Опасность сближает

      — Брюс, я, конечно, верю, что ты следуешь велению долга, должен помогать и всё такое, — но почему именно он?       — Ты сам всё слышал. В этой лечебнице — «Маунт-Мэссив» — происходят страшные вещи. Я не знаю, кому и зачем потребовалось переводить туда Джокера, — но явно не просто так. Я должен выяснить причину.       — Брюс, я мог бы понять тебя, если бы ты спасал друга. Но он же твой враг!       — Ты не понимаешь. Если это было спланировано, то только тем, кто ещё хуже, чем Джокер. А это значит, что мне нужно вмешаться.       — Мне всё равно это не нравится.       — Не переживай, Дик. Я буду на связи.              Сквозь головную боль к Брюсу вернулось сознание. Он лежал на кусках бетона и досок; его окружала темнота — только лампа под потолком — через этаж, где он только что находился, — помогала хоть как-то разглядеть обстановку. Брюс мотнул головой и попытался встать — но вдруг почувствовал, как что-то больно кольнуло в боку. Буквально сразу пришло осознание, что у него, должно быть, сломано или — в лучшем случае! — треснуло ребро в результате падения со второго этажа.       Брюс поднял голову, посмотрев на край дыры, сквозь которую он провалился, и, прокашлявшись, позвал Джокера. Ничто не нарушало такую же звенящую тишину. Брюс не стал задумываться, почему клоуна нет, — вместо этого он решил полностью прийти в себя и осмотреться.       Включив ночное виденье, Брюс увидел полупустой, сырой, с большими лужами в некоторых местах подвал. Здесь лежали гниющие ящики; старые письменные столы; какие-то бумаги, рассыпанные по полу, склеенные между собой от высокой влажности. Намёков на присутствие каких-либо людей Брюс не обнаружил — и он, вздохнув, приготовился встать.       Бэтмен поднялся, поморщившись от боли, и просто стоял несколько секунд, приходя в себя. Головокружение вскоре прошло — и он смог пойти дальше. Бэтмен собирался подняться обратно наверх, где незапланированно оставил Джокера. Ему пришлось всё начать с начала. Когда он только зашёл, ужас от увиденного не оставлял его до сих пор, а то, что он так быстро обнаружил Джокера, было чистой случайностью. Сейчас этот человек мог находиться где угодно, и Бэтмен даже предположить затруднялся — где. Брюс начал задумываться, куда же мог деться Джокер, а главное, — что не менее важно, — по какой причине.       Это место казалось необитаемым: в подвале не было такой жути, как наверху, — Бэтмену становилось спокойнее, даже несмотря на кромешную тьму. По мере продвижения по пустым коридорам до ушей стал более чётко доноситься какой-то вибрирующий и гулкий звук — Брюс понял, что это работают электрогенераторы. Именно благодаря им в здании есть свет.       Вдруг в голову Бэтмена пришла мысль попробовать связаться с Альфредом или Диком: у них он мог запросить карту лечебницы, благодаря которой ему будет намного проще ориентироваться. Но связи всё также не было. Бэтмен помрачнел из-за неудачи. Ему оставалось действовать по старому плану и надеяться, что поиски Джокера и выхода не затянутся надолго.       Бэтмен продолжал движение — и вдруг, на повороте, резко остановился. У стены, на корточках, сидел один из пациентов лечебницы. Он поднял горящие зелёным глаза — из-за отражающегося в них инфракрасного света — и просто смотрел на Бэтмена, не проявляя ни интереса, ни страха. Тот озадаченно смотрел в ответ — а потом, чуть протянув руку, произнёс:       — Вам помочь?       Тут псих резко вскочил и бросился бежать. Брюс вздрогнул от неожиданности и, отпрянув, проводил взглядом исчезающую во тьме фигуру. Он удивился, как этому человеку удалось, ничего не задев, бежать вслепую — и даже ни разу не споткнуться. Удивительно, как сильно на людей влияет страх.       Наконец поиски выхода из подвала дали результаты — Бэтмен нашёл лестницу, ведущую на первый этаж, — и спустя секунды он уже находился в знакомых коридорах. Бэтмен стоял перед главным входом. Здесь картина была не менее ужасной, чем везде: множество трупов, лежащих в неестественных позах, — и кровь, окрашивающая полы тёмно-бардовыми чернилами. Брюса передёрнуло от отвращения и какого-то иного чувства, похожего на страх, — и вскоре он отправился на поиски своего врага.       