***
Сейчас еще в зале было немноголюдно. Лишь правители, их приближенные и древние. В зале стояла гробовая тишина. Солейшейм поднялся со своего трона навстречу дочери. Она остановилась в начале изумрудной ковровой дорожки, не ступив на нее. — Алина Омалия Миролюбивая, клянешься ли ты верой и правдой служить своему народу, хранить верность его традициям и принципам? — вопрос от древнего Памяти. — Клянусь, — прозвенел голос. Зеленая лента опутала запястье девушки, и Алина сделала шаг по дорожке, ставшей голубой. — Клянешься ли ты думать о нуждах и интересах своего города, ставя их превыше всех других желаний и дел? — спросила древняя Ответственности. — Клянусь. — Лента голубого цвета опутала запястье девушки. Шаг, и дорожка стала красной, до трона оставался один шажок. — Клянешься ли ты править разумно и по совести? — спросил древний Искренности. — Клянусь. — Красная лента опутала запястье девушки, сделавшей последний шаг. Солейшейм подошел и возложил ей на голову корону. На мгновение Правитель и Принцесса исчезли в вихре света, потушившем все до единой свечи в зале. — Да будет так, да зовешься ты с этого дня Алина Омалия Миролюбивая, кронпринцесса Эльперанда и хранительница врат Хаоса, — возвестили древние хором и разом опустились на колени. Когда свечение отступило, и фигуры правителя и его дочери стало возможным разглядеть, стало заметно, как сильно преобразилась девушка, став выше и чуть менее хрупкой и изящной. Простое полотняное платье превратилось в ярко-синюю тогу, на манер одеяний присутствующих древних. А волосы оплели корону причудливым способом. Для Алины успех церемонии стал загадкой. Корона приняла клятву той, что древней не являлась. — Просим всех в бальную залу, на танцы, — возвестил церемонемейстер. Повинуясь древней, как мир традиции, Алина прошла в бальную залу первой и в тот момент, когда вошел последний гость, она выбрала себе партнера для танцев. Ее выбор пал на отца, чем разочаровал всех присутствующих в зале, потому что пока еще никто не терял надежды на выгодный для государства брак. Отныне игра стоила любых свеч. — Итак, отец, я сделала, что ты от меня требовал, но я жажду услышать твоих объяснений. — Зря ждешь, Алина. Их у меня нет. Мы искали Диану, но не нашли. Ты единственная наша оставшаяся дочь в глазах мира, и, логично, что корона перейдет к тебе. — На континенте еще не знают. Да, но жители Эльперанда… — Любят тебя, как свою. Закрыли тему, дочка. Не порть праздник.***
Эмиль сидел в кресле, напротив богини войны, и сверлил ее взглядом. Вся ненависть, которая только могла быть в его душе, сейчас была направлена на дочь Зевса. Была уже и ругань, и схватка на мечах, и попытка к побегу. Он представлял, что сказали Алине, и теперь его сердце разрывалось на части. Он был близок к отчаянию. Афина нарушила тишину: — Если бы ты только захотел сыграть в нашем спектакле, этого можно было бы избежать. — Я древний и не подчиняюсь богам, — отрезал Эмиль. — И я не предам любимую. Даже если после вашего вранья она на меня не взглянет. — А своему правителю ты подчиняешься? Ты думаешь, я бы посмела похитить тебя, не будь у меня его разрешения? — Не мог Солейшейм так поступить! — Наивный! Взгляни, мой оракул, тебя никто не ищет, они празднуют коронацию твоей возлюбленной! Хотя для нее это скорее изощренная пытка, нежели праздник, — рассмеялась богиня Мудрости. Эмиль опустил свой взгляд на хрустальный шар и тут же он оказался в бальной зале. Его повелитель кружил приемную дочь в танце королей, а взгляд любимой отражал всю отрицательную гамму эмоций, какую только можно было. Интересно, что толкнуло их на эту коронацию. Он освободился от этого видения и крикнул на богиню: — Оставь меня! — Глупец, — прошипела Афина и покинула комнату.***
— Если идти вдоль побережья, то когда мы придем к границе Гипербореи? — спросила Диана. — Через трое суток, — усмехнулся атлант. — Тогда сегодня лучше остаться здесь, В Эмиртоне *. Вернитесь с Арией в трактир и снимите комнаты на ночь. Я приду ближе к вечеру. Накинув на голову капюшон, Диана двинулась в нижнюю часть города, к морю. Девушка шла быстрым шагом, не оборачиваясь на оклики. Но тут ее схватил за плащ маленький, златокудрый и голубоглазый мальчик: — Я знаю, кто ты. Ты дочь непобежденной. А еще я знаю того, кто жаждет тебя увидеть. Пару минут назад произошло то, что перевернет твою жизнь. Следуй за мной, и я приведу тебя к знанию. *** Фрэй эн Дарен шла в комнату Солейшейма Мудрейшего. По тихим коридорам ее шаги раздавались громким эхом. Постучавшись, она зашла в его покои: Мудрейший стоял у окна и отпивал мелкими глотками из кубка, зажатого в руке. Взглянув на открытую бутылку, королева фей усмехнулась: вино, которое пил правитель, было ее подарком, а перед тем, как его подарить, она отравила его ядом, силы которого достаточно даже для древнего. — Чего ты хочешь, Фрэй? Я не готов принимать визитеров. — Как и все мы, власти. Твоя дочь устраивает меня как правитель больше, она молода и неопытна. Правитель обернулся к фее. Ее лицо выражало торжество. Солейшейм бросил взгляд на пустой бокал, на полудопитую бутылку. Осознание пришло незамедлительно. Впервые он испытал страх. — Сколько мне осталось? — Пару минут. План феи был почти безупречным, если бы не одно «но». Ее ошибкой было прийти сюда. Древнего не покинули силы, как она думала. Фея не ожидала смерти, однако она ее настигла. Солейшейм просто отрубил ей голову своим фамильным мечом. Это было последнее, что он сделал перед смертью. Вслед за этим Мудрейший упал замертво.***
