***
Звякнул колокольчик, вошёл очередной посетитель. Алек продолжал смотреть в окно, согревая замёрзшие руки о кружку с горячим чаем. Он понимал, если выпьет ещё хоть глоток кофе, то его стошнит. К тому же, чай был интересным объектом для наблюдения. Плавающие в нём листики и цветочки погружали его в ещё более глубокое состояние меланхолии. В кофейне, несмотря на выходной день, было не много посетителей: две девушки пили молочные коктейли и о чём-то оживлённо спорили, за столиком у самого входа сидел мужчина лет пятидесяти, с книгой и остывающими блинчиками на тарелке, о которых он, кажется, вовсе забыл. Сам Алек сидел за самым дальним столиком у окна. Здесь приятно грела батарея, помогая оттаять замёрзшим конечностям. С чёрных непослушных волос на столешницу падали капельки воды от растаявшего снега. Перед выходом, благодаря своей головной боли, он забыл нанести руну тепла, о чём довольно скоро пожалел. Хорошо, что он хоть один клинок прихватил с собой. Всё же это затишье с демонами его и вправду пугало. Неизвестно, нападут ли себастьяновы демоны сейчас, или потом. А если потом, то когда это «потом»? Такая неопределённость была явно не по душе Алеку. Кто-то осторожно постучал по столешнице. — Могу я присесть, или вы кого-то ждёте? Алек одарил стоящего рядом удивленным взглядом, от которого, тот рассмеялся. По мнению «гостя» голубые глаза так забавно походили на два идеально круглых блюдца. — Фауст? — С утра был им, — маг для убедительности покрутился вокруг своей оси, пригладил длинные волосы. Они всё ещё были в таком же растрепанном состоянии. — Ну что, узнал? Веришь, что я это я? — Думаю, что верю. Присаживайся, — Алек ответил улыбкой и отпил чай. — Ты кстати опоздал. — Прошу меня извинить за все те неудобства, что доставила вам моя скромная персона. Пришлось чуть задержаться, а точнее отбиваться, — маг усмехнулся и, закинув ногу на ногу, с интересом уставился в меню. — Отбиваться? — изумлённо переспросил Алек, уставившись на собеседника. Неужели демоны? — Ага, — маг кивнул. — Скажем так, один мой хороший знакомый был очень не в духе. — Видимо не очень-то и хороший знакомый. — Возможно… — задумчиво протянул Джерамайа, но тут, же встрепенулся — Официант! — Фауст щелкнул пальцами. Алек долго не мог понять, что же кажется ему странным, но вскоре понял. Официант никак не отреагировал на необычные молочно-белые глаза Фауста. Из этого Алек сделал вывод, который посчитал вполне разумным — маг накладывал чары на свою колдовскую метку. Ничего нового, или удивительного. Большинство магов так делали, включая Магнуса. Ожидая свой заказ, маг снова занимал себя сосредоточенным плетением мелкой косички, хотя Алек и удивлялся тому, как из этого спутанного вороньего гнезда, можно было сделать хоть что-то. — Неужели ты потерял расчёску? — наконец поинтересовался он, когда Фауст, слишком, сильно дёрнув светлую прядь, зашипел и поморщился от боли. — Кажется в прошлом столетии, — улыбнулся Джерамайа. — Мне они нравятся такими. Алек пожал плечами, мол, как знаешь, и вернулся к наблюдению за чаинками и цветочками в своей кружке. — Ты бы тоже что-нибудь съел, — посоветовал Фауст, жмурясь от удовольствия, когда кусочек малинового торта оказался у него во рту. — Выглядишь неважно. Сколько ты спишь? Алек задумчиво развёл руками. — Часа четыре. Не знаю. — Шутишь? — вилка с кусочком торта зависла в воздухе. — Почему сразу шучу? — Постой. Вы нефилимы больше месяца бегали по Нью-Йорку в компании «пушистых друзей», а теперь, когда есть возможность, то ты даже не отдыхаешь? — Не то чтобы я не пробовал… — Алек вздохнул. — Не могу... И, «Пушистые друзья»? — Оборотни, — пояснил маг, небрежно махнув рукой. — Да куда смотрят твои родственники? Хотя... Мариза и Роберт в Аликанте, да? Алек кивнул. — Вы знакомы? — Не то чтобы... Но они пару раз обращались ко мне с просьбой помочь нефилимам. Но я, к сожалению, не из тех магов, которые используют свою силу, — на удивлённый взгляд Алека он тут же ответил: — Бывает и такое. Нет, конечно же, я делаю редкие исключения, но поверь мне, они достаточно редкие. К тому же твои родители обращались ко мне давно, ещё до того, как Конклав узнал о том, что Валентин жив. Некоторые из вас, часто обращаются с нами, магами, так, словно мы отбросы общества или попросту считают нас чем-то вроде старого ковра — вроде как старый и абсолютно ненужный, но он не то чтобы сильно мешает, поэтому, так уж и