***
Транспорт в конце девятнадцатого века выглядел совершенно иначе. Извозчик, которого поймал Юма, мог посадить в свою кабину двоих, троих — и это от большой силы. — Поезжайте на этом, — сказал Юма, посматривая на мощёную дорогу с тем, чтобы выловить ещё одного. Возле порта творилось что-то невероятное. Гудели морские суда — долго и гнусаво. Сигналили новые, дымящие и плескающие водой автомобили. Галдели люди и местные вечно голодные чайки, а ещё били подковами и недовольно ржали чёрные лошади. — Прошу вас, — очень пухлый мужчина в коричневом, не в малой степени запылённом костюме, указал на чистенькую кабинку под деревянной чёрной крышей, а сам взялся за чемоданы. Его нелепый вид посмешил Юи, но она бы никогда не сказала, что смеётся со зла на его шляпу котелком или уже маленький из-за тучности пиджак. — Давай, — Руки помог ей с подножкой и быстренько присоединился к ней. — К гостинице «Уолдорф-Астория»! — приказал он извозчику. — Да, сэр! — мужчина закончил укладывать чемоданы, влез на высокие козлы (они располагались за кабиной с пассажирами) и ударил лошадь поводьями. Большие, для величины самой повозки несуразные колёса скрипнули, и Нью-Йорк был готов предстать перед Юи. В отличие от их дома в Токио, Нью-Йорк показался Комори грязным и пыльным. Недаром на каждой улице сидел мальчуган со стульчиком и щётками, их называли чистильщиками обуви. Уличные торговцы с чем-то до абсурда смешным стояли и глотали эту пыль, предлагая прохожим газеты, губки и даже шнурки. Встречались шарманщики и уборщики улиц, полицейские в своих смешных форменных котелках, вытянутых в отличие от тех же шляп почтальонов. Такси и целые вереницы телег, представляющие собой маршрутки девятнадцатого века. Гостиница «Уолдорф-Астория» безусловно, являлась самой огромной, по крайне мере в той, которой доводилось когда-либо бывать Юи. Дорога у гостиницы показалась во много раз чище. Серенькие, но отполированные тротуары, шарообразные кустики и услужливый персонал, помогающий со всяким багажом. Сколько этажей уходило под землю, а сколько отвели для мансарды — Юи могла лишь гадать, тогда как Руки выбрал три номера на шестом этаже и покончив с бумагами, повёл Комори к лифту. Вокруг царила сумасшедшая, совершенно не домашняя обстановка. Сверкающие до зеркального блеска мраморные полы, белоснежные колонны и красные ковровые дорожки; скульптуры и фонтаны, не знающие цены хрустальные люстры, и тяжёлые портьеры. В какой-то степени Юи хотелось домой, там однозначно было куда тише и спокойнее. — Спасибо, сэр! — Комори отвлеклась от безутешных мыслей о тихой жизни в деревне, когда Руки распрощался с услужливым юношей, прикрыв за ним дверь. — Как тебе? — Муками отложил ключи на стоящую у входа тумбу и, не спуская глаз с Юи, начал ждать её восторженного ответа. — Странно… — ответила она вместо восторга растерянно. — Здесь даже ярче, чем в мире демонов. Будто, хотят впечатлить накрахмаленными двойными скатертями, светящимися окнами и идеальными постелями… — Комори прошлась по номеру, очутившись через две проходные комнаты в спальне. — Надо проверить остальных, — Юи почувствовала присутствие мужа за спиной и чего-то испугалась. — Время обеда, — она улыбнулась ему стоя в дверях, и торопливо застучала по желтоватому паркету маленькими каблучками в направлении выхода. — Мы будем обедать здесь или в городе? — она решила спросить, отшатнувшись уже тогда, когда поняла, что Руки едва ли не дышит ей в затылок. — Ты это делаешь нарочно? — он ужасающе улыбнулся и вынудил Юи прижаться к двери. — Напоминаешь мне о том месте?.. — Нет… Я всего лишь хотела сказать, что в замках не встретишь такой роскоши, как здесь… — Комори до ушей покраснела, в словах замялась. Она хотела сказать, что даже короли ведут себя скромнее, но в последнее время ей приходила в голову мысль, что отныне при Руки стоит подбирать слова, а не говорить всё то, что приходит на ум. — Тогда воспользуемся ей, — мужчиной одолевала ревность и, приподняв Юи, он усадил её на узкий комод у самого входа. — Мы здесь проведём пять дней, думаю, ты понимаешь, что теперь, каждый раз, когда мы будем миновать двери этой комнаты, я буду припоминать тебе эти слова, — Руки закатил сложный подол жены и обнажил её ножки до самых резинок на белых чулках. — Мы не успеем! — она вцепилась в его кисти своими тонкими пальцами, и он поднял на неё целеустремлённые глаза. — Не бойся… — он придвинулся к Юи и зашептал на её горящее от жара ушко. — Всё что не успеем здесь, закончим посередине атлантического океана…***
