О доброте и сострадании жаб и лягушек

**Примечание переводчика:** прежде этот рассказ лежал между главами Заместителя 2-3. Теперь, когда перевод «Лягушек» закончен, переношу его сюда, где он и должен быть. В конце текста — комментарии читателей со старого места, чтобы не пропали :) Брачное агентство Бреговича и Михайловича ЧАСТЬ 1 5 ноября 2012 года Цюрих Ранняя зима заставила Милана и Ратко больше времени проводить в банке, хотя они предпочли бы «полевую» работу. То, что кандидатура Горана на роль нового Гроссмейстера Ордена завоёвывала все большую поддержку ассоциатов после раскола, спровоцированного бунтом против Георга фон Линторффа, вынуждало сербов почти безвылазно сидеть в Цюрихе. Прежде устойчивый мир Ордена перевернулся с ног на голову всего за несколько месяцев. Сначала обвинение Гертруды фон Линторфф в растрате и налоговых махинациях, совершенных ею в «Линторфф Фаундейшн», ставшее неожиданностью для многих, особенно после того, как ее кузен Конрад отказался вступиться за нее и даже финансировал действия некой юридической фирмы, которая взялась за разработку обновленной структуры этого фонда. Затем, вопреки всем ожиданиям, Конрад фон Линторфф отказался вернуться на свою прежнюю позицию Гроссмейстера и стал продвигать на это место Горана Павичевича, оставив для себя всего лишь должность члена Совета. Герцог сжег все свои корабли (и надежды на свое возвращение) после того, как решил сочетаться браком в Швеции со своим давним любовником, тем самым повернувшись спиной к Церкви, которой служил много лет. Комтуры, мягко говоря, были шокированы, но горячо одобрили кандидатуру действующего Summus Marescalus на пост Гроссмейстера, коль скоро Конрад фон Линторфф согласился вернуться в Совет и обеспечивать Орден финансовыми консультациями. У остальных ассоциатов не было другого выбора, кроме как надеяться на лучшее и принять новое положение вещей. *** — Думаю, Горан слишком одинок, — задумчиво проговорил Ратко, медленно помешивая свой кофе. — Если в итоге он станет Гроссмейстером, надо будет его женить. Трое мужчин, сидевшие за столом маленького кафе, вытаращились на него. Федерико Мартиарена захохотал. — Хороший получился бы розыгрыш на первое апреля! — с огромным облегчением фыркнули Милан и Мирко, сочтя слова друга дурацкой шуткой. — Я не шучу, — со смертельной серьезностью сказал Ратко. — Ему нужна жена, которая обеспечит ему наследников. — Ратко, тебе не стоит пить черный кофе. Ты же знаешь, он плохо на тебя действует, — ухмыльнулся Федерико. — Это самая идиотская идея, какую я только слышал. — Почему это? — слегка обиженно спросил тот. — Может, потому что Горан не раз говорил нам, что это не наше дело? — напомнил ему Милан. — Представляю себе. Мы идем к нему и говорим: «Брат, тебе нужна жена, и у нас есть прекрасная кандидатка». — Нет, нет! Мой вариант еще лучше! — хрюкнул Федерико, не сумев подавить смешок под серьезным взглядом Мирко. — «Горан, я заметил, что ты слишком напряжен последнее время. Регулярный перепих прекрасно успокаивает нервы. Почему бы тебе не найти жену?» — В общем, так себе идея, Ратко, — качая головой, добавил Милан. — Вовсе нет! — повышая голос, возразил тот. — Горан собирается стать нашим лидером, и без детей или прямых наследников его жизнь под угрозой. Посмотри, сколько проблем возникало у герцога, когда у него не было наследников! — А потом у него начались проблемы другого рода, — усмехнулся Федерико. — Должен ли я напомнить вам, сколько всего мы претерпели из-за Репина? Проблемы — это неотъемлемое свойство нашей работы, господа. — Что будет делать Горан, скажем, через десять лет, когда ему стукнет пятьдесят? Или через двадцать? — гнул своё Ратко. — Ему нужны дети, чтобы упрочить свое положение. Это и в наших интересах. Мы сейчас на подъеме, но эти болваны-ассоциаты уже планируют, как бы им вернуться «назад в джунгли». Они проголосуют на Рождество так, как скажет им герцог, но они нами недовольны. Некоторые придурки даже говорят, что всё это — вина Гунтрама. — До тех пор, пока так не считают комтуры, меня совершенно не колышет, что там болтают всякие идиоты, — твердо сказал Милан. — Несчастные случаи еще никто не отменял, и все их ресурсы — ничто по сравнению с теми, которые контролируют комтуры. — Да, это так, но мы не можем позволить себе разорить все европейские страховые компании, — ухмыльнулся Ратко. — Это был бы очень длинный перечень. — Новый свежий старт для мира, — мечтательно сказал Федерико. — Но думаю, в Европе не найдется достаточно мостов, чтобы развесить на них всех тех людей, которыми нам придется заняться. Ладно, давай послушаем твою прекрасную идею, Ратко. Полагаю, у тебя и кандидатка уже есть… Стоп! А мы уверены, что Горану нравятся девушки? Он всё время с Гунтрамом… — Горану нравятся девушки, — устало подтвердил Милан. — До войны у него была подружка, и они с ней собирались пожениться, но потом война и всё остальное… Он разорвал помолвку. — Ты хочешь вернуть эту женщину обратно в его жизнь? — спросил Федерико, и Милан мрачно взглянул на него. — Она погибла во время военного блица НАТО. Очень жалко, потому что она идеально ему подходила. Как моя Мирьяна, — объяснил Ратко Федерико. — Он предпочитает женщин, но не хочет вступать с ними в постоянные отношения, — добавил Милан. — Я заметил, что некоторые секретарши в банке поглядывают на него с интересом, но он их игнорирует. Мы даже не знаем, какие женщины ему нравятся. — Не то, что ты, Ромео, — ухмыльнулся Ратко. — Ты гоняешься за ними, как потрепанный кобель, и они разбегаются. Женщины не лишены вкуса. — Да мы все знаем, почему Мирьяна никогда не напрягается проверить, чем и где ты занят. Потому что уверена, что ни одна женщина в здравом уме не польстится на тебя, Ратко, — отбрил его Милан. — Итак, мы выяснили, что Горан любит девушек. — И Горан это Горан, — сказал Мирко. — Оставьте его в покое и тогда вернетесь домой целыми и невредимыми. — В словах Ратко что-то есть. Если подумать, у Горана действительно нет наследников, — задумчиво проговорил Милан. — Он выберет одного из детей герцога, и дело с концом, — сказал Федерико. — Герцог и особенно Гунтрам не захотят, чтобы их дети были вовлечены. Если бы это зависело от Горана, то следующим Гроссмейстером стал бы Конрад де Лиль. Кажется, он считает, что малыш уже принадлежит ему. — Таким образом, нам нужен биологический наследник. Горану сейчас сорок пять. Учитывая, что средняя продолжительность жизни семьдесят пять лет, ребенку будет около тридцати, когда Горана не станет. — Вы все ненормальные, — расстроено пробормотал Мирко, но его товарищи больше не слушали его, увлекшись своим безумным планом. — Нам нужна женщина до тридцати лет. Их репродуктивная функция с годами снижается, — сказал Ратко, достав из кармана айфон. — Ты собираешься составить список требований? — изумленно спросил Мирко. — Назови это «маркетинговым исследованием», — фыркнул Ратко. — Что еще? Она должна быть умной, образованной, любить классическую музыку и хотеть детей, быть католичкой или православной и происходить из хорошей семьи. — К сожалению, обе испанские принцессы уже замужем, — пробормотал Мирко. — Есть одна незамужняя в Швеции, но она протестантка. — О, да, у нее фантастические голубые глаза! — не подумав, восхитился Федерико, и карие глаза Мирко прожгли любовника, который, ничего не замечая, пустился в рассуждения о том, как она хорошо выглядела на свадьбе своей сестры. — Не знал, что тебе нравятся голубые глаза, — опасным тоном сказал Мирко, и Федерико в секундном замешательстве взглянул на него. — Я всего лишь сказал, что она отлично выглядит, и это правда. Посмотри на ее фотографии! — Похоже, ты налюбовался на них за нас двоих, — сказал юный серб, чеканя каждое слово. — Твой недавно возникший интерес к этой стране теперь получил прекрасное объяснение. — Что? Я только хотел провести там отпуск! Гунтрам сказал, что там очень хорошо! — Ну ясное дело — полно блондинов. Припоминаю, что ты в прошлом интересовался блондинами. Или до сих пор интересуешься? — Мирко! — запротестовал Федерико. — Так нечестно! Я просто неудачно выразился. Забудь ты про эти голубые глаза. — Мне всё равно, — коротко ответил Мирко и поднялся из-за стола. — Я пойду обратно на работу. — Он схватил пальто и ушел размашистым шагом. — Терпеть не могу, когда он начинает ревновать, — пробормотал Федерико, собирая вещи. — Теперь мне всю неделю придется быть пай-мальчиком, чтобы он успокоился. Вы, сербы, все такие? — У нас самая горячая кровь в Европе, аргентинец, — ухмыльнулся Милан, позабавленный этой сценой. — Будь паинькой, и тогда, возможно, он пустит тебя к себе в постель. — Если что, собачья конура свободна, — ухмыльнулся Ратко. Сербы весело смотрели, как аргентинец быстро допивает содержимое своего стакана и поспешно уходит ловить обиженного любовника. — Ладно, детишки свалили. Что будем делать? — спросил Милан. — Все очень просто. Мы привлечем к делу Гунтрама, и он убедит Горана обдумать нашу идею, — как нечто само собой разумеющееся сказал Ратко. * * * Звук дверного звонка был очень настойчивым. Досадливо вздохнув, Гунтрам вытер руки тряпкой и пошел открывать, подумав, что, наверное, это Горан что-то забыл. — Привет, Горана здесь нет, — сказал он двум сербам, обнаружившимся под дверью его квартиры. — Мы знаем, — с нервной улыбкой сказал Милан. — Мы видели, как он уходил. — С Куртом, — добавил Ратко. — Вы шпионите за своим боссом? — спросил Гунтрам, впуская друзей в квартиру. — На самом деле нет. Мы хотели тебя кое о чем попросить, — начал Милан. — Ты занят? — В общем да. Я работал над портретом детей. Хотелось доделать его ко дню рождения герцога, но боюсь, что Рождество — более реалистичная дата. — Хорошо. Мы как раз хотели поговорить об этом и о Горане. Гунтрам лукаво улыбнулся: — Простите, но я не могу вам с этим помочь. Он не дал мне никаких подсказок. Думаю подарить ему музыкальные записи, но не уверен, какие именно. — Что? — спросил Ратко. — Горану на день рождения. Вы же об этом хотели поговорить? — спросил Гунтрам, садясь на один из диванчиков в гостиной и знаком предложив сербам последовать его примеру, но они остались стоять, нависая над ним. «Старые привычки не умирают, — подумал Гунтрам, позабавленный продемонстрированной ими «экзекуторской техникой». — Ты знаешь, когда у Горана день рождения? — изумился Милан. — Через две недели. За три дня до дня рождения герцога. — Он никогда нам не говорил, — пробормотал Ратко. — Но мы здесь не поэтому. — Да, не поэтому, — повторил Милан вслед за Ратко, и Гунтрам вопросительно посмотрел на них. — Ладно, слушаю. — Горану надо жениться, — заявил Ратко, и Гунтрам рассмеялся. — Я не шучу! Очень важно, чтобы он женился. — А он об этом знает? — спросил Гунтрам, стараясь сдержать смех. — Пока нет. Это твоя работа, брат, — сказал Милан, и Гунтраму вдруг показалось, что он попал в другое измерение. — Прости, что? — Мы заметили, что Горан очень любит твоего сына, и возможно, пришло время ему завести собственного, — объяснил ему Милан, расстегивая пиджак, чтобы сесть в кресло напротив. — Ему сорок пять лет, и он — наш будущий Гроссмейстер. Ему нужен наследник, — убежденно сказал Ратко, занимая другое кресло. — Не говоря уже о том, что он превращается в закоренелого холостяка. — Это неправильно. Закоренелый холостяк это тот, кто отказывается жениться — как наш герцог, пока он не встретил Гунтрама. Нет, Горан… он просто не нашел еще подходящую женщину, — уточнил Милан, немного расстроенный мыслью, что в глазах своих друзей тоже может быть отнесен к этой категории. — Но он и не ищет ее, — возразил Ратко. — Подождите-ка, — Гунтрам повысил голос, чтобы прервать болтовню друзей. — Вы планируете женить Горана? — очень медленно спросил он, чтобы убедиться в том, что правильно понял их. — По сути да. Мы собираемся найти ему подходящих кандидаток. Он одинок, и семья — то, что ему нужно для гармоничной жизни. Быть Гроссмейстером — очень напряженная работа. — Ты не представляешь, какой тяжелой была жизнь герцога до того, как у него появился ты, — сказал Милан. — Я чуть не помер, гоняясь за ним повсюду. — Одна шлюха за другой. Кризис среднего возраста не пощадил его. — Совсем не пощадил. Когда появился ты, мы все подумали: «Вот и все, это дно: он уже перешел на младенцев. Отсюда до пропасти — один шаг». Гунтрам посмотрел на них и нахмурился. — Не настолько все было плохо, — пробормотал он. — Тебя просто там не было, — хором сказали сербы. — И мы хотим оградить от такой судьбы Горана, — сказал Милан с притворной печалью. — Горан не похож на Конрада. Он не заводит интрижек от скуки! — Гунтрам, тебе всего тридцать лет, так что ты не можешь понять, как тяжело это для мужчины — достичь зрелости и обнаружить, что ты один: ничего не построено, нет детей, нет дома, нет собаки, — сказал Милан, а Ратко кивнул. — Без детей жизнь пуста. — Да, но… — Горан должен упрочить свое положение. — Заведя жену и детей? Что вы сегодня ели за обедом? — бросил Гунтрам. — Брат, ты должен уговорить его. Мы все желаем помочь ему в его поисках. — Что?! — вырвалось у Гунтрама, и ему потребовалось откинуться на спинку кресла. — Ты хочешь, чтобы он жил бесцветной жизнью? Одинокий и несчастный? — Нет! Конечно, нет! Я хочу для него самого лучшего, но не уверен, хочет ли он вообще жениться. Мне кажется, что у него даже на примете никого нет. — Всё, что мы хотим от тебя — чтобы ты подготовил его к этой мысли. — Вы оба совершенно ненормальные. Вы действительно думаете, что он станет прислушиваться ко мне в таком вопросе? — Ты уговорил его согласиться стать Гроссмейстером, — заметил Ратко. — Поговори с ним о том, как хорошо быть женатым, вот и всё. — Почему вы сами не хотите это сделать? — пылко возразил Гунтрам. — Потому что мы будем помогать выбирать невесту, — объяснил ему Милан, словно Гунтрам был бестолковым маленьким мальчиком. — Ты только что женился. Поговори об этом, и, возможно, у него в голове укоренится мысль о женитьбе. — Что значит «выбирать невесту»? Что конкретно вы планируете? Подписать его на Bestbrides.com? — Нет, ничего такого. Моя двоюродная бабушка Драгана знает несколько женщин, которые идеально бы ему подошли. Она познакомила нас с Мирьяной, — невозмутимо ответил Ратко. — Сваха? В этом заключается твоя гениальная идея? — в шоке спросил Гунтрам, на секунду обрадовавшись, что у него стоит дефибриллятор. — Она пришлет тебе фото, а я пущу кандидатку пожить здесь, чтобы Горан видел ее каждый день? — Вот теперь ты дело говоришь, Гунтрам, — серьезно сказал Ратко. — Но Горан может что-нибудь заподозрить. Он очень догадливый в таких делах. — Почему бы тебе не сказать, что она — бебиситтер для Курта? Прекрасное объяснение. Когда он захочет пойти погулять с ребенком, ему придется взять с собой и девушку, — предложил Милан, гордясь своей находчивостью. Гунтрам поднялся с дивана, решив, что, если они так хотят, пусть попробуют осуществить свою абсурдную идею — зачем ему портить с ними отношения. — Ладно, добудьте идеальную кандидатку, а там посмотрим, — сказал он с усмешкой. — Так ты поговоришь с ним? — обеспокоенно спросил Милан, и Гунтрам изумленно уставился на него, не веря, что его ирония осталась незамеченной. — Нет! Конечно, нет! Это самая нелепая идея, какую я только слышал от вас! У Горана свои причины оставаться холостым. В ту минуту, когда он захочет жениться, он найдет себе жену! — Ты очень плохой друг, если не желаешь ему добра, — прорычал Ратко. — Когда он состарится в одиночестве, надеюсь, ты вспомнишь эти слова. — Не ожидал от тебя такого, Гунтрам, — присоединился к упрекам друга Милан. — Горан так высоко тебя ценит, а ты отказываешься сделать для него такую малость. — Мы же не просим тебя жениться на нем. — Хорошо! Я поговорю с ним, но если он отошлет ваши останки несколькими коробками в Сербию, не приходите ко мне жаловаться! — сдался Гунтрам, и сербы довольно улыбнулись. * * * Головная боль Гунтрама поднялась на новый уровень, когда он снова услышал звонок. Очень медленно он поднялся с табурета в кухне и пошел открывать дверь Горану с Куртом. — Здравствуй, малыш, — сказал он сыну, беря его на руки и целуя. — Он хорошо себя вел? — спросил Гунтрам Горана. — Как всегда. Мы были в парке и потом перекусили. — Спасибо — до ужина еще целых четыре часа. Мы с близнецами едем в замок, они будут здесь с минуты на минуту. 