Лея Вейдер

*** "Лея, ты уже пятнадцать минут как должна была быть в тренировочном зале! Где тебя носит!?" — голос Вейдера раскатами грома звучал у принцессы в голове. Закрыться было невозможно, хотя очень хотелось. "Папа, я не на Корусканте..." — едва успела вставить девушка. "Знаю! Ты даже не на орбите столицы!" — рявкнул ситх, не собираясь выслушивать долгие объяснения дочери. Он устал, он смертельно устал от всего — начиная от штурмовиков и "Крыла тьмы", заканчивая Императором и собственными детьми. У него не было ни секунды свободного времени, а терпения — еще меньше. "Я в гиперпространстве", — ответила Лея, спешно добавив. — На корабле гранд-адмирала Трауна — "Химере". Который, как помнил Темный лорд, направлялся на очередное задание в Неизведанные регионы. Зачем, Вейдер точно не знал, он вообще редко знал, чем конкретно занимается чисс, так как чаще всего задания тот получал непосредственно от Палпатина. "Даже не думай, что это освободит тебя от тренировок!" — голос Вейдера был грозным как никогда, сам же ситх втайне радовался. На обучение Леи он тратил не менее 20 часов в неделю. Сейчас же, когда она находится далеко, если все правильно организовать, можно уложиться в 4 часа. О ситхи и джедаи, 16 дополнительных свободных часов — о таком Главнокомандующий даже мечтать не мог, похоже, удача не покидала бывшего Скайуокера в трудные минуты. Впрочем, свою радость он на время скрыл — дочери знать об этом совсем не обязательно, и не менее серьезно продолжил: "На "Химере" оборудуют зал и несколько дройдов, с которыми ты будешь тренироваться ежедневно. Так же будешь оттачивать ментальное воздействие на расстоянии, я лично буду присылать тебе кандидатуры и задания, но чаще это будет делать Дарт Сидиус, — Вейдер ухмыльнулся про себя, зная, как любит придумывать разные ментальные пакости старый ситх, и напротив, как Лея не любит, когда он занимается с ней.— А еще медитировать — не менее 3-х часов в день". Лея внутреннее заныла и уже, казалось, готова была все бросить и вернуться обратно — настолько невыносимым был последний пункт. У нее и полчаса получалось только под пристальным вниманием одного из ситхов. Правда, когда они с Люком держались за руки и медитировали вместе, то все получалось легко и просто. А без брата — никак вообще. Впрочем, на расстоянии она его почувствовать во время медитаций не пробовала, а вдруг получится. " Я проверю. И наверняка придумаю что-то еще. И не думай, что гранд-адмирал Траун сможет прикрыть тебя, при надобности. Он не станет скрывать правду, потому что это все для твоей же безопасности. А все остальное ты и так выдашь сама, потеряв в очередной раз концентрацию", — Вейдер не удержался и уколол Лею в самое больное место. Тихая ненависть начала заполнять ее суть, и она уже едва сдерживала возмущение. " Да, учитель", — вопреки обыкновению, смиренно, насколько это было возможно, ответила принцесса. А Темный лорд был так удивлен, что больше добавить ему было ничего. *** — А где, кстати, Лея? Что-то я давно ее не видел... — начал Император, делая глоток любимого чая. Утро у него выдалось сегодня на редкость хорошее — ни одной плохой новости до полудня. — Решила... — младший ситх замялся на минуту, подбирая слова. — Решила отдохнуть. Во Внешних регионах. — Вот как? — Император изогнул бровь и предусмотрительно поставил чашку на стол, освобождая руки. — Ну... она на "Химере" с Трауном... — Темный лорд остановился, спинным мозгом чувствуя, что Дарт Сидиус знает что-то, чего он сам не знает. — Лорд Вейдер, еще раз повтори, что ты сказал??? — ярость Императора была такой, будто бы ученик ему сообщил, скажем, что взорвали Звезду смерти — не меньше. — Что Лея... отправилась на задание во Внешних регионах вместе с гранд-адмиралом? Ты хоть понимаешь, что это значит?! — Ну если вы решили отправить чисса прямо в пасть сарлакку, то... что ж, это весьма изысканный способ от него избавиться, хотя вам ли не знать — никаких гарантий. Он и не из