***
Дверь камеры открылась, пропуская свет в темное помещение. Девушка, сидевшая на полу, в страхе подняла голову, ожидая появления палачей. Но в темницу вошла та, кого служанка меньше всего надеялась здесь увидеть. Фатьма остановилась прямо перед Мелек и осмотрелась. Это место ей совсем не нравилось, здесь царила удручающая атмосфера, где нет места радости и счастью, только безысходность, отчаяние и немой крик о помощи пропитали эту комнату. Взгляд Султанши остановился на рабыне, в её глазах застыл лишь один вопрос. Зачем? Мелек очень хотела сказать, что она ни в чём не виновата, что её подставили. Она втайне надеялась на то, что её госпожа этой гнусной лжи не поверит, встанет на её защиту и вызволит из этого страшного места. Увы, такой поворот событий больше напоминал сказочный сон, а не жестокую реальность. Фатьма тяжело вздохнула, готовясь к трудному разговору. -Это правда, Мелек? Ты предала меня? Служанка промолчала. Девушка смогла лишь жалостливо взглянуть на госпожу. Но Султанша расценила молчание как положительный ответ. Фатьма сглотнула, сдерживая слезы. -Как ты могла? — дрожащим голосом спросила она. — Ты была единственной, кому я доверяла. Я никогда не считала тебя своей рабыней. Я думала, мы подруги… Каждое слово госпожи больно ранило Мелек. Ей хотелось высказаться, но понимая безнадежность своего положения, она лишь смиренно опустила голову. А Фатьма всё распалялась. -Кто тебе велел?! Кому ты на самом деле служишь?! — кричала Султанша, не стесняясь стражи за стеной. — Ты перешла на сторону этой змеи Хюррем?! Или ты всё время служила Сулейману?! Втерлась мне в доверие, как гадюка, выведала мои тайны. Кому ты их донесла? Кто велел тебе убить меня?! Но сколько бы вопросов Фатьма не задавала, как бы сильно она не кричала на бывшую служанку, женщина осталась без ответов. На пару минут, длившихся вечность, в темнице воцарилась тишина. Султанша вытерла лицо, мокрое от слёз, успокоилась и вновь взглянула на Мелек, теперь уже равнодушно. Она хотела сказать что-то ещё, но передумала и ушла, бросив напоследок: -Надеюсь, Аллах простит тебе твои грехи… Дверь закрылась, Мелек осталась одна. Из её глаз ручьем лились слёзы, она поспешно их вытирала, но они вновь потоком стекали по щекам. Девушка сложила руки в замок перед грудью. Жест, обычно успокаивающий её, в этот раз не сработал. Хатун расцепила руки и уставилась в маленькое окошко под потолком. Она видела голубое небо и считала часы до своей смерти. Мелек не сомневалась, что её казнят. Даже сейчас, когда у неё нет языка, чтобы сообщить своей госпоже о новых кознях Михримах и Хюррем Султан. Служанка задрожала от неприятных воспоминаний. Обрубок языка был болезненным напоминанием о той ночи, когда девушку схватили, привели в темную комнату. Она умоляла их отпустить её, но слуги Михримах были безжалостны. Один ага схватил девушку за волосы, заставляя задрать голову. Второй, удостоив рабыню мрачным взглядом, вынул из-за пояса кинжал и медленно подошёл к Мелек. Она попыталась вырваться, но ага, державший её, лишь сильнее сжал волосы девушки, от чего та вскрикнула, чем и воспользовался человек с кинжалом. Болезненные воспоминания прервал звук шагов в коридоре. Девушка напряглась, готовясь к тому, что сейчас её убьют. Дверь в камеру открылась, и в темницу вошли двое мужчин. Один подошёл к девушке, и Мелек увидела в его руках темную ткань. Мужчина завязал ей глаза, затем к ним подошёл второй, а после они оба схватили рабыню под руки и куда-то её повели, оставляя мрачную темницу позади.***
Тем временем в своем кабинете Рустем зачитывал письмо, которое он написал от лица шехзаде Мустафы. Хюррем и Михримах стояли и слушали содержание. -Мой уважаемый, шах. Да пребудет с Вами мир и процветание! Надеюсь, что последние события не заставили Вашу веру в меня пошатнуться. С сожалением, вынужден сообщить, что мой отец, Султан Сулейман Хан, не желает прислушиваться к моим доводам. Он твердо намерен идти на Персию, однако я намерен этому помешать. Давно лелея этот план, никак не мог решиться, но всё же… Вы же помните, как мой дед, Султан Селим, пришёл к власти? Его отец был всё ещё жив, когда он стал правителем османских земель. Я подумал, почему бы не провернуть то же самое. Я не собираюсь убивать своего отца, но он уже стар и не так силен, как прежде. Почему не отправить его на заслуженный отдых, скажем, в Эдирне? Став султаном, я первым делом верну Вам утраченные земли и навсегда откажусь претендовать на Ваше государство. Надеюсь, что Вы одобрите этот план, и мы с Вами заключим выгодный нам обоим союз. Благодарю за Вашу поддержку, Султан Мустафа. Закончив чтение, паша отложил свиток с текстом на стол, а затем повернулся к Султаншам. Хюррем усмехнулась и удовлетворенно кивнула, но во взгляде её мелькнула горечь. Женщина похвалила зятя и ушла, оставив супругов наедине. Михримах задумчиво молчала, уставившись в одну точку. Рустем подошёл к жене и приобнял её за плечи, поддерживая. Она повернулась к мужу и улыбнулась. -Всё в порядке, Рустем, я не сомневаюсь в принятом мной решении, — сказала девушка и села на диванчик, стоящий в углу. -Но тебя что-то беспокоит, -заметил мужчина и присел рядом. Некоторое время Михримах молчала, а затем тяжело вздохнула. -Мне всё равно, что будет с Мустафой и его сыном, — она внимательно посмотрела на мужа. — Но после смерти Мустафы начнётся борьба Селима и Баязида. Будь жив Мехмед, всё было бы проще. Понимаешь, мама рассчитывала на то, что он отменит закон Фатиха и не будет проливать кровь братьев. Но в Селиме и Баязиде такой уверенности у неё нет. Ей рано или поздно придется выбрать одного из сыновей, а мне одного из братьев. Рука Рустема накрыла ладонь Султанши. -Михримах, жизнь — это постоянная борьба. Это выбор. И каким бы тяжелым он не был, его следует сделать. -Баязида бесполезно уговаривать вести себя разумнее. Он всегда себе на уме. У Селима же есть умная наложница, которая может привести его к трону, — задумчиво произнесла девушка. — Также у него есть поддержка султана. Мама, скорее всего, тоже встанет на его сторону. У Селима больше шансов победить, — она взглянула на мужа. — Ну, а мы встанем на сторону победителя.