Опасность сближает

      — Альфред, Брюс не выходил на связь случайно?       — К сожалению, нет.       — Надеюсь, с ним всё в порядке.       — Бэтмен умеет справляться с неприятностями. Уверен, у него всё под контролем.       — А если нет? Лечебницу собираются брать штурмом, им разрешено убивать всех, кто попадётся на пути. Что, если с Брюсом что-то случилось?       — Вы зря переживаете; возьмите себя в руки и надейтесь на лучшее.       — Почему ты так уверен, что всё будет хорошо?       — Я просто хочу быть уверен, сэр.       Порой можно было недурно удивиться, обратив внимание, в каком состоянии находилась лечебница. Трудно было поверить, что совсем недавно — буквально несколько дней назад — это место работало, помогало людям. В некоторых частях здание нередко походило на заброшенное: рухнувший пол и потолки, дождевые лужи, натёкшие из-за пробитых крыш, — всё это производило соответствующее впечатление. А где-то в северной части — в тюремной церкви и на кухне — произошёл пожар, который уничтожил бы все деревянные конструкции и обуглил камни, если бы вовремя не сработала система пожаротушения.       Бэтмен с Джокером совсем скоро должны были добраться; территория лечебницы не была такой большой, чтобы в ней заблудиться, — но при нынешних условиях она казалась просто огромной. У Брюса притупились чувство справедливости и желание помогать — их место заняло чувство самосохранения. Ужасающие картины уродливых агрессивных психов, умерщвлённые ими сотрудники лечебницы и другие пациенты, покоящиеся где только можно, — навсегда запомнятся ему как пример самого омерзительного и печального человеческого безумия.       До долгожданной свободы оставалось совсем немного: им нужно было пройти административный блок и перейти в тюремный, а уже оттуда — до основного выхода, построенного для особо опасных пациентов-заключённых.       Состояние Брюса сильно ухудшилось — ему становилось всё тяжелее бороться с психами, бросающимися на него и Джокера, порой — с опасным оружием, способным нанести серьёзные увечья, если бы кто-нибудь из них прицеливался, когда наносил удар. Брюс чувствовал, что его раны начали причинять ему не только неудобство и тупую боль — она внезапно резко усилилась после того, как один ненормальный, убегая от невидимых демонов, резко выскочил из-за поворота и снёс его с ног. Он неудачно упал. Джокер знал о его состоянии — Брюс в этом не сомневался, — но пока никаким образом на это не реагировал. Бэтмен только заметил в глазах врага едва различимое желание протянуть ему руку и помочь подняться. Но тот на это так и не решился.       Состояние же Джокера ничуть не изменилось: силы его так же стремительно покидали, а упорство и целеустремлённость только набирали силу. И всё же это мало чем могло ему помочь. Бэтмен беспокоился за Джокера в силу своего характера — но чем дальше они шли плечом к плечу, тем больше Брюс испытывал к нему несколько иную жалость. Всегда помня, на что способен этот человек, зная, что тот может предать его, подставить, кинуться с кулаками и задыхаться от гневных слов, — Бэтмен всё равно не мог не помочь ему. Более того, Брюс хотел помочь. И порой, в глубинах сознания, представлял себе положительную реакцию врага в случае, если тот оценит его старания. А вот о чём думал Джокер — Брюс не решался предполагать. В свете последних событий всё запуталось ещё сильнее, чем было.       Местные обитатели, словно дикие звери, чуяли физическую слабость обоих мужчин и ни разу не упустили возможность броситься на них. Основная часть, гонимая голодом и безумием, хотела их съесть и только некоторые проявляли иной — порой слишком извращённый — интерес. Брюс понимал, что, когда выберется отсюда, больше никогда не станет прежним: слишком давила на него обстановка, слишком много боли и волнений он испытывал — и слишком старался помочь. Ответственность была велика, ведь он отвечал не только за свою собственную жизнь, но и за чужую. И плевать он хотел, что это — Джокер. Оправдываться ни перед кем он не собирался. Освободить Джокера и выяснить, кто виноват в творившихся здесь кошмарах, — для него были главными задачами.       