— Долго! Чего вы там столько времени делали?! И где твоя хвалёная жена? Я жутко голоден! — первым подал голос Коу. Руки перед уходом навестил братьев в их номере. Модному юноше не сиделось на месте, поэтому он бросил любование собой и отправился в номер к Юме и Азусе, в отличие от него, они не запросили отдельного номера, такой любви к себе или же наглости хватало только у Коу. — Закажите еду в номер или спуститесь в ресторан. Мы пойдём прогуляться… — предупредил он. — Это как? Без нас?! — у Коу внезапно в горле запершило, он подскочил со своего удобного кресла и нервно заходил по ковру. — Я хотел на пляж… посмотреть на американочек, а ещё посмеяться над этими… как там их?.. Феминистками! Вот… Они, небось, и танцуют без мужчин. Это зрелище никак пропускать нельзя! — На пляж пойдём завтра утром. Сегодня я хочу показать Юи пятую авеню. Вечером ты остудишь пыл. Я планировал посетить авторалли. — Хочешь сделать пару ставочек? — ухмыльнулся Коу, подкинув от радости свою трость. — Моя удача со мной! — Руки, это не лучшая идея, — возразил Юма. — Вы недавно помирились. Показывать алчность женщине… — Всё хорошо, — перебил он. — Это развлечение. Она знает. — Тебе виднее… — Юма переключился на Азусу, а Руки скромно ушёл. — Так кто же всё-таки был этот мужчина? — Коу подозрительно прищурился, не спуская этого взгляда с запертой белой двери. — В твоей голове мысли неправильные. Юи девушка очень порядочная, — возразил Юма. — И её… отец… Священник! — напомнил Азуса. — Ну это положительной характеристики ей не делает. Братца-то нашего она к себе в комнатку ночью без особых проблем пустила. И это, между прочим, в первую же ночь в нашем доме. Я видел, но промолчал. — Вот и дальше молчи. У Руки своя голова на плечах, — дал ему совет Юма. — Как знать… Как знать… — изрёк Коу, оставшись при своём.***
Тем временем Нью-Йорк тонул в гуле автомобилей, прохожих, зазывал и детей, продающих газеты. — Руки, я не уверена, что хочу на этот автобус… — Юи дождалась мужа в холле, затем последовала за ним в город. Он обещал прокатить её на двухэтажном автобусе, но когда она увидела, что на втором этаже сидят дамы в пышных шляпах с перьями, гипюром и прочими пёстрыми деталями, то остереглась. — Мы поедем на своём, — Руки поцеловал её милую кисть в белой перчатке и попросил подождать за столиком в кафе. Комори видела, как он подошёл к каким-то мужчинам со странными деревянными табличками. Кажется, это были извозчики, по всей видимости, Руки договаривался о личном транспорте для них двоих. — Кто были эти мужчины? — Юи к тому времени подали чай, дела её мужа заняли немного больше времени, чем она предполагала. — Местные маршрутки, одни водители, другие извозчики, — ответил он. — Скоро наш автобус подъедет. — И нас повезут одних? — Совсем одних нельзя, но я договорился на весь второй этаж. Там будет спокойно. Не переживай, — Руки как человек с виду очень достойный попробовал местный чай, промолчал, оставив серо-белую чашку, и принялся ждать. — Тебе бы больше подошла Англия, — улыбнулась Юи. — Там должен быть хороший чай. И общество там иное. Здешние люди забавные… — Это средний класс, нищие и эмигранты. Для тех, кто видел иной мир, они могут показаться смешными. Копошатся тут как муравью с раннего утра и до ночи. Вечером ты увидишь другую сторону этого города, а пока… Пока наш автобус на подходе, — Муками протянул жене руку и, подсобив ей, повёл к автобусной остановке. Подъехал красно-коричневый наполовину деревянный, а наполовину железный автобус. Он посигналил, словно прогоготал, и кондуктор в мягкой серой кепке выдал Руки билетов на всех пассажиров второго этажа. Эта поездка показала Юи город таким, каким он был. Шумным, невероятно быстрым. Все куда-то спешили, что-то делали, играли