Экипаж

      Джону не спалось. Как только он закрывал глаза, в воображении всплывали сцены с Джеймсом в лазарете, что сну явно не способствовало. Джон посмотрел табло электронных часов над дверью — еще не было даже трех часов ночи.       Поворочавшись еще немного, конь не выдержал и поднялся с постели. Решив для себя, что дальше он спать уже не будет, Джон оделся и заправил постель. Он снял с борта кровати полотенце и направился в санузел в надежде, что сможет там помыться, пока все спят.       Джон вышел в коридор. Невольно оглянувшись, он посмотрел на дверь, над которой желтыми буквами отсвечивало электронное табло: "МЕДБЕЙ".       "Может стоит осмотреть место событий из сна?" — подумал конь. — "Вдруг я найду что-то, что убедит меня в том, что вчера ничего не было?"       Пока Джон стоял в раздумьях у двери медбея, внезапно открылись двери командного пункта, из которого вышел капитан Уолтерс.       — Что, опять решил откосить от службы? — злобно рыкнул капитан. — Только попробуй прогулять еще один день, и я тебе сразу организую больничный на месяц.       Капитан прошагал мимо Джона, по обычаю толкнув его плечом. Еще немного потоптавшись у двери, Джон решил войти в санчасть. Из всего освещения медбея горела только настольная лампа, поэтому в лазарете царил приятный полумрак.       К удивлению Джона, на кушетке лежал сержант Мортимер. Возле кушетки, на полу стояла чашка из темного французского стекла, возле нее — медицинский лоток с пеплом от сигарет. Сам Мортимер лежал на спине, накрывшись рубашкой и подложив под голову набедренную аптечку. Его брюки, аккуратно сложенные, лежали у ног. Одна рука была заведена за голову, а вторая покоилась на груди поверх рубашки. Судя по всему, доктор спал.       Взгляд Джона был прикован к довольно объемной выпуклости на бо́ксерах Джеймса. Испугавшись, что кто-то может застукать его за весьма недвусмысленным разглядыванием тяжеловоза, Джон решился войти в медбей. Конь сделал шаг и замер, сжавшись в комок. Каждый шаг Джона отдавался звонким цоканием, которое казалось оглушительным в этой тишине. Эллис взглянул на Мортимера — тот не подал никаких признаков пробуждения.       Стараясь шагать как можно тише, Джон подкрался к Мортимеру. Грудь Джеймса мерно вздымалась с каждым вдохом, огненно-гнедая шерсть казалась мягкой и теплой в тусклом свете лампы.       Джон нестерпимо захотел прикоснуться к холму на боксерах Джеймса. Эллис шагнул поближе к Мортимеру и уже было почти дотронулся пальцами до заветного бугра, как зазвучал мягкий бас:       — Мистер Эллис, рекомендую вам снять подковы, — Джеймс продолжал лежать, не открывая глаз. — На корабле от них толку нет, но из-за них вы можете поскользнуться и упасть.       Джон испуганно отпрянул назад. Не зная, что сказать, он заявил:       — Я не могу сам их снять, они на винтах.       — А-а, значит вы заглянули ко мне в три часа ночи, чтобы я помог вам их снять?       Джон не успел ответить, как настольная лампа и свет в коридоре на мгновение погасли, а откуда-то издалека донесся истошный крик. Видимо доктор его не услышал, поэтому остался неподвижно лежать на кушетке.       В каюту ворвался растрепанный капитан Уолтерс, с силой оттолкнул Джона в сторону и наклонился к доктору:       — Вставай, Морт! Быстрее, нужна твоя помощь!       — Что случилось? Кто-то хвост прищемил? — с иронией спросил Джеймс, приоткрыв один глаз.       — Там Хоппнер истекает кровью! Некогда объяснять, быстрее просыпайся!       Джеймс подскочил на кушетке с несвойственной для тяжеловоза прытью, быстро надел рубашку, схватил аптечку с кушетки и проворно прикрепил ее к голому бедру. После этого, он нырнул под кушетку и достал из нее увесистую заплечную сумку синего цвета с зеленым крестом.       Капитан ломанулся обратно в коридор, доктор побежал за ним, натягивая на ходу резиновые перчатки. Не зная, что делать, Джон ринулся догонять офицеров, не упуская возможности поглядеть на мускулистую спину Джеймса, показывающуюся из-под развевающейся рубашки. Уолтерс вел Джеймса в научный модуль, с остервенением пытаясь раскрыть створки медленно открывающихся массивных дверей. За последней дверью перед Джоном предстало жуткое зрелище: на полу, в луже собственной крови, лежал сержант Хоппнер. Часть левого бицепса носорога словно была срезана бритвой, а из ужасной раны даже виднелась кость. Рядом с ним, в одном нижнем бельет, на коленях стояли майор Стингерс и полковник Матье, тщетно пытаясь зажать рану в четыре руки. Словно тень, возле стены стоял лейтенант Тейт. Казалось, он даже был белее, чем обычно. Чуть поодаль невозмутимо стоял кролик в белом халате.       Джеймс Мортимер проворно опустился на одно колено, достал из набедренной аптечки жгут и перетянул им руку Хоппнера выше раны. После этого, он из той же аптечки достал ножницы, распорол ими рукав ветровки и стянул обрезок ткани с руки Хоппнера. Один за другим доктор доставал уже из большой сумки запечатанные зажимы, разрывал упаковку и сразу пускал инструмент в ход. Вскоре рана была увешена зажимами, и тогда Мортимер принялся осторожно зашивать сосуды, один за другим отбрасывая окровавленные инструменты в сторону.       — Где? — обратился фельдшер к ученому.       Тот протянул Мортимеру большой пакет со льдом, на дне которого плескалось что-то красное. Не в силах смотреть на это, Джон отвернулся. Когда Эллис снова решился взглянуть на происходящее, Мортимер уже изо всех сил старался пришить солидный кусок мышц носорога на полагающееся им место.       — Как это произошло, черт возьми? — злобно спросил Уолтерс ученого.       — Уважаемый, среди научного экипажа нет достаточно физически развитых сотрудников. Нам очень нужно было перенести одну лазерную установку, потому что ваш инженер в достаточно грубой форме запретил нам включать ее в общую сеть после вчерашнего инцидента с электричеством, — безразлично сообщил ученый. — Мы попросили вашего сержанта помочь нам в этом. Кто же виноват, что ваш сотрудник не догадался отключить установку от сети, да еще и при этом случайно запустил ее? Теперь нам не только придется передвигать ее самим, так еще придется оттирать лужу кр…кххх       Договорить ученый не смог. Уолтерс в один шаг подскочил к нему и со всех сил ударил в солнечное сплетение. Задыхаясь, ученый упал на пол, где на него посыпался целый град ударов.       — Отставить! — крикнул майор и попытался заломить руки капитана, но Уолтерс отбросил майора в сторону, словно это был не рослый овчар, а плюшевая игрушка. Майор ударился в стену, сполз по ней на пол и растянулся возле ног полковника.       — Джеймс, останови Уолтерса, пока он не убил кого-нибудь, — тревожно попросила Матье тяжеловоза.       Мортимер поднялся, передал окровавленный иглодержатель в руки лисы, подошел к капитану и обхватил его со спины мертвой хваткой. Уолтерс тщетно пытался вырваться из рук коня, но едва мог пошевелиться, будучи крепко прижатым к груди тяжеловоза.       — Морган, успокойся, — спокойно сказал конь на ухо капитана.       Волк сразу перестал дергаться, и Мортимер опустил его на пол. Джон удивленно смотрел на доктора — Джеймс единственный из всего экипажа, кто позволил себе назвать капитана по имени.       — Лучше бы его взяли, — угрюмо заявил Уолтерс, приглаживая взъерошенную шерсть и указывая на Джона. — Его могли хоть напополам распилить, вообще насрать было бы.       Доктор снова опустился на одно колено перед носорогом, поменял перчатки и проворно дошил рану.       — Его нужно отнести в медбей, — констатировал Мортимер.       — В чем проблема? Ты же тяжеловоз, — внезапно ожил заяц-лейтенант и отлип от стены.       — Тяжелоовоооз, — передразнил лейтенанта Мортимер. — Хоппнер весит пять центнеров, а я физически не смогу поднять вес в два раза больше своего. Может лучше ты его понесешь, а, гений?       Было решено взять простыню из нежилой каюты, осторожно положить на нее носорога и волоком дотянуть до медбея. Уже в санчасти, общими усилиями носорога водрузили на хирургический стол.       — Все свободны, — заявил тяжеловоз, ясно давая понять, что лучше оставить доктора наедине с больным.

