"Я стану музой, к которой теряют веру, но берегут ту былую, по памяти сохраня. Я создавалась по образу и примеру того самого благостного огня. Мне гореть, тебе плавиться, литься воском. Посмотри, здесь цветы проросли из церковных свеч, воск стекает созвездием в белую ночь и простынь, и закатное золото стелется по волне. Ночь становится мраморным изголовьем у одной из могил моих прежностей и тишин эпитафия в мраморе." _____________________***_____________________
Тропа закатного солнца на водной глади с каждой минутой становилась всё шире. Спокойные волны мягко целовали пустынное побережье. Горсть песка в сомкнутой ладони сохраняла остатки тепла, но стоило разжать пальцы, как бриз уносил мгновенно остывающие белые частицы. На секунду поддавшись воспоминаниям, Лайтвуд дотронулась до едва заметных красных отметин на своей шее.***
— Ты не посмеешь ослушаться моего приказа, — гневно шипела Имоджен Эрондейл, стоя лицом к лицу с Бранвелл в пустом городском переулке. — Я вижу насквозь эту никчёмную попытку удержать на плаву имя Лайтвудов. — Если попытка так никчёмна, стоило ли принимать её за угрозу? — невозмутимо парировала девушка, не поведя даже бровью. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я! — воскликнула инквизитор. — Не прикидывайся дурой. Таким импульсивным действием ты открыто выступаешь против меня. Одумайся, пока не поздно. — Вы не поверите, но я ещё никогда прежде не размышляла столь здраво, как сейчас, — пожала плечами Лидия. — Ты вылетишь из Института, клянусь тебе, — не унималась Имоджен. — Я запрещаю заключать брак с Лайтвудом! — Вот как? — Лидия бросила взгляд на наручные часы. — Если это всё, зачем Вы вызвали меня в это подозрительное место на ночь глядя, то мне, пожалуй, пора. Опаздываю, знаете ли, на примерку свадебного платья, — сохраняя внешнее спокойствие, девушка начинала слегка нервничать. "Только бы он не сорвался", — думала она, будто невзначай поглядывая по сторонам. — Я позвала, чтобы дать тебе шанс, которым ты упорно не хочешь воспользоваться, — Имоджен сделала шаг вперед, заставляя Лидию отступить. Молчаливый охранник за спиной инквизитора двигался синхронно Эрондейл. — Ты играешь в опасные игры, поступая своевольно. — Вы решили, будто имеете право раздавать приказы, касающиеся чьей-либо личной жизни? — спокойным тоном произнесла Бранвелл, глядя в глаза Эрондейл. — Боюсь, ни один Конклав в мире с Вами не согласится. В связи с этим, как же помягче выразиться, горели бы адским пламенем все Ваши приказы. Выдержав напряжённую паузу, Эрондейл снова взяла слово: — Я всего лишь хотела позаботиться о тебе. Разве не помнишь, чем обернулось твоё первое непослушание? Имоджен говорила мягко и вкрадчиво, но в её глазах читался гнев и жестокость. Лидии стоило не малых усилий не отвести взгляд, когда в сердце вдруг защемила старая боль. Она понимала, зачем Эрондейл говорит всё это, чтобы вывести из равновесия, но Бранвелл слишком опытный игрок в соревнованиях по сокрытию чувств. — Как его звали, того, ради кого ты сбежала в другую страну? Джон? Да, верно, — смаковала ядовитые речи Имоджен. — И где же он? Насколько мне известно, повесть та была короткой и закончилась крайне печально. Так каково это — лишиться того, ради кого рискнула всем? Должно быть не достаточно больно, раз ты снова идёшь на риск. Позволь мне избавить тебя от жестокой участи. Если ты канешь в небытие, никто о тебе даже не вспомнит. — От Вашей заботы в пору лезть в петлю, госпожа Эрондейл, — уголки губ Лидии дрогнули в намёке на улыбку. — Но не позволяйте себе думать, что хоть сколько-то знаете меня. — Я думала, ты на моей стороне, но теперь вижу, насколько ты бесполезна, — словно подводя черту, закончила диалог инквизитор и, развернувшись, пошла на выход из переулка. — Не забудь прибрать за собой, — обернувшись, бросила она, обращаясь к охраннику, по-прежнему стоящему напротив Бранвелл. Не успела Лидия перевести взгляд на парня, как последовала резкая боль в затылке от удара о кирпичную стену за спиной. От стальной хватки сбилось дыхание, шею неимоверно жгло. Лидия не понимала, что за тёмная магия исходит от рук незнакомого парня, но была уверена — долго ей против него не протянуть. Она пыталась