Лея Вейдер

*** Алия сидела перед зеркалом в роскошном кресле в своей гримерной и небрежно перебирала длинные светлые локоны, вынимая из них многочисленные украшения. Как и всегда, после спектакля она была одна и наслаждалась тишиной и покоем, которые так ценила после яркого выступления. Приятная усталость волнами раскатывалась по телу и девушка потянулась в кресле, словно кошка. — Вы были прекрасны, леди Алия, — прошептал бархатный мужской голос. Алия вжалась в кресло, испугано вглядываясь в темный силуэт незнакомца, который стоял позади нее, отражаясь в зеркале. — Не стоит бояться меня, Алия, — с этими словами он вышел из тени и, развернув кресло к себе, предстал перед девушкой. Мужчина, весьма молодой, но одет очень дорого. Приятное лицо, волевой подбородок, внимательный, нежный взгляд и немного хищная улыбка. — Я всего лишь хочу выразить восхищение Вашим... талантом. Он говорил тихо и вкрадчиво, как шепчут любовники слова нежности после долгой разлуки. Его бархатный голос завораживал, опьянял, как набуанское вино. Он присел рядом на колени и любовался Алией с таким трепетом, словно перед ним было воплощенное божество. И хотя незнакомец даже не порывался коснуться Алии, ей иногда казалось, что его рука с невыносимой нежностью проводит по волосам, очерчивает контур губ, оставляет ласковые царапины на затылке. Должно быть она слишком устала или сходит с ума, если ей хочется утонуть в океане его голубых глаз, вместо того, чтобы устроить трепку тому, кто так невежливо нарушил ее уединение. Не в ее правилах было говорить с поклонниками после представления, она никогда не стала бы слушать кого-либо другого, хоть как красив и богат он ни был, но этот молодой человек... было в нем что-то необычайно притягательное, и вместе с тем опасное. От него веяло... нежностью и силой. И злость и страх Алии, вызванные его внезапным появлением, рассеялись словно дым, оставляя после себя лишь пьянящий аромат страсти. — Кто вы? — несмело прошептала Алия, переводя дыхание, которое предательски сбилось. — Неважно... — тихо ответил Люк, оставляя легкий поцелуй на ее запястье. — Стоит узнать, как это вас погубит... Она рассмеялась пронзительно и звонко, разом растеряв всю свою неуверенность, провела тонким пальцем по лбу Скайуокера, очерчивая контур лица: — О, не делайте поспешных выводов, сударь... Если бы вы знали мое настоящее имя, думаю вы бы сами предпочли убраться отсюда побыстрее... — Не думаю, — уверенно покачал он головой. — Я никогда не отказываюсь от того, чего хочу... — Замолчите! Даже у стен есть уши... — До встречи, Алия... — с этими словами он шагнул в тень за ее спиной и бесшумно вышел, словно растворившись в воздухе. Алия тяжело вздохнула, ее била мелкая дрожь, место поцелуя на запястье горело, а разум отказывался осмысливать происходящее. "Кто он? Как он прошел мимо охраны? Неужели лучшие мандалорские наемники даже не заметил его присутствие? Идиоты!" Она сорвалась с места и с яростью распахнула двери своей гримерной. У входа стояли двое охранников, облаченных в полные доспехи. Один из них открыл свой шлем и его удивленный взгляд встретился с разъяренными глазами Алии: — Ну?! Где он? — Кто? — Мужчина, который был здесь только что! — Здесь... здесь никого не было, миледи! Мы осведомлены о том, что вы никого и никогда и ни при каких условиях не хотите видеть после выступления... Мы охраняем Ваш покой и... Дальше Алия не слушала, со злостью захлопнув двери прямо перед носом у охранника. Он не был похож на идиота. На такие должности идиотов вообще-то и не берут. Значит этот мужчина остался незамеченным... Мистика да и только. Этого просто не может быть... *** Дейлиара лежала в объятиях Темного лорда, чувствуя, как неумолимо истекает время их встречи, как с каждой секундой приближается миг, который разомкнет их объятия, оставив звенящую пустоту вместо горячего тела, прохладный ночной воздух