***
Мустафу разбудили на рассвете 6 числа месяца октября. Гонец передал шехзаде приказ прибыть в лагерь султана. Ташлыджалы обеспокоенно следил за тем, как его господин собирается. Его сердце терзали сомнения и страх. Решившись, Яхъя-бей произнес: -Шехзаде, Вам не следует ехать к своему отцу. -Нет, я поеду, — уверенно ответил Мустафа, застегивая последнюю пуговицу темно-бордового кафтана. -Но Вы — наша надежда. Надежда всей Империи! Что нам делать, если наша надежда умрёт? — со страстью воскликнул поэт. Закончив с одеждой, Мустафа взял тюрбан в цвет кафтана и медленно отчеканил: -Видать, на то воля Всевышнего! — он повернулся к своему верному бею и продолжил уверенным голосом. — Надежда османов — не я, а тот, кого выбрал султан. И вам придётся смириться с его выбором, ибо приказ Падишаха не обсуждается. Ташлыджалы собирался было возразить, но Мустафа жестом остановил его, пресекая дальнейшие попытки поэта остановить его. Когда шехзаде вышел из своего шатра, янычары ему поклонились. Один из воинов вышел к нему и встал перед ним на одно колено, склонив голову. -Шехзаде, позвольте Вашим солдатам сопроводить Вас в лагерь Нашего Падишаха и в решающий момент возвести Вас на престол Османской Империи! -Встань, Атмаджа! — строго произнёс Мустафа. — То, что ты предлагаешь, является изменой не только Нашему Падишаху Сулейман Хану, но и всей империи! Я унесу этот разговор с собой в могилу. Ежели случится так, что я погибну в отцовском шатре, то следуйте моему наказу: не ропчите против нашего Повелителя, смиритесь с его решением, в первую очередь, ради ваших близких, которые ждут вас живыми и здоровыми! Не поднимайте бунта и оставайтесь верными подданными своему Падишаху! Аллах сам накажет виновных. А сейчас, я прощаюсь с вами. Не езжайте за мной. Да хранит вас Аллах! Тем временем… В паре километров от лагеря султана Селим и Джихангир прогуливались со своими сопровождающими, которые следили за шехзаде и их лошадьми, и говорили о Мустафе. -Я слышал, что брат должен прибыть в наш лагерь в ближайшие дни, — обратился младший наследник к старшему. -Да. Вроде через два дня он присоединится к нам, — кивнул рыжеволосый шехзаде, стараясь не смотреть на младшего брата. -Представляю, как Мустафа счастлив. Ведь он уже давно не был в походах. Я так рад за него. Уверен, что он сможет вновь заслужить уважение отца. -Конечно, так и будет, — Селим ободряюще похлопал Джихангира по плечу и улыбнулся, но лишь он знал, каких усилий ему стоило это сделать. -Мы с тобой давно не разговаривали, брат. Я благодарен за такую возможность, — улыбка же Джихангира была вполне искренней, от чего наследнику Манисы было не по себе. Разумеется, Селим понимал, что через несколько часов всё будет кончено, и его младший братишка узнает, что отец и старший брат его обманули, что прогулка была лишь отвлечением от того, что происходило в лагере султана. А когда они вернутся, будет уже поздно что-либо делать. Селиму было горько смотреть на улыбку младшего брата, ибо он прекрасно осознавал, что, скорее всего, после случившегося Джихангир его возненавидит, но ничего не мог с этим поделать, потому что желание Султана выше желаний простых смертных. Наступившую тишину прервали карканье и звук хлопанья крыльев. Подняв головы, шехзаде увидели в небе стаю черных ворон, не предвещающих ничего хорошего.***
Когда шехзаде Мустафа прибыл в отцовский лагерь, его встретило тревожное молчание янычар. Солдаты были рады видеть его, но их не покидало ощущение неминуемого рока. Они надеялись, что старший сын Сулеймана в лагерь не приедет, хотя несколько дней назад только и мечтали о том, чтобы санджакбей Амасьи прибыл к ним. Их настрой спал после приезда Султана, и над лагерем нависло ощущение угрозы. Мустафа спешился с лошади и сразу же направился в сторону султанского шатра. Янычары безмолвно просили шехзаде остановиться, не решаясь воспрепятствовать ему действиями. Когда наследник оказался совсем близко, его остановили стражники султана, попросив отдать всё оружие, что имелось у Мустафы. Шехзаде не стал роптать и снял с пояса меч, вытащил кинжал и отдал их страже. Они проверили, нет ли ещё оружия у наследника, и только убедившись, что все сдано, пропустили его в шатер. В шатре было очень темно. Мустафа не видел своего отца. -Повелитель? — позвал шехзаде, но не получил ответа. Наследник вдруг почувствовал толчок в спину. Не удержавшись, он упал на колени, но встать уже не успел. Его окружили люди в темных одеждах, их головы покрывали тюрбаны, а лица скрывались под масками. Мустафа сразу понял, что перед ним немые палачи. Двое мужчин схватили шехзаде за руки, чтобы тот не смог вырваться, а один, стоявший позади, накинул на шею наследника удавку. Мустафа пытался скинуть руки палачей, но мужчины были сильнее и крепче. Задыхаясь из-за нехватки кислорода, он взглядом искал своего отца, тот стоял за ширмой и наблюдал, как его сыну с каждой секундой становится сложнее дышать. Ещё несколько минут шехзаде отчаянно цеплялся за жизнь, пытаясь позвать отца. Наконец, силы покинули мужчину, и он упал замертво. Тем временем… Дворец в Амасье. Нергисшах разбудил какой-то шум. Первые несколько минут она старалась не обращать на это внимания, думая, что это слуги приступили к работе. А потом молодая Султанша услышала женский крик, полный отчаяния. Вскочив с постели, старшая дочь Мустафы даже не озаботилась тем, чтобы одеться. Нергисшах накинула халат и побежала в сторону звуков. Чем ближе она была, тем больше узнавала женский голос. Кричала Румейса. Вбежав в покои жены своего отца, девушка застала страшную картину: мужчины в черном удерживали несчастную женщину, пытавшуюся отбить у палачей своего сына. -Что здесь происходит?! Немедленно отпустите моего брата! — велела Нергисшах человеку, который держал сопротивляющегося мальчика. Когда она попыталась отобрать брата, ей заломал руки за спину ещё один немой палач, до того стоявший за дверью. Мехмед кричал и вырывался, пытался укусить державшего его мужчину за руку, но тот просто закинул мальчишку к себе не плечо и вышел из покоев, не обращая внимания на крики женщин, пытающихся защитить шехзаде. Плачущих Румейсу и Нергисшах связали и бросили в покоях. -Я знала, что все так случится, — рыдала несчастная мать. — Почему он меня не послушал? Почему мы не сбежали? Девушка задавалась тем же вопросом. Из её глаз брызнули слёзы скорби по отцу и брату, ибо теперь у них не осталось никаких сомнений, что Мустафа мертв. Когда Мехмеда увезли, слуги освободили своих бывших госпожей. Но сколько Румейса не спрашивала, она не смогла узнать, куда увезли её сына. Тем временем… В султанский лагерь вернулись Джихангир и Селим. Первым, что увидели шехзаде, была толпа янычар, которые окружили что-то, лежащее на земле. Подойдя ближе, они увидели своего брата Мустафу. Мёртвого.