быть, пусть остаётся. Алек усмехнулся. Подобное отношение к жителям нижнего мира встречается довольно часто среди сумеречных охотников, хотя, конечно же, сейчас, когда идёт война, многие объединяются с нежитью. Сам же Алека никогда не стремился делить всё живое на магов, оборотней, нефилимов и прочие рода. — Хорошее сравнение. К моему отцу очень подходит, но только его время от времени этот старый ковер начинает раздражать… готов спорить, что не согласился ты именно из-за него. — По большей части, — маг согласно кивнул, отправляя в рот очередную порцию пирога. — Не самое приятное чувство, если приходится делать то, чего не любишь, да и спасибо даже никто не скажет. Твой отец с большей вероятностью поблагодарил бы лифт, за то, что тот остановился на нужном этаже, нежели мага, оказавшего помощь. — Ты прав. — А ты на него не похож, — резонно заметил Фауст. Алек грустно улыбнулся, снова переведя взгляд на проходящих мимо кофейни людей. То же самое часто повторял ему Магнус. Он говорил, что Алек намного лучше. Намного лучше остальных. Алек никогда не верил. — Да. Мне говорили об этом… — Алек отпил чаю. — А твои родители? Могу я узнать? Парень понимал, что рискует нарваться на любую неожиданную реакцию, так как для магов, по большей мере, тема семьи болезненна. От многих родители отказываются, потому что они просто не могут принять это. Полюбить таких детей. Ещё в раннем детстве у большинства из магов проявляются довольно заметные демонические знаки. Рога, необычные глаза, хвосты, крылья или же особенный цвет кожи. Некоторым же из детей-магов всё же везёт и родители, смирившись, любят их такими, какими они есть. Такими были родители подруги Магнуса — Катарины Лосс. Ему об этом рассказывал Магнус, так же как и о том, что его собственные мать и отец называли его выродком. Фауст кивнул, давая понять, что он не против рассказать Алеку захватывающую историю о своем детстве. — Был солнечный день, когда она — моя мать — гуляла босиком по горячему песку на родном берегу Сан-Франциско, — он сделал глоток из своей кружки и откинулся на спинку стула. Алека привлекала манера повествования мага. Он так говорил, только когда рассказывал какую-нибудь очередную историю. — И совсем не ожидая того, она встретила странного мужчину в поношенной одежде. Его, и без того взъерошенные, волосы трепал ветер с моря. Заметив женщину, он такой же босой, как и она, подошёл ближе. Он посчитал своим долгом сообщить ей, что её ребенок ни что иное, как маг. Понятное дело, что она не поверила, но после, спустя месяц или два, она стала замечать странные вещи, происходившие округ нее: смерть любимой собаки, мертвы птицы у её дома, частые бури и ураганы, не характерные для этой местности и тому подобное… В страхе, что на её семью могли наслать порчу или проклятье, она решила обратиться к гадалке, а та, колдуя над картами, рунами, костями младенцев, омытых в крови девственников, сказала, что её ребенок — порождение самого Сатаны, — вспомнив о своём пироге, Джерамайа отправил один кусочек себе в рот. — Так что к моменту моего рождения у моих родителей уже был план убийства, — он съел еще один кусочек. — В тот день, кстати, тоже было солнечно. Алек нервно усмехнулся, думая о том, как легко этот маг шутит о том, о чём другие и всерьёз говорить не решаются. — Стоило мне появиться на свет, я услышал крики моей матери - она увидела мои глаза. Кстати, это единственное моё воспоминание о ней. Да, тогда эта женщина испытала ещё большее отвращение ко мне, помимо того, что я был «отродьем Сатаны». Суеверный народ тогда был. Отец уже стоял наготове. Меня он упаковал в мешок и был готов унести на берег под покровом ночи, чтобы выбросить в Тихий океан. Слава Ангелу, что тот странный мужчина с берега оказался моим спасителем. Скорпиус Кахос, в дальнейшем ставший моим приёмным отцом. Он перехватил моего настоящего отца на полпути к линии берега и убедил отдать меня. Тот был совсем не против избавиться от сына-отродья таким способом, чтобы не брать грех убийства на душу. В общем, меня вырастил Скорпиус. Мы часто путешествовали, ему не нравилось долго задерживаться на одном месте, поэтому за год мы могли сменить до тридцати городов, благо его магические услуги всегда пользовались спросом и приносили хорошие деньги. Мне было около двадцати, когда мы осели в Бангоре, штат Мэн. Неудачное время. Середина двадцатого века. Там шла война между магическими