Прошло немного времени, пока Бэтмен добирался до коридора, в котором Джокер остался один, — но, к сожалению, того там не оказалось. Брюс надеялся, что безумец бродит поблизости и ждёт его возвращения, — но мысль, будто этому ненормальному человеку нет никакого до него дела, сильно разозлила Брюса. Нервы его быстро приходили в негодность — он был и взволнован, и полон ярости. От его обычного хладнокровия почти ничего не осталось, однако он не собирался впадать в панику.       Бэтмен осмотрелся, стараясь предположить, куда мог уйти Джокер. Вариантов было не так много: единственная дверь, находившаяся неподалёку, и то была заперта; один длинный коридор, откуда доносились крики; и противоположный — от провала — Джокер явно не мог перепрыгнуть его. Бэтмен решил пойти в первый коридор.       По мере продвижения по безлюдным помещениям Бэтмен представлял себе возможные причины, из-за которых Джокер ушёл. Сначала он подумал, что его враг просто махнул на него рукой, бросил — и не стал его дожидаться. Однако общая пугающая обстановка и тишина, которую порой обрывали крики и стоны, — наталкивали на мысль, что что-то — или кто-то — просто вынудило Джокера сбежать. А это заставляло всё время быть начеку.       Бэтмен шёл, слушая свои шаги и хриплое дыхание, как внезапно он понял, что это не он так дышит. Брюс остановился и прислушался. Он надеялся, что это Джокер, — но со временем всё меньше в это верил. Он разобрал тихий звон, который был больше всего похож на звук, воспроизводимый цепью. Тот, кто нёс эти цепи, приближался. Бэтмен наблюдал за поворотом, из-за которого по стене скользнула чья-то огромная тень.       Брюс не сомневался, что увиденное им будет омерзительнее любого персонажа из фильмов ужасов. Вышедший к нему громила слабо напоминал обычного человека, который когда-то был ребёнком, ходил в школу — возможно, имел семью. Сейчас этот мужчина напоминал больше истерзанную тушу какого-то животного, сбежавшего со скотобойни.       Это чудище криво улыбнулось, его кровавые глаза прищурились — и он произнёс:       — Поросёнок?       Брюсу он чем-то напомнил Бэйна, однако это существо, казалось, совсем не воспринимает реальность. Времени на глубокие размышления было отведено совсем немного: здоровяк вскоре кинулся на Бэтмена. Последний не терял зря драгоценные секунды и сразу выпустил в приближающегося психа бэтаранг. Он попал прямо в цель — мужчина вдруг резко остановился, приложив руку к лицу. Очевидно, он этого не ожидал. Недоумевая, громила переминался с ноги на ногу, что-то невнятно бормоча себе под нос. Бэтмен воспользовался замешательством соперника и напал. Но тот не воспринимал его удары так, как предполагал Брюс; сдавалось, будто он просто разучился чувствовать боль.       Неожиданно для Бэтмена противник резко толкнул его к стене; тот упал — а потом его сразу подняли над землёй.       — Я убью тебя, — неприятно оскалившись, произнёс псих, удерживая Бэтмена над головой.       Брюс смог дотянуться до дымовой гранаты — и та взорвалась в его руках, выпуская целый столб густого серого дыма, мгновенно заполнившего коридор. Псих сразу отпустил Бэтмена и, прикрывая глаза, кинулся прочь, ударившись об угол стены, когда заворачивал в соседний коридор.       Пока дым рассеивался, Брюс пришёл в себя. Ноющая боль в области рёбер весьма напрягала его — теперь он не сомневался, что одно из них сломано. Брюс решил пока остаться на месте, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок. У него больше не возникало сомнений, что именно заставило Джокера покинуть то место. Однако, где он мог находиться, Бэтмен до сих пор не знал.       Уэйн только поморщился, когда вспомнил лицо этого огромного психа — оно было чрезвычайно неприятно. Когда он добрался до ближайшей каталки, стоявшей в коридоре, то тяжко опустился на неё. Поблизости от него находилась приоткрытая дверь, ведущая в комнату посетителей.       