Who Knew

— Лу, как дела на работе? — стараясь звучать равнодушно, спрашивает Джей. — Хорошо, мам, а что? — Да нет, ничего, просто пытаюсь завести разговор… — отвечает она, переводя внимание на только что закипевший чайник. Луи бы попытался вникнуть глубже, если бы не трое шумных детей, которые в этот самый момент забежали на кухню. У обеих девочек в глазах стояли слёзы. — Что случилось, мои малышки? — Луи спрашивает их, становясь на колени, дабы поравняться с ними ростом. Стелла ныряет к нему в объятия, а Дорис скрещивает ручки на груди. Эрнест улыбается так, словно ему вообще наплевать на всю эту драму, и он просто ждёт момента, чтобы вернуться к игре. — Элла не давает мне играть! — жалуется Дорис, показывая пальчиком на Барби в руках у младшей. — Не даёт, солнышко, — помогает Джей, а Луи задумывается о том, с какого возраста можно начинать исправлять грамматику ребёнка. Может быть, ему стоит попытаться и со Стеллой. — Я тётя! Я больше! — возмущается Дорис. Луи стоит погладить себя по голове за то, что он смог удержаться и не закатил глаза на это заявление. — Малыш, почему тётя Дорис не может поиграть с куклой? — Ну, это же моя кукла, папочка, — отвечает Стелла. — Нет, love, это кукла Дорис, — Луи знает, ибо это был его подарок на её второй день рождения. Гарри его выбирал. — Но… — Я же тебе говорила! — смеётся Дорис. — Эй, ты, — серьёзно смотря на сестру, говорит Луи, — не будь такой злой. Ты можешь найти ей ещё одну Барби? Тогда ты будешь играть с этой, а она с другой, — она кивает. — Тебя всё устраивает, принцесса? — спрашивает Луи, обращаясь к дочери. Стелла дует губы. — Не будь такой сложной. — У меня будет Барби? — она спрашивает у Луи, но Дорис — та, кто отвечает. — Да, племяша, у тебя будет Барби. Пойдём найдём её вместе, — говорит она, беря за руку Стеллу. Девочка мигом бежит за Дорис с маленькой улыбкой на лице, так и оставляя Луи стоять на коленях. Он бы хотел, чтобы и решение его проблем было таким же простым и быстрым. Играя в телефон мамы, Эрнест ждёт, пока Луи выпьет свой чай, чтобы пойти на задний двор и поиграть вместе с братом в футбол. Существует какая-то разница между тем, чтобы иметь собственного ребёнка и младшего брата. Луи имеет большое влияние на него и, как только появляется свободная минутка, забирает брата из рук родителей, уезжая с ним в Тренировочный Центр Донкастера. Он надеется, что позже ему удастся переманить и Стеллу на сторону футбола. Говоря об этом, Луи вспоминает, что через пару месяцев его ждёт ещё одна благотворительная игра. Это будет первая игра за очень долгое время, что он не играл, первая игра с того момента, как он ушёл из One Direction, и он не будет врать и говорить, что не нервничает. Нервничает. Ещё как. Но также его переполняет безграничная радость, что на этот раз на поле он будет держать руку уже своего ребёнка… Ох, ему надо поговорить об этом с Брианой, ну, сравнить графики и всякое такое. За время решения детских проблем, чаепития с мамой и футбола с братом Луи почти пропускает тот момент, когда старшим близнецам нужно возвращаться домой со школы. Он просит маму приглядеть за Стеллой, чтобы сделать сюрприз сёстрам. Они уже выросли из фазы «О, Я ТАК СЧАСТЛИВА, ЧТО МОЙ СТАРШИЙ БРАТИК ЗДЕСЬ», сейчас девочки просто по большей части смущаются, когда Луи появляется, чтобы забрать их. Ему это нравится. — Боже мой, это что, Луи Томлинсон? — первое, что слышит Луи, заходя на территорию школы, где должны были ждать Фиби и Дейзи. Как и предполагалось, девочки стоят возле входа в школу. Фиби закатывает глаза: она определённо сестра Луи, гены, чёрт возьми, а Дейзи улыбается широкой улыбкой, немного краснея, говоря какому-то мальчику рядом с ней, по-видимому, свалить, ибо после этого его как ветром сдувает. Луи даже не замечает. — Что происходит с моей четырнадцатилетней сестрой? — он спрашивает Дейзи, пока Фиби