кланами, делившими город. Клан, состоящий из приезжих магов принуждал всех присоединиться к ним. Отказавшихся же они убивали, чтобы не дать появиться третьей стороне в их войне с коренными магами. Мы со Скорпиусом собирались уезжать как можно быстрее, и я ждал его в мотеле, с чемоданом. Он должен был вернуться от клиентки. Но так и не вернулся. А когда в дверь начали ломиться маги, мне ничего не оставалось, кроме как создать портал и переместиться за окраину города. Я так и не попрощался со своим отцом. Даже трупа его не видел. Скорпиус был мои единственным близким человеком, моей семьёй… Я помню, как просто шёл по дороге, подальше от города, в котором умер мой отец и неизвестно, сколько умрёт ещё невинных магов. Пожалуй, он и после смерти помог мне, он оставил деньги. Это был, несомненно, плюс, потому как после Бангора я отказался от любого использования магии на очень долгое время. После тех событий я всё так же путешествовал, останавливаясь то тут, то там. Я знакомился с новыми людьми, магами, пробовал выпечку, фрукты, ягоды, местные деликатесы, иногда всё же оказывал магические слуги, просто ради интереса и практики. Одно время я путешествовал с группой музыкантов, выступавших по всей Америке. Было много наркотиков, куда же без этого. Но потом как-то так случилось что я осел в Нью-Йорке. Тут много магов, но лично я знаком всего с парой или тройкой... Теперь я живу в на Манхэттене и иногда всё же путешествую по миру. Замолчал Фауст как-то внезапно. Маг увлечённо поедал свой пирог, а Алек перебирал в голове мысли, пытаясь выстроить хоть сколько-нибудь логичное предложение. Вот так взять и рассказать. Свою историю. Взять и выложить о себе так много малознакомому человеку. — А ты знаешь, какой сорт кофе самый популярный в Колумбии? Алек уставился на Фауста. Он пытался понять, что тот сказал, потому что его слишком внезапно вырвали из цепи собственных размышлений. — Прости, что ты сказал? — он чувствовал себя идиотом, задавая это вопрос. Маг весело усмехнулся. — Я спросил, знаешь ли ты, какой сорт кофе самый популярный в Колумбии? Охотник едва сдержался, чтобы не рассмеяться, тому, как непринуждённо, легко и играючи маг перевёл разговор в абсолютно иное русло. Фауст был замечательным собеседником. Из разговора о кофе, он пустился в рассуждения о тортах и малине, рассказал, что однажды, путешествуя по миру, он попробовал самую вкусную малину, которая росла в Бельгии. Там он некоторое время помогал на плантации, познакомился с одним магом, который готовил потрясающие пироги. А торты Фауст всегда любил, и вообще любое сладкое. Особенно Французские круассаны! О них повествовала история приключения во Франции, в которой были замешаны лже колдуньи, кошки, круассаны, два хомяка и пара людей. Разговор продолжился на улице, когда они решили прогуляться. Маг охотно отвечал на вопросы Алека, без труда излагал ему что-то из своей жизни. А Алеку только и оставалось, что преданно, с интересом, буквально заглядывать в рот магу. Как он помнил, ещё никто из ему подобных так просто не говорил о своей жизни. Тягучая пучина мыслей, наконец, не затягивала его в свои объятия, потому что Алек едва успевал за ходом разворачивающихся действий в историях мага. Иногда и он сам что-то рассказывал, но ему это давалось не так просто. Совсем не просто. Открываться кому-то было очень трудно, особенно если этот кто-то — маг, да и знаком ты с ним только второй день. Хотя конечно, бесспорно можно было бы признать, что с Фаустом ему было довольно легко общаться, насколько, это вообще было возможно, учитывая всю ситуацию. Около семи часов Алек получил сообщение от сестры, и ушёл на охоту. В некотором роде он был рад, тому, что идёт охотиться. Всё это бездействие и ожидание неизвестно чего, просто убивало. Благо их прогулка с Фаустом закончилась не далеко от Института, и Алек смог быстро захватить оружие. Остаток дня Джейс, Клэри, Изабель и Алек усердно вычищали гнездо демонов-пауков в заброшенном доме на Манхеттене. Оставалось только гадать откуда они там взялись. Алек брезгливо сморщившись, обтёр подошву сапога об пол. Он только что раздавил особо крупного, с кошку, паука. Хруст паучьих скелетов и шуршание бесконечного количества мохнатых лапок не вызывали у него тёплых чувств. Остальные вроде чувствовали себя вполне уверенно. Джейс вонзил клинок серафима в большого демона, свисавшего с потолка. — А я-то наивный, думал, мы всех их