Бэтмен провёл наедине со своими мыслями где-то минут десять, прежде чем послышался голос Джокера:       — Это ты его прогнал? — спросил он.       Бэтмен дёрнулся от неожиданности, но едва ли это смог заметить Джокер: движение было внутреннее, вызванное последними волнениями. Он оглянулся и увидел Джокера, стоявшего в проёме, облокотившегося на дверной косяк, чуть наклонив голову.       — Кто это был? — ответил вопросом на вопрос Бэтмен.       — Это — Уокер, — усмехнулся Джокер. — Славный малый. Это, кстати, из-за него я теперь никогда не стану спринтером.       Взгляд Бэтмена сам собой опустился на ногу Джокера, которую тот слегка приподнимал над полом. Подождав чего-то, Джокер, хромая, присел рядом со своим врагом и, вздохнув, произнёс:       — Здесь все такие милые, Бэтс. Ты ещё Билли не видел. Вот уж кто здесь полон обаяния, хе-хе.       Джокер говорил в своей старой манере, знакомой Бэтмену с самой первой их встречи, — но сейчас в его голосе не звучало той иронии, которую следует применять в таких случаях. Уэйн только сейчас обратил внимание, в каком плохом состоянии находится Джокер. У него сильно впали щёки; глаза были опухшими и красными из-за отсутствия сна; он сильно исхудал, о чём говорили костлявые руки и проступающие сквозь кожу ключицы. Его взгляд был утомлённым, даже, вероятно, — замученным; но, несмотря на это, глаза светились жизненной силой; он был сосредоточен и серьёзен.       — Нам нужно отсюда уходить, — произнёс Бэтмен, поднимаясь.       Джокер только вздохнул и огляделся.       — Идти сможешь? — спросил Бэтмен.       — Хочешь меня понести? — выгнув бровь и улыбнувшись одним уголком рта, ответил Джокер. — Я сам дойду.       Вопреки своим словам, Джокер остался сидеть на месте, не торопясь вставать. Он сильно сутулился и опустил голову. Брюсу сперва показалось, что тот просто упрямится, — но потом он понял, что у Джокера попросту нет сил.       — Тебе нужно отдохнуть, — произнёс Бэтмен.       — В твоей машине высплюсь.       — По-моему, ты до неё не дойдёшь в таком состоянии.       — По-моему, мне лучше знать. — Джокер поднял мрачный взгляд на Бэтмена. — Я не хочу здесь оставаться.       Последний не стал спорить — и вскоре они подошли к главному входу. Им повезло: больше никто не повстречался на пути. Джокеру не терпелось вырваться на свободу. Бэтмен дёрнул дверную ручку — но дверь не поддалась. Она была закрыта, к тому же ещё чем-то завалена с обратной стороны. Джокер настаивал, чтобы Бэтмен её выломал, — но тот отказался это делать, что только разозлило клоуна.       — Чёрт, чёрт, — шипел Джокер, ударив кулаком в дверь.       — Должен быть другой выход, — сказал Бэтмен, обернувшись. Снова в его поле зрения попались лежащие трупы охранников — и его бесконтрольно передёрнуло.       — Бэтс! Какой другой? — высоким голосом начал Джокер; в глазах его читались истерика и упрёк. — Ты посмотри на эту гору мяса. Мы станем такими же! О, нет-нет, ты же Бэтмен! Конечно, Бэтмен нам поможет — он же Бэтмен. Спасает всех людей — и нас тоже спасёт. А почему бы и нет? Ха-ха... Почему? Ха-ха-ха...       — Помолчи! — рыкнул Бэтмен.       Состояние Джокера резко перешло из гнева в отчаяние — он опустил голову, обхватив её руками, содрогаясь всем телом. Брюс замер в нерешительности, не зная, чем он может помочь.       — О Боже... — незнакомым голосом произнёс Джокер. — Всё кончено, всё кончено...       Его голос сильно дрожал — создавалось впечатление, что он плачет. Вдруг Джокер схватил Бэтмена за руки.       — Бэтси, Бэтс, убей меня, пожалуйста; я не могу больше, пожалуйста... — Он почти падал в ноги Бэтмену, смотря на него несчастными и сумасшедшими глазами.       — Успокойся, Джокер, успокойся, — встряхнул его Бэтмен, поднимая на ноги.       Это был очередной раз, когда Брюса повергли в шок за сегодняшний день. Видеть в таком состоянии Джокера — это редчайшее явление. Бэтмен понятия не имел, как ему следует себя вести и что сказать. Он смотрел в глаза Джокера и видел в них бесконечное отчаяние.       — Успокойся, — повторил Бэтмен. — Возьми себя в руки. Я не стану убивать тебя. Никто тебя не тронет. Ты просто устал.       