Спустившись по лестнице в холл, они заметили, как за короткое время это место стало напоминать кладбище. Без того интерьер помещения мог вызвать шок у неподготовленного человека — но сейчас даже Джокер почувствовал холод страха, прошедшего по спине. Увиденное напоминало бойню, на которой умерщвляли людей. Тела больше походили на фарш или порубленное на куски мясо. Весь пол залило кровью, его завалили многочисленные трупы и разорванная на куски одежда.       Джокер повёл себя в своей манере, приобретённой в процессе обитания в лечебнице: замер и внимательным взглядом огляделся, прислушиваясь к каждому шороху. Бэтмен не уступал ему в настороженности. Они оба хорошо понимали, что виновник этого месива может находиться здесь и только и ждёт новую жертву, которой оторвёт голову, перед тем как полностью разорвать на части.       Бэтмен путался в догадках, кто это мог быть: одна мысль быстро сменяла другую — он никак не мог остановиться ни на одной из них. Джокер, в отличие от него, не сомневался, кто это мог сделать, — и он в этом только ненужный раз убедился, когда послышался отдалённый, нежеланный звон цепей.       — Чёрт бы его побрал, — прошипел он, бросив быстрый взгляд на Бэтмена. Тот тоже не был в восторге от услышанного. Бэтмен вздохнул большей частью от раздражения; он нахмурился от ощутимой боли в рёбрах, силясь её игнорировать, и сконцентрировал внимание на приближающемся враге.       — Бежим? — почти утвердительно произнёс Джокер, забыв про свою ногу.       — Ты не сможешь, — напомнил ему Бэтмен; в его голосе слышалось напряжение, он готовился сражаться — а не бежать.       Джокер неожиданно для себя посчитал это неудачной идеей.       — Ты не сможешь его одолеть, — изрёк он настойчивым голосом.       Бэтмен бросил только строгий взгляд в ответ. У них не было времени разговаривать: Уокер находился слишком близко; только из-за полутьмы, вызванной отсутствием лампочек, мешавшей ему, он не мог сразу заметить их. По лицу Джокера Бэтмен понял, какую ненависть тот испытывал к Крису, однако боролся с этой эмоцией ещё и страх, который сам клоун назвал бы осмотрительностью, если бы у него кто-нибудь спросил об этом.       Брюс больше не мог обдумывать свои действия, так как его мыслительный процесс резко прервался неожиданным вздохом Уокера, который находился непозволительно близко. Джокер во все глаза всматривался в чёрный силуэт огромного — по сравнению с ним — человека. Волосы встали дыбом на затылке, он был готов броситься бежать — или, когда будет поздно — драться, — но застыл на месте. Он будто ждал, пока Бэтмен не скажет, что ему делать. У Брюса было слишком мало времени на придумывание тактики — единственное, чего он собирался придерживаться, — это не драться в рукопашную, иначе один мощный удар Уокера легко выведет его из игры.       — Прячься, — сказал он Джокеру, оттолкнув от себя.       Уокер сразу их заметил — и на его искалеченном лице появилась отвратительная улыбка. Бэтмен бросил себе под ноги дымовую гранату. Быстро распространившийся дым вынудил Уокера остановиться. Теперь абсолютно ничего не было видно, но Крис — это тот псих, с которыми невозможно справиться настолько легко. Он полагался в основном на слух, который — в результате экспериментов — стал раза в два острее, чем у обычных людей. Он услышал топот ног своего врага и бросился вдогонку. Джокеру повезло, что это был не он, иначе сильная рука Уокера легко сломала бы ему кости. Громила кинулся за Бэтменом; тот старался скрыться в дыму, рассчитывая занять более удобную оборонительную позицию. Джокер спрятался за сваленной в кучу полуразрушенной мебелью и следил за происходящим через щель.       Бэтмен только ненадолго смог отвлечь дымовой гранатой соперника: Уокер не потерял его из виду и продолжал преследовать. Брюс оказался на открытом пространстве, что ему совсем не понравилось. Он предпочитал скрываться и нападать из засады, как леопард. Чувствуя физическое превосходство врага, Бэтмен предпочёл компенсировать этот недостаток агрессией и решительностью. И это сработало. Уокер привык, что от него убегают, а сейчас человек, которого он считал добычей, готов бороться с ним — возможно, до самой смерти. Уокер — один из самых неразговорчивых психов, проживающих здесь. Но даже без слов можно было понять, что он озадачен. Джокер искренне надеялся, что Бэтмен сможет надрать этому идиоту задницу, и только на секунду задумался, почему он вдруг встал на сторону своего врага. Джокер быстро отвлёкся от этой мысли, когда Уокер кинулся на Бэтмена.       