обнимает его. — Дейзи просто в него влюблена, и он только что пригласил её на выпускной, — Фибс отвечает первой. — Разве выпускной не в декабре? — сейчас же август, он думает. — И, секундочку, ты что, влюблена? — ему даже не требуется подделывать негодование, его сердце разбито на кусочки. Он до сих пор помнит первого парня Физзи… Блять, он помнит первого парня Лотти. Луи не был готов познакомиться с ещё одним. Его малышки так быстро выросли. Когда он думает, что через пару лет это случится со Стеллой… Нет, не через пару. Через много, много лет. По факту он не собирается пока об этом даже думать. — Заткнись, Фибс, — угрюмо говорит Дейзи, — я знаю, «следи за языком» и всё такое, но ты заткнись тоже, — поворачиваясь к Луи, отчеканивает девочка, а тот громко смеётся над этим, словно получил какой-то моральный выговор, хоть это и всего лишь его сестра. Они идут вместе к машине, и, как благословение, девочки «укрывают» его от людей: они вцепились в обе его руки и быстро ведут брата к парковке, чтобы никто не мог его остановить. Луи благодарит небеса за это, ибо он совсем не в настроении говорить всем «привет» и улыбаться на фото. По дороге домой Дейзи объясняет, что у них в школе будет специальный благотворительный бал в следующем месяце для помощи местному приюту для животных, так что они будут продавать билеты и жертвовать полученные деньги. Когда она говорит, что это изначально её идея, Луи думает, что заплачет: она ведь спокойно могла попросить деньги у него, но не сделала этого. Ему стоит выписать маме огромный чек для девочек в день бала. После этого разговор заходит о её влюбленности. После этого — о влюблённости Фиби, потому что «ты рассказала о моих секретах, теперь я расскажу о твоих». К тому времени, как они подъезжают к дому, Луи полностью оснащён новой информацией и очень горд отношениями с сестрами, так же как и у него с Джей, даже если у них и были трудные времена… Короче, не важно. Давайте просто скажем, что Джей не всегда была согласна с его действиями, но никогда не оставляла его одного. Ему остаётся только надеяться, что он сможет быть таким родителем для своей дочери. Когда они входят в дом, конечно же, всё внимание его сестёр переключается на Стеллу, так что он идёт в гостиную, дабы прочитать пару эмейлов и написать сообщение Бриане, что у них всё хорошо. На часах почти семь вечера, когда Фелисити приезжает с практики, привозя кучу пакетов еды из МакДональдса, прямо по заказу Фибс. Физзи почти девятнадцать сейчас, и из всех доступных ей профессий она решила учиться на медика в США. Так что теперь она работает в клинике, владелец которой один из бывших начальников их мамы, выполняя кучу бумажной работы и просто готовясь к тому, что ожидает её в сентябре, когда она уедет на учёбу. Вау. Луи правда не может поверить, что время летит так быстро. Ещё будто вчера он, Гарри и Физзи спорили в гостиничном номере по поводу того, какой галстук ему стоит надеть, а сейчас он слышит, как она кричит из кухни: — Какой ты будешь? — спрашивает Физ, показывая на бургеры. — Ты когда-нибудь видела, чтобы я ел салат? — закатывая глаза, Луи берёт один с беконом. — Боже, Луи, даже если там и зелень, это всё равно бургер, — она смеётся. — Но он же зелёный! — И да, я видела, как ты ел салат, когда… — она вовремя запинается, а Луи делает вид, что не знает, что она хотела сказать. Взамен они улыбаются друг другу, и он спрашивает, всё ли готово к её переезду, пока они идут обратно в гостиную. Дэн только что приехал и, как и все остальные, порхает над Стеллой. Дорис привлекает к себе внимание, и все обмениваются знающими взглядами, потому что, очевидно, девочка ревнует. Поэтому Луи сажает её к себе на колени, и они разговаривают о недавно вышедшем фильме о принцессах, который он пока ещё не смотрел, но делает вид, что знает, о чем идёт речь, и что фильм ему понравился.