таких мест возвращался. — А что мне оставалось делать? У Трауна по крайней мере есть шансы вернуться с такого задания, в отличие от остальных. А вот то, что Лея с ним — это весьма скверно... — Вы можете отдать "Химере" приказ вернуться... — Не могу. — Есть что-то, что ограничивает Вашу "абсолютную власть", Владыка? — не удержался от колкости Вейдер. — Тебе еще столькому предстоит научиться... — с грустью вздохнул Палпатин. — С другой стороны... ради Леи Траун способен на многое... и его шансы успешно завершить миссию возрастут многократно. Если наша девочка ему конечно... поможет. — И вы готовы рискнуть собственной внучкой... — голос младшего ситха дрожал. От плохо скрываемой ярости. — ...ради будущего Галактики. Как мне ни прискорбно это признавать, но да. — Снова? — глаза Вейдера нехорошо сузились, а волны гнева заполняли комнату. События двадцатилетней давности живо предстали у него перед глазами. — Успокойся, — небрежно махнул бледной кистью Дарт Сидиус. — Скайуокеров не так то просто сжить со свету, тебе ли не знать? — А что если... — Никаких "если"! Я займусь с Леей ментальными практиками, а ты не упусти остальное. Пространство для течения Силы не имеет никакого значения, — ситх прикрыл глаза, слушая шепот Великой. — У нее есть несколько, если быть точным — три месяца, чтобы постичь боевую медитацию. И да, она вполне на это способна. *** На "Химере" Лея себя чувствовала странно — постоянная усталость и тяжелые сны не давали девушке покоя. С другой стороны, времени на беспокойство у нее оставалось немного — Вейдер контролировал тренировки постоянно, даже больше, чем обычно, и Дарт Сидиус, на самом деле, спуску не давал, хотя задание у нее было одно, но, как казалось невыполнимое — научиться читать в Силе Трауна, хотя бы немного ощущать его чувства, эмоции, мысли. Палпатин говорил, что и самой Лее это "в хозяйстве пригодится", а если она разберется в мозгах чисса, то любой человек ей будет по плечу. С этим Лея была согласна, но сделать это не получалось совершенно. И так, находясь в его покоях, она себя ощущала едва ли не преступницей — сколько тут было всего, что раскрывало его внутренний мир, обнажая очередной букет противоречий и вызывая целый вихрь вопросов, ни один из которых девушка не решалась задать Трауну. Пока. Возможно, она боялась ответов на них, либо, наоборот того, что не сможет отличить правду от лжи. Одно Лея знала наверняка — у гранд-адмирала была крайне насыщенная, интересная и полная тайн жизнь, и хотя быть часть из них она твердо намерена была узнать. "Я просто хочу его понять", — оправдывала себя принцесса, но легче не становилось. Стоило ей встретиться взглядом с алыми глазами Трауна, как казалось: она сама становилась открытой книгой, которую ее неодаренный чисс с легкостью мог прочесть. Однажды Лея задалась вопросом, почему именно гранд-адмирал так хорошо ладит с правящими ситхами? Как он, за достаточно короткий период времени, заслужил доверие столь высокопоставленных лиц, да и ее собственное тоже? Может быть он и сам одаренный? Или наоборот, у Трауна есть какой-то секрет, который дает ему иммунитет к Силе? Однако, следов ни одного, ни другого Лея не нашла — чисс чувствовался немногим ярче обычного человека, совершенно не так, как форсъюзеры. В его покоях хоть и были некоторые артефакты, но в основном они выступали в роли настенных украшений — при себе гранд-адмирал не носил ничего особенного. Ответы были где-то очень близко — принцесса чувствовала это, но каждый раз, глядя в алые глаза чисса, чувствуя его горячее дыхание у себя на затылке или прикосновение перчатки к обнаженной коже, она забывала обо всем на свете, ее концентрация слетала напрочь, уступая место лишь сладкому трепету и блаженной неге. Лея была бессильна перед чарами его голоса, витиеватыми метафорами его речи и потрясающей манерой убеждать в своей правоте. Ему хотелось верить, и в то же время страх невидимыми цепями звенел на задворках сознания: "Вдруг это все