уничтожили в прошлом месяце. — Джейс расстроено покачал головой, глядя на нескончаемое полчище членистоногих. — Мечтай больше, — отозвался Алек. — Лучше объясни, как вы их нашли? — Учитывая, что этот вид почти вымер, мы не сразу обратили внимания на трех пауков размером с Чёрча, которые выползли из-за дома и остановились посредине дороги. Вообще, может примитивные вывели новый вид, кто ж из знает? А когда медальон Иззи загорелся, я всерьёз задумался. А вот когда один из них попытался позавтракать Саймоном, я уж точно был уверен — дело не чисто! — Ну надо же, какая проворная сообразительность! Сколько раз мне нужно повторить что «почти вымерли» совсем не достаточно. — Это незначительная мелочь. Алек хмыкнул и предпочёл промолчать. Когда охотники очистили заброшенный дом, всем составом они вернулись в Институт. Но, не успели они пересечь порог, как втора группа, вернувшись из своего патруля, известила о том, что им нужна помощь с гнездом. Весьма ожидаемо Алек был рад этому. Провести очередную бессонную ночь с пользой, это ли не лучше, чем просидеть в библиотеке с книгой, напряжённо вчитываясь в одну и ту же строку. К тому же в стрельбе практика никогда не помешает. Она всегда помогала отвлечься, сосредоточившись на дуновениях ветра, на колебании перьев стелы и тетивы, на дыхании. Но кто ж знал, что гнездо демонов будет сосредоточено в Бруклине? Куда бы Алек не повернул, не посмотрел, везде, казалось, отпечатался образ Верховного мага Бруклина, и явный след сандалового дерева. Алек зажмурился и взъерошил волосы. Так не может продолжаться вечно. Ведь не может же? Телефон в кармане по-прежнему молчал, и Алек всерьёз беспокоился, жив ли Магнус? Хотя, вряд ли во всём Нью-Йорке найдётся самоубийца, готовый посягнуть на личное пространство Магнуса Бейна. Алек прислонился к кирпичной стене и, подняв лицо к небу, наблюдал за тем как, медленно кружась, падает снег. Небо было сиреневым в синих разводах, из-за того что его подсвечивали фонари города оно, казалось, висело совсем низко. С тоской он вспомнил о приближении Рождества. Его любимый праздник. Желания праздновать не было, да и вряд ли выпадет такая счастливая возможность, учитывая сегодняшнее обострение активности демонов. Вдруг завтра они уж не проснутся? Нападёт Себастьян ночью на Институт и всё для них будет кончено. Один за другим могут пасть Институты, Безмолвный город, потом и Аликанте. И тогда Моргенштерн младший достигнет цели - завладеет сумеречным миром, населит демонами. Краем сознания Алек думал, что лучше бы и так, чем-то, что есть. Было холодно, ветер неприятно колол открытые участки кожи, и Алек решил обойти квартал побыстрее и вернуться к остальным. Возможность практики в стрельбе представилась незамедлительно, стоило только завернуть за угол. Мелкая сошка, но тоже опасный демон, а потому Алек поспешил прикончить его метко пущенной стелой. Отделался он лишь парой царапин на щеке, потому что не успел среагировать на игольчатый хвост демона, оказавшийся в опасной близости от его лица. Остальная группа тоже была в порядке. Когда Алек их нашёл, они закончили с группой таких же демонов. Остальная часть патруля прошла почти так же гладко. Единственное, им пришлось преследовать несколько смердящих вурдалаков, которые, оказавшись загнанными в канализацию, принялись обороняться по средствам нападения. Вернулись в Институт с рассветом.***
Всё утро Алек провёл в безуспешной попытке уснуть, но в итоге занялся уборкой. Ещё один прекрасный способ отвлечься. В полдень бодрый и отдохнувший Джейс заявился к нему и предложил потренироваться. Алек охотно согласился. После нескольких спаррингов они наблюдали, как тренируется Изабель и Клэри. Джейс отпускал замечания и комментарии. Сам же Алек странно для себя обнаружил, что прибывает в относительном спокойствии. Возможно, это было успокаивающее действие уборки в комнате, а потом и чистки оружия в оружейной, а возможно, он просто был рад, что все его родные ещё живы. После тренировок было принято коллективное решение пойти в «Таки». Около Института их уже ждал Саймон. Не успел Алек с ним поздороваться, как телефон оповестил о новом сообщении, заставив его испуганно подскочить. «Если спасения мира на сегодня не запланировано, то оповещаю: Я свободен сегодня. Буду в Нью-Йорке, снова по делам, а после - точно свободен» — писал Джерамайа. Алек виновато поглядел на телефон, он и забыл о маге. «Ладно. Я буду там.»