Брюсу напомнило это противостояние битву с Кроком, ведь та ящерица также проявляла минимум разумности и максимум ярости. Он понял, что ему следует выбрать похожую тактику борьбы, — тогда он сможет одержать победу. Главное в этом деле — скорость, но Бэтмен был ранен — ему приходилось пересиливать себя; и каждый раз, когда он совершал слишком резкое движение, испытывал острую боль. Брюсу некогда было отвлекаться на неё и щадить себя — но он интуитивно понимал, что его раны могут слишком сильно навредить его здоровью и — как самое нежелательное следствие — убить.       Бэтмен со скрытым омерзением смотрел на Криса: мало того что этот неадекватный мужчина никаким образом не отдавал себе отчёт в своих действиях, так ещё внешний вид его вселял ужас. У него был искалечен не только разум, но и тело — испачканное в собственной и чужой крови; всё в ранах, кровоподтёках; оторванный — или даже откусанный — нос и маленькие хитрые глаза, в которых читалось лишь желание уничтожить.       Бэтмен неплохо справлялся с ним, быстро поднимался, когда по случайности пропускал удар; отступал — и снова нападал. У него было не так много оружия, которое он мог применить в битве. Брюс больше предпочитал использовать кулаки, однако в этот раз он посчитал правильным решением воспользоваться бэтарангом, относительно острое лезвие которого сойдёт за нож. Бэтмен не пользовался им так, как делал бы это Джокер на его месте, — но то, что он хотел с ним сделать, сыграло ему на руку. Уокера его действия вовсе не могли порадовать, в отличие от Джокера — он похвалил Тёмного Рыцаря, говоря, что тот кое-чему у него научился за время их общения.       Действия были слишком быстрыми — удары и промахи сопровождались недовольным рычанием и проклятиями. Джокер видел, как Бэтмену тяжело; он нахмурился и злился — но не знал, на что именно: на неудачу Бэтмена или успех Уокера. Он начал подумывать вмешаться, однако вместо этого нервно захихикал, так как понимал, что это — самая глупая идея, пришедшая ему на ум за последний месяц.       Брюс чувствовал, что проигрывает: его шансы уменьшались со скоростью доли секунды; сильная боль выбивала его из колеи; помимо этого, темнело в глазах и затруднялось дыхание. Уокер одним ударом отбросил его на пару метров — Бэтмен с грохотом опустился на пол; он был готов потерять сознание — просто сдаться, — но в последний момент вспомнил про взрывчатый гель, который способен одолеть соперника.       Джокер спрятался за мебелью, после — громкого из-за акустики — звука взрыва под ногами задрожал пол, напоминая собой маленькое землетрясение. Такой шум мог привлечь внимание других психов — или же, наоборот, заставить их забиться по углам.       Вскоре на окружающее пространство опустилась тишина. Джокер недолго ждал и выглянул из своего убежища. По всей видимости, Бэтмен попал удачно — Уокер лежал плашмя, поверженный, в нескольких метрах от него. Сам Бэтмен пока не проявлял признаков жизни — он лежал и не двигался. Джокер подошёл к нему и тихо, облегчённо выдохнул, когда увидел открытые глаза и услышал его дыхание.       — Это было феерично, Бэтси, умница! — воскликнул Джокер. — С летучими мышами не стоит связываться — это точно. Ты вновь доказал всем, какой ты злой и опасный мыш. — Джокер какое-то время хвалил Тёмного Рыцаря за совершённое им правильное деяние и глумился над Уокером, который больше не мог ему ответить. После этого он призвал Бэтмена подниматься и продолжать путь.       — Ладно, хватит отдыхать, пошли, — сказал он и уже двинулся дальше — но, заметив, что его попутчик всё ещё лежит, остановился и обратил на него негодующий взор.       Бэтмен явно сдерживал своё прерывистое дыхание, однако было видно, как ему плохо. Джокер был озадачен: его брови приподнялись, а глаза шире распахнулись; он внимательно слушал вдохи и выдохи Бэтмена, иногда оглядывался по сторонам, а потом опять смотрел на него.       — Бэтс, ты чего? — усмехнулся он — по-детски, наивно. — Ещё рано ложиться спать. Нам надо выбираться.       