Рожденная на Каменной Ферме

От уст кобылки родилась легенда. Годами позже, сотни музыкантов и историков изучали нескончаемое путешествие Инки и его влияние на Эквестрию. То, что началось со странствующего музыканта, который лишь садился на скамейку, пел песни, которые никто никогда не слышал и затем уходил, стало целым культурным и философским движением. Вскоре жители городов, посещаемых Инки сделали бы все, чтобы посетить еще один ее «Концепт», как они называли то, что делала Инки — садилась на скамейку и играла прохожим. Для пони живущей так, как Инки это уже было чем-то, но настоящее культурное движение началось когда пони стали следовать за ней через города, только бы послушать еще хоть немного ее песен. Это и есть грань между успешным и важным музыкантом: вскоре у Инки появилось то, что позже назвали «Культом», группа преданных фанатов, которые никогда не докучали своему кумиру, но всегда слушали его, записывая его песни. «Группа Инки», как их позже назвали, стала основным источником для поздних исследователей ее карьеры, так как Инки не оставила документации своих песен. Некоторые предполагали, что Инки никогда не считала свои песни музыкой и не находила их достойными быть увековечены на бумаге, но большинство считает, что она просто не умела записывать музыку нотами, вот и все. В отличии от всего остального в жизни Инки, то как появилась группа Инки было простым и понятным для музыкальных эрудитов, и то лишь потому, что свидетели записали это. Все началось когда все три участника хора Эпплузы были судьями на маленьком музыкальном конкурсе для жеребят. Оценивая голоса юных пони они обнаружили, что одна кобылка выделялась среди остальных. Несмотря на то, что она не смогла победить, в ее голосе было что-то, что они не могли описать. Кто-то называл это счастьем, кто-то — смирением, пока один пони не назвал это эгоизмом. Пусть ее голос был не лучшим и ей было тяжело попадать в ноты, лишь ее выступление запало в сердца судьям. Когда они спросили ее о ее пении, она указала на Инки Пай как на источника вдохновения и объяснила им, кто она. В тот самый полдень появилась группа Инки и ее члены пошли по ее красным следам. Почему? Каждый ответил по разному. Кто-то говорил, что после песен Инки музыка звучала по другому, звучала лучше. Кто-то говорил, что музыка Инки дала им взглянуть на жизнь по новому. А кто-то говорил. Что не знает, но чувствует, что должен. Они говорили, что не слышали раньше ничего, похожего на ее песни. Самым удивительным в музыке Инки Пай было то, что с чисто объективной точки зрения ее песни были не так уж хороши. Как утверждал любой, хоть раз видевший ее игру, Инки определенно умела играть на гитаре, ее копыта причиняли ей боль, но давали чувствовать гитару почти как продолжение тела, но недостаток теоретических знаний не давал ей создать что-то более сложное. То, что выделялось в музыке Инки Пай, что превратило ее в пони, повлекшую тысячи пони за собой, это смысл ее музыки. Ее песни не повторялись и менялись со временем — раньше она пела о боли, детстве, семье и похожем, а с годами она начала петь о странствиях, о музыке в целом, замене струн, которые портились от крови и раз, лишь раз, о мечтах. Как бы то ни было, основная тема оставалась той же. Основное чувство не менялось. Инки Пай всегда пела о том, что жизнь это жизнь и ее не изменишь. Инки пела о том, что смерть это часть жизни, о том, как боль меняет тебя и о принятии того, кто ты есть. Инки Пай создавала самые грустные песни в архивах Эквестрии, но нельзя сказать, что в них совсем не было радости. Несмотря на то, что эта музыка трогала на всех, многие музыканты после того, как слышали ее, меняли звучание собственной, даже не замечая. Но они не были похожи на песни Инки: в ее песнях была гордыня, подростковый мятеж, что-то настолько личное, что не могло быть повторено, вместо этого, они лишь вкладывали больше собственной души в свою музыку. Эта волна поразила музыкальный мир, и пусть не все были частью движения инкизма, оно создало отчетливую точку отсчета. Музыканты и эксперты целую вечность говорили о музыке до и после Инки, пытаясь понять радикальные изменения в восприятии песен видом пони.