Экипаж

      Проснувшись в семь земных часов утра, Джон даже не сразу вспомнил, где находится и чем занимался вчера. Вначале это показалось сном, но, оглядев каюту, Джон пришел к выводу, что это явно был не сон. Цепочку размышлений прервала дверь, открытая с ноги:       — Ротаподъем, форма одежды номер четыре!! — проорал капитан Уолтерс прямо в ухо Джону. — Какого хрена ты до сих пор дрыхнешь, обезьяна непарнокопытная? Конь мгновенно подскочил на кровати, но с перепугу начал одевать футболку не той стороной.       — Ты что, не умеешь одеваться? Ничего, я помогу тебе выпрямить руки! — капитан опрокинул Джона на ковер и заорал: — Толкать пол сорок раз! Раз-два. Раз-два. Полтора! Полтора я сказал! Эллис едва удерживался на полусогнутых руках, да еще и капитан наступил ему на спину и продолжил:       — А теперь расскажи, мешок с травой, почему я нашел в подсобке грязную мокрую швабру и ведро с грязной водой? — волк надавил ногой сильнее, — может мне стоит тебя заставить выпить это ведро? Вы же, лошади, много пьете?       — Что за херня происходит? Ты чего орешь, как потерпевший? — злобно рыкнул майор, появившийся в дверном проеме. — разбудишь Матье, она тебе голову отгрызет нахрен. Майор был без кителя в мятой рубашке и без галстука — овчар явно не спал ночью. Тем не менее, он молниеносно подскочил к капитану и пинком убрал его ногу со спины коня.       Разъяренный капитан вызывающе посмотрел майору в глаза:       — Это животное вчера не выполнило приказ и завалилось спать. Он должен был помыть полы, но спрятал ведро с тряпкой в подсобку, ТАК? — обратился уже к Джону капитан.       — Тогда я приказываю ТЕБЕ домыть полы, понял? — сказал Стингерс Уолтерсу. — Выполнять. Волк ощетинился, плотно прижал уши к голове и оскалил зубы. Всем видом он показывал, что готов в любую секунду броситься на майора. Майор же невозмутимо смотрел волку прямо в глаза.       — Есть, — только и смог прошипеть волк. Капитан Уолтерс отправился домывать полы, напоследок испепелив взглядом Джона.       Джон всем весом упал на мягкий ковер, перекатился и сел на пол, оперевшись спиной на борт кровати. Руки дрожали мелкой дрожью.       — Вы как, мистер Эллис? — спросил немецкий овчар, присев на корточки возле коня. — Сильно вам досталось?       — Я — в порядке. Мне пора было бы привыкнуть еще вчера, — попытался отшутиться Джон.       — Вчера? А что было вчера? — майор посмотрел в глаза коню, слегка наклонив голову.       — Он вывернул мой сверток с вещами. Выбросил мою одежду, телефон. Отобрал еду, зубную пасту и дезодорант.       — Ну он вас досмотрел — это нормально. Гражданская одежда вам ближайшие пару лет не понадобится, скоропортящиеся продукты в каюте хранить тоже нельзя. А вот насчет средств гигиены и телефона я с ним обязательно побеседую. Если он еще до вас докопается — говорите мне в любое время, не бойтесь.       Майор подмигнул Эллису и вышел в коридор. Джон начал заправлять постель, как до него донесся из коридора шум воды и крик капитана типа "твою мать!". Джон с удивлением увидел совершенно мокрого волка, прошагавшего по коридору мимо его каюты. Когда конь уже закончил заправлять кровать, на пороге появился капитан и молча швырнул в морду Джону тот самый дезодорант и зубную пасту.       Конь лишь пожал плечами, взял с борта кровати полотенце и отправился в санузел. В совмещенном санузле без занавесок он ожидал увидеть что угодно, но не клейдесдальского тяжеловоза под два метра ростом. Причем в душе. Причем совершенного обнаженного — из одежды на нем были только механические часы циферблатом вниз. Тяжеловоз абсолютно невозмутимо мылся, его даже не смущало то, что в метре от него чистила зубы и умывалась полковник Матье.       