7 ноября 2012 года Курт алчно смотрел на блестящий предмет своей страсти. К несчастью, часы лежали на верхней полке — их забыл там прошлым вечером его отец, сняв, чтобы помочь няне его купать. Еще раз убедившись, что он в комнате один, Курт сложил из игрушек, брошенных в манеже, что-то вроде лесенки и, поднатужившись, смог перелезть через деревянный бортик. Неуверенно держась на ногах, он подошел к высокой полке и прикинул, что смог бы дотянуться до нее, если бы у него получилось залезть на стол. Дальше дело пошло бы проще. К сожалению, стол был слишком высок для него, а стулья — слишком тяжелы, чтобы подвинуть. Он разочарованно уселся посреди детской, и тут его взгляд упал на большие деревянные кубики с буквами. Их легко переносить, и если из них можно строить небольшие сооружения, то почему бы не попробовать сделать что-нибудь повыше. С большой осторожностью он сложил пять кубиков в столбик, но тот рассыпался, едва Курт дотронулся до него. — Бабах! — сказал Курт и снова сел, чтобы обдумать возникшую проблему. Он взглянул на стулья и догадался, что у них более широкое основание, чем у кубиков. Он сложил платформу из четырех кубиков и нерешительно залез на нее, проверяя, достаточно ли она устойчива. Но стол был все еще недостижим для него, и он никак бы не смог залезть на него. Нужно больше кубиков. Снова вскочив, он схватил еще пару штук и аккуратно пристроил на предыдущие четыре, проверив, выдержат ли они его вес. Он встал на второй ряд, и, когда его левая коленка оказалась на столе, оперся на руки, чтобы забраться туда целиком. В коридоре послышался шум. Он на секунду замер, поспешно слез со стола и уселся посреди рассыпавшегося сооружения, схватив медвежонка, чтобы выглядеть невинно. — Не парься, Курт, — усмехнулся Клаус Мария, когда увидел младшего брата, сидящего на ковре и энергично трясущего плюшевой игрушкой, как это делают другие малыши. — Это всего лишь мы. — Почему ты не в манеже? — спросил Карл, ставя свой рюкзак на колесиках рядом с партой. — Снова сбежал? — Da! (это либо английское «па» = «папа» (папины часы), либо «дай!» по-испански… или русское «да» — не знаю, прим. пер.) — крикнул Курт и показал на поблескивающие на полке часы в надежде, что братья достанут их для него. — Разве ты еще не знаешь? Это высоко. Не для тебя, — объяснил ему Клаус. — Кроме того, это новые часы Гунтрама. Папа подарил ему на свадьбу. Ты можешь случайно их разбить. — Возьми лучше эти, — невозмутимо сказал Карл, протягивая ему игрушечные деревянные часы, ярко раскрашенные, с нарисованными на циферблате коровами. — Он рассердился, — прокомментировал Клаус, заметив, каким яростным взглядом наградил брата Курт, перед тем как ударить часами об ковер. — Он маленький, они все так себя ведут, — сказал Карл. Он стал вынимать учебники из рюкзака, чтобы начать делать домашнее задание до того, как придет няня. Клаус хлопнул в ладони, чтобы привлечь внимание младшего брата. — Давай, Курт, иди ко мне, — сказал он. — Мы сейчас поиграем в машинки. Дверь открылась, и в комнату вошла Биргитт. Она хмуро посмотрела на старших братьев. — Сколько раз вам надо повторять: не вынимайте сами малыша из манежа! Он слишком тяжелый, вы можете сами упасть и его уронить. — Да, Биргитт, — изобразив виноватый вид, ответили братья, а Курт быстро сбежал к ящику с игрушками, подальше от разбросанных деревянных кубиков. — Он хочет папины часы, — сказал Карл, немного расстроенный, что ему снова выговаривают из-за Курта. «Кто мне поверит, что он сделал все это сам?» — Да, я нашла их этим утром. Верну господину де Лилю, когда он вернется. Клаус, сначала сделай свою домашнюю работу, а потом можешь играть с братом, — сказала Биргитт, мягко уговаривая мальчика оставить игрушки. Карл ухмыльнулся. — Через несколько минут будет готов чай, — сказала она и ушла. — Ты пытался использовать кубики, как ступеньки? — спросил Карл, заметив, что кубики разбросаны под полкой. — Ты мог упасть, а это очень больно. — Он не мог этого сделать! Он слишком маленький, — встал на защиту Курта Клаус. — Да-да, а еще он не умеет рисовать, и все равно ты ему дал раскрашивать картинки для школы. — Эй! Ему было скучно, а картинки симпатичные. — Как скажешь. Никто мне не верит, но я говорю тебе: Курт хитрее, чем ты и я вместе взятые. — Вовсе нет! — возразил Клаус, защищая младшего брата, который подбежал к нему с машинкой в руке. — Эй, хочешь помочь мне? — сказал он малышу. — Ты должен приклеить звездочки вдоль этой линии, — сказал он младшему брату, рисуя линию на ксерокопии задания. — Я быстрей закончу, и мы сможем поиграть. — Великолепно, малыш делает твою домашку! Не жалуйся потом, что у тебя плохие оценки, — пробормотал Карл, погружаясь в свое задание. Курт сосредоточился на том, что его просили сделать. Спокойствие было нарушено, когда Биргитт пришла накрывать стол к чаю и удивилась, почему руки малыша измазаны клеем и красной краской — Клаус успел спрятать лист, над которым трудился Курт. В итоге она просто вымыла малышу руки и накормила его фруктовым пюре и молоком, а потом забрала для купанья и переодевания на ночь. — Где ваш брат? — на пороге детской появился Конрад. Оба мальчика бросились к нему. — Моется. Биргитт сказала, что он очень грязный. — Гунтрама нет. Он поехал рисовать в свою студию и оставил Курта здесь почти на весь день. — К ужину он вернется, — сказал Конрад, немного удивившись, что Гунтрам, вопреки своему обыкновению, не взял младшего с собой. «Может, ему тоже иногда хочется побыть одному». — Клаус заставляет Курта делать свою домашку, — обличил Карл своего брата, а тот пнул его в голень, прежде чем отец успел вмешаться и остановить его. — Пожалуйста, Карл Мария, — раздраженно сказал он, хмуро глядя на обоих мальчиков. — Не надо сочинять! Ему всего два года! — Это правда! — крикнул Карл. — Курт делал Клаусу задание. Так нечестно! — Может, Курт для него еще и прописи пишет? — ухмыльнулся Конрад. — Нет! Он раскрашивает картинки и решает лабиринты! Он умеет найти выход быстрее нас! — Ну в таком случае он также может управлять моим банком, — иронично сказал Конрад, и на лице его сына появилось обиженное выражение. — Ты говоришь чушь. Не хочу больше ничего подобного слышать, Карл. Это ясно? — Но… — Никогда больше, — прорычал Конрад. «Я думал, что они будут ревновать, но такого я не ожидал». — Да, папа, — покаянно сказал Карл. — Сейчас заканчиваете домашние задания и можете потом поиграть до ужина, — закончил спор Конрад и пошел посмотреть, можно ли уже забрать с собой малыша. — Ябеда! — бросил Клаус брату. — Но это правда! Он делал тебе домашку! — Ну и как, поверил тебе кто-нибудь? * * * Бережно неся ребенка на руках, Конрад отправился в свою студию поработать до ужина, зная, что куда бы он ни посадил Курта, тот будет сидеть спокойно, играть или рассматривать страницы журнала. — Ты совсем не похож на своих братьев. Подумайте только, оказывается, ты можешь решать лабиринт в два года! Чего только от них не услышишь! Оказавшись в комнате, он посадил улыбающегося малыша на ковер и снял пиджак. — У меня тут ничего нет для тебя, — спохватился Конрад и открыл портфель. — «Форчен» подойдет? — усмехнулся он и показал журнал малышу, который протянул к нему руки с блаженным выражением лица. — Нет, это слишком скучно. Сейчас посмотрю, нет ли чего другого у меня в столе. Конрада оглушил возмущенный рев Курта, когда тот увидел, что журнал забирают. — Ладно! Бери, если тебе так сильно хочется, — меньше чем через полминуты сдался Конрад. — Только не грызи его. Он сел за стол и стал смотреть, как ребенок положил журнал перед собой и принялся медленно перелистывать страницы, разглядывая их с большим интересом. «Мы все так начинаем. Через две минуты ему надоест, и я получу журнал назад». У него зазвонил мобильный телефон, и Конрад отвлекся на разговор. Повесив трубку, он посмотрел в сторону Курта и обнаружил, что тот сидит так, как его оставили, и восхищенно изучает раздел «Фондовые биржи», водя пальцем по линиям графиков. — Нет, эти покупать не стоит, — сказал ему Конрад и включил компьютер, чтобы проверить электронную почту. Когда он вводил пароль, то внезапно вспомнил слова Карла и посмотрел на часы. Ребенок смотрел журнал уже больше сорока пяти минут, и сейчас с большим интересом изучал диаграммы. Конрад открыл второй ящик и вытащил оттуда редко используемый им iPad. Он включил его, скачал приложение для детей, помеченное «3+», и выбрал игру «Помоги мышке найти сыр». — Курт, подойди сюда, — позвал он сына, и мальчик с улыбкой проковылял к нему. — Смотри, что у меня есть, — сказал Конрад, показывая ему планшет, и глаза ребенка расширились от восторга. — Тут всё очень просто. Ты должен показать мышке, как достать еду. Конрад провел пальцем по самому простому лабиринту, и Курт захлопал в ладоши, когда мышь побежала по указанному пути и схватила сыр. — Как думаешь, сможешь сделать то же самое? — спросил Конрад и не успел оглянуться, как Курт вцепился в планшет и повторил все за ним. Ребенок восторженно засмеялся, когда животное на экране затанцевало от радости, что добыло еще один кусок сыра. Конрад наклонился к Курту, чтобы помочь ему перейти на следующий уровень, но Курт уверенно ткнул пальцем на стрелку с надписью «следующий» и продолжил играть, полностью забыв об отце, который удивленно смотрел на него. «Либо игра разработана для уровня двухлетних, либо он очень умен для своего возраста, — подумал Конрад, растерянно наблюдая, как его младший сын с изумительной легкостью проходит разные варианты лабиринтов. «Придется завтра утром извиниться перед Карлом». «И запретить Клаусу использовать Курта для выполнения домашнего задания». * * * — Ты здесь, — сказал Гунтрам, входя в студию и кладя на стол Конрада папку с бумагами. — Уже девять, и этому маленькому джентльмену пора спать. — Ты знаешь, что он умеет проходить лабиринты? — спросил Конрад. — Опять эта история? Завтра я поговорю с Карлом. — Нет, он прав. Я только что сам это видел. — Конрад, ему два года. Если пытаться раз за разом, в конце концов может получиться, — пожал плечами Гунтрам. — Просто не позволяй Клаусу использовать Курта для выполнения домашних заданий, — неуверенно сказал Конрад. — Он просто иногда рисует в его папке. Ничего более. Карл любит преувеличивать. И что дальше? Задание Клауса по математике? — Да, ты прав, — пробормотал Конрад. — Ты его сейчас будешь укладывать? — Конечно. Его братья уже ужинают, — ответил Гунтрам, беря ребенка на руки. Всё еще недоумевая по поводу Курта, Конрад рассеянно взял со стола папку. Его сердце чуть не остановилось, когда он увидел, что в пухлой папке собраны фотографии молодых, привлекательных женщин от двадцати до тридцати лет, блондинок, брюнеток, рыженьких с прилагающейся информацией: образование, увлечения, телефоны, адреса электронной почты… и короткие резюме, объясняющие, почему они хотят начать «серьезные отношения с мужчиной, который…» — Что это?! — заорал Конрад, когда Гунтрам вернулся. — Мы еще и года не женаты, а ты уже смотришь нá сторону?! — Что? — не понял Гунтрам и тут увидел открытую папку. Кровь закипела у него в жилах. — Опять роешься в моих вещах?! — завопил он. — Ты сам оставил ее у меня на столе! Отвечай! — Это не для меня! — О, ты проводишь кастинг в поисках натурщицы, а я не понял. Какой я тупой! — язвительно сказал Конрад. — Да, я провожу кастинг… типа того. Ну, я занимаюсь этим не один. Фердинанд тоже помогает, — смутившись, признался Гунтрам. — Объясни нормально, потому что сейчас ты несешь какую-то бессмыслицу. — Вся эта идея вообще не имеет смысла, — с несчастным видом пробормотал Гунтрам, садясь напротив Конрада. — Предполагается, что я выберу пять «бебиситтеров» или помощниц по программе Au-Pair из двадцати этих девушек. Милан, Ратко — с помощью Мирьяны, конечно — Фердинанд и Михаэль выберут пятнадцать других из другого списка. Они считают, что если мы разделим папки между собой, у нас получится более справедливая система оценки. — Что же такое ты собираешься рисовать? — удивленно спросил Конрад. — Это не для меня. Это для Горана. — Горан собирается рисовать всех этих женщин? — Нет, он ничего не знает, и я буду тебе признателен, если ты ничего ему не скажешь. У ребят появилась безумная идея, что Горан должен жениться и завести детей сейчас, когда он вот-вот станет Гроссмейстером. От меня требуется предоставлять проживание в моей квартире выбранным невестам и знакомить их с Гораном, а также разрекламировать ему жизнь «женатого мужчины с детьми». — Конечно же, у тебя не будет проблем с последним, особенно с тех пор, как мы женаты. Ты видишь огромное количество преимуществ семейной жизни у себя дома, — со своей типичной уверенностью сказал Конрад, и Гунтрам закатил глаза: — Ты меня слышал? Они хотят женить Горана. Он убьет их всех, когда узнает, что они задумали. — Пусть испытает на себе все, что пришлось испытать мне до того, как ты появился в моей жизни, — со злобным удовлетворением заявил Конрад. — Ты уже кого-нибудь выбрал? — Что? Ты согласен со всем этим бредом? — Разумеется. Горану надо остепениться и создать семью, — убежденно сказал Конрад. — Ему сейчас примерно столько, сколько было мне, когда я встретил тебя. Он был одним из тех, кто жестче всех прессовал меня по поводу женитьбы. — Я не верю! Горан очень сдержанный и тактичный! Он даже не называет тебя по имени! — запротестовал Гунтрам. — Он был худшим из них. Фердинанд и Фридрих читали мне нотации всякий раз, когда я искал, как развлечься, но Горан смотрел на меня так, что мне сразу вспоминался отец в его худшие дни. Он умел по-особенному смотреть на людей. — Я думаю, это называется «угрызения совести», — выразительно заметил Гунтрам. — Ты уже определился? — Насчет чего? — спросил Гунтрам в растерянности. — Насчет женщин. Кажется, у нас тут конкурс «Мисс Сербия 2013», — сказал Конрад, изучая профили и фотографии и складывая листы в две математически ровные стопочки. — Я не могу принять никакого решения, основываясь на таких вещах! Эти бумажки похожи на досье из разведки! — Хорошо, я сделаю это за тебя. Я точно знаю, что требуется от жены Гроссмейстера Ордена, — заявил Конрад и целиком отдался решению задачи по выбору достойной невесты. До смерти уставший Гунтрам только вздохнул и отправился вниз ужинать в одиночестве. * * * Вскоре представился идеальный случай. Обычный ужин c друзьями в квартире Горана, где они могли как бы между прочим затронуть щепетильную тему женитьбы. «Трусы, — думал Гунтрам, звоня в дверь своего лучшего друга. — Меньше чем за пару часов все разбежались неизвестно куда и оставили меня одного перед лицом опасности». — Привет, братишка, — поздоровался с ним Горан. — Рад, что ты выбрался ко мне. Я начинаю думать, что подхватил чуму — все звонят, извиняются и говорят, что не смогут прийти. — Сейчас ходит грипп… — снимая пальто, заметил Гунтрам, стараясь сохранять невозмутимое лицо. — Конраду пришлось задержаться в Лондоне, он звонил мне полчаса назад. — Он избегает меня с тех пор, как вы поженились. Знает, что я сердит на него. — Горан, это было сделано под влиянием момента. Даже я не знал, что мы поженимся в тот день. Мы говорили однажды о браке, но он больше об этом не вспоминал. — Ты один раз высказал свое мнение — ему этого достаточно, — Горан покачал головой, открывая бутылку. Он не понимал, как Гунтрам мог не знать своего собственного мужа после десяти лет совместной жизни. — Ты уже должен был бы это знать, братишка. — Мы устроили прием, когда вернулись. — Это далеко не то же самое, и ты это прекрасно знаешь. — Ты абсолютно прав, — вздохнул Гунтрам, мысленно возвращаясь в тот день. ЧАСТЬ ВТОРАЯ 17 августа 2012 года Мальмё — Поторопись, не то мы опоздаем, Гунтрам. — Сейчас только семь утра! Я на каникулах! — захныкал Гунтрам, пытаясь спрятаться под одеялом. — Солнце встало, дети