Лея Вейдер

*** Смерть Падме была тем, что мучило его на протяжении 5 лет со дня становления Империи. Палпатин тогда сказал, что это он, Энакин, убил Падме в гневе. Скайуокер не мог этому поверить, но и опровергнуть этого не мог. Жизнь после купания в лаве стала мучительной, невыносимой, лекарства помогали намного меньше, чем должны были, а регенерация почему-то не работала вообще. Жизнь теперь уже Дарта Вейдера стала жалким существованием, во время которого его испытывало на прочность буквально все. Император не стал исключением. Если раньше добрый сенатор Палпатин был тем, кто, казалось, единственный понимал Энакина, то после... кроме сухих приказов, сдобренных пучком молний, от него невозможно было услышать ни слова. Иногда ситху казалось, что учитель его презирает за проигрыш Оби-Вану, но было что-то еще... что-то еще, чего он не мог ни уловить, ни понять. Одержимый ненавистью, новоиспеченный Темный лорд шествовал по Империи принося победу за победой, однако жизнь свою он считал практически бессмысленной — механической. Однако все изменил один случай, когда Вейдер снова оказался на пороге смерти и теперь уже не собирался сопротивляться неизбежному. Но и в этот раз Дарт Сидиус вытащил своего ученика с того света, щедро испытав на нем всю силу Темной стороны исцеление Тьмой. Это не только помогло залечить новые раны, но и избавило его от старых шрамов, вернуло нормальную кожу, глаза и голосовые связки. Только легкие слегка шалили — то ли они и правда не поддавались исцелению, то ли привычка к абсолютно чистому воздуху сыграла свою роль, но долго вне специальных помещений без маски ситх находиться не мог - на него нападала страшная аллергия и кашель. Потому, как и обычно, он щеголял по кораблям и планетам в своем костюме, и хотя дышал уже сам, звук механического дыхания оставил — для имиджа, чтобы держать подчиненных в тонусе. Другой причиной, почему все-таки Вейдер не решался избавиться от доспехов, было то, что они очень удачно дополняли и балансировали протезы, добавляя силы и устойчивости. С ними он был стопроцентно сконцентрирован на деле и мог не отвлекаться на факторы внешней среды и всякие человеческие слабости. После того судьбоносного случая у них с Палпатином произошел разговор, в котором старый ситх признался, что Падме была ему дочерью. Многое для Энакина стало понятно теперь - переход на темную сторону был не то, чтобы нужен для спасения Падме, но был обязательным условием, чтобы остаться с ней. Теперь бывшему джедаю стало ясно, почему Сила повела его именно по этому пути - желание остаться с любимой было сильнее его верности Ордену. С другой стороны, стало очевидно, что отношение Дарта Сидиуса к своему ученику было отчасти оправданным — он винил Скайуокера в смерти дочери, странно, как вообще не убил — видимо Императору слишком нужен был помощник, а Вейдер был единственным, кто мог эту роль выдержать. Даже после таких увечий Избранный был по прежнему очень силен. Тогда впервые ученик поведал учителю все, что произошло той ночью из первых уст — и про Оби-вана и его "внезапный" приезд на Мустафар, и про другие подозрения относительно джедаев. Они сопоставили эти факты с экспертизой из Полис-Масса, что натолкнуло их на мысли о том, что не все так просто со смертью любимой ими обоими Падме. Так же Палпатин упомянул, что Джобал Наберри умерла спустя месяц после дочери, что также добавило "масла в огонь" тотальной ненависти и злобы старого ситха. Однако Энакин, прислушавшись к Силе, ясно чувствовал мать своей жены живой и невредимой. Он проронил тогда как будто между прочим: — Умерла? Вы уверены в этом, учитель? Тот замолчал на минуту, закрыл глаза, а потом воскликнув: "Жива, джедай ее подери!" — умчался куда-то на целый день. С тех пор отношения у двух ситхов стали гораздо лучше. *** Она любила бывать здесь — вода и