иллюзия? Может быть, это снова игра? Ты не знаешь его на самом деле..." Но в этом и была главная странность — Лея знала его, словно саму себя. Та Лея, которая не раз являлась во сне, стоя рядом с гранд-адмиралом Трауном, не терзалась сомнениями — ее связь с чиссом была прочной и нерушимой, словно океан. Это было больше чем страсть, чем любовь, чем преданность. Это было самим смыслом существования, жизнью, предназначением. Но теперешняя Лея.... не могла эти ощущения ни принять, ни осмыслить. Люк бы как всег­да по­сове­товал медитацию и внутренний покой, который позволит услышать ответы на все вопросы. И за подобный совет Лея готова была бы его придушить, невзирая на тысячи парсеков, разделявших их. Но брат молчал. Уже долгое время он не выходил на связь, ограничиваясь короткими сообщениями, и это принцессу тоже весьма беспокоило... *** Когда стало известно, что на Явине 4, в Храме Экзара Куна, лорда ситхов известного своими зверствами, находится база Альянса повстанцев, Император полчаса не мог прийти в себя, заливаясь приступами гомерического хохота. А затем ушел в медитацию на поиски Экзара в Силе, чтобы рассказать ему последние новости. Вейдеру же было не до смеха, так как база действительно большая, и хотя основана она была еще до заключения перемирия, но тот факт, что о ней умолчали, ставил под сомнение и честность Альянса, и их планы на будущее. Впрочем, детальная разведка показала, что активность там крайне низкая — огромный склад авиатехники, огнестрельного оружия и небольшой персонал, его обслуживающий, состоящий во основном из дроидов. Первым желанием Главнокомандующего было выжечь этот сектор Явина 4 дотла — все равно Великий Храм не вызывал у ситха ничего, кроме раздражения. Император же заявил, что такой козырь лучше приберечь в рукаве, да и потом Экзар Кун расстроится, а ему и так несладко сейчас и приказал Люку возглавить разведывательный центр, который денно и нощно следил за базой. Однако юношу заинтересовала богатая история Явина 4 и его археология гораздо больше, чем повстанцы. Скайуокер чувствовал что-то древнее, что манило его на другую сторону спутника гигантского Явина, туда, где не обитал никто, туда, куда не стремилась ступить нога человека уже много лет. Потому однажды он просто взял Соло, шаттл, несколько дройдов и полетел, куда указывала ему Сила. Адъютант впоследствии крыл Люка последними словами: сначала, когда увидел, что они летят одни, потом — когда узнал, что они летят на Явин 4, который вообще не самое приятное место в галактике, затем — когда Люк раскололся, что именно он ищет в этой дыре, и в довершение, когда понял, что никто из старших одаренных — ни Вейдер, ни Его Величество, ни хотя бы Лея — не в курсе этой, без сомнения, безумной затеи. В жизни Соло доверял только бластеру. Возможности Силы он видел и уважал, но так же понимал и то, что тягаться с ней ему явно не по силам и если с Люком что-то случится... то Хан почему-то был уверен, что его достанут даже с того света. Проверять, однако, не хотелось. Едва Скайуокер ступил на пыльную сухую землю Забытого Города Джедаев, как ощущение огромной силы затопило его сознание, наполняя потоком невиданной мощи. Странное ощущение чего-то близкого, родного, давно потерянного и заново обретенного сладкими путами сковывало сердце, заставляя биться медленнее, но сильнее. Ноги сами вели его по узким, полуразрушенным улочкам к центральной площади, где он чувствовал, знал, видел, как и тысячи лет назад, возвышался Храм Джедаев. За тысячелетия он растерял свое сдержанное великолепие, однако рельефные мраморные стены напоминали о былой мощи его создателей. С каждым шагом по мере приближения к древней святыне, юношу окутывала Сила, она, наполняя словно теплый весенний дождь, исцеляла и дарила абсолютный покой. Однако едва переступив порог храма, Люк ощутил чье-то присутствие, мало похожее на человеческое. От того, чтобы стать почетным обедом у терентатека* — древнего