***
Бесчисленные армии встретились как и было предсказано Кейсером, на самой большой равнине Гипербореи. Во главе континента стояла Алаэра, Каэрон, Эльтир, Диана, Тристен и Дарэн. Они сидели верхом, полностью в доспехах. Алаэра, как зачинщица всей кампании была чуть впереди остальных. Она гордо смотрела на противников. За ее спиной была гораздо более многочисленная армия. Континентальные народы имели маленькую продолжительность жизни, но при этом большую численность. Королеве Гипербореи удалось собрать миллион пехотных войск и миллион конницы. Среди которых были как и лучники, так и прекрасные фехтовальщики. Напротив них расположилась армия бессмертных. Древние и амазонки как всегда встретили противников в гордом одиночестве. У фей и атлантов были дела важнее. Против этой двух миллионной армии, у Алины едва набиралось восемь сотен тысяч воинов. Но в отличии от войск Лэр, это были люди веками изучавшие искусство фехтования и стрельбы из лука. Доспехи древних и амазонок, были выкованны последними. А жители Темескиры считались непревзойденными мастерами оружия во всех смыслах. С каждой секундой росло напряжение в сердцах всех участников предстоящей битвы. Воздух звенел как натянутая струна, солнце, казалось, застыло в свой рассветный час не желая подниматься выше по небу и своими оранжевыми лучами скупо освещало лица военноначальников. Обе женщины сидели верхом друг напротив друга. Не желая понимать и прощать друг друга. Это была война, которой еще не видел свет, это была война, спровоцированная богами. Но еще, самое главное это была война двух женщин, так отчаянно жаждущих трона Гипербореи, хотя не одна из них двоих уже не могла сказать почему ей так важно чтобы именно ее назвали Королевой Гипербореи. Холодный, ледяной взгляд Алианны будто бы замораживал Лэр, хотя обе знали что девушка больше не управляет зимой. В глазах феи полей мелькала ярость, злость решимость. Она сейчас видела в Алине, не только ту, что настроила против нее Эльтира, почему-то именно сейчас фее полей казалось, что ее мать, покойная Фрей энд Арен, была частью Алины. Алаэра понимала насколько это глупая идея, но вместе с тем, она ненавидела женщину, стоящую перед ней сильнее чем когда-либо в жизни. Они совершили много ошибок в своей нелюбви к друг другу и сейчас были готовы совершить последнюю. Неважно, сколько крови сегодня прольется, важно то, что одна из этих двух женщин не вернется домой, а вторую навечно заклеймят позором. Сейчас, глядя друг другу в глаза Алина и Алаэра понимали это как никогда, и, будь это в их власти, они бы быть может и остановили войну. Но не сейчас, не теперь, когда они стоят друг напротив друга, не теперь, когда весь мир следит и ждет лишь намека на начало.***
Если на земле все и звенело от напряжения, то на Олимпе, в царстве богов все было еще хуже, все старшие боги собрались в пиршественной зале, но не было ни у кого настроения ни веселиться не радоваться все смотрели на зеркало, что показывало жизнь смертных, смотрели и боялись произнести хоть слово. Слова в такие моменты, могут воплотиться в жизнь. Так что боги старались даже не думать, особенно Гера и Зевс из-за любовных интриг которых весь мир был готов обрушиться в пропасть.***
Алина и Алаэра все еще замерли в напряженном ожидании чего-то. Их было двое среди многомиллионной толпы. Прошло всего несколько секунд, а им казалось что вечность. Простым солдатом казалось, что прошло времени больше чем вечность. Когда знаешь, что наверняка сегодня умрешь. Ты считаешь время, что убегает сквозь пальцы, ты держишься за него, думаешь, сколько бы ты еще успел сделать, не стань этот день последним. Кто-то думает, о том, что он бы признался в любви девушке, к которой всегда боялся подойти, кто-то думает о том, как бы стал вести себя с родителями, кто-то мечтал о том, что пошел бы учиться. Но до их мыслей никому не было дела. Здесь было важно о чем думают сильные мира сего. Эльтир упивался в своей ненависти к женщине, которая разрушала его семью. Но между тем, его еще волновали те теплые чувства, которые пробудила в нем жена его брата. Его восхищал ее стальной характер, который позволял этой женщине пройти через годы одиночества, стать настоящее правительницей, его восхищала ее искренняя любовь к Гипербореи, что он обнаружил в ней за последние несколько месяцев. Но сейчас он понимал, что именно она, именно Лэр разрушила ту дружбу и любовь, что когда связывала его с Кейсером. Она лишила Кейсера разума, она лишила его права голоса. Его любовь вызванная магией фей ослепила короля, лишив его всего кроме этого болезненного чувства. И лишь любовь к Алине была чем-то общим и то, даже ее смогло перебить зелье сваренное Фрей энд Арэн. Кейсер же думал о том, как изменилась Алианна. Исчезла добрая шаловливая улыбка с ее лица. В глазах залегла боль и решимость. Синие глаза стали ледяным. В них засела ненависть и злость. Там