встали, я встал, и угадай, кто до сих пор в постели? — со смешком сказал Конрад. — Мне звать подмогу, чтобы тебя поднять? — Нет, не стоит, — пробормотал Гунтрам и вскочил, испугавшись, что примчатся дети и станут по нему прыгать. — Отлично! Умывайся и одевайся, — мягко распорядился Конрад и убежал из спальни. — Где пожар? — пробормотал Гунтрам, но поднялся, чтобы встретить новый день своих каникул в Швеции — детей, лодку на маленькой набережной и кроличий питомник. Впервые на его памяти Конрад нарушил давнюю традицию проводить отпуск на Зюльте. Одним июльским днем он вернулся с работы и объявил, что завтра вся семья плюс Биргитт летит в Мальмё, чтобы провести летние каникулы в их новом доме на побережье. Гунтрам почти ожидал увидеть загородный замок, но был поражен, когда обнаружил, что новая недвижимость — это современный, построенный в минималистическом стиле дом, окруженный соснами у самого моря. — Ты его купил? — удивленно спросил он у Конрада. — Да, я подумал, что тебе понравится простота. — Но ты ненавидишь современные вещи. — Он не современный, Maus. Это дом в стиле Мис ван дер Роэ*. Меня привлекло то, как он вписан в ландшафт. Тебе не нравится? — Он чудесный, — ответил Гунтрам, глядя, как мальчишки, словно дикари, носятся внутри стеклянного дома. — Он не слишком хрупкий для них? — Нет. Пуленепробиваемое стекло. Не думаю, что они смогут его разбить, — пожал плечами Конрад, спуская Курта на пол, чтобы тот присоединился к братьям, исследующим дом. Он коротко поцеловал Гунтрама в губы. — Мы останемся тут на месяц, может, больше. — Так надолго? А твоя работа? — Интернет, Maus. Всё остальное сможет уладить Фердинанд. Мне хотелось оставить время для нас с тобой, — сказал Конрад, радуясь, что Гунтрам, похоже, очарован его новым приобретением. — Завтра мы должны заглянуть в налоговую, чтобы подписать несколько документов, касающихся наших налоговых деклараций. — Уже? — удивился Гунтрам. — Не думал, что шведы так быстро взимают налоги. — Это из-за дома. Нам придется обратиться за разрешением на временное проживание, но так как у меня тут есть бизнес, это не составит проблемы. — Хорошо, — согласился Гунтрам. Лето, на его взгляд, пролетело слишком быстро, он был счастлив жить практически в глуши и в компании только детей, Конрада и почти невидимой Биргитт. Дни лениво текли под теплым солнышком; вид детей, играющих в воде или гоняющихся друг за другом, приносил ему умиротворение, смывающее страхи и постепенно возвращающее ему уверенность в себе. Конрад не упоминал о своей работе, и Гунтрам был этому рад. Ему очень нравилось вести простую жизнь; он чуть не умер от смеха, глядя на потерянное выражение лица Конрада, когда он попросил его выбрать банку томатов в супермаркете и взвесить две дыни в секции овощей и фруктов. Он с трудом удерживал серьезное лицо, когда однажды вечером Конрад попытался приготовить макароны для детей, и его кулинарные способности были жестко ими раскритикованы. И чувствовал острый приступ счастья всякий раз, когда Конрад «крал» у него Курта и уводил его на прогулку, или просто рассказывал ему сказку, или под восхищенным взглядом малыша пел ему песенку. Месяца через полтора он почувствовал, что начинает постепенно исцеляться от последствий этих адских трех лет, что уже почти готов смотреть в лицо действительности. *** Вернувшись из ванной, Гунтрам обнаружил, что кто-то положил ему на кровать серый костюм; он вздохнул, понимая, что реальность снова стучится в его жизнь. «Должно быть, нам придется обедать с ассоциатами в Мальмё», — подумал он, сражаясь с узлом голубого галстука, успев отвыкнуть от ощущения удавки на шее. В кухне он застал мальчишек, уже одетых в одинаковые костюмчики: рубашки с длинными рукавами, бежевые брюки вместо джинсов и в туфли со шнурками. Волосы Карла и Клауса были тщательно расчесаны и уложены гелем. Увидев его, близнецы захихикали. — Смейтесь-смейтесь. Когда-нибудь совершенно неожиданно для себя вы обнаружите, что повязываете галстук в восемь часов утра, — отреагировал Гунтрам, наливая себе чай под ухмылками детей. Через несколько минут в кухню вихрем ворвалась Биргитт и потащила его к машине, объясняя по дороге, что они опаздывают, что им ехать два часа и что она позаботится о мальчиках. Гунтрам послушно шел за ней, удивляясь, почему она сегодня надела элегантный зеленый костюм и нитку жемчуга на шею. Близнецы запрыгнули в большой фургон, где уже за рулем сидел Конрад; Биргитт начала пристегивать Курта к детскому сиденью. — Ох, нет, мы одеты одинаково, — заметил Гунтрам, открыв пассажирскую дверь. — Дай мне минутку, я переоденусь. — Некогда, садись, — скомандовал Конрад, заводя двигатель. — Биргитт поедет с секьюрити, — добавил он, и Гунтрам удивленно взглянул на него, поскольку за все время, пока они тут жили, он не видел ни одного охранника. — Мы приглашены на завтрак? — Нет, на обед в маленьком отеле, — невозмутимо отвечал Конрад. — Должно быть, невероятное место, раз ты так торопишься. Куда мы едем? — Это рядом с Гётеборгом. Почти три часа езды. — Почему туда? — Потому что у меня там две компании и квартира, стало быть, официально я проживаю там. Гунтрам стал смотреть в окно, он уже заподозрил, что их ждет долгая и нудная встреча с ассоциатами. Вскоре он увлекся пейзажем, а потом заметил, что дети заснули. «Если папочка поднял их на рассвете, логично, что их сморило». — На правую или на левую, Гунтрам? — внезапно спросил Конрад. — Не знаю. Я не понимаю этот навигатор. — На какую руку кольцо? Я буду глупо выглядеть, если начну спрашивать тебя об этом посреди церемонии. На правую или на левую? Как ты предпочитаешь? — Какое кольцо? — Твое свадебное кольцо. Думаю, лучше на левую. Мы сегодня женимся. — Ты спятил?! — воскликнул Гунтрам. — Я и понятия не имел, что подготовить свадьбу так хлопотно. — Женимся, то есть заключаем брак? — Ты дал свое согласие третьего июля. Мы едем в «Элит Плаза Отель», где нас в час дня ждет судья. Церемония будет короткой, свидетельство о браке нам пришлют через неделю. — Браке? — удивленно повторил Гунтрам. — Но ты говорил… — Я проконсультировался с юристами, и получается, что Швеция — наилучший для нас вариант. Отсутствует риск, что брак будет аннулирован, если вдруг политики изменят свое мнение. И ты сможешь усыновить моих мальчиков. Больше никакого опекунства — ты будешь их полноправным отцом. И если повезет, ты позволишь мне стать отцом Курта. — Да, конечно, — ни секунды не колеблясь, прошептал Гунтрам. — Но почему сейчас и почему здесь? — Это тщательно продуманный план поменять моих двоих плохо поддающихся воспитанию сыновей на одного милого твоего, — с нервной ухмылкой сказал Конрад, испытывая крайнее облегчение от того, что Гунтрам без возражений принял его идею. — Кого ты пригласил? — спросил Гунтрам, все еще пытаясь привыкнуть к мысли, что меньше чем через два часа они поженятся. — Твоего отца и Фридриха. Они — наши свидетели. Еще Алексея Антонова, на случай, если твой отец не проявит восторга от твоего выбора мужа. — И больше никого? — разинул рот Гунтрам. — Сначала я думал о большой церемонии, по протоколу, но список гостей превысил пять сотен. Это слишком большой стресс для тебя и меня. Я сократил список, но даже после этого в нем осталось триста человек, и мне пришлось бы иметь дело с обиженными. Поэтому я решил вернуться к нашему первоначальному плану: мы сбегаем, женимся, оформляем бумажки, а потом устраиваем прием для нескольких друзей в Цюрихе и объявляем о браке. Таким вот образом. В этом случае никто не расстроится, что его не пригласили. — Ты не позвал сюда Фердинанда и Горана? Даже Альберта? — ужаснулся Гунтрам. — Они друзья — они поймут. — Я в этом не уверен. Пожалуйста, скажи, что ты позвал тетю Элизабетту. — Нет, не позвал — но нам же просто зачитают и переведут несколько статей закона, и потом мы распишемся. Ничего уж такого впечатляющего. Кстати, тебе придется утихомиривать своего отца, когда он узнает, зачем его вызвали в Швецию. — Ты не предупредил его? — Я подумал, что ты сам захочешь это сделать, — невинно сказал Конрад, и Гунтрам застонал. — Если он совсем разозлится, Антонов согласился быть нашим запасным свидетелем. Очень трудно было убедить судью провести церемонию в отеле вместо ратуши или районного суда. — Ты действительно хочешь, чтобы я усыновил Клауса и Карла? — Хочу. С тех пор, как они родились. Но закон не позволял мне это сделать. А здесь такое возможно. Ты позволишь мне усыновить Курта? — Он уже любит тебя как отца. — Тогда больше не о чем говорить. Мы поженимся сегодня и переночуем в городе, — как нечто само собой разумеющееся сказал Конрад. Гунтрам нервно заерзал на сиденье. * * * Выйдя из машины, Гунтрам заметил, что рядом припарковался еще один большой бронированный фургон. Оттуда вылезли четверо незнакомых ему мужчин и окружили их еще до того, как служащий парковки забрал у Конрада ключи. Конрад взял на руки Курта и энергично зашагал к отелю, Гунтрам вместе с Карлом и Клаусом поспешили за ним. В лобби отеля Гунтрам увидел отца, одетого в темный деловой костюм, в котором он выглядел, как типичный юрист. Мишель сидел рядом с Алексеем Антоновым и уже был чем-то недоволен. Улыбаясь, Гунтрам подошел к ним, ведя за собой старших мальчиков. — Здравствуй, Мишель. Алексей, — сказал он, и Антонов наклонился, чтобы потрепать мальчишек по голове. Мишель держался от них на расстоянии. — Доброе утро, Гунтрам. Ты не знаешь, когда герцог освободится? У меня с собой документы о выдвижении обвинения, которые он просил. — Я думаю, некоторое время он будет занят, — неопределенно ответил Гунтрам, чувствуя себя немного виноватым перед отцом — было очевидно, что Мишель не подозревает, что здесь происходит. — Не хочешь с нами пообедать? — Нет, я возвращаюсь в Цюрих следующим рейсом, — коротко ответил Мишель. — А, доктор Лакруа, вы здесь, — поприветствовал его Конрад, крепче прижимая к себе ребенка. — Вам понравились ваши комнаты? — Как я уже сказал мистеру Эльзессеру и мистеру Антонову, я полагаю, что вы способны уяснить содержание этого обвинения меньше чем за пять часов. В пять мне надо быть в аэропорту, — холодно сказал Мишель. — Можно мне? — спросил он, протягивая руки к улыбавшемуся ему малышу. — Конечно, — сказал Конрад, передавая ребенка его деду. — Он все больше становится похож на Гунтрама в этом возрасте, — тихо проговорил Мишель, и Гунтрам отвел глаза в сторону, а Алексей нахмурился, не вполне уловив смысл его слов. — Доктор Лакруа — крестный Гунтрама, — невозмутимо пояснил Конрад, и Алексей кивнул. — В зале для собраний все готово. Приступим? Гунтрам, оставь детей Биргитт. Она отведет их в номер. Как обычно, Алексей растворился в воздухе, прежде чем кто-нибудь из них успел что-то сказать. Гунтрам, нервничая и чувствуя себя неуютно, последовал за отцом и Конрадом к ряду кресел, расположенных в углу лобби. Пойманный в ловушку между двумя большими вазами с лилиями, стоящими по обе стороны от его кресла, Гунтрам испытывал точно такое же ощущение, как в детстве, когда отец испытующе смотрел на него. — Вам действительно нужна моя консультация по обвинению в растрате, Линторфф, раз вы уже вынуждены покупать себе костюмы оптом, — холодно сказал Мишель, разглядывая обоих мужчин. Увидев виноватое выражение лица сына, он сразу почувствовал какой-то подвох. Конрад открыл было рот, чтобы ответить, но Гунтрам тронул его руку, успокаивая. — Конрад, позволь мне поговорить с отцом. Почему-то в тех случаях, когда Конрад и его отец оказывались в одном помещении, Гунтрам всегда терял присутствие духа и чувствовал себя ребенком, который без спросу съел варенье. Он глубоко вдохнул и сказал: — Мы с Конрадом собираемся сегодня пожениться. Здесь. — Пожениться? — предельно вежливо переспросил Мишель. — Да, отец. — Очень хорошо, делай, как знаешь. Мне больше нечего сказать, — ответил Мишель и поднялся, чтобы уйти. Гунтраму пришлось чуть ли не бежать за ним, чтобы остановить. — Не уходи, пожалуйста, просто выслушай меня. — Гунтрам, совершенно очевидно, что ты не в своем уме. Ты хочешь жениться на этом человеке? На том, который… — Да, хочу. Я люблю его. — Он выставил тебя из своего дома даже не один раз, а дважды. Хотя ты любишь лгать самому себе, тебе прекрасно известно, что в заявлении о получении того запретительного приказа не было ни слова лжи. — Лакруа, если вы не одобряете наш брак, ладно, — рявкнул Конрад, пришедший в ярость от его упреков. — Я сделал всё, что мог, чтобы дать вам шанс снова стать с Гунтрамом семьей, но это уж слишком. Я не обязан всё это выслушивать. — У Гунтрама была семья, та самая, которую вы убили. Мы просто временно сотрудничаем, ничего более, Линторфф. — Отец, пожалуйста, останься с нами сегодня, если не для меня, то ради Курта, — попросил Гунтрам. — Я женюсь на Конраде по многим мотивам, с которыми ты не обязан соглашаться, но самая важная цель — добиться того, чтобы в случае моей смерти Курт не был бы разлучен со своими братьями. Мы с Конрадом усыновляем сыновей друг друга. Его дети будут моими, а мой Курт — его. — Ты просишь у меня благословения отдать моего внука этому человеку?! — раздраженно спросил Лакруа, вообще перестав понимать своего сына. — Я не прошу твоего благословения, — сквозь стиснутые зубы ответил Гунтрам, начиная терять терпение из-за упертости отца. — Я пригласил тебя на свою свадьбу, самое важное событие моей жизни, надеясь, что ты сможешь забыть свои обиды, как я это сделал для тебя; но, похоже, ты не хочешь сделать то же самое для меня или Конрада. Отвергая его, ты отвергаешь меня. Конрад содрогнулся от непривычного ему ледяного тона Гунтрама, но тот на него не смотрел, занятый безмолвным поединком воль с отцом. — Ты можешь остаться и провести этот день с нами или можешь уйти. Мы уже выяснили наши точки зрения по этому вопросу. После долгого молчания Мишель сказал: — Если ты так видишь своего отца, очень хорошо, но я дам тебе небольшой совет — как бывшему клиенту. Найди опытного юриста, который с лупой изучит брачный договор. — У нас не будет брачного договора, — вмешался Конрад, сделав шаг вперед, чтобы встать между отцом и сыном. — Никакого договора. Вы можете проверить это у судьи, когда он придет. Наш брак предполагает режим общей собственности. Всё, что у меня есть, принадлежит Гунтраму. — Неужели? — усмехнулся Мишель. — Да, разумеется, — очень почтительно ответил Конрад, вспомнив, что был только один способ усмирить старого виконта — упомянуть его титул и положение. — Для меня будет честью, если вы позволите мне жениться на вашем сыне, виконт. Я приношу извинения за то, каким образом мы довели новость до вашего сведения. Это было очень бесцеремонно с нашей стороны. — Вы уже знаете, что я не в восторге от вас, Линторфф, — немного спокойнее ответил Мишель. — Гунтрам — мой единственный сын. — Я понимаю, сэр. Клянусь жизнью, что сделаю все, что в моей власти, чтобы сделать его счастливым. Без него я не мыслю своего существования, и вы видели, на что я готов идти ради него. В своей жизни я совершил много ошибок, но величайшей из них было бы не жениться на нем сегодня. — Вы сознаете, что вас могут отлучить от Церкви? Публичный гражданский брак — это чересчур для Рима, — заметил Мишель. — Значит, так тому и быть, — сказал Конрад. — Я долго обдумывал это решение и верю, что милосердие нашего Господа бесконечно. Тяжелое молчание, последовавшее за их разговором, заставило Гунтрама снова сесть, пока Конрад и Мишель продолжали пристально смотреть друг на друга. — Кто другой свидетель? — нарушил тишину Мишель. — Подозреваю, что я — один из них, — добавил он, заметно расстроенный новостями. — Да, конечно, так и есть. Моим свидетелем согласился стать принц фон Габсбург-Кассель. Он мне больше, чем отец. — Очень хорошо, я разрешаю вам жениться на моем сыне, — надменно проговорил Мишель. — Но мой внук будет учить французский. — Да, разумеется. Он — французский гражданин, — поспешно сказал Конрад, прежде чем Гунтрам успел открыть рот, чтобы возмутиться — его отец опять решал за него, словно так и надо. — Вы поменяете ваши фамилии? Гунтрам уставился на отца, не