Но Бэтмен на него не реагировал. Джокер не знал, как себя повести; он потоптался на месте, приводя доводы, по которым Бэтмену следует подняться — но ни одни из них не смог заставить того шелохнуться. Джокер не знал, сколько времени стоял, — он только почувствовал, как сильно у него устали ноги. Вскоре в чертах его лица стало проявляться не только недоумение, но и сочувствие. Он осторожно, стараясь не опираться на больную ногу, сел рядом и слегка толкнул рукой в плечо Бэтмена:       — Бэтс, может, ты скажешь мне, что с тобой? Я, конечно, знаю, что ты не умеешь говорить, — но тебе придётся пересилить себя. — Бэтмен только сглотнул в ответ и прикрыл глаза.       Джокер не считал секунд и минут — возможно, прошло только полчаса, а может — и два. Сидеть на голом полу становилось слишком зябко; Джокер ёжился, осматривался по сторонам, опасаясь чьего-либо присутствия, поглядывал на Бэтмена, хмурился — и ничего не говорил. Постепенно молчание и гнетущую тишину покинутых вменяемыми людьми помещений становилось невозможно выносить.       — Бэтси, очнись, вставай, — с очевидным волнением говорил Джокер, подталкивая Бэтмена. — Хватит валяться, проснись.       Вскоре настойчивость Джокера дала результаты — и Бэтмен наконец ответил ему:       — Иди сам.       — Ты с ума сошёл? — не без иронии произнёс Джокер.       — Я не могу.       — Вот давай без героизма и самопожертвований, — разозлился Джокер. — Ты сможешь — просто верь в себя. — Он улыбнулся и сразу перестал.       Бэтмен молчал — только пытался контролировать быстрое дыхание. Джокер смотрел на него недолгое время, а потом опять заговорил:       — Ты предлагаешь мне тащить тебя на своём горбу?       — Я предлагаю тебе уйти, — выдохнул Бэтмен.       — После того, что мы здесь пережили? Нет, Бэтси. Придётся тебе потерпеть меня ещё немного.       Бэтмен полностью закрыл глаза, больше не пытаясь спорить. Голос Джокера резко изменился — стал более жалостливым:       — Бэтси, вставай, ну же.       Очередной толчок ничего не дал. Брюс остался лежать неподвижно; он, слыша Джокера, удивлялся ему. Это даже могло послужить стимулом побороть слабость — но он всё равно не мог. Сознание иногда отпускало его — и он проваливался в пустоту, а потом обратно возвращался; видел краем глаза сидевшего рядом Джокера, который всё сильнее начинал волноваться.       — Бэтс, всё, хватит! Не зли меня! — снова разозлился тот. — Вставай сейчас же!       Он сильно толкнул Бэтмена в бок, на что тот скрипнул зубами и сдавленно зашипел:       — Отвали, — произнёс он, чуть отвернув голову.       Джокер вскинул брови, когда услышал слова Бэтмена, а потом опустил голову, явно сожалея, что так поступил. Брюс не смотрел на него — но если бы он увидел это движение, то, несомненно, не злился бы на него.       — О, чёрт, — выдохнул клоун, закатив глаза, посмотрев в сторону. Пустота его нервировала — он вновь посмотрел на Бэтмена и сказал: — Не вздумай умирать, Бэтс. Раньше, чем я того захочу.       Джокер перевёл взгляд на Уокера и дёрнул в отвращении и ненависти уголком губ. Он, замерев, уставился в одну точку и над чем-то напряжённо думал, а потом, резко обернувшись к Бэтмену, быстро затараторил:       — Поднимайся, я тебе помогу. Давай-давай-давай, здоровяк, не ленись — а поднимись. — Бормоча это себе под нос, не останавливаясь, он подполз рукой под Бэтмена и попытался его поднять.       — Оставь меня. — Брюс удивился такому поведению — но всё равно, повернув голову в сторону от предлагаемой помощи, отказывался идти.       — Вот же ты упрямый идиот! — огрызнулся Джокер. — Поднимайся, говорю.       После несколько неудачных попыток сдвинуть Бэтмена с места он, устав и вздыхая, посмотрел на него и произнёс:       — Я помогу. — Он смотрел прямо в глаза Бэтмену, а потом, словно от смущения, отвернулся. — Учти, что больше я такого тебе предлагать не буду.       Бэтмен поражённо посмотрел на него, поначалу растерявшись от услышанного.       — Ты хочешь мне помочь?       Джокер, ухмыльнувшись, ответил:       — Похоже, пришла моя очередь. — Он снова попытался поднять Бэтмена — но тот его остановил.       — Нет, стой.       — Хватит упрямиться!..       — Ты меня не унесёшь... я должен отдохнуть. — У Бэтмена были очевидные проблемы с дыханием.       — По-моему, тебе нужен не отдых, а врач.       — Хотя бы время, — ответил Бэтмен и лёг обратно.       