где раньше он видел лишь любовь, свет и заботу. Всегда, когда он ссорился с Эльтиром или злился на отца, он всегда находил в ней силы чтобы простить обиды. Кулаки Кэйрона сжались так, что костяшки пальцев побелели. Отец возложил на него судьбу заботы о сестре, маленьком добром ребенке, о неиссякаемом источнике добра. Но он не справился с этим, он подвел сестру, а сейчас он во главе войска, среди которого возможно будет убийца Ани. Дэйрон думал о том, как изменчива судьба. Еще недавно был мир и его никто не трогал, а теперь отец отправил смотреть на войну, мол он без этого не повзрослеет. Кажется, что сейчас, он стоит, но ведь он скоро может умереть, здесь верхом на своем верном коне. Не будет больше женщин и пиров. И ради чего? Ради чести Гипербореи, чести даже не его страны. Хотя на взгляд Дейрона честь была не больше чем набором звуков. Не было ничего такого, на что бы не пошел эльфийский принц ради своего удовольствия. Его воспоминания об этой, воспитаннице Дианы вызывали лишь усмешку… Эта война хорошо развеет скуку… Диана думала о том, как переменчива жизнь. Еще недавно, она называла Алианну сестрой, сейчас она стоит во главе армии амазонок, которых она любила как сестер, с кем она росла, училась. А сейчас ее навыки и умения будут использованы для падения ее родины. Во имя континента, вопреки Сейтеру. Она дочь Иполлиты Победоносной развернула свой меч против своей матери. Да такова воля богов. Но сейчас она упорно возносила молитвы Афине, покровительнице мудрой войны, она умоляла ее дать ей благословение. Дать ей путь прекратить это кровопролитие. Тристен смотрела на свою невесту и пытался понять, как в ней может уживаться столько противоречий. Где в ней столько мужества, чтобы вести к победе над ее народами. Кто она, его будущая спутница жизни? Древние же не думали вовсе. Каждый из них четко знал, когда он должен вступить в игру и поэтому каждый из них стоял в чутком напряжении ожидая команды. Амазонки возглавляемые Артемией и Арифией так же превратились в слух и зрение. Они жили слишком долго чтобы считать секунды, для них смерть лишь сон, граница, которую предстоит пересечь. Все эти мысли в головах людей проскочили словно молнии, не прошло и считанных секунд. Алина оглянулась на тех, кого теперь считала семьей теперь и выехала вперед, к семье ее отвергшей. Алаэра поступила также, выехав на встречу невестке. — Лэр. — Голос Алианны замораживал сильнее чем когда-либо. — Ани. — Голос Алаэры сочился презрением. — Значит война, Лэр? Не передумала? — Нет. Не передумала, а ты? — Решительна как никогда, — Алианна резко развернула пегаса назад. И уже подъехав к древним. — Вы знаете, что делать! Среди стройных рядов Гиперборейцев началась паника, стройные ряды пошатнулись, началось то, чего никто не ждал. Они бросились бежать попутно убивая, тех кто стоял на пути. Тем временем, лучники амазонок начали выпускать стрелу за стрелой. Эльфы, поняв что-все идет не по плану, тоже вступили в бой ровно как и горцы. Кровь полилась рекой. Но вслед за паникой, часть горцев поразила ненависть друг к другу, а эльфов ярость на ближнего. Да пусть древние могли воздействовать лишь на часть войска, но даже несколько десятков тысяч воинов служили неплохой подмогой этой немногочисленной армии. Столько негативных эмоций жители континента никогда раньше не испытывали, но к сожалению, это не уберегло амазонок и древних от многочисленных потерь. Алианна и Алаэра схватились в поединке. Боль, отчаяние, страх, ненависть, зависть, злость и, наконец, любовь смешались в этом поединке. Это был танец смерти во имя жизни. Противницы наносили и парировали удар за ударом. Наконец война, бывшая между этими женщинами, стала чем-то осязаемым видимым. Война началась, когда Лэр переступила порог дворца Гипербореи. Но пика она достигла, тогда, когда Лэр сказала, что любит Эльтира и в ее пути к его сердцу ничего не остановит. Ненависть, ужасная всепоглощающая ненависть вот, что раздирало сердце двух женщин на поле битвы. Здесь и сейчас их не волновала бушующая вокруг них битва, где во имя их цели гибли сотни людей. Их мир сузился, до них двоих, отрезая все звуки, кроме звона стали их мечей. Время перестало течь своим ходом, его отмерял четкий ритм биения сердца противниц. Их не волновало то, что небо заволокли густые облака и, что вот-вот пойдет дождь, они не слышали запаха крови, которая уже щедро напоила землю.***
пустой зал Времен года Все пять зеркал пульсировали сильным, ярким свечением, но более всех было недовольно происходящим зеркало Судьбы. Ярость охватившая главное из зеркал была настолько сильной, что волной прокатилась по всему залу и ударилась в надежно запертые двери и в каждое из зеркал. В том числе и в зеркало Лета, что стало последней каплей для заклятия сковавшего ум короля. А так же разбудило зеркало Зимы и Весны, оставшиеся без носителей и заставила их искать себе покровителей.