сопротивляться, но всё было тщетно. — Нет, не сейчас, — хватая ртом воздух, с трудом выговаривала Лидия, обращаясь непонятно к кому. — Подожди. Оправдывая ожидания девушки, Имоджен притормозила у выхода из переулка, наблюдая, как задыхается Бранвелл, чиркая об асфальт носками ботинок. Ей было жаль Лидию, ведь она идеальный солдат, идеальный лидер, но сделала неверный выбор, за что теперь и поплатится. Кивнув своему человеку, Эрондейл дала окончательную команду к завершению дела, после чего скрылась за поворотом. — Спасибо, достаточно, — раздался голос за плечом исполнителя чужой воли, а затем звук резкого удара. Парень рухнул на землю. Рядом с ним на колени упала Бранвелл, стараясь кашлять как можно тише. — Ты в порядке? — сняв усиленную руну Невидимости, позволившую присутствовать на встрече ни кем не замеченным, Алек присел рядом с девушкой. — Это был самый ужасный план из всех, который вообще можно было придумать. — Всё хорошо, просто, ещё минуту, — постепенно восстанавливая дыхание, ответила Лидия. — Так сильно жжёт. — Я взгляну? — Лайтвуд осторожно приподнял её подбородок. Не считая отметин от удушающего захвата, на шее девушки были тонкие красные линии, напоминающие порезы от бумаги, вот только крови не было. — Я убью его. — Достаточно того, что ты вырубил бедолагу на ближайшие сутки. — Нет, не достаточно, — не долго думая, Алек начал чертить Иратце на неповреждённом участке кожи Бранвелл. Девушка стиснула зубы из-за новой порции неприятных ощущений. Ладонь непроизвольно сжалась в кулак, сминая чёрную ткань ветровки на предплечье парня. — Всё, всё закончилось, — убрав стило, Лайтвуд помог ей подняться и прижал к себе. — Лучше бы я вмешался раньше. — Нет, Эрондейл должна была поверить в успешное завершение переговоров, и мы позволили качественно инсценировать мою смерть. — Что ж, планирование убийств явно не её конек. Лидия закрыла глаза, прильнув щекой к груди парня. Она слышала его голос, ощущала его сердцебиение, но мысленно была глубоко внутри себя. Там, где застряла словесная пуля Эрондейл. "Как она посмела произнести его имя? Как могла манипулировать мной, используя самое сокровенное и самое разрушающее меня оружие?" Девушка не замечала как крепко обнимала Алека, пока не почувствовала на лице мягкий поцелуй. — Не пропадай, пожалуйста, — шепнул он слова, понятные только им. Чем дальше, тем больше Алек поражался собственной чуткости. Даже парабатая он не понимал и не чувствовал настолько сильно как Лидию. Ей не нужно было объяснять своих жестов или поведения, он читал все мотивы и причины как открытую книгу. Для Лидии он стал не только единственным читателем, но и писателем, день за днём аккуратно выводящим строчки на чистой странице новой главы в жизни Бранвелл. — Я начинаю безумно скучать. — Вот уж во истину по мотивам «Трупа невесты», — рассмеялась Изабель, выслушав историю о скоропостижной кончине Бранвелл. — Размах запланированной тобой церемонии придётся максимально сократить, извини, — рассматривая в зеркале алые отметины на шее, Лидия морщилась при каждом прикосновении к ним. — Я представляю степень удивления старушки Имоджен, получи она завтра билет на экспресс-рейс до алтаря, — имитируя обморок, Иззи упала на постель Лидии, раскинув руки. Секунд через 15 она открыла один глаз. — Хоть бы одним глазком взглянуть на это, а. — У неё не вышло устранить меня сегодня, а после у неё больше не будет шанса. Да и смысла. И возможности. — Лучше бы ей прямо сейчас начать собирать чемоданы в далёкие страны, потому что как только очнётся тот парень, я вышибу из него чисто-сердечное признание, — Иззи смахнула невидимые пылинки со своего змеевидного серебряного браслета. — Главное не придуши его раньше, чем он начнёт говорить, — усмехнулась Лидия и тут же снова поморщилась от жгучей боли. Повторное Иратце не сработало так, как на то надеялись. Оно успокаивало боль лишь на время. Никто в Институте не знал, чем помочь девушке. Оставалось обходиться подручными средствами, мазями и надеяться, что со временем всё заживет само. — Войдите, — ответила Изабель на стук в дверь. — Не помешаю? — заглянув в комнату, спросил Алек. — Ты как никогда вовремя, — вставая на ноги, хлопнула в ладошки