***

— Не поздновато ли ехать домой? — спрашивает Дэн, когда Луи начинает прощаться с каждым. Поздновато. Это был тяжёлый день, и он устал, но прошли годы с тех пор, как он спал в доме своей мамы. Он просто не может больше. В стенах той комнаты хранится слишком много воспоминаний, двигаться дальше от которых он не в силах. Луи всё ещё помнит первый раз, когда он приехал домой прямо после того, как они прошли на Х-фактор, и как он хотел, чтобы Гарри был здесь с ним. Ни для кого не было секретом то, что они подружились с первых минут общения, и когда настало время ехать домой на каникулы, и Луи, и Гарри ныли родителям о том, как сильно они хотят быть снова вместе; тогда Луи ещё пытался, правда пытался бороться со своими чувствами. Энн бы не позволила Гарри быть вдали от семьи на Рождество, и они оба выносили своим мамам мозг настолько, что Джей пришлось позвонить Энн и пригласить их на обед двадцать четвертого декабря на день рождения Луи. Когда Гарри появился на пороге его дома в старом маленьком Донкастере в полседьмого вечера и с огромной улыбкой на лице, когда вся его семья ещё выбиралась из машины, страх Луи исчез: Томлинсон просто знал, что этот мальчик особенный. Луи помнит, как он умолял Джей настоять на том, чтобы семья Гарри ночевала у них, и это было разумным, потому что дорога до Чешира была довольно долгой. Так они и оказались с Гарри на диване в гостиной, разговаривая до восхода солнца двадцать пятого. Хотя день рождения Луи уже прошёл, он чувствовал, что только что получил самый лучший в мире подарок — тот, который будет с ним на протяжении многих лет. Джей знает. Физзи тоже. Они не говорят ничего. — Это будет спокойная поездка, и я уверен, что она будет спать всю дорогу до Лондона, — он говорит, будто и не вспоминал только что счастливые годы своей жизни, а остальные делают вид, что они не заметили. Но они заметили. Луи знает, потому что это слишком очевидно. Он поднимается наверх, чтобы поцеловать на прощание Эрнеста и Дорис; они уснули примерно час назад, и только тогда Луи понимает, что Стелле тоже уже пора спать. Дейзи и Фиби обнимают его крепко и просят о визите к нему в Лондон на ближайшие выходные. — В течение пары недель, хорошо? Я просто не уверен, что смогу забрать вас, но вы можете приехать на поезде, Физз делает это постоянно. — Да, мы можем, — соглашается Фиби, забирая Стеллу из рук Фелисити для поцелуя. — Пока, Физз, — он говорит, обнимая девушку, которая на голову выше него самого. Так нечестно! — Приезжай ко мне перед тем, как уехать, хорошо? Может, я помогу тебе с переездом? — Это LA, Луи, — виновато говорит она, и да, окей, это LA. — Я обязательно приеду, обещаю. — Отлично, love. Не то чтобы Луи никогда не был в LA после того ужасного, ужасного дня: он руководит компанией, в конце-то концов, и у него есть встречи. Он просто… избегает. Так сильно, как только может. И, когда лететь приходится, это зачастую один или два дня — достаточно для того, чтобы выполнить все дела и не быть замеченным. Джей он обнимает последней и только потом ощущает, как тяжесть всей прошедшей недели обрушивается на него. Зейн, который только завершил европейскую часть тура, снова в процессе записи уже нового альбома, и это очень выматывает — планировать написание песен так, чтобы это совпадало с графиками их обоих. После всего Зейн — единственный, кому Луи доверяет свои тексты, но это не значит, что у него больше нет артистов, о которых нужно переживать. Например, следом за Зейном, 5SOS подписали контракт с 78 Рroductions два года назад, и с тех пор, как стартовал их мировой тур, у Луи накопилась куча бумаг, с которыми стоит разобраться. Всё крутится, и, если бы у него не было Лиама для помощи (как партнера, но больше, как друга), он честно не знает, где бы был сейчас. — Позвони мне, когда доберёшься, хорошо? — спрашивает Джей, обнимая его на секундочку дольше. Когда он забирает Стеллу из рук Фиби и усаживает её на детское сиденье в машине, у девочки уже слипаются глазки. — Ты хочешь спать, принцесса? — Да, папочка, — вяло отвечает, — в кроватку сейчас? — Мы уже едем домой, солнышко, скоро будешь в кроватке, обещаю. Она немного причмокивает, пока Луи пристёгивает ей ремень безопасности, и он разговаривает с ней ещё немного, пока она улыбается, уже готовая уснуть. Он возвращается в Лондон немного меньше, чем за три часа, ибо дороги пустые, и укладывает Стеллу в кровать примерно около часа ночи. Луи переодевается и ложится рядом с ней. Она действует на него, как обезболивающее, поэтому провалиться в сон у него занимает минут пятнадцать. Он побудет счастлив ещё двенадцать часов в этот день.

