Цветы для призрака

Врата рая не распахнутся предо мной. Я падаю с перебитыми крыльями, И все, что я вижу — это ты. Nickelback «Saving Me». Шираюки осторожно коснулась лба Зена, и на ее губах затеплилась улыбка. Температура спадала. Лекарство подействовало. Причем, очень быстро. Во-первых, потому что второго принца с детства приучили к не восприятию ядов, и, во-вторых, из-за своевременно оказанной помощи и безусловному таланту самой травницы. — Слава Богу, — выдохнула девушка, поймав себя на том, что никак не может заставить себя отвести от Зена глаз. Ей до сих пор казалось, что происходящее — сон, мираж. Все, что угодно, но только — не реальность. Ведь даже в самых смелых мечтах, она не представляла ничего подобного. И уже почти смирилась с тем, что больше никогда не увидит принца. И вдруг такое. Закрыв глаза, Шираюки спрятала лицо в ладонях. Чувства, которые, казалось, остались в прошлом, немного отпустив, затихнув под пластом времени и разлуки, внезапно ожили. Ее снова тянуло к нему, невыносимо тянуло. А сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, заходясь в безумном ритме. — Нет. Я должна быть сильной. Должна держаться, — забормотала девушка, пытаясь унять рвущиеся наружу эмоции, вспыхнувшие подобно тлеющим углям, в которые кто-то злой и жестокий подкинул дров. Подняв голову, она снова посмотрела на Зена. Сон смягчал его черты, придавая им немного мальчишеское выражение. Светлая кожа, прямой нос, волевая складка губ. Белокурые волосы, в беспорядке падающие на лоб. Она до сих пор помнила их мягкость. И, не сдержавшись, потянулась, убрала их, наслаждаясь таким знакомым и щемящим душу чувством. Взгляд скользнул ниже. Торс принца опоясывали тугие бинты. Шираюки подозревала, что у него могли быть повреждены ребра, и Оби помог ей перевязать больного. Поэтому фактически сейчас он был обнажен до пояса, и девушка внезапно ощутила прилив смущения. Сладкий трепет охватил ее тело, словно тысяча бабочек вспорхнула в животе. Щеки окрасил румянец, когда глаза прошлись по широким плечам, сильным рукам, плоскому животу Зена. Травница резко отвернулась, чтобы прогнать душное наваждение. Когда-то он так крепко обнимал ее, так жарко, но с долей некоторой наивности, стеснения и осторожности. И их поцелуи, робкие, будто первые шаги, нежные и боязливые. Губы тронула печальная улыбка. Прошлое. Далекое и близкое. Давно утерянное и желанное. Сладко-горькое, приносящее с собой и тоску, и крупинки радости. Его уже не вернуть. — Шираюки умерла. Ее больше нет, — прошептала девушка. Поднявшись, она направилась к выходу. Проходя мимо небольшого зеркала, висевшего в углу комнаты, невольно остановилась, всмотревшись в собственное отражение. Невысокая, стройная, с изумрудными глазами, казавшимися в сумраке комнаты очень глубокими и пронзительными, и темными длинными волосами, заколотыми в высокий хвост. За эти годы она тоже изменилась. Стала фигуристей, женственней, превратилась в настоящую красавицу. Этот неоспоримый факт подтверждали восхищенные мужские взгляды, которые Шираюки ловила на себе в те редкие моменты, когда она пребывала в городе. Хотя большая часть ее теперешней жизни проходила в доме, спрятанном посреди леса и гор. Настолько уединенном, что его было практически невозможно обнаружить. В итоге, Изана позаботился обо всем. Спрятал травницу, как следует. Не найти. — Все правильно. Иначе, было нельзя, — вздохнув, проговорила девушка, будто бы убеждая саму себя. А потом тихонько покинула комнату. Зен очнулся внезапно. Распахнув глаза, уставился в сколоченные доски потолка. В голове — пустота и тупая ноющая боль. Поморщившись, принц