вместо разгоряченного дыхания и щемящую тоску в сердце вместо всепоглощающей эйфории. Этот миг совсем близко — еще один поцелуй ленивой страсти, еще один укус болезненной нежности на губах, еще одно властное прикосновение, обвивающее тело и звенящее холодной тишиной молчание. В глазах Дейлиары дрогнула предательская слезинка, которую она скрыла за пеленой огненных волос; она закусила нижнюю губу, пытаясь взять себя в руки. Этот жест не ускользнул бы и от внимательного взгляда обычного мужчины, а уж одаренному не заметить вихрь чувств, терзающих сердце рыжей красавицы, было и вовсе невозможно. Она стремилась быть сильной, но даже в ней — тщеславной и уверенной королеве, жила женщина, остро нуждающаяся в любви. Вейдер властно взял ее за подбородок и заставил встретиться с взглядом со своими льдисто-холодными глазами: — Нет, — твердо произнес он. — Я хочу, чтобы ты радовалась, когда я прихожу, а не изнывала от тоски, когда меня нет... Он провел указательным пальцем в перчатке по щеке, спускаясь ниже к чувствительной нежной шее, груди. Это незамысловатое прикосновение было наполненной Силой и даже против воли вызвало сладкий стон из ее уст. — Вот так...— продолжил он, опуская ладонь ниже, скользя вдоль живота к тому месту, где рождается удовольствие. — Я хочу, чтобы ты помнила то, что было... то, что есть... а не то, чего нет. Дейлиара выгнулась навстречу, подрагивая всем телом, охваченная новой волной сладкого блаженства. — Помни... об этом. — Милорд... позвольте... в последний раз, — она прикоснулась алыми, искусанными от страсти губами, к его устам, нежно, прощаясь, желая запечатлеть этот нежный, последний поцелуй в своем сознании, но Вейдер резко притянул ее к себе и, запустив ладонь в волосы, запрокинув ее голову, натянув ее гибкую шею, до боли, впился в ее губы, яростно, неистово, словно стремясь выпить ее до дна. — Нет... и не надейся, — уверенно заявил он, хищно улыбаясь. — Этот раз точно не последний... *** Последние несколько дней Лея не находила себе места от холода. Мерзкого, всепоглощающего. Сковывающего и тело, и душу. Нет, климат-контроль был стабилен и температура воздуха на "Химере" не менялась, но факт оставался фактом — принцесса дрожала от холода, а ее светлая кожа стала еще бледнее и, казалось, еще немного - и приблизится к синеватому оттенку чисса. Не помогала ни горячая ванна, ни теплые одеяла, ни медитации, ни потоки Силы. Даже горячие обычно объятия Трауна согревали ее лишь немного, ненадолго ограждая от мрачного ледяного скрежета. Каждую свободную минуту она ластилась к нему, как фелинкс, буквально требуя, чтобы ее обняли, погладили, успокоили. Такое поведение было для принцессы совершенно несвойственным. — Мы во Внешних регионах, недалеко от Ксиллы. Этот холод мне знаком — я его чувствую почти родным. Во Внешних регионах так... почти везде. И чем дальше — тем холоднее, — его глаза горели очень ярко, а на лице сияло выражение абсолютного, почти блаженного спокойствия. Лею, однако, лирический настрой гранд-адмирала не радовал. Хотелось хорошенько треснуть его, чтобы почувствовал наконец, как ей хоооооолодно. Это ненормально. Нечеловеческий дубак. Чисс слегка засмеялся: — Тут ты права абсолютно — нечеловеческий. Собственно в этом и дело — вокруг, на многие системы, очень мало живых существ. Это холод души, Лея. Холод одиночества. Мы на границе нашей Галактики, но наш путь лежит еще дальше, — сказал чисс и продолжил уже серьезнее. — Дальше будет хуже. Намного хуже... Инстинктивно Лея плотнее прижалась к Трауну и буквально вцепилась замерзшими пальцами в его китель. — Нет... нет, этого просто не может быть... — слабо прошептала она, пряча лицо на его широкой груди. — Как ты это... переносишь? — Это... намного проще, чем кажется. — В таком положении я могу в это поверить, но стоит мне выйти за пределы твоих объятий, как это начинается снова... — Лея едва ли