***

Луи просыпается рядом со щекочущими подбородок волосиками и лёгкой тяжестью на груди — самая лучшая тяжесть в мире. Когда он открывает глаза, голубые океаны Стеллы уже смотрят на него, и это должно быть жутким, за исключением того, что это самая обожаемая вещь, которая когда-либо с ним случалась. Луи улыбается и убирает её светлые волосы с лобика. — Доброе утро, малыш, — шепчет, она улыбается. — На улице дождь, папа. — Правда? — он поворачивается, пытаясь посмотреть в окно. — Да, — девочка отвечает, — я голодная-я-я, — говорит потом, вставая с постели и идя в сторону ванной. — Пи-пи, а потом кушать? — Стелла спрашивает, и Луи смеется, ещё не до конца проснувшись. — Да, love, — он говорит, вставая за ней. — Тебе нужна помощь? — он спрашивает, показывая на открытую дверь ванной. — Нет, папа, ты мальчик. Мама сказала: «Никаких мальчиков в туалете с тобой, Стелла», так что кыш-кыш-кыш, папа, — она очень хорошо пародирует Бриану для девочки трёх лет. Луи не помнит, чтобы он ходил в туалет сам в три года. — Но тебе надо принять душ, милая, — он пытается перечить. — Может, тёплую ванну? — пытается уговорить Луи, поднимая бровь и даря малышке самую лучшую улыбку. — Но я хочу куша-а-ать. — Теплая ванная со множеством всяких фруктовых штук и пузырьками, а потом еда? — умоляет он. — Ну ла-а-адно, — она закатывает глаза, начиная раздеваться, пока Луи набирает ванну. Он никогда её не использует, даже не может вспомнить последний раз, когда был в ней. Стелла — единственная, кто использует её с того момента, как доросла до того, чтобы понимать время принцессы — так когда-то назвали это старшие близнецы. Время принцессы включает в себя огромное количество пены, розового шампуня и фруктового мыла. Луи до сих пор не может прокормить даже себя, но для Стеллы он старается готовить. Она это знает, поэтому и притворяется, говоря, что его вафли такие же вкусные, как и у мамочки. Так как сегодня суббота и погода не самая лучшая, Луи думает, что у них не так много занятий на улице, а все развлекательные центры сейчас забиты людьми, так что они выбирают огромное количество диснеевских фильмов и просто валяются в гостиной. Ночью они зажигают камин, и Луи читает дочке сказку. Он даже позволяет ей поиграть с его волосами (которые уже достаточно длинные, чтобы постричь их, но у него нет на это времени) и надеть на себя цветочную корону. Парень не знает, где она её нашла, но его тошнит, потому что эта корона напоминает ему о Гарри, и вообще, какого чёрта тот завладел его мыслями, когда Луи со своим счастливым лучиком? Нет. Просто… Нет. Он любезно снимает корону со своей головы, надевает её на Стеллу, фотографирует и выкладывает в Инстаграм, не подписывая. Луи даже не знает, что можно написать кроме того, что малышка выглядит идеально. Он очень сильно её любит.

***

Выходные проходят довольно спокойно. В воскресенье утром они едят блины, которые, кстати, получаются намного лучше вафель, и звонят Лотти по скайпу, которая обещает навестить Стеллу в Нью-Йорке как можно скорее. — Скучаю по тебе, тётя Лотти, — ещё сонная, всхлипывает девочка на груди Томмо. — Я тоже скучаю по тебе, солнышко, — мягко отвечает Лотс, — и по тебе, Лу. — В Париже всё хорошо? — Да, всё отлично, Лу сказала, что я уже могу работать самостоятельно, представляешь? Это же… вау. Никогда не думала, что этот день настанет. Прошла уже пара лет, — она смеётся, — но да, через пару недель мой первый показ. Я пришлю тебе приглашения… Зейн, вероятно, тоже придёт. И Ли с Софи будут… Было бы хорошо, если бы ты был здесь для меня. — Пропустить твой первый показ? Да ни за что в жизни! Только прошу, предупреди заранее, чтобы я не планировал никаких встреч на эти дни. — Ну, это же не то чтобы я по подиуму хожу… — Но ты заставляешь моделей хорошо выглядеть! — он настаивает. Если бы пару лет назад Луи кто-то сказал, что его малышка Лотти будет зарабатывать на жизнь, работая визажистом-парикмахером-стилистом, он рассмеялся бы этому человеку в лицо. Сейчас же она работает с Лу Тисдейл для Vanity Fair на ежедневной основе и иногда подрабатывает визажистом для моделей на модных показах. Они разговаривают ещё некоторое время, пока Стелла не начинает требовать всё внимание Луи себе, на что Лотти отвечает огромной улыбкой и «надеюсь, скоро увидимся».