Джокер был возмущён, а может, испытывал какую-то совсем другую эмоцию — но он только замолчал на какое-то время и принялся ждать. Он был молчалив и задумчив, ни на секунду не терял бдительности, настороженно прислушивался к любому шуму, опасаясь, что некто решит напасть на него или Бэтмена, а ни один из них не в состоянии постоять за себя. Джокер измученно вздыхал, терзался в нетерпении и растерянности.       Длилось ожидание достаточно долго — но после того, как Джокер убедился, что Бэтмену не становится лучше, он решился действовать. Он метнул ещё один странный взгляд на Бэтмена перед тем, как подняться. Последний, заметив движение с его стороны, перевёл на него затуманенный взор — но ничего не смог сказать.       — Я вернусь, — выговорил Джокер, похромав прочь. — Я скоро вернусь. Я знаю, но... чёрт... я тебе помогу.       Джокер почти не осознавал, что делает; в его голове засела одна навязчивая мысль, не дающая покоя, — и он, не выдержав, осмелился на её осуществление. По дороге к выходу, перед встречей с Уокером, он приметил один из немногих медицинских блоков, который показался ему наиболее устроенным в отличие от всех остальных отделений лечебницы. Состояние Бэтмена не нравилось Джокеру — он хотел найти в аптечках хоть какие-то лекарства или что-то похожее — что угодно, что сможет придать Бэтмену сил для финального рывка.       Дорога была не долгой — но и не такой спокойной, как хотелось бы: каждый, кому не сиделось спокойно в углу или под кушеткой, бросался, как цепной пёс, защищающий свою территорию. Хоть нервы Джокера и были сильно расстроены, стремление добиться своего придавало ему необходимые силы, к тому же в жестокости он не потерял нисколько. Психи, чувствуя эту внутреннюю силу и открытую ярость, встречали серьёзное сопротивление — и решали ретироваться, прежде чем кто-нибудь из них лишится жизни.       Скоро Джокер добрался до медблока. Обстановка здесь была едва ли лучше, чем везде, — но внешне всё выглядело более ухоженно. Джокер принялся искать лекарства. В палатах для пациентов не было смысла даже пытаться что-то найти — в них не могло ничего сохраниться. Джокер хотел дойти до врачебных комнат или до склада, где могут храниться препараты.       Интуитивно продвигаясь вперёд, Джокер заметил сидевшего на кушетке мужчину с перебинтованной головой — повязка закрывала ему глаза. Он опусти голову и плечи — выглядел безжизненно, как будто его не касались все ужасы, происходящие в этом месте. Джокер несколько секунд подозрительно следил за ним: он прекрасно знал, что за внешней безобидностью может скрываться настоящий кошмар. Но тратить время на подозрения было некогда: Бэтмен лежал внизу, без защиты, и может погибнуть. Джокера этот факт непонятно злил — ему было неудобно, словно он надел слишком узкие ботинки — и те стёрли его ноги до крови. Джокер осторожно, не спуская глаз с мужчины, прошёл мимо. Его нога всё ещё сильно болела, однако он совсем не обращал на неё внимания — что помогало сосредоточиться на главной задаче.       Поиски быстро увенчались успехом, когда он нашёл, что искал: ящики с препаратами, инструменты, иглы, работающие холодильники, в которых хранились особенные препараты, — и даже центрифугу. Внешне всё напоминало лабораторию — такую, в которой сам Джокер когда-то изобрёл веселящий газ, — или хранилище. Окинув помещение быстрым оценивающим взглядом в поисках возможной опасности, но, не найдя факторов, указывающих на таковую, он принялся искать подходящие лекарства.       На самом деле Джокер понятия не имел, что отсюда может подойти Бэтмену. Он даже предположить не мог, что делают в таких случаях, как в его, за исключением того, что нужно лежать и не двигаться. Открыв один шкаф с какими-то упаковками, ампулами и тубами, он вскоре переходил к следующему. Названия препаратов никак не облегчали ему задачу. Мудрёные медицинские названия никаким-либо образом не могли подсказать ему, для чего они предназначены. Только слово «морфин» было ясно — но обходиться им одним Джокер не хотел. «Бэтаметазон», «гентамицин», «алгедрат» — всё это вызывало лишь большой знак вопроса, написанный в глазах; догадаться, что они собой представляют и для чего предназначены, — не было возможным, кроме того, просто отсутствовали подходящие знания. Джокер отбрасывал в сторону очередной непонятный препарат, после каждой неудачи всё быстрее впадая в отчаянье. У него не было времени в запасе; что-то подсказывало ему, что дольше медлить нельзя, иначе они не смогут выбраться. Когда он добирался до медблока, ему показалось, что из окон доносился звук вертолётных лопастей.       