на музыкальных инструментах, курили странные самодельные сигареты, продавали те же, а где-то ещё более нелепые вещи, которые уже успела увидеть Комори. Театры играли красками от ляписных афиш. В телегах и возле них, толкались цветные и сильно загорелые эмигранты. Мужчины в соломенных шляпах поливали цветы из металлических леек, а интересные дамы с круглыми зонтиками совершали прогулки по пешеходным дорожкам. Нью-Йорк был город рабочих. Здесь работали все! Инвалиды, дети, старцы и те, кому в силу возраста полагается работать, а некоторым делать бизнес. — Этот город привлекает своей энергетикой, — сказала Юи, когда поездка закончилась, и Руки помог ей покинуть автобус. — Здесь она невероятная. Ногам словно хочется куда-то бежать и делать, делать, пока есть силы. — Прекрасно, что ты полна сил. Я знаю одно занятие, для которого они тебе очень понадобятся, — шепнул он, видя уже гостиницу. — Я не имела в виду это… — Комори зардела да так, что в холле у них поинтересовались не стало ли их гостье дурно. — С ней всё хорошо. Жарко сегодня, — Руки отвёл подозрения и сопроводил до лифта. — Я бы хотел принять ванну. Вечером так же может быть немного пыльно, но зрелище стоит того. Ты со мной? — Непременно, я уже подобрала платье на вечер, — кивнула ему Комори. — Я не о том… — он незаметно наклонился над ней, поглядывая в спину лифтёра. — Это наш месяц… Желаешь воду погорячее или попрохладнее? «Совсем холодную!» — закричала Юи в душе. От томных слов Руки в корсете становилось тесно. — Оставлю выбор тебе, — смогла сказать она. — Тогда я выберу самую благоприятную температуру. Ты не разочаруешься… «Не сомневаюсь в этом ни на секунду…» — Комори прикрыла глаза и, дрожа раньше времени, вновь шагнула в пытливую неизвестность.***
Вечером, часам к четырём, на огороженном заборами стадионе, начались гонки на короткие дистанции. Поставили шатры, заполнили трибуны, и сделавшие ставки зрители, замахали тревожно буклетами и веерами. Руки оказался прав. Общество собралось здесь немного другое. Дети бизнесменов, их потихоньку умирающие от жары жёны, газетчики и прочие более или менее приличные личности, которых можно было отнести к среднему и высшему классу. Муками устроились на трибунах. Тамошние места предполагались для людей обеспеченных, пыльные же шатры отводились для более низких по классу любителей спорта. — Ты выбрала, на кого будешь ставить? — Руки адресовал свой вопрос Юи. — Да, на того, под номером три… — Комори растерялась и в немалой степени смутилась. Просьба, с одной стороны, веяла постыдным грехом, а с другой, она боялась проигрыша. Меньше всего ей хотелось разочаровывать мужа. — Хорошо… — Ты не стал делать ставки? — Юма подошёл к Руки поближе и посмотрел, как он берёт у кассира талон взамен на деньги. — Я принял во внимание твой совет, — сказал он. — И дал сделать это ей. — Правильное решение! — Юма хлопнул его по плечу и пошёл с Азусой к креслам. — Держи, — Руки передал Комори её талон со сделанной ставкой. — Ну посмотрим, какое оно было правильное! — Коу атаковал молодых из-за спины и весело сунул Юи свой талон. — Мой автомобиль придёт первым! У меня предчувствие! Вот увидите! Убери эту бумажку к своей, я позже заберу… — Убери, — Руки позволил, дабы не начинать споров. — Он сегодня ведёт себя бестактно. Не на всех энергетика Нью-Йорка оказывает положительное влияние. Юи лишь ужаснулась от той положительности, о которой говорил Руки, ведь две вылазки в город и обе закончились в его крепких объятиях, причём если тогда она не возражала, то, сейчас вспоминая, пугалась оттого, что так легко соглашается на все его соблазны. Гонка началась с громкого выстрела. Десять участников стартовали, и в воздух поднялась красноватая пыль. Основная полоса изгибалась, но не так круто, как на современных гонках и, кроме того, в открытых кабинах автомобилей сидело по три человека: водитель, джентльмен и его леди. — Это так странно, — сказала Юи. — И одновременно мило. Гонки превратились в семейное занятие. — Ничего подобного. Развлечение для аристократов, — разрушил её розовые мечты Коу. — Эти ребята пыжатся, чтобы произвести впечатление на своих