Отмена протокола

Последний час перед закрытием музея, а в павильон Капитана Америки всё равно рвётся огромное количество людей. С одной стороны — хорошо: больше шансов затеряться в толпе и не привлекать к себе лишнего внимания, с другой… Подобный ажиотаж и скопление народа доставляли Барнсу сильный дискомфорт, уровень которого фактически находился в самом конце шкалы допустимой нормы. Возможно, причиной такой раздражительности являлся острый дефицит сна, но скорее всего дело в том, что около семидесяти процентов людей у входа — толкающиеся придурки с противными голосами и странной одеждой. И ведь наверняка ни один из них даже не был послан убить Капитана Америку и в последствии не вытаскивал его бессознательную (и очень тяжелую) тушу из реки. К чему тогда вся эта суета? В очереди на вход перед Джеймсом стояло 14 человек, он внимательно осмотрел каждого, чтобы вычислить среди них вероятность потенциальной угрозы, но ничего подобного пока не было зафиксировано. Несколько подростков в ярких футболках с изображениями того самого металлического фрисби, пара глубоко пожилых людей, мужчины, пребывающие не в лучшей физической форме и женщины со своими маленькими приматообразными существами. Их называют детьми, Барнс. Да-да, разумеется. Один из них, пухлый мальчик с ярко-розовыми щеками, держал в своих сосисочных пальцах огромный рожок с мороженным, которое начало таять и накренилось на левую сторону. По какой-то причине это вызывало у Джеймса неприятное состояние нервного беспокойства. Чтоб тебя, малец, это даже хуже Александра Пирса с его адскими полурасстёгнутыми пуговицами. Кепка на голове Барнса, раздобытая в магазине двумя кварталами на север, должна была скрывать его лицо от людей, но безукоризненно работает этот метод лишь если беглец ниже хотя бы шестидесяти процентов окружающих. Что явно не соответствовало действительности. Под кепку Джеймса запросто мог заглянуть не только ребёнок, но и любой взрослый, находящийся в этом вестибюле. В голове Барнса это выглядело проблемой, так как по статистике, в группе незнакомых друг другу людей больше всего внимания будет направленно в сторону самого высокого индивида. С учетом скорости продвижения очереди, попасть в павильон получится не ранее, чем через 10 минут. Он мог бы запросто всех растолкать и попасть туда через полминуты, но это бы нарушило главный принцип, по которому лишнее внимание и возмущения со стороны гражданских лиц недопустимы. На улице уже начинало смеркаться. Это время суток вызывало странное ощущение спешки, будто всё надо успеть завершить до наступления темноты, будто бы вместе с Солнцем за горизонт уплывут и все те ассоциации и воспоминания, что пока держатся в голове… Джеймс подумал о сумке с оружием, которую пришлось спрятать за несколько кварталов от нынешнего местоположения, достаточно ли надёжен пункт хранения? Снова взглянув на мальчика с мороженным, Барнс почувствовал, как задёргался левый глаз. Три, два, один, и… Джекпот! Парнишка обладал не только феноменальной способностью капать на нервы своей невнимательностью, но ещё и поразительно высоким диапазоном. Мог бы быть главным тенором в каком-нибудь церковном хоре, ей-богу. Пока большая часть людей отвлеклась на кричащую обезьянку, Джеймс воспользовался моментом и быстро проскользнул к широкому дверному проёму. Женщина-охранник отошла от своего поста, чтобы проверить источник шума, поэтому Барнсу удалось ещё и избежать арки-металлоискателя и лишней суматохи… Действительно, джек-пот. Внутри музея было значительно темнее, чем в вестибюле, что позволило Джеймсу слегка расслабиться, в полумраке, к которому плохо восприимчивы человеческие глаза, он чувствовал себя почти что в безопасности. Стены завешаны старыми картинами, выдержками из различных статей на пожелтевшей бумаге и черно-белыми фотографиями в рамках за толстым стеклом, а большие прожекторы, расположенные ближе к потолку, выводили на экраны отрывки старинных видеозаписей. Павильон казался современным и хорошо структурированным, хоть и был пронизан духом старого времени. Сперва Джеймсу понравилась тихая атмосфера безмолвной библиотеки. Но представленные там выдержки из старых газет не представляли для него большой ценности. Всё это он уже знал, это оды Капитану Америке, перечисления его заслуг, способностей, описания его героических подвигов, но ни слова о Стиве Роджерсе. Однако, как только Барнс прошёл дальше, в главный зал, ощущения внезапно приняли совершенно иной характер. Это уже не библиотека, а настоящий склад взрывоопасных объектов и ядовитых веществ. Лица. Повсюду светились лица, заставляющие внутри что-то переворачиваться. Изображения, что