понимая, что тот имеет в виду. Мишель, словно учитель двум бестолковым мальчишкам, пояснил: — Как это будет звучать? «Де Лиль-Линторфф» или «Линторфф-де Лиль»? — Думаю, в этом нет необходимости, — немного нервно сказал Конрад, потому что именно этот момент он не предусмотрел. — Линторфф-де Лиль, — уверенно ответил Гунтрам, хотя на самом деле внутри умирал от беспокойства. — В алфавитном порядке**. Но это только для детей, раз им все равно меняют документы. У нас останутся наши прежние фамилии. — Это разумно. Пожалуй, в пятьдесят с лишним поздновато изображать эпатажного бунтаря, — съязвил Мишель, слегка досадуя, что ему не удалось спровоцировать никакого спора между сыном и Линторффом. — Таким образом, моего внука будут звать… — Конрад Горан Линторфф-де Лиль, — голос Гунтрама слегка дрогнул, и отец устремил на него выразительный взгляд. — Для краткости. — Да уж, Линторфф-де Лиль Гуттенберг Заксен было бы чересчур для любого, — согласился Мишель, проглотив свое неудовольствие. — Фон Линторфф Заксен Лёвенштайн де Лиль Гуттенберг Заксен, — уточнил Конрад, немного задетый тем, что Лакруа с такой легкостью отбросил часть его фамилии. — Пойдем, Гунтрам, нам надо посмотреть, все ли готово, — добавил он, вызывающе глядя на Лакруа, но тот смотрел спокойно и холодно. — Да, конечно, — с притворным радушием кивнул Мишель. — Счастлив, что теперь вы будете мне сыном, а я буду вашим отцом, — злорадно сказал он, наслаждаясь тем, как побледнел Конрад: об этом он тоже не подумал. Гунтрам прочистил горло и потянул Конрада за рукав к лифту. Когда они уже были в кабине и Конрад частично оправился от шока, Гунтрам спросил: — Кто этот принц, который приедет? Я такого не помню. — Ты знаешь его много-много лет, даже как-то сказал, что хотел бы, чтобы он был твоим отцом, — по-мальчишески хихикнул Конрад, глядя на озадаченное лицо Гунтрама. — Это Фридрих. — Фридрих?! — Фридерих Август Элзэссер Габсбург-Кассель. Если бы в Германии до сих пор существовал Император, Фридрих был бы одним из тех, кто его избирает. — Почему ты никогда мне не говорил?! — Гунтрам чуть ли не кричал. — Я тогда подумал, что он… — Дворецкий? Фридрих никогда не был так счастлив в своей жизни, как в тот день, когда ты ошибочно принял его за слугу, — со смешком сказал Конрад. — Хотя он и отказался от карьеры священника, но всегда очень серьезно относился к своим обетам. Он не хотел, чтобы о нем знали по его титулам. Боюсь, что однажды, когда мы похороним его в нашей часовне рядом с отцом, он будет являться мне в наказание, если я посмею написать на могиле его полное имя. Ошеломленный Гунтрам автоматически вышел из лифта и замер посреди коридора. — Но он множество раз прислуживал мне за столом… — растерянно проговорил он. — В ту минуту, когда он поставил перед тобой тарелку, я понял, что он принял тебя — как принял меня, когда мне было четыре года. Фридрих есть Фридрих, и его уже не изменишь. Ты никогда не замечал, что он подает тарелки только нам с тобой? Его не бывает, когда обслуживают званый ужин или что-нибудь подобное. Когда он сердится на меня, мне приходится самому добывать себе завтрак или выпрашивать его на кухне — он ничего мне не приносит. Это как отец накрывает на стол своим детям. Так было всегда, и это не изменится. Наши дети — его внуки, и он обращается с ними соответственно. — Но он называет их принцами… — Не стоит его за это винить, ведь его отчасти воспитывала и бабушка, которая была конфиденткой Сисси. Габсбургский протокол, милый... Так что не надо ничего ему говорить; пусть всё будет, как было, — отвечал Конрад, открывая белую деревянную дверь, ведущую в зал для собраний. Гунтрам задержал дыхание, увидев помещение с высокими сводчатыми потолками, расписанными цветами и сценами природы, элегантный письменный стол с двумя креслами и чуть дальше — с десяток ровно расставленных стульев. В горле у него пересохло, когда он узнал Фридриха и Алексея, беседующих с другими гостями. — Входи. Представлю тебя переводчикам и деду Хайндрика. Я пригласил его на нашу свадьбу, — сказал Конрад, и Гунтрама пронзило тоской. Только крепкая хватка Конрада не позволила ему сбежать, когда он увидел, что старик идет к ним. Альрик Валленберг печально улыбнулся Гунтраму и, не говоря ни слова, обнял. — Я рад, что ты здесь, и желаю тебе счастья. Хайндрик всегда хорошо о тебе отзывался. — Я… мне… — заикаясь, начал Гунтрам. — Тут больше не о чем говорить, — печально улыбнулся старик. — Ему бы хотелось быть с вами сегодня, поэтому я здесь за него. — Он был отличным другом, — чуть слышно сказал Гунтрам. — Ты должен показать мне своего малыша, — сказал Альрик. — У меня двое внуков примерно его возраста. Тебе нужно привезти их к нам в Мальмё, чтобы они вместе поиграли. — Сочту за честь, сэр, — тихо сказал Гунтрам. — Как насчет будущей недели? Если герцог не против, конечно. — Ничего, если мы нагрянем к вам в следующую субботу? — вмешался Конрад, с облегчением видя, что Гунтрам сумел взять себя в руки и уверенно справился с ситуацией. — Да, пообедаете с нами, а дети вместе поиграют. У старших девочек есть новый домик на дереве, и они ищут добровольцев, чтобы пригласить их туда на чай, — приветливо сказал старик, и Гунтрам улыбнулся на этот раз абсолютно искренне. * * * Смертельно уставший после церемонии и банкета Гунтрам делал вид, что с интересом слушает разговор между отцом, Конрадом и Альриком Валленбергом о перспективах «Линторфф Фаундейшн». Он взглянул в направлении стола, где сидели мальчики, и увидел, что Клаус и Карл все еще поглощены поеданием мороженого и свадебного торта, а Курт крепко спит на руках у Биргитт. — Каково это — быть женатым? — неожиданно спросил Алексей, мягко похлопав Гунтрама по плечу. — Мне стоит попробовать? — Разве не ты говорил, что французы слишком независимы? — улыбнулся Гунтрам. — Я очень рад, что ты здесь и что ты тоже был моим свидетелем. — Не говори герцогу, но мы подкупили судью, чтобы он позволил нам всем поставить свои подписи, — с озорной улыбкой сказал Алексей. — Правда? — Конечно, нет. Тут нет ограничения на число свидетелей, пока ты не привел с собой сорок семь человек. Даже господин Элзэссер в кои-то веки выглядит счастливым. Он не сказал ни слова против, когда Жан-Жак предъявил список ингредиентов для торта, или когда заявил, что ему нужен самолет для транспортировки торта сюда. — Так это он испек? — Конечно, он! Кто еще? Герцог достаточно благоразумен, чтобы не покупать ничего на стороне. С другой стороны, он мог испугаться, что Жан-Жак заставит его есть фугу всю оставшуюся жизнь. А сейчас скажи мне — должен ли я поступить, как наш герцог? — Вы с Жан-Жаком вместе уже больше десяти лет, — с улыбкой сказал Гунтрам. — Я б сказал, давно пора, но только предупреди его, прежде чем начнешь готовиться к свадьбе. — Ты прав, Гунтрам, — усмехнулся Алексей, глядя, как Жан-Жак беседует с Фридрихом о своей следующей программе на телевидении. — Пойду, спасу австрийца, пока Жан не заговорил его до смерти, описывая кухню отеля. Она ему очень понравилась, и я предвижу, что в ближайшем будущем ты увидишь в замке бригаду строителей, дружище. — С ними будет иметь дело Жан-Жак, — пожал плечами Гунтрам, поднимаясь, чтобы последовать за Алексеем к другой стороне круглого стола. Через некоторое время Альрик с заметным трудом поднялся со своего места и громко сказал, приковав к себе внимание гостей: — Как самый старший из присутствующих, я должен произнести речь и дать совет нашему Грифону. Совет ему никогда не помешает. — Абсолютно не помешает, — ничуть не обидевшись, усмехнулся Конрад. — И я не думаю, что наши юные гости смогут выдержать трехдневный праздник, — добавил Альрик, взглянув на мальчишек, которые едва не падали из-за стола от усталости. — Я не буду желать вам счастья, потому что уверен, что вы счастливы. Я не дам вам моего благословения, потому что вы были благословлены в тот день, когда нашли друг друга. И я не стану вам советовать, как преодолевать жизненные сложности, потому что вы уже с триумфом вышли победителями из множества испытаний. Я только попрошу, чтобы вы делились своим счастьем с нами, и пожелаю, чтобы оно длилось много-много лет. Он поднял бокал с шампанским, и остальные гости последовали его примеру, присоединяясь к тосту. Алексей допил свое шампанское и швырнул бокал об стену, тот разлетелся на тысячу кусочков. То же самое проделал и Конрад, а потом поспешил встать рядом с Гунтрамом. Остальные повторили за ними. Звук бьющегося хрусталя разбудил Курта, спавшего на руках у няни. Приоткрыв глаза, он посмотрел, как его папа целует его отца на глазах у гостей, а его братья хихикают над родителями. Не увидев ничего нового или интересного для себя, он снова закрыл глаза, устраиваясь поудобнее, чтобы спать дальше. — Мои поздравления, — сказал Мишель. — Желаю самого лучшего. — Спасибо, — Гунтрам улыбнулся отцу. — Я не буду говорить речь после Альрика, чтобы не выставлять себя дураком, — шутливо сказал Конрад, отпуская Гунтрама из объятий, чтобы что-то найти во внутреннем кармане. — Не больше, чем обычно, мой Грифон, — с широкой улыбкой сказал Алексей. — Русская традиция. Посмеяться над женихом, — с нахальной усмешкой пояснил он. — Тогда можешь начинать кидать мне под ноги деньги, — засмеялся ничуть не задетый его словами Конрад. — Это тоже очень приятная традиция. Присутствующие рассмеялись. — Я лишь хочу поблагодарить всех вас за то, что были с нами в наш особый день. Я надеюсь, что позже вы присоединитесь к нам на торжестве в Цюрихе, но прежде чем мы разойдемся, я хотел бы подарить Гунтраму кое-что в знак моей любви к нему, — сказал Конрад, в установившейся в зале тишине смущенно показывая Гунтраму ювелирную коробочку. — Пусть это у нас будет последняя сложность, Maus, — сказал он Гунтраму. Они смотрели друг другу в глаза, забыв обо всем остальном мире. — Открой ее, — словно маленького ребенка, уговаривал он Гунтрама. Внезапная тишина за столом разбудила Курта, и он уставился на интересную коробку, которую открывал папа. С него слетела вся сонливость, он полез по няне, чтобы лучше видеть происходящее, и крепко вцепился в нее, когда увидел часы на ладони своего папы. — Конрад, это слишком, — благоговейно сказал Гунтрам, увидев на обратной стороне имя производителя и слова «Nunc scio quid sit amor”. «Теперь я знаю, что такое любовь». Строчку одного из любимых поэтов Конрада — Виргилия. — Больше никаких сложностей*** между нами, кроме этой, — мягко сказал Конрад, беря с ладони Гунтрама «Бреге Грандиозная Сложность», чтобы застегнуть их на его левом запястье. — Какие красивые, — проговорил Гунтрам, с трудом подбирая нужные слова — эта надпись так много значила для него. — Просто невероятно, — добавил он, нежно дотронувшись до лица Конрада. Курту подумалось, что нечто настолько хорошее нужно рассмотреть с более близкого расстояния. Он слез с коленей няни, подбежал к своему папе и попытался взобраться на него, цепляясь за брюки. Засмеявшись, Конрад поднял младшего сына, и ребенок схватил запястье Гунтрама, чтобы разглядеть завораживающие, вечно двигающиеся элементы турбийона****. Он не мог отвести глаз от маленьких рубиновых камешков идеального механизма. — Похоже, кто-то уже решил, что будет просить в подарок, когда получит ученую степень, — пошутил Конрад, пока все смотрели, как малыш крепко держит руку отца, рассматривая часы и заставив всех смеяться. Когда гости разошлись, Гунтрам отвел Фридриха в сторону и сказал: — Большое спасибо вам, что были сегодня с нами. Это очень многое значит для Конрада. — Я бы никогда не пропустил вашу свадьбу, — добродушно сказал старик. — Наконец-то он остепенился. — И вы не...? — благоговейно спросил Гунтрам. — Я очень счастлив за вас обоих. Конрад в итоге вырос, — задумчиво сказал Фридрих. — Порой я думал, что он никогда не вырастет или я не доживу до этого дня, — устало добавил он. — Наверное, вы мечтали о чем-то совершенно другом для него, — нервно сказал Гунтрам; Фридрих взглянул на него с бесконечной добротой и потрепал по щеке, словно отец сына. — Гунтрам, Господь сказал: «нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему».***** — Но в Левите…****** — … сказано кое-что еще. Я знаю, — мягко ответил Фридрих. — Только наш Господь может судить нас, и Он сделает это, когда придет время. Будь счастлив и сделай счастливым своего мужа. Следуй Его закону и верь в Его милосердие. И больше ничего не надо. Примечания переводчика ко второй части * Людвиг Мис ван дер Роэ (1886—1969)— немецкий архитектор-модернист, ведущий представитель «интернационального стиля», один из художников, определивших облик городской архитектуры в XX веке (Википедия). ** Поскольку фамилия Гунтрама пишется «Lisle», она по алфавиту идет после “Lintorff”. *** Конрад здесь обыгрывает слово «complication» из названия часов Breguet Grande Complication — что-то вроде «Бреге Грандиозное Усложнение». Усложнением в механических часах называются дополнительные способы прочтения времени и устройства, повышающие точность хода. Это же слово можно употребить для описания сложностей в отношениях между людьми. **** Турбийон — дополнительное устройство в механических часах, которое поворачивает часовой механизм вокруг своей оси, чтобы снизить влияние гравитации на точность хода. Изобрел турбийон Абрахам Бреге, основатель всемирно известной марки часов Breguet (Википедия). https://www.youtube.com/watch?v=rngVYiB0f84 ***** Бытие 2:18 (Ветхий Завет). ****** Книга Левит (Ветхий Завет) содержит запрет мужеложества. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Предупреждение: в этой главе некоторые персонажи демонстрируют религиозную нетерпимость. Их мнение не имеет никакого отношения к личной точке зрения автора. 