***

Обед вторника. Момент, когда Луи принимает ужасное, УЖАСНОЕ решение. Дома закончилась еда, и Луи никогда не заставит свою дочь есть пиццу/суши или ещё какое-то дерьмо, что они там доставляют. Плюс ко всему это же не её вина, что он всем сердцем ненавидит овощи. Ей всего-то три годика. Ей нужна здоровая пища. Около пяти вечера он звонит Джей по дороге в Теско. Всё проходит идеально. На Стелле надето синее пальто, которое очень хорошо на ней смотрится, а её волосики так мило выглядывают из-под шапочки. Дождя нет, но на улице всё равно слишком прохладно для неё. Он в своих игровых спортивках — так их называет Зейн — и в огромной толстовке, которая, Луи уверен, не была куплена для него, но он не хочет вспоминать, кому она принадлежала. Прошло уже много времени. — Не покупай своей дочке кучу сладостей, Луи Томлинсон! — говорит Джей по ту сторону линии. — Я не буду, мам, — смеётся он, ища место на парковке. — Но также я не могу сжечь собственную кухню. — Просто позвони мне, когда вернётесь домой, — женщина отвечает ему, используя этот насмешливый мамин тон. — Окей, люблю тебя. — И я тебя. Тебя тоже, Стелла! — говорит Джей немного громче, и, так как она на громкоговорителе, звук отдаётся эхом по всему салону машины. — Люблю тебя, бабуль, — улыбаясь, отвечает девочка с заднего сиденья. Она больше не ненавидит свое детское сиденье, но это, наверное, потому, что Луи вчера купил ей такое розовое. — Пока-пока, дорогие, — говорит Джей, отключаясь. — Папа, смотри! — Стелла показывает на дверь супермаркета, возле которой стоит куча папарацци. Блять. Луи не совсем понимает, как они его нашли… Если они следили за ним, то как тогда он приехал раньше них? Нет, они здесь не ради него. Папсы снимают его в разных местах, но прошло уже много времени с того момента, как его походы по магазинам были ещё кому-то интересны. Он думает, что, может, стоит развернуться и поехать в другой магазин, но на часах полшестого, а это почти час-пик на дорогах, и плюс они очень голодны… — Малыш, эти мужчины, вероятно, захотят нас сфотографировать. Ты не против? — А я красивая, пап? — Всегда. — Ну, тогда пойдём, папочка. Фотографии так фотографии. Он паркуется рядом со входом в магазин, и, как только выходит из машины, его окружает шум фотоаппаратов. Они выкрикивают его имя, задают какие-то вопросы, которые Луи даже услышать толком не может, так как он слишком занят тем, чтобы забрать Стеллу из машины и прикрыть её личико от вспышек и многочисленных объективов, даже если она и не очень этому рада, улыбаясь и маша этим «милым фотографам». Если бы она только знала… Луи не знает, где хуже: внутри или снаружи магазина. Здесь куча девушек, которые останавливают его, дабы сфотографироваться. Он делает одну групповую фотографию, разрешает им сказать «привет» Стелле, а после этого быстро передвигается по торговым рядам. — Мороженое, папочка? — спрашивает она, показывая пальчиком в сторону отдела замороженных товаров. — Не холодно ли для мороженого? — Не-е-ет, пожа-а-алуйста-а-а, — дуется она. Луи не может не поддаться. — Только в том случае, если ты будешь кушать его с клубникой? — он пытается звучать настолько по-отцовски, насколько это возможно. Если честно, Луи тоже бы сейчас не отказался от ведёрка мороженного. — Мороженое на завтрак? — Обещаешь не рассказывать своей маме? Или моей! — Да! Мороженое с клубникой на завтрак! — он старается не смеяться над тем, как она выговаривает букву «Р», и снова говорит ей не бежать. Она слушается. Луи идёт рядом с ней, пока они не прибывают к точке назначения. И прямо здесь, возле одного из холодильников, смеясь над брендом мороженого (ну конечно же!) стоит… Гарри, мать его, Стайлс.