На горбатом носу тяжеловоза пролегала широкая белоснежная прототчина¹, щетки² на ногах и руках - коротко подстрижены, а хвост доставал до середины бедра. Джон завороженно наблюдал, как вода стекает по объемным мускулам, по короткой огненно-гнедой шерсти, его взгляд почти опустился к самому интересном месту, как его прервала Матье:       — Это наш бортовой врач…       — Фельдшер, — мягким басом прервал ее обнаженный тяжеловоз.       — Сержант Джеймс Джон Мортимер, — продолжила лиса, проигнорировав замечание доктора. — И да, он тоже конь. Да, тоже Джон. Но на душевные беседы ты его не раскрутишь — он не особо разговорчив. Сержант Мортимер в основном матерится и отпускает едкие шуточки.       Сержант и полковник почти синхронно выключили воду. Матье направилась в столовую, а Мортимер проворно завернулся в полотенце и поспешил в свою каюту, глухо шагая по кафелю — подков он не носил. Выйдя из оцепенения, Джон быстро умылся, привел себя в порядок, закинул полотенце в каюту и отправился в столовую.       В столовой уже собрался народ. Во главе стола сидела полковник Матье, справа — майор Стингерс. Кроме них, за столом уже сидели: сержант Кларк, капитан Уолтерс и лейтенант Тейт. Сержант Хоппнер же был в роли официанта и разносил еду.       — Я могу присесть с вами? — спросил Джон у Матье, отодвигая стул по левую руку полковника.       — Не стоит, — улыбнулась лиса, — это место Мортимера. Если не хочешь, чтобы всю трапезу он сверлил тебя взглядом, то советую подобрать себе другое место. Джон оглядел стол: в противоположном конце сидели Уолтерс и Тейт. Выбор был очевиден — Джон сел рядом с Тейтом.       — Садись, не стесняйся, дорогим гостем будешь, — протараторил лейтенант. Волк напротив коня лишь презрительно фыркнул.       — Надо полагать, ты выбираешь вегетарианское меню? — откуда-то из-за спины неожиданно спросил Хоппнер.       — Конечно, товарищ сержант, — ответил Джон.       На стол перед Джоном опустилась весьма недурная кукурузная каша с ломтем яблока и груши. Джон осмотрелся — все вегетарианцы получили тоже самое. Хищникам же пришлось довольствоваться макаронами с соевыми сосисками.       В коридоре раздались тяжелые шаги. В столовую вошел сержант Мортимер. На нем была белая рубашка с короткими рукавами. На правом рукаве — шеврон с вышитой на нем синей звездой жизни. На воротнике — начищенные до блеска латунные петлицы военного медика. На синих погонах поблескивало по три лычки–"стрелки". Под левым погоном покоилось сложенное кепи. Правое бедро коня обнимала набедренная аптечка. На ремне брюк слева — увесистая рация.       — Доброе утро, док, — поприветствовал Тейт.       — Здравия, Морт, — вторил Уолтерс.       — У тебя уже все остыло, Джеймс, — в очередной раз улыбнулась лиса. — Приятного всем аппетита!       Все поблагодарили полковника, лишь Джеймс только одобрительно кивнул. Он словно и не заметил, что в столовой, кроме Матье, есть еще кто-то. После плотного завтрака, Хоппнер и Джон остались мыть посуду, как пришел майор:       — Так, мистер Эллис, бросайте все свои дела и отправляйтесь медбей. Нельзя больше откладывать осмотр врача. Заодно, Мортимер посмотрит, не навредил ли вам Уолтерс своими, кхм, действиями.       Джон помыл руки и отправился в свою каюту. Достав документы, он долго пытался придумать речь для доктора. В конце концов, он хотел произвести хорошее впечатление на сородича. Потоптавшись немного у двери лазарета, он решился войти. Лазарет выглядел достаточно светлым и просторным. В смежной комнате даже был виден хирургический стол. Вдоль стен располагалось несколько медицинских шкафчиков, у иллюминатора — алюминиевый стол с двумя стульями. Справа от стола — кушетка.       