9 ноября 2012 года Цюрих — По правде говоря, наша свадьба была спонтанной, — с несчастным видом настаивал Гунтрам. Горан поднял брови, ставя бокалы на барную стойку в кухне. Чувствуя себя идиотом из-за своего последнего замечания, Гунтрам сел на один из табуретов. — Неужели? Сколько времени, по-твоему, занимает изготовление механических часов на заказ? — насмешливо спросил Горан. — Не знаю, — смутился Гунтрам. — Несколько недель? — Да, Гунтрам, несколько недель! — фыркнул Горан. — Вы даже фотографий не сделали! — Алексей снял несколько на мобильный телефон. Я отправил их тебе на имейл. — Большое дело, — хмыкнул Горан. — Я до сих пор сердит на герцога, и что бы ты ни говорил, это не заставит меня изменить свое мнение. — Конрад хотел, как лучше. У него не было намерения оскорбить тебя или кого-то из своих родственников. — Да, это оправдание я уже слыхал. Ладно, если твой муж слегка не дружит с головой, ничего тут не поделаешь. Хватит с него и скандала с Фердинандом. — И не забывай про Альберта, Элизабетту, Титу, Каролину и длинный список других рассерженных людей, которые тоже не молчали, — улыбнулся Гунтрам. — Честно говоря, я бы не пережил свадьбы с пятью сотнями гостей, дружище. — Только это и удерживает меня от того, чтобы сломать ему шею, — полуулыбнулся Горан. — А ты? Ты сам не хочешь жениться? — небрежно спросил Гунтрам. — Жениться? Нет. Для чего? Мне и так хорошо. — Чтобы завести собственных детей. Ты очень хорошо управляешься с Куртом. — Вот именно. У меня есть твой мальчик, а как только он начинает плакать, или если ему нужно поменять подгузники, ты забираешь его. Идеальный для меня вариант. — Возможно, тебе не помешала бы компания. — С тех пор, как меня выдвинули на должность следующего Гроссмейстера, компании мне хватает с головой. Все они попрошайки, которым нужно или денег, или одолжений. Я счастлив, возвращаясь вечером в пустую квартиру. — Да, я понимаю твою точку зрения, но возможно, было бы неплохо, если бы кто-нибудь отвлекал тебя от проблем, — предположил Гунтрам. — Как насчет домашней еды? — спросил он, увидев, как Горан достает блюда из холодильника и ставит их на столешницу. — Гунтрам, в каком веке ты живешь? Жена и домашняя еда не обязательно связаны друг с другом, — ухмыльнулся Горан. — На самом деле, любая женщина в наши дни убьет тебя, если ты скажешь что-нибудь подобное — если конечно, она не работает шеф-поваром в ресторане. Мои отношения с микроволновкой вполне удовлетворяют нас обоих, — невозмутимо заявил Горан, нажимая кнопку «пуск». — Кроме того, Николетта отлично готовит. Видя, что вот-вот проиграет эту схватку, Гунтрам решил изменить тактику. — Знаешь, я решил взять бебиситтера. — Ты не слишком стар для этого? — немедленно парировал Горан. — Не для меня, — проворчал Гунтрам, недовольный тем, что сколько бы лет ни прошло, ребята до сих пор считают его чем-то вроде «младшего в стае». — Это для Курта, на то время, когда мы здесь. Боюсь, что однажды он выпьет скипидар. Курт так быстро перемещается и сбегает отовсюду, куда его ни посади, что я просто не поспеваю за ним. — Это да, — хмыкнул Горан, ставя вторую тарелку в свою преданную подружку-микроволновку, а разогретую — перед Гунтрамом. — Только мне казалось, что ты не хочешь посторонних людей рядом, — немного озадаченно добавил он. — Ее зовут Наталья, и ее рекомендовал Ратко. Это какая-то знакомая его жены. Из того же городка. Она аспирантка, приезжает в Цюрих, чтобы получить степень, — с невозмутимым лицом сказал Гунтрам. — Сербская женщина здесь? — изумленно спросил Горан. — Да, не вижу проблемы. Она говорит по-английски, и если я что-нибудь не пойму, ты сможешь перевести. Она любит детей. — Я рад, что ты нанимаешь кого-то в помощь. Твой мелкий очень активный парень, и за ним трудно угнаться. — Я бы не стал никого брать, но надо начинать избавляться от страхов, иначе вся моя жизнь так и останется чистым кошмаром. По правде говоря, Константин мог без труда развлекать Курта целыми днями, потому что у них обоих огромные запасы энергии. Я на такое просто не способен. — Гунтрам, у тебя больное сердце, да и у Курта энергии больше, чем у близнецов вместе взятых. Он самый милый из всех виденных мною детей, но у него неуемная любознательность. — А также умение отовсюду сбегать. Константин был убежден, что ребенку нужно предоставлять свободу перемещения, и теперь Курт считает, что это его неотъемлемое право, — сказал Гунтрам, опасаясь реакции Горана на упоминание имени Репина, но тот и ухом не повел. Гунтрам облегченно вздохнул: как и Конрад, Горан не собирался его судить или испытывать. «Так легче забыть весь этот ужас». — На месте Курта мне бы тоже не понравилось сидеть взаперти, Гунтрам. Малыши выносливее, чем ты думаешь. Просто держи его подальше от опасных вещей, и все будет в порядке. Сколько ей лет? — рассеянно спросил Горан, и Гунтрам едва сдержал улыбку, решив, что Горан проглотил наживку. — Должно быть, около двадцати семи. — Слишком старая. — Слишком старая? — встревожено переспросил Гунтрам — Нам нужна восемнадцатилетняя, чтобы могла за ним бегать, — задумчиво сказал Горан. — Она замужем? — Нет, еще нет, — оправившись от шока, сказал Гунтрам: на секунду он подумал, что Горан хочет совсем молоденькую жену. — Судя по фотографии, она должна быть очень красивой. — Красивая и не замужем в двадцать семь? Что-то с ней не так. — И ты еще спрашиваешь меня, в каком веке я живу?! — усмехнулся Гунтрам. — Сейчас женщины выходят замуж, когда они этого захотят и почувствуют, что готовы, знаешь ли. — Тушé. Ты сказал, она из Крайны? — спросил Горан, и Гунтрам вынужден был покусать губы, чтобы не разулыбаться. * * * Курт не мог поверить в свое невезение этим утром. Сначала папа привел в квартиру чужую женщину, и первое, что она сделала, это заперла его в манеже. Он кричал во всю силу своих легких, и она несколько раз приходила, чтобы предложить ему еще игрушек, не понимая, что он просто хочет на свободу. «Мишка нет, туда!» — как еще яснее нужно было объяснять, чтобы она поняла? В конце концов отец выпустил его в студии, где рисовал, а женщина на некоторое время ушла. В тот самый момент, когда он уже почти подобрался к брошенным на стуле новым папиным часам, чтобы тщательнее их изучить, женщина вернулась и сказала: «Нет, малыш, нельзя. Это для взрослых», — и забрала их. В довершение всех сегодняшних несчастий ему пришлось смотреть (да еще из манежа, где его снова заперли!) на недоступное ему сокровище, убранное на самую верхнюю полку. Курт орал так, что даже его отец решил, что необходимо пойти купить новый тюбик с краской прямо сейчас. После обеда к ним зашел дядя Горан и долго разговаривал с этой женщиной перед тем, как решил сопроводить ее на прогулку с Куртом в парк перед домом. По крайней мере, в песочнице он получил свободу, потому что взрослые продолжали разговаривать, не обращая на него внимания. Курт смотрел, как она смеется и улыбается дяде Горану, и, ритмично постукивая по песку совочком, удивлялся, чему она так радуется. * * * — Голубь пролетел, — пробормотал Гунтрам в мобильный телефон, заканчивая переодевать снова розового и улыбающегося сына. — Что? — бросил Ратко. — Разве не так вы говорите, когда операцию надо прервать? — рявкнул в ответ Гунтрам, усаживая очень послушного малыша на столик, чтобы застегнуть пуговицы на его коричневом комбинезончике. — Повтори. — Горан ушел, а Наталья на меня разозлилась. Просто не понимаю, что произошло. Я оставил их одних, и, по словам швейцара, они ушли в парк, разговаривая, и все было прекрасно. Но двумя часами позже в мою квартиру ворвалась истерящая женщина плюс очень сердитый Горан, а ты знаешь, что это означает — мне придется вернуть няню твоей жене. — Что случилось? — Я не знаю, может, Курт заболевает или съел что-нибудь не то. Его вырвало прямо на нее, и она распсиховалась. Заявила мне, что я идиот — отправил ребенка на их свидание. — И из-за этого она разозлилась? — Взбесилась, как та одержимая из фильма «Изгоняющий дьявола». — Понятно. Ладно, не волнуйся. Мирьяна все уладит. Горан рассердился? — Он сказал что-то типа того, что женщине вроде нее не имеет смысла заводить детей. Я не знаю. Он хлопнул дверью, когда уходил. — Ладно, эта не подошла. Переходим к кандидатке номер два, — вздохнул Ратко. Две недели спустя — Иди сюда, маленький, — с улыбкой сказал Горан, вызволяя Курта из одиночного заключения в ненавистном ему манеже. — Я выпущу тебя, и мы пойдем и вместе съедим по хорошему куску вишневого пирога. — Разве тебе не полагается быть на собрании? — удивленно спросил Гунтрам; Курт в это время подпрыгивал, держась за планку манежа, в надежде, что его возьмут на руки и обнимут. — Для чего? Я уже сообщил герцогу свое мнение на этот счет. С ассоциатами придется иметь дело ему: герцога они любят больше, потому что он — не жалкая деревенщина вроде меня, — насмешливо сказал Горан. — Пускай советники делают свою работу, Гунтрам. — Но ты — Гроссмейстер, — возразил тот. — Вот именно. Чем меньше они меня видят, тем лучше. Нельзя же встречаться с королем каждый день, — усмехнулся он. — Иначе подданные потеряют уважение к монарху, поскольку он станет одним из многих. На мой взгляд, герцог был слишком демократичен, со всеми этими бесконечными встречами и собраниями. — Завтра придет новая девушка из программы Au pair. Она собирается остановиться здесь, — сказал Гунтрам, пока Горан возился с Куртом. — Пусть — если только она не мусульманка, как предыдущая. — Та девушка всего лишь обдумывала переход в ислам, — заметил Гунтрам. — Мне этого достаточно. Я не желаю видеть мусульман рядом с моим крестником. — Горан, ислам не заразен, — сказал Гунтрам, но получил от Горана тяжелый взгляд и почувствовал себя неловко. — Хорошо, — сдаваясь, пробормотал он и пошел за пальто для Курта. Кандидатка номер два не подошла; настала очередь кандидатки номер три. * * * С ребенком на руках, Горан наклонился, чтобы малыш мог нажать кнопку лифта. Он улыбнулся, заражаясь восторгом Курта, когда тот услышал, что лифт поехал. — Мы пойдем в "Sprüngli" и добудем тебе кусок пирога. Но ты должен хорошо себя вести и дать мне почитать документы. Это ясно? Лопотание малыша заставило его усмехнуться. Выйдя из парадного, Горан спустил Курта на землю и взял за руку. Но вскоре сверху посыпались первые снежинки, и Горан передумал идти в кафе пешком. Вместо этого они доехали до банка, там Горан оставил машину в гараже, и оставшиеся двести метров они очень медленно преодолели на своих двоих, чтобы Курт мог пройтись самостоятельно. Знаменитую кондитерскую заполонили туристы, они стояли даже вдоль прилавка, и Горан недовольно хмыкнул — он терпеть не мог толпу, запертую в ограниченном пространстве. — Здесь слишком шумно. Хочешь посмотреть мой кабинет? — предложил он Курту в качестве компенсации за упущенный пирог, и малыш кивнул. — Погоди-ка, Мирко говорил мне о новом месте недалеко отсюда, на Фраумюнстерштрассе. Аргентинец обнаружил его несколько дней назад. Забыл сказать твоему отцу. Кажется, там подают их местные пироги, которые Гунтрам так любит. Не попробовать ли там что-нибудь и нам? Курт только широко улыбнулся ему и потянул за штанину, прося, чтобы его понесли. Минут через десять Горан стоял перед новой кондитерской — маленьким магазинчиком с четырьмя мраморными столиками, двумя прилавками с тортами и пирогами и несколькими полками, на которых стояли стеклянные банки с разноцветными конфетами. Больше всего его поразило то, что интерьер был старомодным: темно-коричневые стены с отреставрированной лепниной начала двадцатого века контрастировали с высоким белым потолком и стеклянными светильниками в стиле Тиффани. «Нужно направить сюда герцога», — подумал Горан. — Здравствуйте, — поприветствовала его невысокая темноволосая женщина. — Чем могу помочь? — Возможно ли сейчас выпить кофе? — спросил Горан, обратив внимание, что в кафе никого нет и она, похоже, работает здесь одна. — Да, конечно, — женщина вышла из-за прилавка с меню в руках. Она пригласила Горана сесть за столик у окна, и он заметил, что рядом расстелен яркий резиновый коврик, на котором разложены деревянные игрушки. — Можно посадить сюда ребенка? — спросил он. — Да, конечно. К нам пока не ходит много детей, но это же кондитерская — самое естественное место для них. Мы надеемся, что сюда будут забегать женщины с детьми попить кофе после шоппинга. Ваш мальчик — наш первый юный посетитель. Здравствуй, малыш, — сказала она, широко улыбнулась и погладила Курта по голове. Он застенчиво улыбнулся ей в ответ. — В такое время все дети либо в школе, либо в детском центре, — сказал Горан, но она больше не замечала его, малыш полностью приковал ее внимание. «У Курта не будет проблемы заполучить любую женщину», — подумал он, сажая мальчика на стул, чтобы снять с него пальто и отпустить на ковер играть. Женщина тем временем бросилась закрывать стеклянные двери, чтобы ребенок не выскочил на улицу. Курт с удовольствием пошел за ней к ковру, она снова улыбнулась ему. «Жаль, что у нее уже есть работа, она могла бы стать отличным бебиситтером для тебя», — подумал Горан, усаживаясь за столик и беря в руки меню. — Сегодня у нас вишневый торт, торт «Добош», яблочный пирог с крошкой и лимонный пирог. Думаю, что для ребенка лучше всего подойдет яблочный. В остальных слишком много крема или масла, — сказала она, и Горан отметил ее произношение. Он посмотрел на витринное стекло, где белым было написано «У Мари-Антуанетт». — А «Шварцвальда» нет? — уточнил он. — Боюсь, что нет — «Шварцвальд» только по субботам и четвергам. Мы печем пироги в соответствии с днем недели. «Все строго по расписанию», — подумал Горан. — Тогда я возьму вишневый пирог с черным кофе для себя и яблочный пирог с крошкой для малыша. — Очень хорошо, сэр, — кивнула она и исчезла за прилавком, чтобы отрезать им пирогов и приготовить кофе в машине. Не говоря больше ни слова, она подала ему заказанное и вернулась на свое место за прилавком, чтобы заняться двумя только что пришедшими покупателями. Посмотрев на то, как Курт быстро уплел свою порцию, Горан попробовал свой кусок и зажмурился от удовольствия. «Sprüngli» только что потеряли покупателя», — подумал он и взглянул на женщину, здоровающуюся с молоденькой девушкой, которая только что вошла в магазин и теперь надевала фартук. С этого момента в магазине прибавилось посетителей, все что-нибудь покупали, но никто не оставался, чтобы выпить кофе. «Странно», — подумал Горан. Убедившись, что Курт занят кубиками, он достал свой айпад, чтобы проверить почту и поработать. Горан слегка удивился, когда вместо юной швейцарской помощницы счет ему принесла хозяйка заведения. Она снова смотрела только на малыша. — Он ест шоколад? — спросила она, и Горан сказал, что ест. — Смотри, это тебе, — сказала женщина, протягивая ребенку маленькую шоколадную лягушку, которую Курт с радостью взял. 20 февраля 2013 года Гунтрам был потрясен. Пять разных кандидаток за три месяца, и ни одна из них не затронула воображение Горана. «Он гораздо разборчивее, чем мы все думали. Ну что ж, попробуем номер шесть». «Пусть бы Милан и Ратко сами этим занимались! Даже Марко нашел себе подружку среди кандидаток. Я больше так не могу», — думал он, глядя как Горан, взяв Курта, уезжает на БМВ, чтобы выпить кофе в той новой кондитерской, куда они все время ходят. «Найти место, где можно есть пироги, легче, чем найти ему жену». 14 марта 2013 года — Как проходит операция? — спросил его Конрад по телефону. — Прости? Какая операция? — недоуменно спросил Гунтрам, в который раз подправляя рукав Курта на портрете детей. — Мисс Сербия-2013. — Ты звонишь мне только потому, что на испытании сейчас твоя кандидатка, и ты боишься, что она провалится. — Я всегда ставлю на победителей, — заявил Конрад. — Чудесно. Он приглашал ее куда-то позапрошлым вечером. Поужинать, но не в Кёнигсхалле, — сказал Гунтрам, хмурясь: медвежонок в руках Курта был написан не так, как нужно. — Не слышу энтузиазма в твоем голосе. — Это уже шестая претендентка. Можешь себе представить, что такое шесть малознакомых женщин, живущих в твоей квартире, и это всего за четыре месяца? Когда все закончится, я уйду в монастырь. Конрад усмехнулся, похоже, ему это показалось забавным: — Тебе нужно было советоваться со мной с самого начала, Maus. Вот видишь, он пригласил ее в ресторан. Это огромный прогресс по сравнению с пятью предыдущими кандидатками. — У номера три, казалось, есть шанс, но я не знаю, что произошло. Горан ничего мне не рассказывает. Он только смеется, когда я говорю ему, что у меня новая бебиситтер, и приходит «посмотреть» на нее, чтобы не повторилось недоразумение с «почти мусульманкой». — Приглашать ее было глупо. — Устаревшие данные в резюме, — проворчал Гунтрам, обидевшись на слова Конрада. — И она всего лишь думала о том, чтобы принять ислам. Она просто ходила на подготовительные курсы. — Да, разумеется. Ведь думать об обращении в другую веру — это всё равно что размышлять о покупке новой шляпы, — язвительно сказал Конрад. — Итак, он взял мою кандидатку на ужин? — Да, можешь потребовать у Фердинанда свой выигрыш, — скрипнул зубами Гунтрам. — Как дети, честное слово! — Никакого пари не было. Я просто возвращаю Горану долг за устройство браков в моей собственной семье. — Что? — Сначала Армин с его крестницей, которая, надо сказать, стала прекрасным выбором и сэкономила нам много времени, а затем твой кузен Эберхард с тем юристом. Мне даже не пришлось его увольнять, потому что он сам ушел от нас, чтобы жить с Ланюссом. Подозреваю, Ратко Брегович в тот день был на седьмом небе от счастья. — Устраивать браки — это искусство, в котором никто из вас не силен. Оставили бы вы Горана в покое, — вздохнул Гунтрам. — Продолжения я не вынесу. — Верь мне, номер шесть победит. В таких делах я никогда не ошибаюсь, — веско сказал Конрад. * * * Молоденькая помощница хозяйки кафе хихикнула, когда увидела из окна идущего к ним молчаливого и задумчивого иностранца, который последние месяцы бывал в кафе три раза в неделю — почти с тех пор, как ее нанимательница открыла свое заведение. «Совершенно ясно, что господин Банкир приходит сюда не только ради выпечки», — снимая пластиковые перчатки, подумала блондинка. Она заглянула на кухню. — Миссис Херст? Я пойду на обед, — громко объявила она темноволосой женщине, деловито выкладывающей клубничный торт на блюдо. — Сейчас? — Всё равно покупателей нет, — невинно сказала девушка. — Хорошо, ступай