Цветы для призрака

Но если есть лекарство, помогающее забыться — Видит Бог, я его ещё не нашёл, Но я готов всё отдать, Господь, я пытаюсь… Ведь попытки разлюбить тебя лишь ещё больше кружат голову, Попытки не нуждаться в тебе разрывают меня на части. Стоя на коленях и не видя луча надежды, Я просто продолжаю пытаться, хотя и понятия не имею, ради чего, Ведь попытки разлюбить, Лишь делают тебя ещё более желанной. Nickelback «Trying Not to Love You». Шираюки окончательно растерялась. Она не ожидала, что Зен придет в себя так быстро, как и того, что окажется настолько перед ним беззащитна. Все слова, решения, поступки моментально вылетели из головы, стоило ей лишь его увидеть. Их взгляды встретились. Его — горящий лихорадочным блеском, изумленный, недоверчивый. И ее — испуганный, взволнованный, обескураженный. По телу прошлась волна обжигающей дрожи. — Шираюки… Выдохнул принц, направляясь к ней нетвердой походкой, и она машинально отпрянула назад. Нельзя. Нельзя подпускать его близко. Иначе, все ее бравады, плотины, преграды, которые она так упорно возводила, полетят к чертям собачьим. Ведь она себя явно переоценила. Дура. Идиотка. — Я знал, что ты жива… Знал… Его хриплый голос, пылающие небесной синевой глаза, светлые волосы, липнущие к взмокшему лбу, действовали на травницу, подобно магниту. Нет. Нет. Она не должна поддаваться этому гипнозу. — Шираюки? Кто это? — девушка замотала головой, стараясь прогнать дурацкое наваждение, — Вы меня с кем-то путаете. Она изобразила недоумение, пожав плечами, но Зен все приближался, грозя вскоре пересечь ту самую линию, за которой начиналось ее личное пространство. — Шираюки, что ты такое говоришь? Я же — не сумасшедший. К чему весь этот цирк? — бледный, измученный, он пошатнулся, и она с трудом подавила порыв броситься ему на помощь. — Вы меня с кем-то путаете, — резко бросила травница, сжимая дрожащими пальцами юбку, — И, вообще, вам необходимо немедленно вернуться в постель. Вы еще не здоровы, — строго закончила она, стараясь смотреть, куда угодно, только не на него. — Шираюки… Хватит… Он застал ее врасплох. Она не ожидала, что в подобном состоянии, Зен будет способен двигаться так стремительно. Однако, внезапно подавшись вперед, он ухватил ее за запястье. Прикосновение его прохладных сильных пальцев подействовало подобно электрическому разряду. Вздрогнув, она замерла, почувствовав себя до ужаса слабой. Зеленые глаза слегка расширились, в очередной раз встретившись с ярко-голубыми. — Шираюки, я так скучал. Безумно скучал, — Зен рывком притянул ее к себе, сжав в порывистых жарких объятиях. И она позволила себе на мгновение стать безвольной. Зажмурившись, уткнулась лицом ему в плечо, наслаждаясь его силой и нежностью, вдыхая такой любимый и желанный аромат его кожи. А он все теснее прижимал ее к себе, и Шираюки ощутила, как привычная волна бабочек закружила внутри, превращаясь в уже далеко непривычный огненный водоворот, растекающийся раскаленной лавой по венам. Именно в этот момент она очень четко и ясно поняла одну вещь — они уже были далеко не дети. И Зен обнимал ее не так, как раньше. Не, как влюбленный мальчишка. А, как влюбленный мужчина. Пылко, исступленно, жарко. Она же реагировала, как женщина. От близости его сильного стройного тела, внутри разгорался настоящий пожар, грозящий спалить дотла весь здравый смысл. Поэтому, собрав крупицы воли в кулак, девушка со всей силы толкнула принца в грудь. Ошарашенный таким напором, он отпрянул в сторону, и Шираюки оказалась на свободе. Судорожно глотнув свежего воздуха, ринулась в атаку. — Что вы себе позволяете? — выкрикнула она, яростно сверкая огромными глазищами, на щеках выступил румянец, и она молилась, чтобы он счел это за проявление гнева. Ведь на самом деле она покраснела от смущения, от осознания того, что ее тело достаточно неоднозначно среагировало на его прикосновения. — Шираюки, ты… Он снова схватил ее за руку, и она решилась. Размахнувшись, залепила Зену увесистую оплеуху. Залепила и сама испугалась, увидев, как его черты исказились от удивления, а голубые глаза с изумлением воззрились на нее. Несколько секунд напряженного молчания, и Вистериа сделал шаг назад. — Прости. Наверно, я ошибся, — он даже не разозлился, скорее, растерялся. Ее пощечина подействовала отрезвляюще, и безумное наваждение, окутавшее его в момент, когда ее волосы блеснули красным, отступило. Поморщившись, Зен потер пульсирующие виски, не зная, как вести себя дальше. Похоже, он перегнул палку. — И вы меня тоже простите. Я не хотела вас бить, — пробормотала Шираюки, скрестив руки на груди. — Я это заслужил, — он криво усмехнулся, исподтишка поглядывая на собеседницу. Похожа. Невероятно похожа. И то чувство, когда он ее обнимал. То возбуждение, что охватило его. То влечение, что он испытал. Ее аромат, нежные изящные запястья. Только с Шираюки он мог