приподнялся на локтях, и ребра мгновенно отозвались мучительной вспышкой, но он стерпел. С трудом принял сидячее положение. Оглядевшись, обнаружил, что находится в незнакомом доме, в достаточно уютной комнате. И, судя по удлинившимся теням, и красновато-оранжевому солнечному свету, проникающему в помещение сквозь зашторенное окно, день уже клонился к вечеру. — Где это я? — пробормотал Вистериа, и в следующее мгновение на него обрушился поток воспоминаний. Вечерняя прогулка, гроза, лес, нападение, падение и… В сознании всплыло лицо, склонившейся над ним девушки. Девушки, так похожей на Шираюки. Зен невольно подскочил, сердце ускорило свой ритм, забилось быстро-быстро, где-то в области горла. Волнение захлестнуло душной волной. Он должен узнать, кто она! Существует ли на самом деле или это был всего лишь плод его затуманенного воображения! Не обращая внимания на боль, которая пронзала каждую его мышцу, каждое сухожилие, принц поднялся. Стоило ему оказаться на ногах, как на Зена навалилась жуткая слабость, колени задрожали, на лбу выступил пот. Комната крутанулась перед глазами, и он ухватился за стену, чтобы не рухнуть обратно на кровать. Понадобилось несколько минут, чтобы самочувствие более-менее наладилось, рваное дыхание восстановилось, и он смог идти дальше. Дверь приближалась, но очень уж медленно. — Да, что ж так паршиво-то? — прохрипел Вистериа, а потом его осенило. Стрела. Наверняка, она была основательно сдобрена ядом. По всему выходило, что кто-то нашел его в лесу, притащил в этот дом, откачал, наложил повязки, и этот кто-то мог быть только той девушкой. Эта мысль придала сил. Зен, откинув липшие ко лбу волосы, продолжил путь. И вскоре совершил практически невозможное, настоящий подвиг — достиг крыльца. Голова уже не просто болела, а раскалывалась на части, виски пульсировали, во рту пересохло. Вцепившись в дверной косяк, Вистериа перевел дух, параллельно прислушиваясь к происходящему вокруг. Тишина, и только из-за дома доносились какие-то еле различимые звуки, похожие на плеск воды. Зажмурившись, Зен приказал себе собраться и не раскисать. Он ненавидел моменты собственного бессилия. Они его не просто бесили, а доводили до белого каления. Легонько встряхнув головой, будто бы прогоняя этим незамысловатым жестом боль, Вистериа обвел мутным взглядом небольшой дворик, невысокий забор, к которому тесно подступала глухая стена леса, а потом двинулся дальше. Наконец, он достиг угла дома, и перед его глазами возникла удивительная картина, заставившая второго принца так и застыть на месте, судорожно цепляясь ледяными пальцами за шершавые бревна строения. Сердце, ударив один раз, сильно-сильно, затихло, время остановилось, звуки отдалились. Зен просто стоял и смотрел, смотрел, смотрел. Смотрел на маленький пруд, окаймленный плакучими ивами, купающими свои ветки в прозрачных потоках, растекающихся радужной рябью. И на девушку. Ту самую девушку, что явилась ему в лесу. Она стояла на мелководье, по колено в воде и стирала белье. Длинные каштановые волосы выбились из длинной косы и падали на лицо, стройная фигурка была облачена в простое крестьянское платье. Словно почувствовав его взгляд, его спасительница резко выпрямилась, воззрилась на него. Изумрудные глаза широко распахнулись, одновременно испуганные и взволнованные, на лице отразилась растерянность. И в эту самую минуту, когда Зен окаменел, оглох и ослеп, а мир перестал существовать, сфокусировавшись на ней одной, лучи заходящего солнца скользнули по темно-каштановым прядям девушки и, на одно необычайно короткое и сводящее с ума мгновение, окрасили их пылающим багрянцем.