Цветы для призрака

Шираюки выделили небольшую палатку, расположенную в самом центре лагеря. Уютную, теплую, с мягкой постелью и всеми удобствами. Только вот, несмотря на комфорт, девушке не спалось. Сон упорно не шел, и она вертелась с боку на бок, в тщетных попытках забыться хотя бы на несколько часов. Весь сегодняшний день она с завидным успехом умудрялась избегать встреч с Зеном. Во-первых, благодаря тому, что и сам принц был очень занят решением различных неотложных вопросов. А, во-вторых, потому что травница, под предлогом того, что ей необходимо изготовить лекарство для Его Высочества, с самого утра отправилась в лес. Конечно же, в сопровождении двоих солдат. И вернулась лишь к вечеру, сделав это намеренно. И вот сейчас, несмотря на усталость, ее одолела бессонница с ворохом назойливых дум в придачу. Издав очередной протяжный вздох, девушка перевернулась на бок. Завтра с утра они отправятся во дворец. Только от одной этой мысли сердце Шираюки начинало биться быстро-быстро, подобно раненой птице. А еще она боялась. Очень боялась. Не Изаны, ставшего уже полноправным правителем Кларинса, а себя. Она до дрожи страшилась собственных чувств к Зену, которые, подобно фениксу, возродились из пепла, став еще сильнее и опасней. Один его взгляд, брошенный в ее сторону, воспламенял в груди сумасшедший пожар, рушил, возведенные ею, плотины, сносил все преграды. Не говоря уже о прикосновениях. Вздохнув, травница перевернулась на спину. Подложив руку под голову, уставилась в полотняный потолок палатки, где причудливо переплетались тени от тлеющих углей. — Правильно ли я поступаю? — прошептала она одними губами. Тело охватывал жаркий трепет, стоило лишь подумать о том, что принц снова так близко. Сможет ли она вытерпеть, сможет ли сохранить свою тайну, находясь подле него? Не выдержав, Шираюки села, прижав руку к груди. Каштановые пряди упали на лицо, покрыли плечи. Густые, тяжелые, длинные. Если не помыть их нужной травой в ближайшее время, то краска начнет смываться, и они приобретут свой обычный цвет, проблески которого уже немного проглядывали. Красные, как спелое яблоко. Зажмурившись, девушка попыталась прогнать гнетущие думы, забыть о Зене хотя бы на несколько минут. Но у нее ничего не вышло. Тогда Шираюки резко поднялась, надела выданное ей платье, потому что ее старое стало совсем негодным. Это же принадлежало одной из служанок. Тоже достаточно простенькое, с темно-зеленой юбкой, свободными рукавами и шнуровкой. Но намного лучше того, что носила она. Накинув поверх плащ, девушка, отодвинув полог палатки, вышла наружу. На мгновение замерла, подставив лицо прохладному ветру, остудившему пылающие щеки. А потом, накинув на голову капюшон, огляделась и решительно направилась в сторону стрельбища, расположенного с краю от лагеря. — Госпожа, вы что-то хотите? — обратился к Шираюки один из часовых, преградив ей путь, и она поняла, что, наверняка, Зен приказал ему присматривать за ее палаткой. До сих пор переживал из-за того, что его пленница попытается сбежать. По губам скользнула невольная улыбка, и девушка утвердительно кивнула головой. — Да. Мне бы хотелось поупражняться в стрельбе. Это возможно? — проговорила она, и на лице юноши появилось выражение облегчения. — Конечно. Я вас провожу, — почтительно склонившись, он выпрямился, жестом предлагая травнице следовать за ним. И вскоре она уже стояла напротив мишени, сжимая в руках лук. До того, как покинуть дворец, у нее даже и мысли не возникало о всяких там сражениях. Но после ухода, Шираюки захотелось научиться защищаться без чьей-либо помощи. Причем, защищаться не только самой, но и, при необходимости, суметь защитить любимых людей. Поэтому она первым делом попросила Оби стать ее учителем в деле управления с оружием. Сначала он воспринял ее слова, как шутку. Даже рассмеялся, весело сверкая своими золотистыми глазами. Но потом, увидев во взгляде девушки решимость, сразу посерьезнел. И буквально на следующий же день они начали тренироваться. Сражение на мечах давалось травнице не очень, зато лук с первых занятий пришелся по нраву. Она быстро освоила все премудрости стрельбы. Меткая, уверенная, стремительная. Шираюки всегда попадала в цель, практически не промахиваясь. Сердце вдруг сжалось от внезапно нахлынувшей тоски по Оби. Из-за всей этой суматохи, из-за собственного смятения, она совсем о нем забыла. А он ведь, наверняка, волновался. И, скорее всего, отправился за