Доктор лежал на кушетке, отстраненно глядел в потолок и курил, стряхивая пепел в лоток. Джон не мог не обратить внимания на весьма выдающийся холм на брюках тяжеловоза.       — Разрешите? — спросил Эллис. Сержант даже не взглянул на посетителя. — Мне приказано явиться к врачу на осмотр.       — Фельдшеру, — пробасил тяжеловоз, приподнимаясь на кушетке. — Ближайший врач в хре́новой туче километров отсюда. "Господи, как только рубашку не разорвало от его напрягшегося пресса? — подумал Джон"       — Ложись и давай документы. — Мортимер окончательно поднялся с кушетки и взял документы. По пути он подкрутил вытяжку, которая довольно быстро начала высасывать сигаретный дым из помещения. Тяжеловоз повернул стул для посетителей боком к столу и сел лицом к кушетке.       — Справка для бассейна? Ну бассейн вы не увидите ближайшие пару лет — это точно. Максимум — душ. А если стесняетесь — то даже в душе помыться не сможете, — сержант быстро пролистал всю карту. — Нет, так дело не пойдет. Мне нужно завести на вас новую карту. Конь достал из шкафа новую папку и снова сел на стул:       — Ваше имя, второе имя, если есть, и фамилия.       — Джон Эллис       — Год рождения?       — 2007       — Вам всего 23 года? Господи, сейчас в космос берут кого попало, — тяжеловоз с досадой мотнул головой и продолжил: — Вид: лошадь, пол — жеребец, если не ошибаюсь?       — Так точно       — Порода, я так понял, аппалуза, и, что логично, чубарой масти?       — Верно. Чубарой. Светло-серой с черными пятнами.       — Вставайте на весы, заодно рост измерим.       Джеймс подвел Джона к ростомеру и весам. Опуская планку ростомера, сержант почти вплотную прижался к Эллису. Джон с волнением почувствовал через ткань ветровки каменные мышцы тяжеловоза, а живота коснулось нечто совсем другое, отчего самого Джона бросило в жар. Джон шумно начал вдыхать аромат жеребца, чего не мог не заметить доктор:       — Мистер Эллис, вы в порядке? Хотя при вашем росте в 170 и весе в 70 кг, я начинаю сомневаться, что вы именно конь, а не пони.       Джеймс отстранился от Джона и направился ко столу. С ужасом Эллис заметил, что его собственный "холм" начал увеличиваться. Пользуясь моментом, что сержант повернут к нему спиной, Джон быстро уселся в кушетку, снял с себя ветровку и, небрежно сложив ее, прикрыл ей брюки. Странные телодвижения не могли остаться незамеченными:       — У вас точно все в порядке, мистер Эллис? — полюбопытствовал Джеймс, усаживаясь за стол.       — Я? Да, у меня все замечательно.       — Тогда я продолжу: у вас есть аллергии на что-либо, кроме мяса? Были ли у вас операции?       — Нет, ничего такого.       — В целом есть жалобы на что-то?       — Никак нет.       — В любом случае, я должен обследовать вас по "клиническому минимуму". А именно: посмотреть, послушать и потрогать. Мортимер достал из ящика стола фонендоскоп и подошел к Джону:       — Не переживайте, это не больно. Можете даже не вставать. "Да уж если я встану, то мне придется долго объясняться, — подумал Джон" Но когда тяжеловоз наклонился и положил горячую ладонь на плечо Джона, мысли сразу пошли в другую сторону, а от осторожных прикосновений мембраны фонендоскопа и горячих пальцев к груди, ветровка на брюках Джона начала подавать признаки жизни.       В неконтролируемом порыве, конь потерся носом об руку тяжеловоза:       — Эээ, мистер Эллис? Извините, мистер Эллис, вы ничего не путаете? — осторожно поинтересовался тяжеловоз и отстранился от Джона. Потом усмехнулся и добавил: — Ваша необычная реакция ставит меня в тупик, а ведь у нас еще осмотр впереди.       Доктор отложил фонендоскоп, положил руки на морду Джона и отвел нижние веки вниз.       — Склеры физиологического оттенка, но меня настораживает, что они налиты кровью, — прокомментировал Джеймс. "Черт, ты бы знал, что еще налито кровью, ты бы охренел", — подумал Джон, буквально сходя с ума от больших горячих ладоней на своем лице.       Расставание с руками доктора было для Джона мучительным — Джон впервые чувствовал подобное. До этого момента он никогда не ощущал ласки, тем более, в такой уединенной обстановке. Конечно, живя в общаге, он часто представлял себя в мыслях с кобылками, и делал то, что обычно делают в подобных ситуациях. Но он даже не мог представить чувства, которые будет испытывать находясь в такой близости с другим жеребцом, да еще таким статным и мускулистым.       — Шрамы, особые отметины имеются? — как ни в чем не бывало продолжил Мортимер.       — Нет, — Джон попытался придать своему голосу обычную интонацию, но чрезвычайная теснота в брюках не слишком этому способствовала.       — Мне кажется, вы что-то скрываете, — с подозрением отчеканил сержант. — Показывайте.       — Может не стоит, мистер Мортимер?       — Вот теперь я уверен, что точно стоит. Вдруг вы там шрам прячете? А потом вернетесь на Землю и скажете: "А меня сержант Мортимер заточкой пырнул, даже шрам остался". И отправится Джеймс Мортимер в домик с решетками на окнах.       — Нет у меня шрамов, просто я…       — Я сказал: раздевайтесь, — Джеймс оперся локтями на стол и добавил: — Если так меня стесняетесь, труселя можете не снимать.       Джон попытался снять футболку, одной рукой удерживая ветровку перед брюками, но чем дольше продолжался этот цирк, тем угрюмее становился доктор.       — Или вы сами раздеваетесь, или это сделаю я, — тяжеловоз мотнул головой и добавил, — и поверьте, вам это не понравится. "Ай, была-не была — подумал Джон и рывком снял брюки".       Военный фельдшер методично оглядел Джона с головы до ног, лишь на мгновение задержавшись на вздымающихся трусах Джона.       — И к чему все это было?       — Ну как… — Джон попытался прикрыть руками свой агрегат.       — Мистер Эллис, я буду откровенен: в последний раз я был на Земле четыре года назад. И в последний раз я, кхм, "состыковывал свой шаттл" примерно в то же время, — клейдесдаль откинулся в кресле, сцепил пальцы в замок и продолжил: — Если вы думали меня ЭТИМ испугать, то вы глубоко ошибаетесь. Представьте себе, у меня ТАМ все то же самое.       Джон почувствовал себя полным идиотом. Он стоял, потупив взгляд в пол, как неожиданно погас свет. Постепенно, плинтусы на полу начали светиться, мало-мальски заливая комнату тусклым, мягким красным светом.       — Так, мистер Эллис, сохраняйте спокойствие. Это всего лишь небольшая авария. Джон вдруг почувствовал, что отрывается от пола.       — Продолжайте сохранять спокойствие. Это тоже небольшая авария, скоро гравитация вернется. Главное — старайтесь не шевелиться, иначе вы начнете бесконтрольно летать по всему лазарету.       Но было уже поздно: Джон начал постепенно вращаться вокруг своей оси. Джеймс, держась за стол, привинченный к полу, попытался остановить вращение Джона, но… Не успел. Гравитация вернулась ровно в тот момент, когда Джон пролетал над полом вниз головой.       Сильный удар, звон в ушах, невыносимая боль в голове… В следующий момент Джон чувствует, как кто-то бережно берет его на руки и кладет на кушетку.       — Джон, вы как? — озабоченно спросил тяжеловоз, как только Джон открыл глаза. — Нормального освещения до сих пор нет, поэтому я не могу осмотреть вашу голову.       — Терпимо, — ответил Джон, осторожно приседая на кушетке.       — Голова не кружится? Вас не тошнит? — спросил Джеймс, придерживая Джона за плечи.       — Нет, только голова раскалывается и все.       