чудовища, предпочитающего, по-возможности, питаться форсъюзерами, Скайуокера спасла Сила — повинуясь внезапному импульсу, он обрушил одну из огромных колонн прямо на монстра, когда тот задержался на миг, чтобы продемонстрировать свои огромные, острые, уже много лет не ведавшие вкуса крови клыки своим случайным жертвам. Терентатек был явно шокирован столь сильным ударом, хотя и был далек от того, чтобы вырубиться. Его движения замедлились, но и сейчас он был в состоянии догнать жалких людишек, посмевших потревожить его мирное существование. И когда Соло крикнул: "Пора сваливать!", Люк заметил в осколках мрамора его — лазурный камень, который сиял тысячами оттенков небес. Судя по всему, он был спрятан в колонне, а сейчас его безопасное обиталище было разрушено. Скайуокер не мог... он просто не мог оставить его там. Круглый, правильной формы, размером с половину ладони, камень был какой-то особой очень мелкой огранки, которая отражала свет множеством лучей, наполняя помещение поистине божественным светом. Он сиял невыносимо ярко, переливаясь всеми оттенками синевы, и в то же время так был приятен глазу... на него можно было смотреть вечно, погружаясь в переливы его глубины, где, казалось не существует ни пространства, ни времени. Уже позже, часами рассматривая его своей в светлой каюте, Люк заметил на стенах непонятные символы, которые с каждой минутой проявлялись все ярче, приковывая взгляд к себе. Спустя время они, казалось оживали, шевелились и шептали голосами, далекими от человеческих, пытаясь донести одно единственное послание, значения которого Люк так и не смог разобрать... Они просили, умоляли, угрожали сделать что-то... но что? Юному то ли джедаю, то ли не совсем, казалось, что в попытках разобрать значение этого, без сомнения, древнего послания проходило всего несколько минут, но хронометр безжалостно указывал, что в один миг пролетело пять, семь, десять часов, и все это время Люк, зачарованный сиянием камня, словно находился в другой реальности. "Что же ты от меня хочешь?" — обреченно думал Скайуокер, проводя по небесно-голубой поверхности камня бледными пальцами. *** — Ваше Высочество... кажется, Вам пора отдохнуть, иначе... вы рискуете оставить леди Лею единственной наследницей, а она вряд ли будет этому рада, — подмигнул Соло Скайуокеру, пародируя разъяренную принцессу. — Что ты имеешь ввиду, Хан? — осторожно спросил Люк, отрываясь от датапада. — Всего лишь то, что Вам, сударь, всего два десятка лет, а выглядите вы на добрых три. Я намекаю, а вернее говорю прямо, что тебе следует отдохнуть — бар, сабакк, твилечки? — не унимался Соло, загибая пальцы. — Или... по крайней мере поспать? Забота адъютанта, успевшего стать хорошим другом, конечно, умиляла Люка, однако не рассказывать же ему об истинных причинах темных кругов под глазами и постоянной усталости? Особенно если дело касается одного удивительного древнего артефакта, который оказывает на Скайуокера достаточно странное влияние. И что с ним делать — непонятно, а не делать ничего — невозможно. — Все в порядке, правда, — немного небрежно бросил Люк. — Скоро пройдет... В крайнем случае... — ...в крайнем случае нет, — иронично закончил за него Соло. — Это не по уставу, конечно, но... слушай меня внимательно, парень: молодому организму нужен отдых, драйв и новые впечатления! И если ты не найдешь их сам, то они непременно подстерегут тебя в самый неожиданный момент, и не в виде парочки обаятельных девушек, а очередного приключения, которое ты непременно найдешь на свою голову. Мой тебе совет — давай попробуем что-то новенькое, вместо того, чтобы в очередной раз мочить мандалорских наемников, пытаться найти общий язык с эвоками или удирать от разъяренного терентатека, непонятно почему решившего, что заброшенный храм джедаев — это его дом. — И что ты предлагаешь? — удивленно поднял бровь Люк, откидываясь на спинку роскошного черного кресла. Его голубые глаза как будто пронизывали адъютанта насквозь, от чего Хану стало