не стонала от бессилия. Чисс провел горячей ладонью по ее спине, легким потоком Силы лаская кожу, наполняя ее желанным теплом, и на несколько секунд девушке стало хорошо. — Это холод, который сковывает сердце и дает ощутить, что ты один во всей Вселенной и нет никого, кто бы смог разделить с тобой это одиночество... — Прекрати! Лучше просто не отпускай меня — так меньше его чувствую. Чисс мягко улыбнулся, сгреб в охапку съежившуюся в небольшой комочек принцессу и лукаво улыбнулся: — Может, сделать тебя своим телохранителем? Тогда ты будешь ходить за мной всюду, и даже то, что ты прижимаешься к моему телу, можно будет считать мерой, необходимой для его сохранности... — Что? — не удержалась от смеха принцесса. — ...иметь охранницу-ситха - это очень полезно... — Я не ситх! — прошипела Лея. — Ну да, ты только учишься, но уже делаешь успехи. — Откуда тебе знать? — Я наблюдал за тобой, — губы Трауна изогнулись в коварной ухмылке, — тогда, когда ты пошла в зал согреться, ты раскрошила всех. Всех до единого дроидов — это было... впечатляюще. — Так ведь не помогло, — кисло заметила Лея. — Не согрелась. — Да... но еще немного, и я начну остерегаться твоего гнева, — шутливо заметил чисс, однако Лея, вперив в него тяжелый взгляд горящих темных глаз, низким голосом прошептала, едва касаясь губами уха: — Не волнуйтесь, гранд-адмирал, если я захочу Вам отомстить, я не буду вас убивать... Я выберу другой способ. — И какой же? — одними губами прошептал чисс, привлекая Лею к себе, опаляя ее нежную кожу своим горячим дыханием, проводя пальцами в белых перчатках по чувствительной шее. — Покажи... — его губы коснулись скулы принцессы, легко, дразняще, а вторую ладонь чисс запустил в ее роскошные темные волосы, запрокидывая голову назад. — Или мне дать тебе повод, ммм? *** Находясь уже в роскошной светлой каюте на своем Звездном разрушителе "Сияние", Люк Скайуокер не находил себе места. Проснувшись среди ночи по корабельному времени, он так и не смог уснуть, беспокойно метаясь на смятой белой постели, пытаясь привести мысли и дыхание в порядок. Что ему снилось? И был ли это сон, или снова неведомые духи стучались к нему, разрывая покровы реальности, силясь донести свое странное послание? — Кто же ты? Чего ты хочешь от меня?... Куда зовешь? Уходи. Уходи! УБИРАЙСЯ ВОН из моей головы! — тихий, срывающийся на крик шепот Люка не слышал никто... только звенящая тишина его огромных покоев понимающе кивала в ответ, глядя на растрепанного, восставшего ото сна юношу; не было лица, бледность которого могла сравниться разве что с холодным лунным светом. Очередной кошмар. Снова. Каждую ночь. Каждый раз, стоило юному одаренному прикрыть глаза, как он слышал навязчивый мягкий шепот, который не переставая звал его... только... куда? И... зачем? Один и тот же сон, в котором прекрасный старинный город живет своей жизнью, а Храм Джедаев светлым пятном возвышается в его центре, касаясь своими мраморными шпилями самих небес. А потом, словно Луна заслоняет Солнце, в один миг становится темно, лишь алмазный ореол вокруг светила остатками лучей создает полумрак, в котором... происходит нечто ужасное... И сколько Люк ни пытался сконцентрироваться, рассмотреть то, что уничтожило город, его глаза словно кто-то отводил в сторону, а волны боли, смерти, неверия и бессилия, накатывали раз за разом, превращая видение ночи в невыносимую пытку. И он просыпался. Снова. С пронзительной головной болью и дрожью в руках. Со сбившимся дыханием и ощущением омерзительной, липкой тревоги, которая лишала чувствительности, вызывая только одно желание — бежать. Только... откуда? Или... куда? Гнетущую тишину разрезал звон комлинка. Вейдер требовал аудиенции и не только по голосвязи — тяжелая, тягучая, разъяренная Сила отца стучалась к Люку, неизвестно каким образом он — измученный и ослабленный — умудрялся относительно легко удерживать ментальные