Джеймс долго смотрел на Джона. От горячих прикосновений Джон начал приходить в себя. Почувствовав прилив ощущений, Джон даже попытался положить голову на плечо Джеймсу, но в ту же секунду Джеймс поднялся с кушетки и сказал:       — Ну раз все обошлось, то нужно навести порядок: ваши вещи разлетелись по всему лазарету. К тому же, из моего кармана стартовал электронный термометр и улетел в неизвестном направлении.       Джон нехотя начал собирать свои вещи, но его все время отвлекал поджарый зад Мортимера — сержант заглядывал под шкафы в поисках своего электронного помощника. Джон никак не мог отделаться от острого желания вцепиться в мускулистые ягодицы тяжеловоза.       — Все, можете не искать, я нашел его. — донесся голос из-под стола. Джон уже не обращал внимание на то, что говорит доктор, он смотрел исключительно на задравшуюся рубашку, которая оголила огненно-гнедой мускулистый торс тяжеловоза.       — Видимо, термометр закатился туда, когда я упал на стол, — в этот момент Джон буквально навалился на Джеймса и обнял его со спины. — Эээ мистер Эллис? Знаете, я и сам могу поднять термометр. Я же тяжеловоз; поднимать тяжести — это у меня в крови. Джон совершенно не слушал, что говорит Джеймс, он запустил руки под рубашку тяжеловоза и с наслаждением гладил кубики пресса под бархатной шерстью.       Джеймс решительно поднялся:       — Мистер Эллис! — в этот момент Джон прильнул к груди тяжеловоза и коротко поцеловал Джеймса в губы. Окончательно опешивший клейдесдаль перестал сопротивляться, и Джон начал массировать крепкие грудные мышцы тяжеловоза. Шумно дыша, Джон плотно прижался к тяжеловозу, обнимая его, и их члены соприкоснулись. В этот момент Джеймс шумно выдохнул, обнял Джона за плечи и уткнулся носом в плечо коня.       — Вы умеете настоять на своем, мистер Эллис, — шепотом сказал Джеймс и одной ладонью обхватил член Джона сквозь трусы.       Джон бесшумно простонал и принялся расстегивать ремень форменных брюк Джеймса. Наконец, победив упертый механизм, Джон сорвал с тяжеловоза брюки вместе с трусами и провел рукой по стволу Джеймса снизу-вверх, после чего снова опустился и сжал упругие шары. Член Джеймса расправился и выпрямился на всю длину. Джон с восхищением разглядывал орудие, в два раза превосходившее размерами его собственное. Обжигая горячим дыханием шею Джона, Джеймс высвободил из текстильного плена член Джона и плотно прижал к нему свой. Они стояли, наслаждаясь запахами друг друга и гладили спины, покусывая друг друга за плечи и шею.       Джеймс дышал урывками, он обхватил оба члена своей большой ладонью и начал поглаживать каждую упругую венку на стволах, играл с венчиками плотно прижатых головок, массируя большим пальцем немного возвышающуюся над головкой уретру и размазывая по стволам прекум свой и Джона. В конце концов, Джеймс прижал Джона к шкафу с медикаментами, закрыл глаза и задрал голову с открытым ртом. Головка его члена начала увеличиваться в размерах, пока не стала напоминать огромный гриб. Джеймс громко простонал, вцепился зубами в ганаш³ Джона и начал бурно изливаться на грудь коня и плотно прижатые члены.       Еще немного подержав Джона в объятиях, Джеймс слегка отстранился и взглянул в глаза Джону:       — Брат-конь, теперь настала твоя очередь, — чарующим басом сказал тяжеловоз и слизнул белесую каплю с груди Джона.       Джеймс впился в левый сосок Джона, а в это время тяжеловоз своей большой горячей рукой собрал свой эакулят с груди Джона и обхватил ей ствол коня, массируя и смазывая его. В это же время, Джеймс начал языком подниматься вверх по груди, перешел на шею, щеки и напоследок куснул Джона за бархатный нос.       — Ты у меня первый, Джеймс, — прошептал Джон.       — Тогда для меня это будет честью, — улыбнулся Джеймс и развернулся к Джону спиной, отводя хвост в сторону. Джон запустил руки под рубашку Джеймса, и, зарываясь в нее головой, вдыхал запах жеребца и едва уловимый аромат одеколона. Руки ходили по спине, изо всех сил массируя горячие мышцы, член Джона елозил по ягодицам, упираясь в репицу⁴ хвоста и оставляя на шерсти скользкие следы.       Джон обхватил рукой начавший опадать член Мортимера, выдавливая из орудия все оставшиеся соки, после чего запустил руку под хвост Джеймса, смазывая сфинктер жеребца.       Не в силах больше сдерживаться, Джон одной рукой обнял Джеймса за грудь, а второй приставил головку ко входу тяжеловоза и с усилием надавил. Из уст Джеймса раздался сдавленный стон, кольцо мышц жеребца проглотило внутрь себя головку члена и сжало ее.       Джон протяжно застонал, до крови вцепившись зубами в лопатку Джеймса. Ствол начал плавно погружаться внутрь тяжеловоза, скользя по сперме Джеймса. Джеймс простонал и, стиснув зубы, резким движением прижал спиной Джона к шкафу, тем самым, погрузив в себя ствол Джона на всю длину.       Обжигающее нутро со всех сторон облегало член Джона. Джон изо всех сил пытался утопить пах в ягодицах тяжеловоза, он даже не обращал внимания на больно впившуюся в лобок подрагивающую репицу Джеймса. Свободной рукой Джон взялся за восставший член тяжеловоза и принялся с силой мять раскаленный ствол, отчего Джеймс еще сильнее сжал руку Джона у себя на груди.       Насладившись ощущениями, Джеймс слегка отступил от Джона и пошире расставил ноги, позволяя тому начать двигаться внутри себя.       Джон медленно выводил свое орудие из Джеймса почти до самого конца и медленно погружал его обратно. Два жеребца наслаждались друг другом, каждой секундой, проведенной вместе. Ощущение чужого члена в руке вызывало новые приливы возбуждения Джона. Он почувствовал, что уже близок. Начавшая увеличиваться головка внутри Джеймса стала усиленно задевать простату. У Джеймса перехватило дыхание, его собственная головка начала вновь раздуваться до огромных размеров. Неожиданно, Джон нырнул под руку Джеймса, жадно вцепился ртом в "гриб" тяжеловоза, до отказа загнал свое орудие под хвост Джеймсу и начал изливаться в кишечник тяжеловоза. Тяжеловоз выгнулся дугой, струя спермы ударила огромным потоком в глотку Джона, а сфинктер жеребца до боли сжал член коня, выдаивая из него последние капли. Джон тщательно вылизал орудие тяжеловоза и осторожно выпустил из руки.       Они так и стояли, пока член Джона не уменьшился и не выпал из ануса Джеймса, увлекая за собой струю спермы. Тяжеловоз развернулся, и обнял Джона за плечи. Препуций⁵ тяжеловоза приятно щекотал живот Джона.       — А когда будет твоя очередь, брат-конь? — глядя в глаза, спросил Джон.       — Не сегодня, брат-конь. Не сегодня.

***

      — Мистер Эллис, вы как себя чувствуете? — донесся до Джона голос доктора. Эллис лежал на кушетке, голова невыносимо болела, глаза резал яркий свет, а тело било дрожью от холода — голова Джона была обложена мокрыми полотенцами.       — Бывало и получше. Свет снова заработал?       — Да, свет включился вместе с гравитацией. Вы потеряли сознание от удара головой о кафель.       — Сразу вместе с гравитацией? А разве мы с вами не...       — Что "не..."?       — Ну, в смысле... Когда было темно... — Эллис с надеждой посмотрел в глаза Мортимера. — Забудьте доктор. Я лучше пойду к себе.       — Конечно. Я предупрежу командиров, чтобы вас не беспокоили сегодня. Выздоравливайте.       — Спасибо, доктор, — Джон сгреб свою одежду в кучу, вышел из лазарета и направился к себе в каюту. — "Неужели все это было галлюцинацией от удара головой? Поверить не могу."       Джеймс Джон Мортимер поднял из-под стола термометр, сел на кушетку и покрутил устройство размером с авторучку между пальцами.       — Потерял сознание... — пробормотал тяжеловоз, задумчиво разглядывая термометр.