немного не по себе. Впрочем, он привык уже, что все пользователи Силы немного... странные. Но вот в чем он был уверен абсолютно, так это в том, что у тела, особенно молодого, есть свои потребности, которые мало отличаются в зависимости от расы, социального статуса или наличия тех или иных сверхспособностей. В любви нуждаются все — это Соло знал точно. — Сам бы я сходил в клуб Ле Твилли, но для тебя нужно заведение получше. На Альдераане открылось одно очень интересное место — театр Дейлиары Тигеллинус — самой королевы! Изящные, чувственные, как и она сама, спектакли — на грани запретного, за пределами возможного. Сколько слухов ходят об этих шоу, где каждый зритель становится участником невероятного, мистического действа, дарующего усладу для глаз и рай для тела! Главное то, что это настоящее искусство, зрелище, достойное даже наследника... Ты должен это увидеть, Люк. Хотя бы для общего развития. — Конечно, но у нас нет времени на полет... — ...это по пути, я проложил маршрут, - протянул Соло датапад. — Да, но в моем графике... — ...есть время завтра с 19-22.00, а если повезет, то и вся ночь. Я отменил и передвинул все ненужные встречи в твоем расписании, осталось только что-то сделать с отчетом милорду в 22.30 — ты можешь быть свободен, словно сокол в небесах Кореллии, — мечтательно закончил Хан. — Ну что же... — Люк улыбнулся так, что черты его лица заострились и оно приобрело по-настоящему хищное выражение. — Я согласен, друг мой. *** По корабельному времени было раннее утро и принцесса, едва приведя себя в порядок, отправилась в кабинет гранд-адмирала. За последние пару недель у Леи с Трауном сложился небольшой ритуал — каждое утро они вместе пили кафф, молча, каждый занимаясь своими делами. Гранд-адмирал просматривал новости и отчеты, а принцесса внимательно наблюдала за ним, ловя каждый его жест. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Лея обычно открывала одну из книг из библиотеки Трауна и делала вид, что увлеченно читает. Так проходило около часа, после которого каждый отправлялся туда, куда ему положено: принцесса — на утреннюю медитацию, гранд-адмирал — на мостик. Каждое утро девушку мучал один вопрос — как она должна выглядеть на таких встречах? С одной стороны, Траун, который вставал намного раньше принцессы, был к тому времени уже при полном параде: в своих белых перчатках, собранный, как струна, с горящими в прямом смысле глазами, так, словно подушка и не касалась его лица. В такие моменты Лее казалось, что это не в его объятиях она провела полную страсти ночь почти без сна — это кто-то другой покрывал пылкими поцелуями каждый сантиметр ее тела, а этот безупречный гранд-адмирал никогда и не пересекал порог спальни — он всегда на ногах, всегда в работе, холодный, отстраненный, требовательный, совершенный. Чтобы выглядеть под стать ему, Лее пришлось бы вставать еще на час раньше, а это было выше ее сил. Люк бы съязвил, что можно просто начать утро с медитации и тогда не проблема будет, если встать и на два часа раньше, но это было еще менее вероятно. Потому принцесса позволяла себе некоторую вольность: приходила к чиссу, лишь слегка приведя себя в порядок, в ночном одеянии, набросив на плечи длинный шелковый пеньюар. Это было вызовом его идеальности, которым чисс то ли любовался, то ли просто терпел. Вот и сейчас Лея сидела в высоком синем кресле, вытянув обнаженные ноги на бархатном пуфе и делала вид, что вглядывается в изящные витиеватые совершенно незнакомые символы очередной книги, хотя на самом деле внимательно наблюдала за Трауном. Все равно в этой книге она не понимала ни черта, лишь кое-где попадались иллюстрации — мужчины и женщин в весьма недвусмысленных позах, которые Лея спешно пролистывала. Кажется, выбор книги был не самым удачным... или наоборот? — Если ты решила освоить чеун, то это не самая простая книга для восприятия, хотя бесспорно достойна внимания, — бросил Траун, не отрываясь от документов. — Я бы мог дать