ней, догадавшись, что ее увез Зен. Травница прекрасно знала о чувствах, которые испытывал к ней наемник, но не могла предложить ему ничего, кроме дружбы. Пока не могла. Возможно, со временем все бы и изменилось. — Нет. Не изменилось бы, — пробормотала Шираюки, сильнее стискивая пальцами деревянную дугу. Конечно, скорее всего, рано или поздно, она бы приняла Оби, стала бы принадлежать ему, потому что обрекать себя на вечное одиночество было слишком жестоко. Но, несмотря ни на что, ее сердце всегда принадлежало бы одному лишь Зену. Закрыв глаза, девушка отринула все мучившие ее мысли. Ее разум должен был быть чистым, подобно белому листу бумаги. Полное ничто. Пустота. Лишь она и лук. Понадобилось одно мгновение, чтобы ее чувства обострились, словно лезвие только что заточенного кинжала. Пальцы ощутили приятную теплоту древесины, ее упругость и надежность. Распахнув веки, Шираюки подняла лук. Ее взгляд утратил присущую ему мягкость, став жестким и пронзительным. На лице застыло выражение непоколебимой решимости. Вложив стрелу, она натянула тетиву, приготовившись к стрельбе. Зену не спалось. Тысяча мыслей, одна запутанней другой. Тысяча решений, требующих выбора. Тысяча сомнений, вгрызающихся в душу. Поднявшись, он принялся мерить шагами палатку. Мышцы натужно ныли, ребра болели, но Вистериа никогда не относился к изнеженным особам королевских кровей. Он был сильным, порывистым, отчаянно храбрым и даже безрассудным. И уж подобная мелочь, как несколько синяков и ссадин, являлась для него сущей ерундой, на которую и внимания то обращать не стоило. Вздохнув, второй принц повернулся, чтобы совершить очередной круг, когда в его палатку робко заглянул один из часовых. Молодой человек пришел сообщить о том, что госпожа лекарь изъявила желание пострелять из лука, и он сам лично проводил ее на стрельбище. Увидев, как от его слов вытянулось лицо Зена, забормотал извинения. Но Вистериа жестом остановил юношу. — Ты все сделал правильно. Можешь идти, — он слегка кивнул, и солдат просиял. Довольный и жутко гордый самим собой, быстренько покинул палатку Его Высочества. А Зен, постояв несколько минут, охваченный изумлением, бросился к выходу. Второпях даже позабыв надеть что-нибудь поверх рубашки. Не теряя больше ни минуты, он устремился в сторону стрельбища, и вскоре увидел ее. Замерев на месте, воззрился на девушку, сжимающую в руках лук. Девушку, которую он считал Шираюки. Но, которая утверждала, что ее зовут Анна, и она не имеет ничего общего с его погибшей возлюбленной. И на одно короткое мгновение он вдруг поверил, что перед ним другой человек. Ведь его травница никогда не брала оружия. Миролюбивая, нежная, хрупкая. Он помнил ее такой. Но сейчас… Сердце подозрительно сжалось, и Зен ощутил, как изнутри поднимается волна разочарования, когда резкий порыв ветра сорвал с головы его пленницы капюшон. Тяжелая волна роскошных волос упала на плечи, полыхнув сквозь каштан в свете факелов кроваво-красным. Да. Ее пряди, пускай, и темные, все же отливали спелым яблоком. Словно этот цвет, сочный и насыщенный, пытался пробиться через некую преграду, и постепенно одерживал победу, вырывался наружу, несмотря на все старания запрятать его, скрыть, искоренить. Да. Это была Шираюки. Его Шираюки. Без сомнений. Что бы она там ни говорила, чтобы ни утверждала. И, вместе с неописуемым облегчением и поразительным ликованием, Вистериа осознал одну очень важную вещь. Он вдруг осознал, что прошло целых четыре года, впервые по-настоящему ощутив всю тяжесть этого времени на своих плечах, как и то, что они оба очень изменились. Они выросли, став взрослыми людьми. И теперь должны были узнавать друг друга заново, принимая все то новое, что приобрели. Но, для начала, ему необходимо было выяснить, почему она тогда ушла, заставить ее раскрыть свою истинную личность, открыться ему добровольно. Только, как? Как это сделать? И, что, если она сбежала от него, потому что разлюбила? Что, если не хотела больше его видеть? Губы скривились в горькой усмешке. Но Зен не собирался поддаваться отчаянью, он продолжал верить, что Шираюки любила его. — А все эти дурацкие мысли…. — усмехнувшись, протянул принц, — Да пошли они к черту. Вистериа направился к девушке. И она заметила его. Рука дрогнула, и стрела ушла в бок, врезавшись в ствол ближайшего дерева. Повернувшись, она посмотрела на него. Их глаза встретились, и время в очередной раз остановилось, а мир перестал существовать.