Джокер путался в мыслях, беспокойно метался, постоянно торопясь; он пытался решить, как ему следует поступить, как вдруг услышал негромкие шаги у себя за спиной. Джокер инстинктивно замер, а через мгновение — резко обернулся. Перед ним, в трёх метрах, стоял тот самый человек с перебинтованной головой.       — Не бойся, — сказал он.       — Не подходи ко мне, — зашипел Джокер; в его голосе слышалась не только ярость, но и страх.       — Я тебя не трону, обещаю, — человек поднял руки в успокаивающем жесте — но на Джокера это никак не подействовало. Он увидел лежащие на столе — среди других инструментов — щипцы и, схватив их, рассчитывал ими защищаться. Они сойдут за оружие, если уметь пользоваться подобным инструментом.       — Честное слово, — убеждал его незнакомец, положив руки на грудь, — я ничего не сделаю. Я безобиден и слеп. Я просто хотел поговорить...       Джокер долго смерял мужчину подозрительным взглядом; весь в напряжении, как сжатая пружина, он стоял и ждал, а в случае только намёков на опасность был готов защищать свою жизнь. Слова незнакомца не убедили его — и причина подхода этого ненормального также вызывала подозрения. Джокер подумывал обойти возможно опасного человека со стороны и выйти — но тот стоял слишком близко к двери; к тому же следовало идти слишком тихо, чтобы остаться необнаруженным, — это казалось практически невозможным.       — Ты хочешь найти лекарства, да? Ты ранен? — с заботой спросил незнакомец.       — Тебе-то что? — огрызнулся Джокер, двинувшись вдоль стола — осторожно, планируя незаметно сбежать.       — Я просто могу помочь, я работал тут раньше врачом.       Джокер скептически выгнул бровь, но остановился.       — Здесь ужасно и страшно, правда? — Человек нащупал руками стоявший у стола стул и неаккуратно — из-за слепоты — сел на него. — Когда-то это место было совсем другим. Чего только не происходило за все те годы, да... Так много изменилось за такое короткое время. Меня это печалит.       Джокер смотрел на мужчину и слушал его речь с удивлением и опаской, всё ещё рассчитывая сбежать.       — У тебя повреждена нога, не так ли? — спросил мнимый врач, даже не смотря в сторону Джокера.       — Откуда ты знаешь? — с подозрением отозвался тот. — Ты же слепой.       — Я по шагам это понял — ты хромаешь.       Джокер слишком громко фыркнул на этих словах и сделал несколько шагов в сторону выхода, пряча в кармане найденные лекарства.       — Я могу тебе подсказать, если позволишь, — предложил незнакомец всё таким же спокойным, безобидным голосом.       — Мне не нужна помощь, — твёрдо произнёс Джокер и, бросив взгляд на полки, на которых он не смог найти ничего нужного и понятного, немного смутился.       — Ты ищешь не для себя? — Джокер промолчал. — Понимаю, — продолжал слепой, — для друга.       — Вообще-то, он мой враг, — хмыкнул Джокер и потупил взор, сам не до конца понимая, как такое могло получиться.       — Хм... — задумчиво вздохнул мужчина. — Что ж, опасность может сблизить кого угодно. Даже врагов. Теперь я в этом убедился.       — Он ранен и слаб, — произнёс Джокер. — И мне нужно что-нибудь, чтобы... поднять его на ноги. Хотя... зачем я тебя спрашиваю?! Ты же ненормальный!       — Напрасно ты так думаешь, — покачал головой незнакомец.       Джокер осёкся, однако слова человека его всё равно не убедили.       — Я должен идти, — сказал он, двинувшись к двери.       — Я могу помочь тебе. — Слепой повернул голову к Джокеру. — Я знаю, что может помочь твоему врагу.       Джокера резко начала раздражать эта странная настойчивость со стороны незнакомца — он уже хотел выразить своё недовольство словами, но тот заговорил первым:       — Думаю, в твоём случае может пригодиться адреналин. Я не знаю, в каком состоянии находится тот человек, — но это определённо будет не лишним. В ином случае он просто погибнет — и ты уже ничем не сможешь ему помочь.       — Ты надо мной издеваешься, док? — развёл руки Джокер. — Как я найду этот треклятый адреналин в горе этого мусора? А ты вообще слепой.       Мужчина никак не возразил — он просто встал и дошёл до одного из дальних шкафов, со второй полки он взял несколько пачек и принёс их Джокеру. Последний озадаченно топтался на месте, пока врач, совершенно ничего не видящий, легко перемещался по комнате, наизусть помня все повороты, расположение шкафчиков и — тем более — местоположение лекарств.       — Держи. В ящике найдёшь шприцы.       Джокер неосознанно дёрнулся назад от подходящего к нему человека. Тот дал ему в руки какие-то упаковки, название которых Джокер даже не пытался запомнить.       — Знаешь, какой у него рост, вес?       — Понятия не имею.       — Тогда введи два кубика. Думаю, этого будет достаточно, должно подействовать.       Джокер не скрывал шока и недоверия, однако не находил подходящих слов, чтобы выразить своё замешательство.       — Всё закончится хорошо, — произнёс слепой и побрёл прочь.       — Откуда тебе это знать? — спросил Джокер, смотря ему вслед.       Человек по-доброму усмехнулся.       — Прорицательницей Вангой заделался? — полным недоверия голосом произнёс Джокер.       — Утратив зрение, я стал видеть гораздо больше, чем видел до этого. — Мужчина обратил невидящий взор в сторону заколоченного окна, будто к чему-то приглядывался. — Всё скоро кончится. Вам стоит поспешить.       Слепой лёг обратно на кушетку. Джокер стоял в полнейшем шоке почти минуту, иногда поглядывая на препараты, которые ему дали, снова переводил взгляд на врача и изумлённо покачивал головой, поражаясь себе и своей наивности. Вскоре он подошёл к нужному ящику, на который ему указал этот человек, и, достав шприцы — подходящие, на его взгляд, — пошёл к Бэтмену.       Брюс долго лежал в тишине, прислушиваясь ко всему, что казалось ему подозрительным. Он только не знал, был ли в сознании всё это время — или нет. Ему казалось, что он спит и слышит чьи-то шаги рядом; поднимал голову и осматривался — но никого не видел поблизости. Порой слышал чьи-то голоса вдалеке или крики, а может — это был шёпот Смерти? Брюс так не думал. Он вообще был не в состоянии думать. Брюс проваливался в сон; ему снилось, что он встаёт и идёт искать Джокера; кругом пустота и кромешная тьма, сквозь которую он почему-то изумительно видел. Брюс просыпался несколько раз, вспоминая, что всё ещё лежит на полу — раненый, оставленный Джокером на произвол судьбы. Брюс хоть и помнил, что Джокер оставил его здесь только на время, пообещав вернуться, — но с медленным ходом времени он вдруг стал подозревать, что ему наврали. Бэтмен хотел впасть в гнев или обиду, однако не пожелал испытывать почти никаких эмоций. Он попытался подняться — но это действие кончилось неудачей.       Вдруг в коридоре послышались негромкие шаги. Брюс не смог определить, кому они принадлежат, так как с трудом концентрировался на окружающем. Он насторожился — но очень скоро успокоился, когда увидел вышедшего из-за поворота Джокера. Последний довольно быстро приближался к нему и нёс что-то в руках, что не стал разглядывать Брюс, падая обратно на пол, запрокинув голову к потолку.       — Скучал по мне? — без какой-либо издёвки спросил Джокер, опускаясь рядом.       Бэтмен ничего не ответил — он и не знал, что можно было сказать. Брюс, кроме боли, испытывал ещё и смятение: ему было не по себе, ведь он никогда не находился в таком беззащитном состоянии перед Джокером. Бэтмен сопровождал все действия этого человека внимательным взглядом, на который был способен в данный момент, и не мог скрыть своего недоверия.       — Что это? — спросил он.       — Отрава, чтобы ты не мучился, — ответил Джокер, не поднимая на него взгляда, продолжая открывать упаковки. Бэтмен перехватил его руку и сильно сжал, вынуждая посмотреть на себя.       — Это была шутка, — чуть повысив голос, ответил Джокер, вырвав руку.       — Твой юмор сейчас совсем не уместен.       — Я погляжу, тебе стало лучше. — Джокер гневно глянул на него, а Бэтмен лёг обратно, на пол. — Можешь бегать, прыгать, да? А что тогда валяешься? Притомился?       — Помолчи.       — Я ему помогаю, а он мордой крутит, — фыркал Джокер, доставая шприц.       Брюс, чувствуя раздражение, быстро пришёл в себя, но говорить ему было всё ещё тяжело, поэтому он вновь промолчал.       — Я принёс тебе адреналинчик, чтобы ты взбодрился. — Джокер покрутил в руке какую-то ёмкость с жидкостью; а потом, посмотрев на неё, поморщился. — Сомневаюсь, что этот врач что-то ещё понимает. Он совсем выжил из ума.       