тебе несколько уроков... если захочешь. — В уголках его губ блеснула хитрая улыбка, но лишь на миг, уступив место привычной отстраненности. *** Все-таки Траун в спальне и за ее пределами — это два совершенно разных человека. Встретив его в коридоре в окружении подчиненных, Лея поражалась его холодности, но едва пересекая границу своих личных апартаментов, он превращался в огненный вулкан. Оставаясь неизменно учтивым и вежливым, он умудрялся вплетать изящные колкости в свои самые сладкие речи, провоцируя принцессу на самые безумные поступки. Со временем она и сама научилась его удивлять, не поддаваясь на провокации. Впрочем, он тут же придумывал что-то новое. — Ты был женат? — неожиданно даже для самой себя спросила Лея у Трауна. Она просто хотела задать какой-то вопрос, на который могла бы последовать хоть какая-то эмоциональная реакция. Правда, кажется, прогадала: его это будет реакция или ее собственная. — Нет. Ты бы заметила пометку в моем досье, которое, я уверен, ты изучила до дыр, — ласково прошептал чисс, обнимая девушку. Впрочем, его самого этот вопрос насторожил — слишком на зыбкую почву он попал. Официально записей о его браке не было, как впрочем и обрядов по чисским традициям он не совершал, а вот по другим... это длилось слишком недолго и носило совсем другой смысл, чем обычно вкладывают в союз между мужчиной и женщиной люди. — А ты ответишь на любой мой вопрос? — спросила принцесса, снимая с него ненавистные белые перчатки. — Задавая этот вопрос, ты уже не оставляешь мне выбора, — лукаво заметил гранд-адмирал. — Спрашивай. — Кому принадлежал тот световой меч? — Одной очаровательной леди-ситх, которая слишком любила совать свой милый носик не в свои дела... и в итоге поплатилась за это, — начал Траун загадочно и его глаза загорелись ярче. Непонятно почему, но ему нравилось иногда так "пугать" Лею — своими двусмысленными ответами и безумным сиянием глаз. Возможно, потому, что в такие моменты на ее лице можно было прочесть очень многое, в том числе и реакцию на его слова. Ведь очень часто таким образом он говорил правду. — А если серьезно? — Почему ты думаешь, что я шучу? — абсолютно серьезно ответил чисс, слегка отстраняясь. — Скажи еще, что ты убил ее за то, что задавала слишком много вопросов, и забрал ее меч в качестве трофея? — решила подыграть ему Лея, не спуская пронзительного взгляда карих глаз с гранд-адмирала. — Все было наоборот. Почти. Это она пыталась лишить меня жизни. Во сне. "И что из этого правда? Все? Ничего?" — Лея сжала кулачки в бессильной злости — она не могла прочитать Трауна даже в такой... явно эмоционально-заряженной ситуации. — Пыталась... И было за что? — Лея решила продолжить, чувствуя, как ступает на опасную почву, но призрак этой таинственной леди-ситх не отпускал ее. Движимая то ли любопытством, то ли ревностью, принцесса желала увидеть, кем была та женщина на самом деле. — А ты как думаешь? — его тихий голос обжигал холодом и отрезвлял одновременно. Не тут ли находится заветная черта между благоразумием и глупостью? Не это ли знак, что пора остановиться, сделать шаг назад и не ворошить старые тайны, давая каждому остаться наедине со своим прошлым, каким бы оно ни было? И словно в ответ на все вопросы у нее перед глазами всплыл образ темноволосой женщины с ветвью изящных черных татуировок на лице. Он был таким ярким и четким, как будто сама леди-ситх стояла сейчас перед Леей с горящими золотом глазами. Эта женщина смотрела на Трауна таким влюбленным взглядом, что сердце Леи пропустило удар. Она тянулась к нему всем своим естеством, упивалась его холодностью, обожала, боготворила. Ее чувства были похожи на бурный ураган, который не знает полумер, который стремится захватить все и сразу. А чисс, кажется, лишь наслаждался ее страстью, бесконечно интригуя, играя с огнем ее души, рискуя быть разрушенным ее яростью; он улыбался тепло и немного безумно, невыносимо сильно сжимал ее в своих объятиях и клялся, что никогда не отпустит... Шептал ей какие-то слова, на что она заливисто смеялась, а затем дарила ему долгий, сладкий поцелуй и ласкала потоками Силы, заставляя его глаза гореть невыносимо ярко. Но леди-ситх хотела большего — какая-то часть гранд-адмирала бесконечно ускользала от нее, и она решила заглянуть глубже, познать самую его суть... ...