провоцировали странные ассоциации, давящие на виски и сжимающие в мёртвой хватке легкие. Грудная клетка Джеймса словно медленно наполнялась свинцом. Обойдя зал целиком, к самому пугающему углу он подошёл в последнюю очередь. «Ревущие Коммандос». Списки, имена биографии. Стив Роджерс, Тимоти Дуган, Джим Морита, Монтгомери Фэлсворт, Габриэль Джонс… Джеймс Барнс. «Тебя зовут Джеймс Бьюкенен Барнс. Ты меня всю жизнь знаешь.» ЗАТКНИСЬ. Отставить. Это лицо… Словно очередная жертва Зимнего Солдата, с размытыми чертами и нечёткими линиями, затерявшаяся в памяти. Ничто иное, как призрак. «… Прошедший боевую подготовку в лагере МакКой. Позже, осенью того же года, Джеймс Барнс вместе с остальной 107-й пехотной дивизией попал в плен и был захвачен организацией Г.И.Д.Р.А., на базе которой находился на протяжении некоторого периода времени, был подвержен всевозможным лишениям, пыткам и продолжительной изоляции…» «… По иронии, был спасён вместе со всей пехотой никем иным, как другом его детства, Стивом Роджерсом, известным так же, как Капитан Америка…» Тахикардия. Пульс превышает 180 ударов в минуту. Гипервентиляция лёгких. Лёгкое головокружение. Возможная причина: повышенная эмоциональная нагрузка. Прекратить поступление информации во избежание коллапса. Угроза безопасности. Отставить. «… Которые занимались устранением негосударственных объектов, принадлежащих вышеупомянутым организациям, предотвращением проявлений нацистких движений…» «… Является единственным членом команды, отдавшим свою жизнь на поле боя, в день, когда…» «Баки Барнс. Годы жизни: 1917—1944 гг» Он стоял неподвижно. Взгляд словно приковало к стенду. Столько лет… Обработка таких данных займёт намного дольше запланированного времени. Это факты, которые вызывают сильнейший эмоциональный отклик, но не вызывают последовательных воспоминаний. Почему? «Баки, нет!» Падение? Травма головы. Насколько сильными были первоначальные повреждения мозга? «Процедура обнуления прошла успешно. Восстановление организма находится в последней стадии завершения.» За что? Допуск к информации ограничен в целях безопасности. Да чтоб тебя… Стоп. Сколько времени прошло с момента прибытия? Сколько времени он стоит вот так, напротив изображения «Баки Барнса» и буравит его взглядом? Первым импульсом было отойти чуть дальше. Джеймс ушёл немного вглубь большого зала, по направлению к главному выходу, который вёл сразу на улицу. Медленнее. Он опустил голову, но старался изредка бросать взгляд на экспонаты, чтобы создать видимость заинтересованности. Почти добравшись до выхода, Барнс на долю секунды почувствовал, словно в (уже не такой многочисленной) толпе промелькнуло знакомое лицо. Он не успел разобрать, кто это был, не успел даже понять, действительно ли увидел человека, или в поле зрения попал один из плакатов. Но что-то произошло. Какая-то вспышка, словно маленький толчок в центр зрительной памяти. Осмотрев людей вокруг, Барнс понял, что если кто-то знакомый и попал в поле его периферического зрения, то он уже явно скрылся. Возможность угрозы безопасности: присутствует. Покинуть помещение. Изменение места локации. Принято. Барнс выходит на улицу и не спеша направляется вдоль большого шоссе, на северо-запад, к месту, где оставил сумку с оружием. Голова кажется тяжелее обычного, а за грудиной чувствуется саднящая боль, от которой не избавиться даже при попытках откашляться. Явная психосоматика. Джеймс старается дышать как можно глубже, но лёгкие сами выталкивают воздух раньше времени, создавая в теле неприятную дрожь. Двадцать две минуты спустя он начинает чувствовать, что не является единственным пешеходом, идущим вдоль трассы. Примерно в пяти метрах справа, за проволочным ограждением, периодически прослеживается лёгкое движение, которое бы не заметил среднестатистический человек. За Барнсом следует кто-то очень тихий, осторожный, и, вероятно, с определенным уровнем подготовки. Он один, он не нападает, хотя отсутствие гражданских лиц и камер видеонаблюдения в ближайшей округе создают идеальные условия для действий устранения. Ему нужно что-то другое, или, по крайней мере, не прямо сейчас. План действий: выбрать обходной путь, оптимальный — через старый вокзал, к заброшенному складу металлургической продукции у озера, обезвредить и убрать преследователя, после чего забрать сумку с оружием. Оружие… Из него с собой есть лишь карманный нож. Погибнуть в рукопашном бою — довольно позорная смерть, но по крайней мере этот человек уже больше десяти минут следует за Барнсом, и все ещё жив. Ещё немного, и он поставит новый рекорд… Но кто, чёрт побери, может преследовать Барнса в одиночку?