сейчас, но когда вернешься, принимайся за те меренги, которые заказали утром, — сказала женщина, но девушка уже упорхнула через черный вход. Звук открываемой двери заставил женщину отложить торт и пойти встречать посетителя. Она была слегка разочарована, увидев, что темноволосый элегантный мужчина сегодня пришел без ребенка, которого раньше всегда брал с собой. Мужчина уже занял свое обычное место у окна. — Добрый день, — сказала она с мягкой улыбкой, предлагая ему меню. — Ваш сын не с вами? — Это мой крестник, — отвечал Горан. — Он сегодня остался с няней. — А-а, — в ее голосе прозвучало разочарование. — Он такой милый. — Вы любите детей? Я возьму абрикосовый. — Да, конечно, — она вернулась за прилавок, чтобы сделать ему кофе и отрезать пирога. — Но у меня самой пока их нет. — У меня тоже, — сказал Горан, и она подняла на него глаза, удивляясь, что он сегодня так разговорчив. Обычно он делал заказ, отпускал малыша играть на ковер и погружался в планшет или в свой странный мобильный телефон. — О, жаль. Вы так хорошо ладите со своим крестником. — Когда умерла мама, я стал заботиться о своем брате. Он был на несколько лет моложе меня, — сказал Горан ей, практически незнакомому человеку, и удивился сам себе. Глаза у нее были, конечно, добрые, но он никак не мог быть уверен в том, о чем она думает. — Откуда вы? Вы не швейцарец, хотя и говорите по-немецки очень хорошо. — Я живу здесь уже двадцать лет — с 1989 года. Я из Крайны. Из Бани-Луки, если точнее. — Где это? — Когда-то это была часть Сербии. — Вы уехали из-за войны? Я тоже покинула Мехико из-за опасной обстановки, — мягко сказала она, ставя перед ним тарелку с пирогом и чашку с кофе. — Да, отчасти. Мой брат погиб на войне. — Мне жаль. Мой жених был убит, потому что несколько драгдилеров решило пострелять наугад, и он получил пулю. Его убийцы даже не ссорились, просто развлекались от скуки. Их никогда не пытались привлечь к ответственности. Я не смогла дальше оставаться в этом городе и решила уехать в такое место, которое меньше всего было бы похоже на Мехико. Некоторое время жила в семье своего дяди в Мюнхене. Он дал мне денег, чтобы снять это помещение и открыть магазин. — Соболезную вашей утрате, — тихо сказал странно тронутый ее рассказам Горан. «Несчастный случай есть несчастный случай», — обругал он себя, недовольный этим непривычным для него проявлением чувств. — Все мы смертны. Нужно двигаться вперед. Это закон природы, — подавленно сказала она. — Ладно, я должна дальше делать свое дело, а у вас, наверное, есть работа, — продолжала она с тоскливой улыбкой, и Горан взглянул ей в глаза, зная, сколь длинную пустыню она преодолевает в одиночестве. — Как вас зовут? Меня — Горан Павичевич, — спросил он, прежде чем успел подумать, и она лишь снова улыбнулась и показала на буквы, белевшие на витрине магазина — «У Мари-Антуанетт» — и ушла в подсобное помещение, оставив его одного. * * * — Ну давай же, Гунтрам! Ради старой дружбы! — упрашивал Милан. — Нет! — Еще одна девушка и всё! Я просто уверен, что теперь, когда нам известно, что нужно искать, нас ждет успех. Моя тетя знает, кого подобрать. — Почему бы вам не отправить его на «Сорок свиданий за час?!» — взорвался Гунтрам. — Шесть разных женщин в моей квартире! Я больше этого не выдержу! — Номер шесть продержалась три недели, — заметил Ратко. — Горан выходил с ней в свет несколько раз. Это рекорд. — И он вылил целую проклятую бутылку вина на ее самые дорогие туфли! Как можно быть настолько неловким? — раздраженно воскликнул Гунтрам. — Вот как? — искренне удивился Милан. — А что она? — Она орала на него как ненормальная. — Отправь ее домой. С ней покончено, — вздохнул Ратко. — И купи ей пару новых туфель. — В этом нет необходимости. Горан отослал ей подарочный сертификат «Маноло Бланик» или что-то в этом духе. Почему ты думаешь, что с ней покончено? Она ушла, но они договорились переписываться. Сербы переглянулись и медленно покачали головами. Милан и Ратко сели за барную стойку, намереваясь объяснить несколько вещей бестолковому Гунтраму. — О, здóрово, меня ждет лекция, — проворчал тот. — Во-первых, последние десять лет ты жил с одним и тем же человеком. Подозреваю, что и до этого ты не особо много гулял, — снисходительно сказал Милан. — И как это связано с разборчивостью Горана? — Довольно тесно связано. Тебе никогда не приходилось изучать рынок, скажем так, — отвечал Милан. — Людям вроде нас не очень-то просто найти подходящую… подходящего партнера, — слово «жена» едва не сорвалось у него с губ. — Именно поэтому мы вынуждены испытывать их. Если Горан так поступил, значит, рассматривал ее как хороший вариант для женитьбы, — объяснял Ратко. — Это был тест. Она его не прошла, и он оплатил ей потраченное время. — То есть скандал на моей кухне — это часть сербского брачного ритуала? — ухмыльнулся Гунтрам. — Способ не имеет значения — важна реакция, — сказал ему Ратко таким тоном, каким обычно разговаривал со своими детьми. — Вино испортило туфли. Ее реакция была вполне оправдана, — саркастически ответил Гунтрам. — Нет. Он проверял ее характер. Подстроил ловушку. Обычно женщины очень трепетно относятся к своим туфлям. Если бы она рассмеялась, Горан женился бы на ней на следующий же день, но она накричала на него. Ее потеря. Он оплатил ее услуги, но на этом все. — Ты говоришь какую-то ерунду, Ратко, — Гунтрам не мог поверить, что его друзья могут быть такими патриархальными шовинистами да еще и гордятся этим. — Однажды в воскресенье я сказал Мирьяне, что хочу с ней поужинать в одном роскошном месте. К несчастью, моя машина заглохла на середине дороги в замок, куда мы были приглашены на ужин, и, чтобы добраться туда, нам пришлось пешком идти через лес. Шел сильный дождь, и ее туфли с платьем оказались безнадежно испорчены, но она всю дорогу смеялась и делала все возможное, чтобы ободрить меня. — Ага, такое бывает, если уехать с пустым баком, — ухмыльнулся Милан. — Или если твои друзья позаботятся об этом. — Вы сделали это специально? — Одна пара испорченных туфель — ничто по сравнению с испорченной жизнью, если тебе досталась плохая жена, — убежденно сказал Ратко. — Это посоветовала моя тетя. Мудрая женщина. — И теперь тебе приходится везде покупать ей сувениры, — развеселился Милан. — Та девушка номер шесть имела хорошие шансы, но она все испортила. Жаль. — Невероятно, — пробормотал Гунтрам, решив больше не возражать. Спорить с Миланом и Ратко просто бесполезно, они не изменят своего мнения, и, похоже, что даже «современный» Горан придерживается их воззрений. — Где сейчас Горан? — спросил Милан. — Весь день его не вижу. — Пошел в одно место, которое ему очень нравится. С Куртом, — лаконично ответил Гунтрам, начиная морально готовиться к прибытию кандидатки номер семь. 12 апреля 2013 года — Значит, вот где ты прячешься? — шутливо спросил Конрад, подсев за маленький круглый столик, занятый документами и айпадом Горана. — Глядя на все это, я бы сказал, что у тебя появился новый кабинет. — Кофе здесь гораздо лучше, чем в банке, — невозмутимо ответил Горан. — Да, приятное место, — кивнул Конрад, с удовольствием разглядывая деревянные полки и очень традиционное оформление. — Когда я был маленьким, Фридрих часто водил меня в очень похожее confiserie (кондитерская – фр.), — вспомнил он. — Только там стены были бежевые… Тоже католичка. Странно, — заметил он, увидев маленькую рамочку с вышивкой, изображающую 500 Ablässe (индульгенций – нем.) рядом с образом Девы Марии. — Владелица — из Мексики. Ее семья с юга Германии, но после войны они уехали в Мексику. Пять лет назад вернулись в Европу. Племянница держит это кафе. — А-а, — Конрад уже изучал меню. — Как тут торт «Добош»? — Здесь всё очень хорошее. Вам стоит привести сюда детей. Всё свежее, только что изготовлено. — Отлично, — сказал Конрад, собравшись с мыслями, видя, что к ним идет женщина. — «Добош» и кофе, — сказал он ей и на секунду подумал, что у нее красивые глаза, но быстро отогнал эту мысль. — Ты присоединишься к нам в Копенгагене в этом году? — спросил Конрад Горана, когда они остались одни. — У меня есть выбор? — Многим ассоциатам последние месяцы стало казаться, что ими пренебрегают, — едко сказал Конрад. — Они получили ответы на свои вопросы. Взаимные поцелуи и объятья не решат их проблем. — Горан, ты прекрасно знаешь, что у тебя, как у нашего лидера, есть обязанности. — Это новый тип руководства, отличный от вашего, — очень серьезно сказал Горан. — Мое руководство — для военного времени, ваше — для периода благополучия. Ваша обязанность — раздвигать границы нашего влияния. Мой долг — сохранить его и защитить то, что мы имеем. Я в Ордене не для налаживания общения и не для того, чтобы заводить новые знакомства и связи. Меня избрали не как принца, а как воина, и я буду вести наше братство в безопасный порт, пока новое поколение не будет готово взять штурвал в свои руки. Лично я не думаю, что нам вообще нужен новый принц. Я хорошо выполняю свои обязанности. — Я просто предлагаю тебе больше внимания уделять нашим ассоциатам, — проворчал Конрад, чувствуя легкое раздражение из-за покровительственного тона Горана. — Копенгаген — прекрасный случай увидеться с ними. — Я поеду в Копенгаген и станцую, что вы предложите, но это не изменит моей точки зрения на данный вопрос. — Да. — Односложные ответы никогда не работали со мной, мой Грифон, — ответил Горан, доставая небольшой лист бумаги из внутреннего кармана. — Это список людей, которых надо пригласить в Копенгаген. Он развернул листок и отдал его герцогу. Конрад сердито уставился на Горана, но тот холодно посмотрел на него в ответ. Конрад снова сложил бумажку, сунул ее в карман, поднялся из-за стола и, кипя от гнева, удалился. — О, ваш друг ушел? — спросила женщина, неся на подносе торт и кофе. — Он вспомнил, что должен исполнить кое-какие поручения, — объяснил ей Горан. Он взглянул в ее смуглое лицо и вспомнил ту длинноногую блондинку, которую в качестве бебиситтера нанял Гунтрам несколько недель назад. «Почему все считают, что прекрасная женщина обязательно должна быть смазливой?» — Ему же хуже, — громко сказал он, показав на торт, и остался доволен тем, что она сразу же поняла его и поставила тарелку перед ним без лишних слов или вопросов. «Та блондинка — не более чем ужин и постель. Пустая трата времени». * * * 30 апреля 2013 года — Зачем тебе новая няня, Гунтрам? Не нравилась прежняя? «Разумеется, нравилась! Проблема в тебе!» — натянуто улыбаясь, подумал Гунтрам. — Новую девушку порекомендовала Аня, подружка Марко. Она — студентка по программе Эразма, совершенствуется в области… — он напряг память, пытаясь вспомнить, чем занимается новая претендентка, но анкетные данные многочисленных кандидаток перепутались у него в голове. — Биргитт или моя горничная более чем способны справиться с Куртом. Он — очень славный парнишка, — озадаченно сказал Горан. — Виолончель! Точно, она играет на виолончели! Она изучает музыку и принимает участие в выступлениях Братиславского симфонического оркестра, — сказал Гунтрам, вспомнив в итоге данные кандидатки номер девять. — Блондинка с голубыми глазами, — скованно добавил он, и Горан внимательно посмотрел на него. — Такое впечатление, будто ты выбираешь натурщицу. Сначала получи ее подпись в трудовом договоре, а потом уж проси ее раздеться, — сухо заметил он. — Я не собираюсь рисовать няню своего сына! — запротестовал Гунтрам, чувствуя себя очень неуютно. «Надеюсь, хоть на этот раз «мужской подход» сработает, потому что даже сваха начала терять терпение из-за разборчивости Горана. Номер девять довольно симпатичная». — Ну, после этих пяти месяцев мне уже начало казаться, что ты проводишь кастинг самых знойных нянек, — криво улыбнулся Горан. — Каждые две недели новая девица в твоей гостевой спальне. — Тяжело найти по-настоящему хорошую помощницу. — Гунтрам, скажи мне только одно: между тобой и герцогом всё в порядке? — Да, конечно. С чего вообще такая мысль? — нервно сказал Гунтрам, притворяясь, что занят сортировкой деревянных кубиков Курта. Сам Курт в это время выбрасывал кубики обратно из коробки, потому что отец складывал их совершенно бессистемно. — Ты очень странно ведешь себя последнее время, и если вспомнить о твоей новой мании давать приют сербским студенткам… Я просто думаю, начинать волноваться или нет. Виноватое выражение, мелькнувшее на лице Гунтрама, подсказало Горану, что он на пути к получению признания. — Можешь довериться мне, братишка. — Вся эта история сводит меня с ума! Сербская взаимовыручка! — взорвался Гунтрам и бросил три кубика за раз в металлическую коробку. — Папа, нет! — твердо сказал Курт и перевернул коробку, больше не в силах терпеть беспорядок, учиненный отцом в его, Курта, вещах. — Прости, Курт, — пробормотал Гунтрам, но малыш повернулся к нему спиной и занялся складыванием кубиков в столбики по цветам. Горан терпеливо выжидал. Гунтрам поднялся с ковра. — У нас с Конрадом все хорошо. — Лакруа доставляет проблемы? — Он еще сердит на Конрада из-за свадьбы, но, думаю, месяца через два-три смирится, — сказал Гунтрам. — Тут другое дело. — Я тебя слушаю, — сказал Горан, опускаясь в кресло. Гунтрам сел рядом. — Не знаю, как объяснить… Ты возненавидишь меня и будешь прав. — Расскажи мне, и я сам решу. Подавленный собственной глупостью, Гунтрам взглянул на своего сына, занятого сейчас красными кубиками в форме пирамидок, которые он пытался поставить один на другой, но сооружение постоянно разваливалось. Гунтрам забыл обо всем, глядя, как малыш, пристально оглядев кубики, стал крутить их своими пухлыми ручками, пока не улыбнулся победно, обнаружив, что он может приставить их друг к другу и собрать из них более-менее устойчивый куб*. — Думаю, у нас тут растет гений, — тихо сказал Горан. — Да уж конечно, — нервно рассмеялся Гунтрам. — Ты говоришь так, потому что любишь его. — Нет, правда. В его возрасте он еще не должен этого делать. Посмотри на то, что он строит, и ты увидишь, что там определенно есть расчет. — Он еще плохо говорит, а ему уже два года. — Это потому что он имеет дело с тремя языками одновременно. Английским, немецким и русским, — заметил Горан, и Гунтрам подавленно взглянул на него. — Моя горничная говорит с ним по-русски, и он все еще ее понимает. Как-то я дал ему несколько сложных заданий на русском, и он всё сделал. Язык просто так не сотрешь у него из памяти, да и зачем? Знание русского — это полезная вещь. Не позволяй своим страхам влиять на его воспитание, братишка. — Горан, тебе известны мои мотивы. — Да, но ты должен побороть свои страхи, — мягко сказал Горан, и увидел, что Гунтрам заметно расслабился после этих слов. — Теперь расскажи мне, что такого ужасного ты делаешь. — Участвую в заговоре с целью тебя женить, — невнятно пробормотал Гунтрам. — Что-что? — Мы хотели женить тебя на какой-нибудь приятной сербской девушке, но тебе ни одна не нравится. — С какой стати ты вдруг захотел меня женить? — басовито прорычал Горан. — Ты что…? — он прикусил язык, прежде чем у него вырвалось неподходящее слово. — Нет, я не ненормальный. Я идиот, — проговорил Гунтрам чуть слышно, так что Горану пришлось наклониться к нему, чтобы услышать. — Лучше бы тебе всё объяснить, братишка. — Ребята сказали, что ты очень одинок и что тебе нужна жена и дети. Я считаю, что ты отлично ладишь с детьми, и поэтому согласился с этой идеей. И я хотел, чтобы у тебя были наследники. — Что это за «ребята»? — Ну, ты их знаешь, — нервно ответил Гунтрам, надеясь, что этого достаточно, чтобы успокоить Горана, но тот пристально смотрел на него. — Милан, Ратко, Марко, Мирко, Федерико, Алексей, Фердинанд и Михаэль. Мы все считали, что это хорошая идея, — признался он. — В вашей «Команде Мечты» нет только герцога и Адольфа цу Лёвенштайна, — хмыкнул заметно рассерженный Горан. — Теперь изложи мне ваш план. — Ну, он очень простой. Я должен был нанять бебиситтера, и поскольку ты любишь водить Курта в парк, ей бы пришлось идти с вами… и ты бы познакомился с симпатичной девушкой. — Не вижу логики в этом шедевре стратегии. — План отлично сработал