— Али, проснись, — позвала первая фрейлина свою госпожу. — Уже утро? — удивилась Алина. — Нет, ты уснула час назад, но мне было велено тебя разбудить. Мелор сказал, что дело не требует отлагательств. Девушка тут же встала и быстро умылась. Поверх сорочки она надела халат, который туго затянула, и быстро вышла в гостиную. Новый первый советник Солейшейма сидел на диване, в его глазах плескался океан печали. — Следуйте за мной, моя госпожа, — проговорил древний и пошел прочь. Элисса и Алина молча последовали за ним. Когда они приблизились к покоям Мудрейшего, Мелор наконец нарушил гробовую тишину. — Элисса, останься здесь. Ничего не угрожает репутации принцессы в покоях ее отца, — первая фрейлина удивлено кивнула, но просьбу выполнила. Когда Алина зашла в комнату, взгляды присутствующих обратились на нее. Здесь была одна фея-целительница, рыдающая Алора эн Дарэн, фея Пламени, Мелор и перепуганный паж отца. А еще были тела Фрэй Дарэн и Солейшейма мудрейшего. При виде бездыханного тела отца Алина побледнела, но в истерику не впала. Однажды она уже пережила смерть родного отца, сможет пережить и смерть приемного. Ее голос прозвучал чужим и далеким: — Что здесь произошло? — Судя по содержимому бутылки, ваш отец был отравлен, а ее величеству отрубили голову мечом Мудрейшего. Без расследования точнее сказать что-то нельзя, миледи, — коротко отчитался Мелор. — Их нашел паж, когда пришел помочь приготовиться ко сну вашему отцу. — Никто не должен узнать о случившемся, по крайней мере, пока не решится вопрос наследования в обоих государствах, смута и распри никому не нужны. Мелор, созови Совет Королей, насильственная смерть двух правителей — не шутка. Приведи сюда царицу Иполлиту, как только она проснется. Никого из прочих не впускать без моего разрешения. И дайте наконец ее высочеству успокоительного! — раздраженно воскликнула она после очередного всхлипа Алоры. А затем уже более спокойным тоном продолжила: — Распорядись, чтобы мне принесли бодрящий настой. Я буду в кабинете отца, после того, как приму подобающий вид. — Да, моя принцесса — проговорил Мелор, сраженный наповал холодной собранностью девушки, пережившей смерть еще одного отца. — И успокоительного, пожалуй. Я думаю, оно мне не помешает сегодня. Алина неровной походкой покинула покои отца и тут же приказала Элиссе: — Разбуди служанок. Пусть приготовят и принесут мое черное платье. И, не дожидаясь подруги, она зашагала по коридору в сторону своих покоев. Теперь у нее нет права на ошибку, а так же есть долг — найти сестру до того, как на нее наденут чужую корону. Едва она закрыла дверь своей спальни, как будто какая-то преграда между ее сознанием и чувствами рухнула. Девушка подбежала к окну и распахнула его настежь, чтобы впустить морозный ночной воздух. Медленно дыша, Алина постепенно вновь возвращала себе холодное спокойствие и разум. Она справится. Она сможет. Как истинная дочь своего отца. — Ваше платье, миледи, — проговорила служанка, склонившись перед грозной принцессой. — Позовите Леди Элиссу. Я хочу, чтобы она помогла мне одеться, не ты, — бросила Алина и опять взглянула на звездное небо. А дальше, то ли вслух, то ли в мыслях она обронила: — Аполлон, неужели ты совсем оставил меня? Но за что?.. — Что произошло, Али? Зачем тебе черное платье? — Мудрость покинула этот мир, — откликнулась на языке древних Али. — НЕТ. Этого не могло случиться, не с нами… — зарыдала Элисса, упав на колени, наверное, впервые дав волю чувствам. — Эли, остановись сейчас же. Я приказываю. Я лишилась отца сегодня. Не лишай меня и подруги. Эмоции не для древних. Встань и зашнуруй мне это платье. Я сама не дотянусь. И подай корону. Элисса посмотрела на подругу. Горе ли ее так ожесточило, или же она была такой всегда? Что скрывается в душе Зимней Леди? И так ли лживы слухи, что бродили среди аристократов Гипербореи о ледяном сердце принцессы?.. Как только Элисса покончила с нарядом, Алина покинула свои покои, оставив подругу наедине с ее мыслями, и направилась в покои отца. Там она застала древних и фей-следопытов. Все дружно склонились в почтительных поклонах и реверансах. — Что-нибудь удалось выяснить о смерти моего отца и леди Фрэй?** — Это было бы забавно, если бы не было печально. Судя по всему, они убили друг друга. Яд явно сварен Леди, но она видимо не рассчитала его действие на древних и поплатилась жизнью, — проговорила Леди Айвера, фея Воды, следующая за Фрей по силе. — Миледи Алина, я знаю, что вы в праве начать войну. Но я прошу Вас этого не делать. Видят боги, смерть вашего отца отомщена им самим. Он бы не хотел войны. — Я не он. И я не приняла еще решение. А теперь Вы, леди, и Ваши люди должны оставить нас. Тело Леди Фрэй Вы уже забрали, а мне есть, что обсудить с моими приближенными. — Я надеюсь, Вы примете мудрое решение, — проговорила фея, покидая покои Солейшейма.