Лайтвуд. — Пойду, придумаю себе занятие, например, проверю запасы праздничного шампанского. — Я могу чем-то помочь? — поинтересовался парень, как только за сестрой закрылась дверь. Отойдя от зеркала, Лидия присела на краешек постели. Алек последовал её примеру. — Разве что окончательно свернуть мне шею, — устало улыбнулась она. — Все ещё болит, но, кажется, с этим лекарством я смогу протянуть ночь, другую. Лайтвуд взял из её рук стеклянный флакон с прозрачной смесью и мягкий ватный диск: — Позволишь? Девушка обреченно кивнула. Алек старался как можно нежнее обрабатывать алые ранки, едва-едва касаясь кожи. Бранвелл же изо всех сил старалась не показывать слабины. — Больно? — подозревая подвох, поинтересовался парень. — Нет, — отрицательно покачала головой Лидия, но навернувшиеся на глаза слёзы сдавали ее по полной программе. — На сегодня с тебя достаточно лекарств, — твердо решил Алек. — Мне кажется, я знаю в чём состоит проблема. — Неужели? — В отсутствии местной анестезии. — Ты даже знаешь что это? — скептически изогнула бровки Лидия. — Ну, Иззи точно знает, я же придерживаюсь собственной теории на этот счёт. — В общепринятом понимании сущность местной анестезии заключается в блоке болевых импульсов путём оперативного вмешательства и прерывания нер… Конец фразы так и остался недосказанным. Да кого он вообще волновал, точно не Алека, перешедшего от утомительной теории к непосредственной практике. Не лекарствами, так поцелуями и любовью он залечит всё, что причиняет Лидии боль. — Однажды, мы могли бы вернуться туда, — сказал он спустя несколько минут, всматриваясь в глубину голубых глаз Лидии. Пусть Алек пытался обыгрывать многие острые углы шутками, лаской, но в действительности всё же понимал, о чём думает и о чём мечтает его невеста. Вернуться. Она хотела этого с самого первого шага на территории штатов. Каждый день, до и после того как попала в Институт. Пусть даже та страна стала территорией потерь. Нью-Йорк же, затягивал приобретённые пустоты так же верно, как бережные руки Алека, кутали её в тёплый плед по вечерам. — Ты серьёзно? — спросила Лидия недоверчиво, но как будто с надеждой. — Абсолютно, — подтвердил он, проведя кончиками пальцев по контуру её лица. Так нежно, будто в его руках не обычная земная девушка, а сам Святой Грааль. Бранвелл прикрыла глаза, её ресницы затрепетали от новых лёгких прикосновений. Его настоящее и будущее заключено в ней, и он будет оберегать её так сильно, как только может. Ради туманного, ни кем не гарантированного, но такого желанного… Их будущего. — Ведь это сделает тебя счастливой. Лидия немного наклонилась вперед, так близко к нему, что почти касалась губами его губ, и открыла глаза: — Счастливой меня делаешь ты.*** "Проболело, оттаяло, нацвело во мне садом соцветий из белых слов нечто важное и живое. Я мыслю, а значит дышу спокойно."
Коста-де-ла-Луз — «Берег света» совсем не изменился с тех пор, как Лидия в последний раз была здесь. Алек сдержал своё обещание. Он вернулся вместе с ней в Испанию. Не сразу после свадьбы и ненадолго, но они оба стояли у подножия Атлантического океана. Лидия глубоко вздохнула. Вопреки опасениям здешний воздух больше не оседал в лёгких свинцовой пылью. Именно сейчас она чувствовала, что окончательно освободилась. От боли, от всего гнетущего изнутри. Очарованный, должно быть по этой причине Лайтвуд не нарушал молчания; просто смотрел на неё. Будто не глазами, а мыслями, при всей своей воле не имея силы не смотреть. С каждой минутой Лидия преображалась. Казалось, она наконец становилась если не самой собой, то "новой" девушкой, оставляя так долго заменяющую её, былую Лидию под тяжелыми мраморными плитами скорби где-то далеко-далеко отсюда. Теперь Алек точно знал, он был уверен — она больше не пропадет, заставляя его невыносимо скучать, ревновать, так по-детски глупо ревновать к воспоминаниям о другом. Лидия отпустила прошлое ради него и он будет держать её изо всех сил любви к ней. Почти скрывшееся солнце заволокла стая облаков, короновавших себя веером финальных тусклых лучей. Алек взял её руку в свою. Лидия ощутила, как руна на запястье налилась приятным теплом. Она улыбнулась и прислонилась к его плечу: — Просто будь. Будь всегда.