бы, если бы ты был немного сговорчивее, — отвечал Гунтрам, недовольный собой, своими друзьями и миром в целом. — За последние пять месяцев восемь разных женщин жили под моей крышей, и тебе не приглянулась ни одна! Я сбился со счета, сколько фотографий и резюме мне пришлось просмотреть! Около двадцати! — А, это объясняет, почему герцог так спокойно отнесся к тому, что ты селишь у себя юных сексуальных девиц. — Он выбрал шестую и был очень разочарован, когда мне пришлось отослать ее обратно, — признался Гунтрам. — Ясно, — строго сказал Горан, и Гунтрам взглянул на него, чувствуя острый стыд. — Ты имеешь право сердиться на меня, Горан. Я не должен был вмешиваться в твою жизнь. Приношу тебе свои глубочайшие извинения. — От Милана, Ратко и остальных, включая нашего герцога, я мог ожидать чего-то настолько детского и глупого, но от тебя! Как они вообще уговорили тебя принять участие в этом фарсе? О чем вы думали? Что будете подбрасывать мне женщин, и я клюну на одну из них? — Мне очень жаль. — Это оскорбительно! Я вам что, племенной бык?! — спросил Горан, не повышая голоса, и Гунтрам покраснел еще сильнее. — Я собираюсь с ними поговорить. — Горан, не сердись так. Сегодня же все закончится. Я прослежу за этим. — Нет, это я прослежу за этим, и в следующий раз не слушай их. — Я боялся, что ты назовешь Курта своим преемником, — в конце концов признался Гунтрам. — Ах вот что ты думал? Заставить меня завести ребенка, чтобы я избавил твоего сына от «участи худшей, чем смерть»? — Ты знаешь, что я на самом деле думаю об Ордене. Я не хочу ничего этого для Курта. — Я бы никогда не назначил его моим преемником! Ему всего два года! И мне известно, что ты против! — Конрад считает, что ты сделаешь преемниками его мальчиков. — Я на «троне» меньше года, а вы все уже подыскиваете мне замену? — Это был ход, рассчитанный на двадцать лет вперед. Горан хмыкнул и неверяще покачал головой. — Гунтрам, тебе лучше сконцентрироваться на рисовании и не думать о политике, хорошо? — гавкнул он. — У тебя нет наследника. — И? Положение вещей может кардинально измениться за один день, а ты хочешь, чтобы я все решил на двадцать лет вперед? Моим правопреемником станет человек, который лет на десять моложе меня или даже меньше. Я думал, ты это знаешь. — Кто? — Не говори никому, даже герцогу, — очень серьезно сказал Горан. — Я пока еще не выбрал: либо Мирко Брегович, либо Федерико Мартиарена Альвеар. Оба неплохи, но им нужно еще поднабраться опыта. Сейчас рано принимать решение, и, возможно, характер Армина фон Линторффа улучшится — он стал более ответственным. — Мирко или Фефо? — изумленно переспросил Гунтрам. — Не один из моих детей? — Они еще совсем маленькие! Я думал, что традиция «преемство по крови» осталась в прошлом. Гунтрам пристыжено опустил глаза, а Горан снова фыркнул. Курт поднялся с ковра, подошел к крестному и улыбнулся, показывая, что его надо взять на руки. — Нет, молодой человек. Скажи это словами, — мягко сказал Горан. — Дядя, возьми! — сказал Курт, мягко постучав ему по коленям, но ничего этим не добился. — Пожалуйста, — добавил он. Горан усмехнулся и посадил ребенка на колени. — Видишь, Гунтрам? Похоже, Курт умнее всех вас вместе взятых. — Ты прав, Горан. — Я всё никак не могу поверить, что ваш гениальный план заключался в том, чтобы представить меня нескольким женщинам и подождать, пока я не проглочу наживку. Это очень оскорбительно, что вы все считаете меня настолько примитивным. — Если бы ты не был таким требовательным, это могло бы и сработать. — Когда я захочу жениться, я сам найду себе жену, — строго сказал Горан. — И что бы вы сделали дальше? Подпоили бы меня и оттащили на вечер быстрых свиданий? — Не знаю, — смущенно пробормотал Гунтрам, потому что подобная мысль его не раз посещала. — Я беру этого молодого человека в парк. Одного. А потом мы пойдем пить чай в новое кафе, которое нам обоим очень нравится. Гунтрам поднялся из кресла, взял сына у Горана и пошел в детскую, чтобы одеть его, оставив Горана злиться в гостиной. Когда они вернулись, он встал и серьезно посмотрел на молодого человека. — Это для тебя, Гунтрам, — сказал он, порывшись в кармане пиджака. Перед расстроенным лицом Гунтрама появился батончик «Марс». — По крайней мере, ты не прислал мне белые каллы, — прокомментировал он, чувствуя еще более сильный прилив стыда. — Я заслужил, чтобы меня называли сопляком. — Итальянские послания — не мой стиль, но я рад, что ты меня понял. — Все предельно ясно. — Вот и отлично. Горан отвернулся и мягко позвал малыша, тот подбежал к нему и был счастлив, когда крестный его поднял и обнял. — Ты уверен, что ни одна из девушек?.. — попробовал еще раз Гунтрам, потакая своей уязвленной гордости. — Мы собираемся съесть по куску пирога. Вернемся в четыре, — сказал Горан, пристально глядя в глаза другу. — Психология отношений — это не твоё, братишка. — Я, правда, не понимаю. Честно. Все эти женщины просто ошеломительные. Даже я невольно задумался насчет кое-кого из них. Сегодняшняя — кандидатка Милана, и она даст сто очков вперед Клаудии Шиффер. — Тогда пусть Милан сам ее пригласит куда-нибудь. Может, он в конце концов найдет себе жену — которую так отчаянно уже двадцать лет ищет. — Вы идете в «Sprüngli?» — спросил Гунтрам, меняя тему разговора — он больше не мог выносить пронизывающий взгляд Горана. — Нет, там слишком много туристов. Последние четыре месяца мы ходили в новое место рядом с банком. Настоящий домашний вишневый пирог и хорошее обслуживание. Думаю, что хозяйка заведения тоже говорит по-испански, — с кривой усмешкой заметил Горан, пока Гунтрам открывал дверь, рассеянно кивая и целуя сына на прощанье. — Кстати, Гунтрам, номер три и номер шесть были довольно раскованные. Передай мои комплименты герцогу, — сказал Горан и подмигнул прямо перед тем, как дверь захлопнулась прямо перед носом ошарашенного Гунтрама. В лифте он посмотрел на сидящего у него на руках крестника и усмехнулся, вспомнив лицо Гунтрама, шокированного его признанием. — Знаешь, маленький, иногда я совсем не понимаю твоего отца, — сказал он малышу. Курт засмеялся. — Вот и я так думаю. «Что творится у Гунтрама в голове?! Он устраивает для меня парад женщин и ожидает, что я буду вести себя как монах?! Он, что, думал, что я выберу одну, поклянусь в вечной любви к ней, женюсь и только потом осуществлю с ней любовь?» «Стоп. Я что, только что сказал «осуществлю с ней любовь?» — удивился Горан. — Я провожу слишком много времени с твоим отцом, Курт. — Горан! Папины новые часы! — воскликнул малыш, обрадовавшись, что наконец кто-то его слушает. — Я все еще не понимаю тебя, — ответил Горан, покачав головой, и с горделивой нежностью смотрел, как тяжко вздыхает малыш, огорченный вселенским непониманием. — Мы идем навестить Марию Антоньету, и, возможно, у нее найдется что-нибудь хорошее для тебя. Ты согласен, что она очень милая? «Да, очень милая леди, которая любит детей и хорошо готовит. Возможно, мне стоит попытать с ней счастья». Конец Примечание переводчика *Куб из пирамид http://www.kvant.info/panov/cube-6-t/cube-6-t.html ----------------------------------------------------------------------------------------------------------- ----------------------------------------------------------------------------------------------------------- ----------------------------------------------------------------------------------------------------------- Комментарии со «старого места» Комменты к 1 части рассказа **ana.dan** 26 января 2018, 19:55 ЗАБАВНАЯ глава. Может, эта часть будет повеселее. **super_agnia** 26 января 2018, 19:56 Спасибо за новую главу! Конрад младший просто чудесен! Сложилось впечатление что если он не станет Грифоном, то организует свой орден))) **Griffin K v L** 26 января 2018, 19:57   ana.dan ЗАБАВНАЯ глава. Может, эта часть будет повеселее.  Это отдельный рассказ из "Лягушек", просто положила сюда по хронологии. **Griffin K v L** 26 января 2018, 19:57   super_agnia Спасибо за новую главу! Конрад младший просто чудесен! Сложилось впечатление что если он не станет Грифоном, то организует свой орден))) Да уж, активный мальчик ) **nat6554** 26 января 2018, 20:34 Как же приятно встретиться с ребятами снова, и так быстро!! Спасибо за перевод!! Ревнивый Конрад - это нечто!! **Jesi_ka** 26 января 2018, 20:43 Спасибо. Какую забаву хотят устроить для Горана. Интересно, что их этого выйдет. Курт порадовал умом и сообразительностью. Вот он следующий Грифон. **NEL_** 26 января 2018, 21:04 "Я поговорю с ним, но если он отошлет ВАШИ ОСТАНКИ несколькими коробками в Сербию, НЕ ПРИХОДИТЕ КО МНЕ жаловаться! — сдался Гунтрам." Ох, Гунтрам, рассмешил, это что-то вроде того: если утонешь, домой не приходи.  Такая приверженность Конрада семейным ценностям греет мне душу и даёт надежду на счастливую дальнейшую судьбу многострадального Гути.  **Литвен** 26 января 2018, 21:07 Потрясающе, спасибо)) **Lenochka-Stervochka** 26 января 2018, 21:22 Спасибо)) Классная глава, такой позитивчик)))) Мальчики, уже в таком возрасте показывают свои характеры, очень интересно что же вырастет в итоге))) И, да, согласна, такими темпами Курт если не будет Грифоном, то точно свой орден создаст...  Интересно, что будет "великим сводням" за их самоуправство?! Хихихи.... **Блуждающий Огонёк** 26 января 2018, 21:34 Наслаждалась каждым словом))) После лютейшего ангстища пошли такие хорошие моменты)) **Griffin K v L** 26 января 2018, 22:04   nat6554 Ревнивый Конрад - это нечто!! Я бы тоже на его месте забеспокоилась Jesi_ka Курт порадовал умом и сообразительностью. Вот он следующий Грифон. Жером будет доволен... NEL_ Такая приверженность Конрада семейным ценностям греет мне душу и даёт надежду на счастливую дальнейшую судьбу многострадального Гути.  На словах он всегда был привержен семейным ценностям Литвен Потрясающе, спасибо)) :) Lenochka-Stervochka Спасибо)) Классная глава, такой позитивчик)))) Мальчики, уже в таком возрасте показывают свои характеры, очень интересно что же вырастет в итоге))) И, да, согласна, такими темпами Курт если не будет Грифоном, то точно свой орден создаст... Интересно, что будет >"великим сводням" за их самоуправство?! Хихихи....  Отправят по кусочкам на родину  Блуждающий Огонёк Наслаждалась каждым словом))) После лютейшего ангстища пошли такие хорошие моменты))  А дальше вообще флаффище лютое ) **pearl** 26 января 2018, 22:07 Спасибо, потрясающе позитивная глава!!! **Кулема** 26 января 2018, 23:19 когда отступает опасность мужчины превращаются в детей. так и хочется сказать - первые сорок лет детства мужчины самые сложные)))) Спасибо! **lelik107** 26 января 2018, 23:29 Автор все же не имел дело с маленькими детьми. Двухлетние мальчики не просто хорошо ходят, а уже бегают отменно. А один умный двухлетний товарищ мне не так давно читал наизусть "У Локоморья дуб зеленый"...  какой то очень странно интеллектуально развитый ребенок )))) А точнее не знающий как дети растут автор))) **Джайя** 26 января 2018, 23:32 Это восхитительно! Спасибо большое) **Кулема** 26 января 2018, 23:40 lelik107 Автор все же не имел дело с маленькими детьми. Двухлетние мальчики не просто хорошо ходят, а уже бегают отменно. А один умный двухлетний товарищ мне не так давно читал наизусть "У Локоморья дуб зеленый"... какой то очень странно интеллектуально развитый ребенок )))) А точнее не знающий как дети растут автор))) Дети разные. нет двух одинаковых. С ребенком говорили в основном на русском языке. Потом на английском теперь на немецком, на каком он должен уметь лукоморье рассказывать? это даже не билингва. ему позывной уже три раза сменили **ВсЕяДнОе Жи** 26 января 2018, 23:41 lelik107 Автор все же не имел дело с маленькими детьми. Двухлетние мальчики не просто хорошо ходят, а уже бегают отменно. А один умный двухлетний товарищ мне не так давно читал наизусть "У Локоморья дуб зеленый"... какой то очень странно интеллектуально развитый ребенок )))) А точнее не знающий как дети растут автор))) да ладно вам... в первой части Конрад буквально засасывал Гунтрама в стиле латиноамериканских сериалов прямо на глазах детей и прислуги, и то ничего... Хотя вряд ли европейский аристократ в сорок затертом поколении и вдобавок глава Ордена вообще может быть способен на такие публичные выходки. А уж описание России и русских... ну шалит обоснуйчик, так он уже не первую главу шалит.  Не беда, в целом же увлекательно. **Griffin K v L** 26 января 2018, 23:43   lelik107 Автор все же не имел дело с маленькими детьми. Двухлетние мальчики не просто хорошо ходят, а уже бегают отменно. А один умный двухлетний товарищ мне не так давно читал наизусть "У Локоморья дуб зеленый"... какой то очень странно интеллектуально развитый ребенок )))) А точнее не знающий как дети растут автор))) У автора есть сын. **Griffin K v L** 27 января 2018, 00:19   pearl Спасибо, потрясающе позитивная глава!!! Даа)) Кулема когда отступает опасность мужчины превращаются в детей. так и хочется сказать - первые сорок лет детства мужчины самые сложные))))Спасибо!  Развлекаются, как могут) Джайя Это восхитительно! Спасибо большое)  Пожалуйста) **Evgenica** 27 января 2018, 15:27 Спасибо за перевод, вот эта глава просто легендарная. Жутко хочется посмотреть на девушку Горана и вообще на возможность развития романтической линии. Мы видели разного Горана, но влюблённого - пока нет. Горан один из самых симпатичных мне персонажей, так что у меня тоже душа болит за его будущее. 45 лет - самый сок. Что касается Курта... Думается мне, если он тоже станет геем когда-то, то в отношениях будет ведущим. У мальчика высокий IQ. К такому Репину лучше не соваться. Курт - явно не клон Гунтрама. Может так сложиться, что если Репин решит забрать повзрослевшего Курта, Курт своего "создателя" просто использует по полной программе, отхапает миллиарды и прикончит в конце с милым личиком. А что? Лев и орёл в лице Клауса и Карла тоже работают воспитателями, а младшие всегда берут пример со старших братьев. Так что Репину надо бы трижды подумать, прежде чем к новому поколению лезть. **ana.dan** 27 января 2018, 15:45 Evgenica Не надо ему быть геем. Достаточно скандальных родителей. **Griffin K v L** 27 января 2018, 20:42  Evgenica Из мальчиков на "К" получится отличная команда ) **Блуждающий Огонёк** 27 января 2018, 20:49 Griffin K v L Из мальчиков на "К" получится отличная команда ) только бы не ку-клус-клан =) **ВсЕяДнОе Жи** 27 января 2018, 22:06 ana.dan Не надо ему быть геем. Достаточно скандальных родителей. и не надо Репину так долго жить, ну его нафиг! **ana.dan** 27 января 2018, 22:13 ВсЕяДнОе Жи и не надо Репину так долго жить, ну его нафиг! Непонятно, почему его до сих пор не убили. Не особенно он и прячется, да и не всегда с охраной ходит. Может, смерть у него вообще глупая, случайная будет. Хотя, судя по роману, это главный отриц. персонаж, и будет жить, пока Курт не станет взрослым. **Кулема** 28 января 2018, 02:52 ana.dan Непонятно, почему его до сих пор не убили. Не особенно он и прячется, да и не всегда с охраной ходит. Может, смерть у него вообще глупая, случайная будет. Хотя, судя по роману, это главный отриц. персонаж, и будет жить, пока Курт не станет взрослым. Репин как бы внешность сменил, и с новым лицом его только Гутя видел. Да и видимо автору он еще зачем-то нужен. Главный Бармалей тут папаня. **Блуждающий Огонёк** 28 января 2018, 12:01 Кулема Главный Бармалей тут папаня. Да я думаю, они тут оба те еще Бармалеи, Костян не привык быть на вторых ролях. **Лена (Незарегистрированный пользователь)** 28 января 2018, 18:53 Griffin K v L Это отдельный рассказ из "Лягушек", просто положила сюда по хронологии. Вы и в дальнейшем планирует включать рассказы из < Лягушек>? Ведь тогда стоило бы включить и свадьбу. Сам текст Заместитель 2 уже закончился или есть ещё главы? Очень не хочется расставаться с Заместителем. Вам огромное спасибо за труд. **ВсЕяДнОе Жи** 28 января 2018, 20:07 Кулема Репин как бы внешность сменил, и с новым лицом его тольо Гутя видел. Да и видимо автору он еще зачем-то нужен.Главный Бармалей тут папаня.  