Джокер кивал в ответ и потом, громко сглотнув, отпустил Тёмного Рыцаря, несколько раз глубоко вздохнув. Бэтмен внимательно следил за ним, желая убедиться, что больше с Джокером не случится припадков истерики и что он пришёл в себя.       Ждать пришлось не очень долго: Джокер успокоился достаточно быстро; выражение его лица вновь стало более строгим, хотя следы недавней слабости всё ещё были видны. Он выпрямился, создавая впечатление волевого человека, однако было заметно, как он устал.       — Забудь, что здесь только что было, — сказал Джокер, бросив исподлобья суровый взгляд на Бэтмена; верхняя губа его дрожала — казалось, он сейчас зарычит, требуя не смотреть на него в этот момент. Бэтмену нечего было ответить. Он знал, как сейчас стоит поступить, — и отвернулся, окинув главный зал задумчивым взглядом. Картина, открывшаяся ему, вселяла ужас, заставляя любого вошедшего сюда человека опустить руки и смириться, — но обязанность защищать Джокера — пусть он его враг — придавала необходимых сил.       Бэтмен недолго что-то обдумывал — он снова посмотрел на Джокера, который облокотился на запертые двери — единственную надежду вырваться, — уставшим взглядом изучая обезглавленный труп в углу.       — Нам нужно остановиться где-нибудь, придумать, что делать дальше, — и отдохнуть, — произнёс Бэтмен, посмотрев на Джокера, лицо которого исказилось злостью и упрямством. — Особенно тебе.       Джокер фыркнул в ответ и куда-то пошёл. Бэтмен сопровождал его действия внимательным взглядом, не решаясь что-то сказать.       — Чего стоишь, Бэтс, испугался? — бросил Джокер, не оглядываясь.       — Куда ты идёшь?       — Сам сказал «отдохнуть» — вот я и иду отдыхать.       Бэтмен последовал за своим врагом. Ему было, с одной стороны, сложно заставить себя слушаться этого ненормального, но с другой — Джокер являлся, возможно, единственным человеком, кто ещё понимал, что здесь происходит, и к словам которого можно было прислушиваться.       Добирались они довольно долго: Джокер шёл очень медленно, с частыми остановками, из-за испытываемых им боли и усталости; тем не менее ни одна мимическая мышца его лица не могла отразить всех тех усилий, которые он прикладывал. Брюс видел, как ему тяжело, — но не мог заставить себя предложить Джокеру помощь; он и так знал — тот откажет ему. К тому же недавняя сцена отчаяния убедила Брюса, что Джокеру немедленно нужна психологическая помощь. Брюс — так или иначе — начал испытывать к нему жалость.       У Брюса у самого было сломано по меньшей мере два ребра — но его внимание полностью устремилось на обстановку, а чутьё было готово предупредить его об опасности, если вдруг снова появятся психи, желающие навредить им.       Место, до которого дошли Бэтмен с Джокером, представляло собой обычную комнату для двоих пациентов. Здесь расположились две кровати, с лежащими на них матрасами, и пара тумб. Больше в комнате не было ничего. Но то немногое, что легко бросилось в глаза Брюсу, — крови здесь было относительно мало, чем во многих других помещениях. Однако это не делало камеру менее жуткой.       — Это не так сильно похоже на особняк миллиардера, да? — усмехнулся Джокер, усаживаясь на кровать. Брюс только вопросительно повёл бровью.       Джокер молча наблюдал, как Бэтмен закрыл дверь и заблокировал её каким-то тяжёлым ящиком, а потом он, следуя примеру Джокера, сел на кровать напротив, шумно дыша.       — Ты ранен? — спросил Джокер.       — Нет, — исчерпывающе ответил Бэтмен. Его собеседник почти никак на это не отреагировал — а просто отвёл взгляд. — Расскажешь мне, что здесь происходило? — спросил Бэтмен.       — Нет, — аналогично тону голоса Бэтмена ответил Джокер и, переведя взгляд на него, добавил: — Я не хочу разговаривать.       Брюса этот ответ почти не удивил: он подозревал, что услышит что-то подобное.       Они продолжали сидеть в тишине, оба прислушивались к собственной боли и разному шуму, доносившемуся из-за двери. Брюс посмотрел на Джокера: как тот облизывал сухие губы; глубоко вздыхал и бесшумно выдыхал, явно пытаясь это скрыть. Он поймал взгляд Бэтмена на себе — но ничего ему на это не сказал, хотя раньше при подобных обстоятельствах он, несомненно, посмеялся бы над этим.       