дам, интересно, в случае победы им достанется какой-нибудь смешной поцелуйчик в щёчку пока нянька не видит или им за углом покажут чулочки? — Ты сегодня на язык остр, — выговорил ему Юма. — Ну так, сорвались планы. Хоть здесь помечтать! — пожал плечами Коу. — Не тревожься, эти автомобили не развивают скорость больше девяти километров в час, — Юи схватила мужа за руку, так как на поворотах некоторые автомобили начало заносить. — Это безопасно. Максимальная скорость, которую когда-либо развили эти машины — это десять километров в час, да и то, думаю, произойдёт это не сегодня. — Ты куда? — Коу неожиданно поднялся и покинул своё место, и Юма счёл важным спросить. — Сегодня со мной что-то ненормальное. Я голоден! Пойду и укушу кого-нибудь за аппетитную ляжку, иначе сорвусь и буду травить вам всю ночь истории, о которых вы и знать не захотите! — Пусть идёт, — Руки проводил его хмурым лицом и потряс ручку Юи. — Всё хорошо. Ему немного скучно. Долго плыли, да и я попросил его в отеле посидеть, надо было отправить его в театр бурлеска. — А что это за театр? Если все не устали, то мы можем сходить и потом… — наивно предложила Юи. — Этот театр славится эротическими постановками, — сказал Юма, не глядя ни на кого из них. — Пожалуй, я устала, — поторопилась Комори с выводами. — Театр я оставлю вам. — Мне он не нужен. Я лягу спать с тобой, — Руки незаметно приобнял Юи за талию, и та как от икоты подпрыгнула. Вокруг сидели люди, и подобные проявления любви считались дурным тоном. — Да, я очень устала… — утвердительно покачала головой Юи. А тем временем послышались крики, аплодисменты, и так был объявлен победитель.***
— Коу был прав, его водитель пришёл первым… — Комори смотрела, как Руки расправляет постель, и его вид в полузапахнутом халате радовал её. Мир, наконец, вокруг неё успокоился. Больше никто не дрался из-за её крови, никто не стоил козней ради какого-то призрачного образа нового вида. — Как думаешь, он как-то сжульничал? Его интуиция может быть последствием бессмертия? — Вероятнее всего, — согласился Руки. — Но пока он об этом не знает, то и проблем я не вижу. Главное, не подпускать его часто к карточным столам и вот таким злачным местам. Ему уже надоедает побеждать, вскоре он начнёт искать себе проблемы. Поэтому дадим ему завтра обещанный пляж, феминисток, а там и Лондон не за горами. В Англии иные порядки, а в клубы так просто не попадёшь, поэтому перебесится. Ложись спать. Ты сказала, что устала… — он прилёг на свою половину кровати и позвал Юи. — Ты знаешь, я слышала, как он пришёл. Я отнесу ему его билет. Может быть, он всё же порадуется тому, что был прав. Ты ложись… Я на одну минуту, — Комори оставила мужа в плохом расположении духа. Её взволновал Коу, а посему она не заметила реакции Руки на её заявление. Пусть времени было около десяти вечера, пусть она шла в комнату его брата, но это не значило, что это не задевает и не беспокоит его. — Коу, я могу войти? Твой билет, он выигрышный… — Юи постучала, а затем приоткрыла дверь. В комнате никого не было, а вот со стороны ванной доносился голос юноши. — Брось на стол! Я знал, что этот парень принесёт мне победу, жаль, что я не увидел, как он забирает свой выигрыш, — Коу вышел через минуту. На шее у него болтался розовый боа, а в голубых глазах плясали полуобнажённые танцовщицы из эротического театра бурлеска. — Да, тебе очень повезло с интуицией. Удача любит тебя, — глаза Юи вначале забегали, потом покосились в пол. — Я пойду… Доброй ночи. — На меня падки женщины, а на тебя мужчины, — выразился Коу с прикрытой злобой в голосе. Он был пьян, поэтому Комори не стала бы с ним спорить. — Мне хватает одного, — улыбнулась она на выходе. — Да, но ведь был и другой! — Коу ударил ладонью в косяк, и Юи ощутила его недоброжелательность у себя за спиной. — Скажи мне, недотрога ты наша, кто был тот другой?.. — его слова пронеслись грозным шёпотом, и тело Комори сковала холодная немота. «Откуда? — задалась она немым вопросом. — Как он мог узнать о Карле?..» — после этого их взгляды столкнулись, и весь ужас правды, скопившийся в глазах Юи, обнажился перед дотошным вампиром. Продолжение следует…