Дак Гутя у нас хто? Нарисует новый его облик и можно знать врага в лицо. **Кулема** 28 января 2018, 20:11 ВсЕяДнОе Жи Дак Гутя у нас хто? Нарисует новый его облик и можно знать врага в лицо. ну эт канеш))) Но Тиона козырь из рукава еще не вынула **Griffin K v L** 28 января 2018, 20:45   Лена (Незарегистрированный пользователь) Вы и в дальнейшем планирует включать рассказы из < Лягушек>? Ведь тогда стоило бы включить и свадьбу. Сам текст Заместитель 2 уже закончился или есть ещё главы? Очень не хочется расстоваться с Заместителем. Вам огромное спасибо за труд. Свадьба в следующей части рассказа Брачное агентство... Вроде бы в конце 31 главы написано Конец **ВсЕяДнОе Жи** 28 января 2018, 23:47 Кулема ну эт канеш))) Но Тиона козырь из рукава еще не вынула Точно, Репин может сменить пол)))) **Griffin K v L** 28 января 2018, 23:50   ВсЕяДнОе Жи Точно, Репин может сменить пол)))) Как вы угадали?! **koshmara1105** 2 февраля 2018, 10:37 Спасибо:))) **Griffin K v L** 2 февраля 2018, 12:05   koshmara1105 Спасибо:))) Пожалуйста) **ВсЕяДнОе Жи** 2 февраля 2018, 12:57 Griffin K v L Как вы угадали?! о, нет, он тогда потребует, чтоб Гунтрам сделал его честной женщиной и женился на нем... **Griffin K v L** 2 февраля 2018, 16:15   ВсЕяДнОе Жи о, нет, он тогда потребует, чтоб Гунтрам сделал его честной женщиной и женился на нем... Увы, Гунтрам уже женат. **Люлюля** 3 февраля 2018, 08:44 Спасибо за перевод. А сколько осталось до конца книги? **Griffin K v L** 3 февраля 2018, 10:29   Люлюля Спасибо за перевод. А сколько осталось до конца книги?  Вторая книга закончилась. **ВсЕяДнОе Жи** 3 февраля 2018, 14:24 Griffin K v L Увы, Гунтрам уже женат. так когда такие мелочи мешали сильным мира сего? особенно с таким криминальным уклоном? раз он продолжает наскакивать на Конрада и присылать угрозы... **крекс** 3 февраля 2018, 15:42 Griffin K v L Вторая книга закончилась. Как закончилась? А у нас стоит "в процессе". А третья книга есть? Будете перевод выкладывать? **Griffin K v L** 3 февраля 2018, 22:00   крекс Как закончилась? А у нас стоит "в процессе". А третья книга есть? Будете перевод выкладывать?  В процессе стоит, потому что я собираюсь выложить туда то, что хронологически идет после конца второй книги, а именно два рассказа "Брачное агентство" и "Терпение паука" и три существующие на настоящий момент главы третьей книги. **онли блэк чоколат** 13 июня 2018, 01:50 Вбоквел обалденный, изящно-игривый, очень не хватало легкого авторского юмора. Комментарии ко 2-ой части рассказа **Alenka_k_nkz ** 4 февраля 2018, 16:46 Спасибо!!!! **Блуждающий Огонёк ** 4 февраля 2018, 16:46 Спасибо огромное))) **007 (Незарегистрированный пользователь) ** 4 февраля 2018, 17:09 Пожалуй, вся эта сцена покажется совсем банальной, если не знать всего, что произошло за предшествующие знаменательному событию 10 лет и что представляет собой каждый из присутствующих. Но я знаю, поэтому читаю со счастливой улыбкой, через плечо в монитор заглядывают домашние, пытаясь увидеть то, что меня так обрадовало. Я счастлива, что у Гути с Конрадом наконец всё хорошо. Спасибо за перевод! **Jesi_ka** 4 февраля 2018, 17:14 Спасибо. очень значимый день для Гунтрома и Конрода. А Мишель, нет бы порадоваться за сына, опять всяких гадостей наговорил. **wonderful29** 4 февраля 2018, 17:24 Спасибо! Это прекрасно! **ana.dan ** 4 февраля 2018, 18:31 До чего Мишель упертый. А еще не принимает Карла и Клауса. Но... Придется! Это теперь тоже его внуки. Спасибо переводчику за быстроту, профессионализм и добросердечие. **Кулема ** 4 февраля 2018, 18:58 Спасибо!!! Тили-тили тесто ... Мишель-Жером "крестный" на свадьбе сына ... **Татьяна Киселева ** 4 февраля 2018, 19:30 Спасибо огромное!!! Что-же там дальше...ммм? **Лана Амид ** 4 февраля 2018, 19:32 Спасибо!Шикарно!Наконец дождались свадьбы. Первый раз смеялась, читая Заместителя, над диалогом Конрада и Мишеля, перед бракосочетанием!! Жду с нетерпением и, все же с жалостью окончания!!! **Lenochka-Stervochka ** 4 февраля 2018, 22:39 Спасибо за перевод))) Лямур-лямур)))) Хорошая светлая глава... Они заслужили и выстрадали свое счастье)))) **Mishel_77 ** 5 февраля 2018, 01:44 Спасибо))) **Griffin K v L ** 5 февраля 2018, 09:26 Alenka_k_nkz Спасибо!!!! Блуждающий Огонёк Спасибо огромное))) Пожалуйста ) 007 (Незарегистрированный пользователь) Пожалуй, вся эта сцена покажется совсем банальной, если не знать всего, что произошло за предшествующие знаменательному событию 10 лет и что представляет собой каждый из присутствующих. Но я знаю, поэтому читаю со счастливой улыбкой, через плечо в монитор заглядывают домашние, пытаясь увидеть то, что меня так обрадовало. Я счастлива, что у Гути с Конрадом наконец всё хорошо.Спасибо за перевод! Я тоже умилилась на беспомощного Конрада в супермаркете) Jesi_ka Спасибо. очень значимый день для Гунтрома и Конрода. А Мишель, нет бы порадоваться за сына, опять всяких гадостей наговорил. Ну для Мишеля Конрад - человек, который бил и насиловал его сына. Другую сторону их отношений он не видит. wonderful29 Спасибо! Это прекрасно! Да, милота) ana.dan До чего Мишель упертый. А еще не принимает Карла и Клауса. Но... Придется! Это теперь тоже его внуки. Об этом еще будет) Кулема Спасибо!!! Тили-тили тесто ... Мишель-Жером "крестный" на свадьбе сына ... По-моему, Конрад хорошо придумал ) **Griffin K v L ** 5 февраля 2018, 09:28 Татьяна Киселева Спасибо огромное!!! Что-же там дальше...ммм? Будут устраивать личную жизнь Горана. Лана Амид Спасибо!Шикарно!Наконец дождались свадьбы.Первый раз смеялась,читая Заместителя, над диалогом Конрада и Мишеля,перед бракосочетанием!!Жду с нетерпением и,все же с жалостью окончания!!! Увы, все хорошее когда нибудь заканчивается ( **Griffin K v L ** 5 февраля 2018, 09:41 Lenochka-Stervochka Спасибо за перевод))) Лямур-лямур)))) Хорошая светлая глава... Они заслужили и выстрадали свое счастье)))) Только бы опять всё не испортили... Mishel_77 Спасибо))) Пожалуйста ) **Tusik Tushkanoff ** 6 февраля 2018, 11:02 Спасибо большое за эту милоту))) **Griffin K v L ** 6 февраля 2018, 20:03 Tusik Tushkanoff Спасибо большое за эту милоту))) Спасибо Tionne Rogers ) **ni_kolas ** 8 февраля 2018, 18:04 Как это мило, но как непривычно читать такое про эту пару)))) Спасибо! **Нарука Узумаки** 11 февраля 2018, 12:33 спасибо за главу.... Жду продолжения!!! Глава суперская!!!!! **Griffin K v L ** 11 февраля 2018, 15:06 ni_kolas Как это мило, но как непривычно читать такое про эту пару))))Спасибо! Ничего, скоро наверняка поцапаются ) Нарука Узумаки спасибо за главу....Жду продолжения!!!Глава суперская!!!!! Продолжение спеет ) **онли блэк чоколат ** 13 июня 2018, 02:51 Я до одури горжусь Алексеем и говорю спасибо дорогому Автору, выразившего таким образом признательность этому персонажу. Переводчику спасибо за то, что выложили эти рассказы именно после эмоционально тяжелой второй книги. **Инга Гривцова ** 5 августа 2018, 01:16 Спасибо за перевод. Произведение произвело впечатление. особенно интересны были последние главы. Читала с упоением. Огромное спасибо. **Griffin K v L ** 6 августа 2018, 20:16 Инга Гривцова Спасибо за перевод. Произведение произвело впечатление. особенно интересны были последние главы. Читала с упоением. Огромное спасибо. Рада, что понравилось ) **fynfhtc (Незарегистрированный пользователь) **2 ноября 2018, 17:33 огромная благодарность переводчику, так подробно и интересно объясняющему тонкости толкования слов и фраз. И практически исключительную грамотность. Отличная глава. Как долго они шли к этому. И что Фридрих дожил до их счастливого дня. Если бы можно было на этом и закончить. И пусть они живут очень долго и очень счастливо. **Ируся (Незарегистрированный пользователь) ** 13 июня 2020, 15:26 Совет да любовь!!!!! Очень мило!!!! Наконец то!!!!! Спасибо за перевод!!!! Комментарии к 3 части рассказа **pearl 12** февраля 2018, 22:27 Спасибо за подарок, очень милая глава! **ana.dan ** 12 февраля 2018, 23:20 Спасибо. Горан нашел немку. И хорошо **Griffin K v L ** 12 февраля 2018, 23:23 pearl Спасибо за подарок, очень милая глава! Пожалуйста) ana.dan Спасибо. Горан нашел немку. И хорошо Видимо, джентльмены не всегда предпочитают блондинок. ** Tusik Tushkanoff ** 12 февраля 2018, 23:24 Спасибо большое! ** Mishel_77 ** 13 февраля 2018, 01:16 Спасибо))) ** Rumpl ** 13 февраля 2018, 03:24 Как всегда, шикарно. Но что за момент з часами? Там есть что-то странное? ** Блуждающий Огонёк ** 13 февраля 2018, 03:24 Спасибо за продолжение) Отличная история, смеялась до слез) ** Alenka_k_nkz ** 13 февраля 2018, 08:58 Спасибо огромное! ** Griffin K v L ** 13 февраля 2018, 09:33 Tusik Tushkanoff Спасибо большое! Пожалуйста ) Mishel_77 Спасибо))) Пожалуйста) Rumpl Как всегда, шикарно.Но что за момент з часами? Там есть что-то странное? Курту хочется посмотреть, как они устроены. Там окошечко с турбийоном... Блуждающий Огонёк Спасибо за продолжение) Отличная история, смеялась до слез) Друзья внесли оживление в скучную жизнь Гроссмейстера ) Alenka_k_nkz Спасибо огромное!! Пожалуйста ) **Еля Карху ** 13 февраля 2018, 09:35 Вау круто! Спасибо за перевод **Griffin K v L ** 13 февраля 2018, 11:52 Еля Карху Вау круто! Спасибо за перевод Пожалуйста ) ** asdfg123 ** 13 февраля 2018, 17:23 Спасибо большое. ** ЭГ (Незарегистрированный пользователь) ** 13 февраля 2018, 17:24 "— Сначала Армин с его крестницей, которая, надо сказать, стала прекрасным выбором и сэкономила нам много времени, а затем твой кузен Эберхард с тем юристом. ...Я пока еще не выбрал: либо Мирко Брегович, либо Федерико Мартиарена Альвеар. Оба неплохи, но им нужно еще поднабраться опыта. Сейчас рано принимать решение, и, возможно, характер Армина фон Линторффа улучшится — он стал более ответственным". Горан вообще прекрасен как стратег. Кого бы он ни выбрал в будущие грифоны, на всех троих он имеет какое-то влияние - на одних как старший родственник, на других как сваха. ) У него все схвачено. **Griffin K v L ** 13 февраля 2018, 18:04 ЭГ (Незарегистрированный пользователь) Горан вообще прекрасен как стратег. Кого бы он ни выбрал в будущие грифоны, на всех троих он имеет какое-то влияние - на одних как старший родственник, на других как сваха. ) У него все схвачено. Горан конеч стратег и ваще орел, но не представляю, как он будет влиять на Фефо через Мирко. ИМХО, Мартиарена не делает того, чего не хочет. **ЭГ (Незарегистрированный пользователь) ** 13 февраля 2018, 18:40 Griffin K v L Горан конеч стратег и ваще орел, но не представляю, как он будет влиять на Фефо через Мирко. ИМХО, Мартиарена не делает того, чего не хочет. Сдается мне, что Горан спец в применении "мягкой силы". Раз уж на Конрада действовало. **Griffin K v L ** 13 февраля 2018, 18:57 ЭГ (Незарегистрированный пользователь) Сдается мне, что Горан спец в применении "мягкой силы". Раз уж на Конрада действовало. Если вы про последний эпизод, то Горан - глава Ордена, а Конрад -человек дисциплинированный, которому психологически комфортно считать, что он ставит интересы Ордена выше своих. И дело в нем, а не в мягкой силе Горана. Если не про последний, то пардон. **ЭГ (Незарегистрированный пользователь)** 13 февраля 2018, 19:00 Griffin K v L Если вы про последний эпизод, то Горан - глава Ордена, а Конрад -человек дисциплинированный, которому психологически комфортно считать, что он ставит интересы Ордена выше своих. И дело в нем, а не в мягкой силе Горана. Если не про последний, то пардон. Я вообще. ) Горан и до этого ухитрялся влиять на герцога. Например, он на него _смотрел_, и герцогу было очень неуютно. И к Фефо найдет подход. **Griffin K v L** 13 февраля 2018, 19:14 ЭГ (Незарегистрированный пользователь) Если не про последний, то пардон.Я вообще. ) Горан и до этого ухитрялся влиять на герцога. Например, он на него _смотрел_, и герцогу было очень неуютно. И к Фефо найдет подход. Да Конрад прикалывался про _смотрел_! Трахал двадцать лет все, что движется, и ничьи _взгляды_ ему не мешали. И с Гунтрамом стал жить на постоянной основе, потому что сам так захотел, а не потому что его "ругали" Фридрих и Горан. И сейчас под Горана прогнется, потому что считает, что так нужно для дела. **ЭГ (Незарегистрированный пользователь) ** 13 февраля 2018, 19:23 Griffin K v L Да Конрад прикалывался про _смотрел_! Трахал двадцать лет все, что движется, и ничьи _взгляды_ ему не мешали. И с Гунтрамом стал жить на постоянной основе, потому что сам так захотел, а не потому что его "ругали" Фридрих и Горан. И сейчас под Горана прогнется, потому что считает, что так нужно для дела. Ну если и прикалывался, то самую чуточку. А взгляды, кстати, не для того, чтоб мешать ему трахаться, а чтобы женился. Как я понял, там процентов 90 Ордена налево бегало. Вот если б он женатый трахал все, что движется, - никто б и не пикнул. ) Но, если совсем честно, я не верю, что Фефо грозит стать главой Ордена. **Griffin K v L ** 13 февраля 2018, 19:45 ЭГ (Незарегистрированный пользователь) Но, если совсем честно, я не верю, что Фефо грозит стать главой Ордена. Если он повторит карьеру Горана - сначала станет Summus Marescalus, то вероятность есть. Происхождение у него хорошее, беспощаден к врагам рейха и т.д. **ЭГ (Незарегистрированный пользователь) ** 13 февраля 2018, 19:57 Griffin K v L Если он повторит карьеру Горана - сначала станет Summus Marescalus, то вероятность есть. Происхождение у него хорошее, беспощаден к врагам рейха и т.д. Его вроде бы считали агентом другой католической организации Опус Деи? Не знаю уж, какие там отношения у этих организаций, но что-то от этого все были не в восторге. И потом, Горан же говорил о должности хохмейстера, а не Summus Marescalus. Конечно, за 20 лет все может измениться. Армин, например. **Griffin K v L** 13 февраля 2018, 20:06 ЭГ (Незарегистрированный пользователь) Его вроде бы считали агентом другой католической организации Опус Деи? Не знаю уж, какие там отношения у этих организаций, но что-то от этого все были не в восторге. И потом, Горан же говорил о должности хохмейстера, а не Summus Marescalus. Конечно, за 20 лет все может измениться. Армин, например. Его считали сочувствующим Опус Деи до того, как приняли в Орден и выдали кренель кросс. Это противопоказание было снято, иначе бы не приняли. Если он работает в команде Горана, логично что в какой то момент он может стать марескалусом. Ну а потом как сам Горан - хохмейстером. Это ж не вот прям щас произойдет. И если он хорошо зарекомендует себя среди комтуров, то у него больше шансов будет, чем у Армина. Если Горан всерьез рассматривает такую возможность, значит, шансы есть. **ЭГ (Незарегистрированный пользователь) ** 13 февраля 2018, 20:40 Griffin K v L Его считали сочувствующим Опус Деи до того, как приняли в Орден и выдали кренель кросс. Это противопоказание было снято, иначе бы не приняли. Если он работает в команде Горана, логично что в какой то момент он может стать марескалусом. Ну а потом как сам Горан - хохмейстером. Это ж не вот прям щас произойдет.И если он хорошо зарекомендует себя среди комтуров, то у него больше шансов будет, чем у Армина.Если Горан всерьез рассматривает такую возможность, значит, шансы есть. Он и Мирко всерьез рассматривает. ) Во всяком случае Мирко в шорт-лист вошел. ) Но ведь хохмейстера выбирают ассоциаты? Тогда у Армина шансов не меньше. **ni_kolas ** 14 февраля 2018, 16:07 Ах-ха-ха)) Не сомневалась, что Горан сам справится лучше всех этих сватов вместе взятых)) Откройте секрет, пожалуйста, а про Константина и его нового друга будет еще в этой части? Спасибо. **Griffin K v L ** 14 февраля 2018, 17:05 ni_kolas Ах-ха-ха))Не сомневалась, что Горан сам справится лучше всех этих сватов вместе взятых))Откройте секрет, пожалуйста, а про Константина и его нового друга будет еще в этой части? Будет) **ni_kolas ** 14 февраля 2018, 20:34 Griffin K v L Будет) Спасибо! Прямо жду))) **Griffin K v L ** 14 февраля 2018, 20:39 ni_kolas Спасибо! Прямо жду))) Только не забудьте, как был сформулирован ваш вопрос ;) **онли блэк чоколат ** 16 февраля 2018, 09:19 Спасибо замечательному переводчику!