Бэтмену его поведение всё больше казалось необычным — но, вспоминая, в каких условиях тому приходилось жить, понимал, что это — естественная реакция.       Прямо над ними послышались чьи-то тяжёлые шаги. Бэтмен прислушивался к ним, неосознанно сжимая зубы, — и всё сильнее злился из-за сложившейся глупой ситуации. Он не привык сидеть на месте, забившись в угол, боясь всего движущегося. Джокер повёл себя тоже осторожно. Он приподнял бровь и поднял глаза к потолку, мысленно представляя себе, кто ходит наверху, не пытаясь скрывать своего присутствия. Лоб Джокера избороздила пара морщин; в чертах его лица читалась настороженность дикого зверя. Они сидели так до тех пор, пока шаги полностью не утихли.       Первым заговорил Бэтмен:       — Нужно отдохнуть.       — Думаешь, ты сможешь уснуть? — спросил Джокер.       Брюс в очередной раз заметил во взгляде этого человека разумность, которой он раньше не наблюдал; а теперь — при таком контрасте с местными обитателями — Джокера можно было считать умным человеком, обдумывающим свои действия и точно знающим, каким будет результат и его последствия.       — Ты плохо выглядишь — тебе нужно поспать. — В голосе Бэтмена слышалась забота.       — Да... надо, — будто не желая соглашаться, произнёс Джокер, опуская голову.       Было хорошо видно, как сильно он устал, однако, несмотря на это, он не решался ложиться — и Бэтмен не мог с уверенностью перечислить все причины, объясняющие данное обстоятельство.       Им было некомфортно друг с другом. Они не знали, о чём разговаривать, — и нужно ли это делать вообще; не доверяли друг другу, потому что всё ещё считали себя врагами; и не видели необходимости что-то менять. Бэтмен считал, что они скоро выберутся отсюда, а для Джокера это было самым последним, что интересовало его сознание в текущий период времени.       — Я посторожу, — убеждал его Бэтмен.       Джокер скептически глянул на него — и не сдвинулся с места. Брюс размышлял, что ещё можно сказать, как вдруг клоун улыбнулся ему:       — Споёшь мне колыбельную?       Бэтмен ничего не ответил — но в этом не было необходимости: Джокер не нуждался в ответе — он начал ложиться. Похоже, слова Бэтмена убедили его лечь и попытаться расслабиться. Он сам это понимал и расценил как естественную необходимость, а не проявление слабости.       Джокер положил под голову собственную руку и собирался спать, однако глаза его не смыкались. Он был слишком напряжён — и, даже находясь под защитой Бэтмена, ему не удавалось успокоиться. Тот ничем ему не мог помочь, к тому же его больше занимали собственные мысли и мешающие сосредоточиться шорохи.       Брюс заметил, как Джокер несколько раз закрывал глаза, а потом — вскоре — открывал их, иногда приподнимал голову на какой-то слишком громкий звук, а это всего-навсего скрипели полы из-за слишком большого возраста, — и опять ложился.       Бэтмен сам решил прилечь — так, чтобы ему было видно и Джокера, и дверь. Ноющая боль — а порой острая — вследствие резких движений — не позволяла ему хоть немного расслабиться. Бэтмен собирался бодрствовать, как и обещал, чтобы исключить возможность внезапного нападения. Насколько он мог предположить, сейчас на улице стояло раннее утро — они легли где-то часа два назад.       Вскоре Брюс услышал, как дыхание Джокера замедлилось — стало более глубоким. Он понял, что тот уснул.       Сам Брюс не спал, он и не смог бы заснуть: сон Джокера был слишком неспокойным. Он дёргался во сне — и сразу просыпался; потом мгновенно засыпал снова; иногда заметно подскакивал на кровати и переворачивался; то тихо постанывал, как будто что-то сильно болит, то издавал звуки, похожие на рычание.       Брюс не мог разобраться, какое чувство сейчас преобладало в нём: жалость, безразличие, отвращение — или страх. Задумываться над этим ему не хотелось. Единственное, чего он желал, — это как можно скорее уйти отсюда. Ибо поведение Джокера убеждало его, что здесь и вправду не лучше, чем в Аду.