щиты, которые в другое время ситх сносил за несколько секунд. Небесно-голубой камень хищно поблескивал в полумраке комнаты, словно отвечая на так и не заданный вопрос, отражая одинокие лучи света от комлинка, разрезающие темноту светлой комнаты Скайуокера. Прежде чем нажать кнопку вызова, Люк притянул камень в руку, и с грустью и нежностью во взгляде, словно прощаясь, спрятал под подушку. — Да, отец! — силясь придать себе как можно более спокойный вид, начал Люк, однако был прерван грозным голосом ситха: — Какого хатта у тебя происходит? — рявкнул Вейдер и, невзирая на тысячи парсеков, разделяющие их, его Сила угрожающей плотностью заполнила комнату. — Отвечай! Скайуокеру показалось, что его с силой тряхнули за плечи. Или не показалось. Скорее всего, так и было. — Что ты имеешь в виду? — стеклянным, отсутствующим голосом поинтересовался юноша, смотря словно куда-то вдаль, сквозь полупрозрачный силуэт отца. — Ты понимаешь, о чем я. Прекрасно понимаешь. Говори! — О чем вы, отец? — Люк был все так же показательно спокоен, отсутствующий взгляд и руки, плотно сцепленные за спиной. Его щиты были такого уровня, который он никогда не встречал даже у Дарта Сидиуса. Кто и когда научил его сына такому — этим вопросом задался Вейдер, спинным мозгом чувствуя неладное. А кроме этого, совершенно странные мысли крутились в его голове — ситх вспоминал то время, когда впервые оказался в храме джедаев, то, какой благоговейный восторг и нечеловеческий интерес пробуждались в нем — юном Скайуокере, который смотрел на длинные шпили своего будущего дома на ближайшие годы... И как он сам, будучи до предела наполненным Силой Темной Стороны, ступил на порог своей святыни и разрушил огненным клинком все и всех, кто был ему дорог все те годы. Он был жесток, силен, беспощаден, идя к своей цели, к огромной или все же призрачной, власти, не слишком ли много он, Избранный, потерял? Не слишком ли большую цену заплатил он сам и его галактика за то, чтобы он вдоволь напоил свою жажду и дал выход своей страсти. Зачем? Ради кого? Чувство глубокого сожаления, боль потери, грусти и даже едкое чувство вины, давно забытые, стертые, потерянные во времени и новых переживаниях заполнили грудь ситха, давя с новой силой. А в кристально-голубых, чистых, словно само небо, глазах сына он прочел немой укор: "Что же ты наделал, Энакин! Как же ты мог..." Со своими чувствами лорд ситхов разобрался уже давно, а то, что происходило сейчас, было... неправильно. В корне. Краешком сознания Вейдер уловил странные колебания в Силе, которые вкрадчиво касались его, создавая странный шум, такое же ощущение исходило от сына, только было во много раз сильнее... — Открой свой разум, Люк,— тихо, но настойчиво попросил Вейдер. Сын, однако, не шевельнулся, глядя куда-то вдаль, словно и не слышал приказа учителя. Ни один мускул на его молодом гладком лице не дрогнул, лишь невозмутимое спокойствие, столь воспеваемое джедаями, холодной печатью застыло на нем. — Не стоит этого, отец, — ответил голос Люка, однако самому юноше на миг показалось, что это не он произнес, а кто-то другой, гораздо более сильный, шевелит его губами, выбивая воздух из легких и презрительно отводит взгляд от горящего тревожной яростью лица Дарта Вейдера. В следующий миг рука, которая была заложена за спину, ловким движением, потянулась к комлинку, деактивировав вызов. На секунду Люк испугался и попытался снова активировать вызов, однако тело окончательно перестало подчиняться ему. Выудив из под подушки голубой кристалл, он на миг даже зажмурился от его яркого света, а в следующий миг ощущение запредельного блаженства пронзило все его существо. Да. Он знал, где ему место, куда теперь лежит его путь. Заброшенный город джедаев звал его, и юный Скайуокер не мог, да и не хотел противиться этому зову... Зову своего нового учителя. Яростная сила Дарта Вейдера бессильно билась о