Она лежит на постели и с нежностью смотрит на спящего Трауна, осторожно касается его лба, волос, как будто ищет что-то, но не может найти... а затем, в один миг, ее лицо искажается запредельной яростью и она шарахается от чисса, как от самого страшного проклятия, притягивает в руку световой меч и активирует его... ... он стоит от нее на расстоянии горящего клинка, обнаженный, спокойный, только глаза обжигают своим огнем... — Ты лгал мне все это время... — в ее голосе скользила обида, а прекрасное лицо было искажено гневом. — Ты использовал меня.... Траун молчал, внимательно изучая соперницу. От него исходили столь сильные чувства, что Лее инстинктивно захотелось зажмуриться... Он был зол, но вместе с тем чувствовал боль этой женщины, ему было грустно, но вместе с тем, он проживал ее обиду, разочарование раскаленным штырем пронзало его сердце, перемешиваясь с ее презрением. Некоторые говорят, что у чиссов нет чувств или они их не способны переживать. Лея никогда не воспринимала это всерьез, однако же не сказать, что когда-либо она ясно ощущала чувства Трауна. Теперь же она видела ясно, как никогда, что чиссы с трудом мыслят категориями себя — они всегда ощущают переживание другого, будучи очень сильными эмпатами, но в отличие от них, не перенимают ощущения другого вместо своих. Они стремятся находиться в идеальной точке баланса между своими реакциями и мира, и исходя из нее принимать решения. Именно поэтому Траун так редко ошибается... и его аналитические способности — результат вовсе не ума, но очень сложной работы чувств. Это же гениально... — Ты приставила мне меч к горлу и говоришь о предательстве? — он горько усмехнулся. — Ты сама сделала к нему первый шаг... — Ты бы все равно избавился от меня при первой же возможности! — не унималась ситх. — Судишь по себе? — чисс подошел ближе так, что теперь световой меч наверняка обжигал его кожу. — Что ты делаешь? — на секунду растерялась она. — То, что должен... — он с силой сжал ее руку со световым мечем, и леди-ситх почему-то ничего не смогла с этим сделать, завороженная яркостью его глаз, она как будто на насколько секунд выпала из реальности, лишь слышала, как ее меч с грохотом упал на каменный пол каюты. — А теперь... беги! Пока я не передумал... Лея словно очнулась ото сна, вынырнув из потока воспоминаний. Ее пробивала мелкая дрожь. — Что еще ты хочешь увидеть, Лея? Какую правду ты ищешь в моей голове? — с грустью в голосе спросил Траун. — Ты... знаешь?.. — Ментальное сканирование не заметить сложно, а ты, кажется, пытаешься использовать его всегда — легкая головная боль стала постоянным моим спутником. — Извини... я... — Не стоит. Я же знал, с кем связываюсь... — Что ты хочешь этим сказать? — удивленно изогнула бровь принцесса, уже подыскивая следующую колкую реплику. — Только то, что я не искал легких путей, желая быть с тобой, Лея. И я до сих пор готов поставить на кон все, чтобы снова выиграть тебя у судьбы... Только ты, Лея... Выдержишь ли ты правду, которая может быть отлична от твоих представлений? Сможешь ли ты принять то, с чем не согласна? Готова ли ты пожертвовать чем-то важным для тебя, чтобы обрести другое... то, чего можно достичь лишь вместе? — он говорил почти шепотом, но его голос впивался в самые потаенные уголки сознания. — Я почти не знаю тебя, Митт'рау'нуруодо... И в то же время иногда кажется, что знаю всю жизнь. Я не знаю, как преодолеть это противоречие... — Ты — само противоречие. — Кто бы говорил, Траун? Тебя невозможно ни предугадать, ни понять. — Хочешь сказать, что мы стоим друг друга? — он подошел к Лее почти вплотную и властно взял за подбородок.