испытывать нечто подобное. Только к ней одной его так невероятно тянуло. Но волосы… Сомнения, сомнения, масса сомнений. — Вы еще не совсем поправились. Вам нужно вернуться в постель, — повторила девушка, вырывая Зена из тягостных раздумий. — Значит, ты меня спасла? Ведь стрела же была ядовитая? Я прав? — его брови взметнулись вверх, выражая вопрос, в глазах появились искорки подозрительности. — Да, — досадливо закусив губу, кивнула Шираюки, прекрасно понимая, куда клонил принц. — Значит, ты разбираешься в травах? — продолжал допрос он, опять делая шаг по направлению к ней. — Да. Мои родители занимались врачеванием и научили этому меня, — быстренько проговорила она, готовая держаться до конца. Пускай, думает, что хочет. Она не сдастся. — Ясно, — сощурившись, протянул Зен. Слишком уж много совпадений. Неужели он похож на дурака, раз она так нагло врет? А, может, он, и правда, дурак, и перед ним — не Шираюки? — Идиотизм какой-то, — буркнул принц, внезапно разозлившись. На себя — за глупость и невозможность разобраться в происходящем. На нее — за то, что была так похожа на Шираюки, или была Шираюки, но по какой-то причине бессовестно его обманывала. Голова отозвалась новой вспышкой боли, как и все его измученное, израненное тело. Особенно, после всей этой бестолковой беготни. — Вам нужно… Начала травница, заметив, что Зен еле на ногах стоит, но он резко перебил ее. — Я уже знаю, что мне нужно вернуться в постель. Ты повторила это раза два точно, — нахмурившись, он смерил ее раздраженным взглядом. Боже. Какая же она красивая. Не оторваться. Как же хочется коснуться ее, прижать к себе и… Его глаза замерли на губах девушки, и по телу прошлась волна напряжения, от чего Вистериа взбесился еще больше. — Но у меня нет ни времени, ни желания разлеживаться здесь. Я сейчас же возвращаюсь в город. Там, наверно, все на ушах стоят. Зен, собрав все свое мужество, и послав слабость куда подальше, твердым шагом направился туда, где по его уразумению находилась конюшня. В груди метались противоречивые чувства. Он не хотел уходить один, не хотел оставлять ее здесь, но… — Подождите! Вы не можете… Крикнула ему вслед Шираюки, испугавшись за состояние принца, и он остановился, приняв окончательное решение. Плевать на здравый смысл. Он ведь свихнется, если уедет без нее, или примчится в это несчастное захолустье максимум через несколько часов после возвращения во дворец. Поэтому, к чему строить из себя саму невозмутимость, когда исход известен заранее? Он должен разобраться в том, кто перед ним. Во что бы то ни стало. — Да. Ты права. Я не могу, — Вистериа повернулся к травнице, и в его глазах она прочла непоколебимую решимость, — Я не могу уехать без тебя. Поэтому ты отправишься со мной. Я давно хотел обзавестись личным лекарем. Вот ты им и станешь, раз уж так хорошо разбираешься во врачевании. От его слов девушка просто потеряла дар речи. — Но я не могу поехать, — начала она, лихорадочно придумывая, как поступить, что делать, — Не могу. И не хочу. Шираюки неожиданно тоже разозлилась. Упрямо вздернув подбородок, вызывающе воззрилась на Зена. Какого черта он творил? Мало того, что снова бесцеремонно ворвался в ее жизнь, перевернув ее с ног на голову, так еще и права тут качает? К тому же, он женат! От этой мысли травница совсем разъярилась, испытав что-то до боли напоминающее жгучую ревность. — Ты же знаешь, кто я? Верно? — полуутвердительно отчеканил Вистериа, не предвещающим ничего хорошего тоном. Он не собирался оставлять ее здесь. Пока он не выяснит все до конца, пока не убедится, что перед ним не Шираюки, он ее от себя не отпустит. — Нет. Не знаю, — с невинным видом протянула она, наслаждаясь раздражением, отразившимся на его красивом лице. Их взгляды перекрестились, высекая искры. — Я — второй принц Кларинса, Зен Вистериа. И, ты, как моя подданная, обязана меня слушаться, — выдал парень, хотя всегда терпеть не мог использовать свое имя в собственных целях. Аж сам себе противен. И все из-за этой нахалки. Но, иначе, тут было нельзя. — А, кто сказал, что я — ваша подданная? — Шираюки пренебрежительно пожала плечами, изображая полнейшее безразличие. И этот ее жест стал той каплей, которая переполнила чашу терпения и благоразумия Зена. Забыв о том, что еще совершенно не оправился от яда и падения, игнорируя боль и слабость, он мгновенно сократил разделяющее их расстояние. — Если ты и не была моей подданной, то с этой секунды ей стала, — Вистериа бесцеремонно подхватил потрясенную девушку под колени и взвалил ее себе на плечо, — Воспринимай это, как прихоть избалованного принца. А, если вздумаешь сопротивляться, то посажу под замок. И, не обращая ни малейшего внимания на все ее протесты, крики и попытки высвободиться, Зен с довольной улыбкой на губах направился в сторону дома. Ему требовалось забрать одежду и оружие, а дальше — сразу в путь.