щиты Люка, доставляя невыносимую головную боль, но это было уже не важно — все тело одаренного стало сплошным проводником для этого зова Силы, и он молнией вылетел из своих покоев, с легкостью минуя штурмовиков, поднятых по тревоге с приказом остановить Скайуокера во что бы то ни стало. Уже в ангаре он встретил Хана Соло, который буквально вцепился в него мертвой хваткой, пытаясь сбить с ног, не давая запрыгнуть в шаттл. Не то, чтобы адъютант был так силен, но его внезапное нападение вывело Люка из себя, на секунду — на одну безумно долгую секунду— он даже перестал слышать священный зов Силы и даже задумался, какого хатта он тут вообще делает? Однако в следующий миг блаженное желание покоя затопило все его существо, и Соло с огромным ускорением полетел в дальний конец ангара, сильно приложившись головой об пол. Струйка крови стекала с его лба, застилая и без того мутный взгляд, направленный вслед удаляющемуся шаттлу Скайуокера. *** — Где Люк? — вопрос Вейдера оставался без ответа слишком долго, чтобы сойти с рук кому-то. Слушая сбивчивый рассказ начальника службы безопасности, ситх внимательно следил за Ханом Соло, от которого в Силе исходили волны тревоги, страха и еще чего-то, смутно напоминающее чувство вины. Определенно, адъютант что-то знал, однако колебался, стоит ли докладывать об этом. Впрочем, Вейдер лишил его выбора. Жестом подозвав адъютанта к себе, он небрежно бросил: — Что Вам известно, Соло? — У меня есть предположение о том, где сейчас его Высочество... — он опустил взгляд, словно до последнего сомневаясь, стоит ли говорить. - Явин 4. Люк там. — И какого хатта он делает на базе повстанцев?... — Нет, в штабе Альянса его нет — я уверен. Впрочем, там, куда он полетел, его подстерегает не меньше опасностей... — Говорите! — Заброшенный город джедаев. Обратная, необитаемая сторона Явина 4. Однажды... он там уже был. И возможно... он решил вернуться туда. — Вот как? — голос Вейдера был холоден, как лед, и напоминал скорее жесткий металлический скрежет. Пространство вокруг ситха буквально вибрировало, звенело Силой, грозясь взорваться в любой момент. — И вы, я полагаю, были вместе с ним? — Да. *** Императора Палпатина никто не хотел тревожить. Впрочем, на то он и Император, чтобы самому быть в курсе всего, что происходит, и начинать тревожиться задолго до того, как последствия станут необратимыми. Видение, в котором он, Дарт Сидиус, стоял перед своим древним соперником, уже не впервые посещало старого ситха, обстоятельства этой встречи, однако, неумолимо скрывались Силой в сизом тумане вероятностей. Этого звонка Император ожидал, более того, до деталей, до самого последнего слова знал, что скажет ему собеседник. Однако сейчас, в ходе этого короткого беспокойного разговора, владыка ситхов уловил нечто еще, увидел самое главное — того, кто стоял даже за плечом магистра Йоды, с которым Дарту Сидиусу предстояла встреча... он увидел того... другого, чей лик, гораздо более древний, представлял большую угрозу. — Готовьте мой корабль, — прошептал Император гвардейцу, ожидающему приказа владыки. — Без шума. — А ты, лорд Вейдер, отправишься на Корускант и проведешь плановое собрание моффов. Вместо меня. — Но, учитель.... — начал было Главнокомандующий, но был прерван холодным голосом Палпатина. — Никаких "но"! Их уже давно пора приструнить, а ты всегда оказываешь удивительно дисциплинирующее влияние на подчиненных. Даже когда молчишь. Особенно когда молчишь. Даже если ты задушишь кого-то от скуки, я не буду слишком против. — Нет. Люк... — С юным Скайуокером я разберусь. Сам. — Но... — Вейдер был зол. И упрям. Сейчас — особенно. Не нужно было даже прислушиваться к Силе, чтобы это понять. Горячую кровь Скайуокера не исправить даже годами работы над собой. — Я знаю, что делаю... Есть одно дело, которое я не закончил когда-то... — загадочно произнес Император. — Что же... время пришло.