лес дарили ей ощущение безопасности и покоя. Сегодня ровно 5 лет с тех пор, как ее дочь Падме ушла из жизни. А следом за ней, инсценировав собственную смерть, ушла в добровольное изгнание и Джобал Наберри. У нее была старшая дочь Сола и внуки, и она была очень нужна им в это тяжелое время становления новой Империи. Однако женщина не обманывала себя - жить обычной жизнью было выше ее сил. Она пряталась здесь от своего прошлого. И от будущего, выходит, тоже. Она скрывалась здесь от него. Знала, что не сможет взглянуть в его золотые глаза и не выцарапать их. В то же время сделать это ей никто не позволит. Увы. Солнце клонилось к закату, заливая золотым светом берег. Джобал так глубоко погрузилась в себя, что не заметила, как сильные руки обняли ее за плечи. Ей не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто позади нее. Его голос шелестел, подобно ветру: — Ты не ждала меня, но я пришел... Ты хотела забыть меня, но я слишком глубоко в сердце твоем... Она резко развернулась и впервые за столько лет увидела его лицо, обезображенное шрамами, и глаза, цвета золота, безумные. Слезы медленно капали из ее глаз, казалось, океаны их внутри. Она не могла промолвить ни слова. Его сухая рука смахнула слезинку. Он обнял ее и продолжал, шепотом: — Ты не можешь простить мне смерть дочери... Ты даже не можешь мне отомстить за нее... Ты хотела бы ненавидеть меня, но всегда предпочитала любовь... Джобал проснулась в кровати, в своей небольшой хижине. Она не знала, сон это был или реальность, однако букет редких алых фиалок, стоявших на столике рядом, говорил о том, что кто-то здесь был. Что он был здесь ... *** Вейдер открыл двери, ведущие в камеру Оби-Вана. Тот сидел, закрыв глаза - медитировал. Однако в Силе ощущалось напряжение, и мрачные предчувствия не покидали Темного лорда. Взрывная волна огромной мощи ударила ситха в грудь и отбросила к стене. Оби-Ван резко спрыгнул с кровати и протянул руку, призывая меч бывшего ученика, но ничего не произошло. Нескольких секунд, на которые джедай отвлекся, хватило Вейдеру, чтобы активировать алый клинок и проставить к горлу Кеноби. — У тебя никогда не получится взять то, что принадлежит МНЕ, — от ярости, звенящей в голосе ситха, магистру стало не по себе. Лезвие обжигало шею, однако он не шевельнулся. Темный лорд деактивировал оружие и вскинул руку в удушающем жесте: — Время пришло, учитель!.. Теперь я узнаю, что произошло с Падме на самом деле... Кеноби невнятно замотал головой, тщетно пытаясь вырваться, и отчаянно сопротивляясь ментальной атаке. "Я скорее умру, чем ты узнаешь! " — надрывно крикнул в Силе джедай. " Путь к смерти долог, магистр. А в умелых руках и вовсе бесконечен. Я не так терпелив, как Владыка Сидиус. А уж ему наверняка интересно, что стало с его любимой дочерью." У Оби-Вана кольнуло в груди, мир перестал существовать. Его ментальные щиты треснули по швам, обнажая болезненное сознание перед яростным напором ситха. *** "Химера" висела рядом с "Исполнителем". Дорога до корабля заняла несколько минут. Идею стукнуть Трауна чем-то тяжелым и угнать шаттл Лея отбросила сразу — во первых, потому что ничего тяжелого и не было, а во-вторых, потому что шаттл находился в зоне действия лучей захвата флагмана отца. Пытаясь найти себе другое занятие, кроме наблюдения за гранд-адмиралом, который спокойно и уверенно вел шаттл и не обращал на девушку ни малейшего внимания, Лея принялась перебирать чипы с "подарочками" от брата. "Планета Хот. Находится она у сарлакка на хвосте, покрыта льдом, малообитаемая — вампы да несколько видов животных, однако некоторые торговые пути проходят как раз через этот сектор. Идеальное место для базы повстанцев. Как бы им это передать?" - всерьез задумалась Лея. Идея быть агентом Альянса в самом сердце Империи стала ей казаться удивительно реальной и привлекательной. Едва