***

      В столовой висела напряженная тишина, нарушаемая лишь периодическим шумом из кухни. Экипаж молча сидел за общим столом, изредка поглядывая на пустующее место Кристофера.       Из кухни вышел Уолтерс и небрежно швырнул в Джона брикет с замороженными овощами.       — Надеюсь, ты сможешь открыть сам? — язвительно спросил капитан.       — Это что еще такое? — удивленно спросил Тейт. — Нет чего-то более съестного?       — Нет, — отрезал Уолтерс, — Хотя я считаю, что лошадка может и сухую крупу погрызть, а овощи отдать своим товарищам-веганам.       Джон пропустил ехидное предложение мимо ушей и продолжил греть в руках помидор.       — Неужели больше никто не умеет готовить? — Тейт с надеждой взглянул на полковника Матье.       — Мистер Тейт, если я еще раз услышу подобные намеки в свою сторону, то я обещаю: я заряжу вас в отсек для сброса мусора и выстрелю вами в открытый космос. Я доходчиво объяснила? — огрызнулась лиса.       — Хоппнер должен был научить всему своего помощника, но, видите ли, наш копытный вчера весь день прикидывался больным, — заявил капитан.       — Таково было распоряжение врача…       — Фельдшера, — поправил Мортимер.       — … и даже я, командир судна, не имею права оспаривать решение бортового медика, — закончила фразу лиса.       — Успокойтесь уже, — раздраженно сказал майор и уныло потыкал вилкой в сырую соевую сосиску. — Мы с вами управляем космическим судном, неужели мы не осилим микроволновку? Как животные, ей-богу, думаем о еде, пока наш товарищ борется за жизнь.