шаги, словно неукротимое цунами, раздраженный взгляд, так и выжигающий всех, кто находится рядом, сжатые непроизвольно кулаки… — Это ж надо как! Ну ты слышала, Рабия? Значит, это виноват роман, который я сейчас читаю! Ага. Да кто бы поверил! — Моя госпожа, да не верьте вы словам этого беззубого и безмозглого старика! Он сам уж стал неотъемлемой частью своих зелий, заговоренных книг, а главное — амбиций! , — намекнула Рабия хатун на Фазиля Эфенди, у которого они обе только что побывали. Тут Фахише Султан так внезапно остановилась, что Рабия невольно вскрикнула. Валиде приподняла указательный палец, тыча им чуть ли не в лицо хазнедар гарема, находясь в плену гнева: — К этому старику обращается треть Европы! Тре-е-еть. Слышишь меня? Все, что бы он ни сказал — правда! А иногда в такую правду мы категорически отказываемся верить. Но я уважаю его за это. Немного сейчас тех, кому можно непоколебимо доверять. Ладно бы только это, — Фахише Султан продолжила ход, войдя в дополнительный дворик для девушек, — так еще моему сыну взбрело привести во дворец какую-то оборванку и поселить ее на этаж для фавориток! Только Фахише Султан с Рабией покинула дворик, как девушки тут же пустились в безудержные сплетни по этому поводу.