они приземлились в главном ангаре и покинули шаттл, принцесса увидела, как сильно "Химера" отличается от "Исполнителя". Корабль незримо отражал своего хозяина - контрастные резкие футуристичные формы, металл, вместо привычного черного и серого отливал синевой. На "Исполнителе" всегда присутствовало напряжение, здесь же все были обманчиво расслаблены, и это внушало опасение. Пока они шли по коридору, никто не поднимал взгляд на гранд-адмирала и его очаровательную спутницу. Лишь несколько старших офицеров по-военному козырнули, поприветствовав старшего по званию, но тут же опустили глаза. "Даже Вейдера так не избегали", — подумалось Лее. В какой-то степени это девушку даже радовало - ее одежды явно не были предназначены для того, чтобы разгуливать в них по военному объекту. Она остро пожалела, что не оделась более сдержанно и подобающе для своего статуса. Все происходящее, казалось девушке бредовым сном и фарсом, который, казалось не закончится никогда. Коридоры "Химеры" были уже и ниже, чем на Звезде смерти или "Исполнителе", и алая полоса светильников по бокам создавала царственный полумрак. Нужные двери открылись они вошли куда-то. Апартаменты Трауна поражали воображение, и фраза Вейдера "эстет, каких в Галактике мало" была точно в точку. Здесь было еще темнее, чем в коридорах, и очень пахло какими-то сладкими пряностями и хвоей. Лея невольно улыбнулась — настолько сильным и приятным этот запах был. — Я могу видеть и в темноте, потому света здесь немного... — извиняющимся голосом сказал Траун, — я поставлю на максимум. Панели освещения на стенах загорелись, и теперь Лея смогла увидеть больше. Одна из стен, которая казалось просто черной, была на самом деле панорамным окном с видом на звезды. Или планету. Или космический бой - тут уж как повезет. Противоположная стена составляла единую яркую картину, собранную из маленьких полотен, на которых, кажется, были изображены разные расы и сцены из их жизни, разные планеты, растения и животные, из которых принцесса узнала далеко не все. Лея внезапно поняла, как мало она видела в своей жизни. Нет, она конечно знала, что в Галактике чего и кого только нет, но в то же время большинство ее окружения составляли люди высокого статуса, родом с центральных планет, с присущими им базовыми ценностями. Предположить, что большинство галактики думает, чувствует, ощущает и, как следствие, видит мир совсем иначе было... неожиданно сложно. — Это собрано с каждой планеты, которая оставила след в моей душе, — чисс бесшумно подошел к девушке и слегка коснулся плеча. Лея вздрогнула, так как, увлеченная картиной, успела забыть, что в комнате не одна. — Чувствуйте здесь себя как дома, дорогая моя, — любезно продолжал гранд-адмирал. — Мне нужно отдать некоторые распоряжения. Я вернусь скоро. Лея едва заметно кивнула, не спуская глаз с картины. Едва дверь за ее спиной с шумом закрылась, девушка нашла в себе силы отвернутся. "Ситх, ну и вляпалась же я", - подтверждал очевидное внутренний голос. Пресловутый ситх, однако, в этот раз не имел к ее неприятностями никакого отношения. Ну, почти. Лее было страшно. По многим причинам. И слишком вызывающее алое платье наедине с незнакомым мужчиной было, возможно меньшей из них. Пугало то, что здесь, в этой странной, нечеловеческой обители врага ей было хорошо. У нее не было естественного для подобной ситуации желания сбежать, наоборот, хотелось смотреть, трогать, изучать это место и его хозяина. Это было немыслимо, но она знала, что за человек Траун. Какой он в бою или в постели, с врагами или с подчиненными, кого ненавидит и к чему питает привязанность, за что готов умереть и чего никогда не сможет простить. Она знала, что его тело теплее человеческого, а кожа удивительно гладкая. И этот терпко-сладкий запах будет преследовать ее вечно... Человек из ее сна...