Бэтмен, выслушивая пересказ Джокера о том, как он добыл лекарства, пытался осознать намерения клоуна. Брюс опять почувствовал себя некомфортно перед ним. Тот возился со шприцом недолго и после того, как закачал в него адреналин, хотел ввести иглу в вену, как вдруг понял, что сделать это сквозь защиту костюма невозможно. Бэтмен не позволил Джокеру самому снимать с его руки плотную перчатку и потому — сделал это сам. Клоун следил за ним, что несколько напрягало Брюса, однако он старался не обращать на это внимания, полностью сосредоточившись на поставленной задаче.       Боль не прошла полностью — но она сильно притупилась после того, как в кровь попало это вещество, заставившее встать на ноги. Брюсу стало намного легче, будто открылось второе дыхание. Он собрался с силами и был готов идти дальше.       Джокер с Бэтменом потратили слишком много времени на все действия — задерживаться ещё дольше они уже не могли. Эффект не продлится долго, к тому же по звукам автоматных очередей стало ясно, что лечебница в осаде. Спецназ получил приказ зачистить территорию ото всех больных и опасных пациентов. Ждать пока их обнаружат — самоубийство; да и не было никакой уверенности, что они узнают Бэтмена и не захотят в него стрелять.       — Бэтс, помоги мне, — не успевая за Бэтменом, попросил Джокер, протягивая к нему руки. Брюс почти не задумывался над его просьбой — но всё равно был удивлён, когда услышал эти слова. Джокер очень долго отказывал ему, а сейчас сам попросил о помощи. Брюс помог ему подняться, и они спешно направились к выходу.       Кругом была суматоха. Брюс серьёзно опасался, что их заметят, что им не удастся убедить наёмников не стрелять. Пациенты, которые осознавали свою погибель, в страхе пробегали мимо в поисках спасения. А другие — нашли свою смерть сразу, как только спецназ врывался в их палаты и расстреливал каждого, попавшегося на пути. Они ещё не добрались до тюремного блока, так как заходили с главного входа, а дорога оттуда предстояла им долгой. Поэтому здесь было относительно спокойно. Бэтмен, оставив Джокера у двери охраны, вошёл в комнату и принялся оперативно нажимать кнопки на панели управления. Вскоре раздался неприятный, но такой желанный грохот открывающейся двери. Она работала плохо, была тяжёлой — и потому очень медленно открывалась. Сердце застучало быстрее, когда через щель стал виден утренний пейзаж.       Они мгновенно рванули наружу. Сейчас стояло ранее утро — встававшее солнце касалось светло-жёлтыми лучами земли; трава была мокрая из-за недавно прошедшего дождя. Тишину природы нарушал только парящий над лечебницей вертолёт. Брюс надеялся, что он их не заметит или — в крайнем случае — не станет в них стрелять. Связь была такой же плохой — но Бэтмену всё же удалось вызвать бэтмобиль.       Пока он занимался своим устройством, Джокер никак не мог надышаться влажным воздухом, заполняющим его лёгкие, который после жутких, затхлых помещений казался таким поразительно чистым, что он был готов вдыхать его не останавливаясь. Бэтмен заметил, какое удовольствие получает от свободы Джокер, и сам почувствовал, насколько он этому рад. Джокер улыбался, оглядывался по сторонам, не обращая внимания на глухие отзвуки выстрелов и на сильную боль в ноге, просто позабыв о ней. Заметив на себе взгляд Бэтмена, он обернулся к нему. Ему показалось, что в поведении Тёмного Рыцаря есть что-то необычное, однако он ничего не произнёс.       — Спасибо, — вдруг вымолвил Бэтмен, наблюдая за реакцией Джокера.       Тот, чуть округлив глаза, удивлённо смотрел на него несколько секунд, а потом, усмехнувшись, произнёс:       — По-моему, это я должен благодарить.       Этого не было видно, однако Джокеру показалось, что губы Бэтмена двинулись в подобии улыбки. Ему захотелось съязвить что-нибудь на этот счёт, воспользовавшись мимолётной слабостью врага, — но вместо этого он просто сел в подъехавший автомобиль.       Тёмный Рыцарь покинул это место вместе с Джокером, хоть и не планировал сюда больше не возвращаться. Ему предстояло разобраться в этом деле; выяснить, кто всё это устроил, с какими намерениями, — и наказать виновных. Его ждала тяжёлая работа впереди — но пока он уходил.       Своды лечебницы «Маунт-Мэссив» постепенно отдалялись. Их угрюмый и мрачный вид осядет в памяти каждого очень надолго. Но воспоминания всё же куда приятнее реальности. Тем более такой.