Цветы для призрака

Кихал, наконец, удалось вырваться из дворца, который с недавних пор превратился для нее в настоящую тюрьму. С самого утра она бродила по городу, расстроенная и опустошенная. Мысли постоянно возвращались к прошлому вечеру. В тот момент, когда Зен пришел к ней, сказав, что отправляется в одно из своих поместий в горы. Посмотрев в его ярко-голубые равнодушные глаза, Тогрул сразу же все поняла. Поняла, что Вистериа собирался провести время с Шираюки, а она ничего не могла с этим поделать. Лишь коротко кивнуть в ответ, чувствуя, как отчаянье рвало сердце. А бессилие билось в груди подобно раненой птице. — Госпожа, нам пора возвращаться, — заныла служанка, шедшая рядом, — Если обнаружат вашу пропажу, то нам потом несдобровать, — канючила девушка, вырывая Кихал из паутины тяжких размышлений. — Еще рано, Мицухидэ отлучился и вернется ближе к ночи. Поэтому перестань жаловаться и наслаждайся свободой, — по губам скользнула грустная улыбка, и Тогрул прибавила шагу. Хотелось поскорее уйти с оживленной улицы, чтобы не привлекать лишнего внимания. Принцесса до сих пор переживала из-за того нападения, но желание побыть одной, превратиться на время в простолюдинку, избавившись от до оскомины надоевшей королевской мишуры, оказалось сильнее страха. Кихал не взяла с собой даже Оби, который настаивал на том, чтобы отправиться на прогулку вместе с ней. Правда, после долгих споров, наемник все же убедил Тогрул послушаться здравого смысла, и теперь рядом с ней шагала одна из служанок. Хоть от нее было и мало толку, но все равно лучше, чем ничего. — А вдруг он приедет раньше? Или кто-нибудь еще обнаружит ваше отсутствие, — продолжала допекать прислуга, но Кихал не обратила на ее стенания никакого внимания. Они и так надоели ей до чертиков. — Все будет хорошо. Нет смысла волноваться. Тем более, тебе, — принцесса пожала плечами, подумав, что в последние дни жизнь стала просто невыносимой. Появление Шираюки окончательно убивало надежду на взаимность со стороны Зена, и Тогрул постоянно чувствовала себя лишней и никому не нужной. Вздохнув, она одернула рукава простого крестьянского платья темно-коричневого цвета с юбкой до щиколоток и тугим корсетом. — Но ходить без сопровождения опасно. Тем более, в вашем случае, — продолжала убеждать служанка, которая считала, что хозяйка чересчур безрассудна и упряма. Разве можно жене второго принца разгуливать одной по городу, когда кругом полно всяких проходимцев? — Прекрати! Я не хочу больше слышать ни слова! Не нравится — возвращайся без меня! — с раздражением отозвалась Кихал. Она терпеть не могла, когда ей пытались указывать. Возможно, она и вела себя легкомысленно и глупо, но впереди не было ничего, кроме серых будней, четырех стен и бесконечного одиночества. Тогда, к чему осторожность, ведь ей практически ничего не осталось? Зен сейчас наслаждался обществом Шираюки. А она была не в силах им помешать. Веки вдруг защипало. Дыхание перехватило. Как же обидно! Как несправедливо! Неукоснительно и жестоко, время утекало сквозь ее пальцы, подобно песку. Не удержать, не вернуть, не прекратить его бег. Жизнь проходила мимо нее. Судорожно вдохнув, чтобы сдержать рвущиеся наружу слезы, Кихал машинально свернула в какой-то проулок. Тишина и спокойствие. Ни одной живой души. Откинув за спину, заплетенные в тугую косу иссиня-черные волосы, Тогрул попыталась успокоиться. Она не должна показывать свои чувства. Это непростительно для ее статуса. Положение обязывало вести себя, как подобало знатной даме, а не уличной девчонке. Тем более, Кихал знала, что Вистериа никогда ее не любил. И было бы чудом, если бы он вдруг ответил ей взаимностью. — Эй, такая красавица и одна? Непорядок, — чей-то грубый голос раздался совсем близко, и принцесса, повернувшись, увидела трех молодых мужчин. — А вы хотите составить мне компанию? — Тогрул вдруг разозлилась. Сощурившись, она стиснула кулаки. А ее прислуга в это время быстренько куда-то ретировалась. — О! Значит, ты не против того, чтобы познакомиться с нами поближе? — невысокий брюнет довольно осклабился. Его дружки захохотали. — А почему бы и нет? — Кихал изобразила на лице милую улыбку, чем привела всех в смятение. Незнакомцы вопросительно переглянулись, не понимая, что происходит. — Я ничего не имею против того, чтобы побеседовать, — ядовито продолжала Тогрул, понимая, что нарывается. Несмотря на ярость и желание выплеснуть ее на кого-то, где-то в глубине зашевелился страх. Она старалась сохранять спокойствие, понимая, что не нужно лезть на рожон. Не в том она положении. К тому же, с каждой секундой ее сердце билось все быстрее. А мерзкая паника медленно, но верно, подкатывала к горлу, затмевая собой гнев. Быстренько оглянувшись, в поисках пути к отступлению, Кихал поняла, что находилась в тупике. Единственный выход перегораживали трое проходимцев. Значит, чтобы выбраться из передряги, придется их перехитрить. — Почему же вы молчите? — девушка сделала несколько шагов в сторону парней. — Беседы — это дело богачей. Лично я, хотел бы заняться чем-то более интересным, — ответил брюнет. Судя по всему, он был главарем. — Ах, вот оно что, — протянула Тогрул, приблизившись к незнакомцу, в нос моментально ударил запах немытого тела и недавно выпитого алкоголя, — Я тоже очень хочу сделать кое-что интересное. Безумно интересное, — тихо произнесла она, сузив ярко-голубые миндалевидные глаза. — Что? — вытаращился мужчина, обдавая ее непередаваемым ароматом пота и нечищеных зубов. — Вот это, — приторным голосом протянула Кихал, а потом, размахнувшись, врезала наглецу прямиком по носу. — Черт! — рука отозвалась болью. Противник, охнув, отшатнулся в сторону. А его дружки замерли с раскрытыми от удивления ртами. Кихал же, не теряя ни минуты, ринулась к выходу. — Ах ты — гадюка! — опомнился один из нападавших, кинувшись за ней, — Сейчас ты своё получишь! Он оказался быстрее. Нагнал девушку. Вцепился ей в косу. Дернул изо всех сил, а потом, влепив увесистую пощечину, швырнул на землю. Стиснув зубы, принцесса не проронила ни звука. Лента, стягивающая волосы, развязалась, и иссиня-черные пряди рассыпались по плечам. Коснулись дорожной пыли. Во рту появился солоноватый привкус. Мерзкий ублюдок разбил ей губу. — Я не боюсь, — прохрипела Тогрул, приподнимаясь. Перед глазами вспыхивали искры. В голове гудело. — Тогда вы точно ненормальная. Голос, в котором прозвучала насмешка, не принадлежал ни одному из проходимцев. Поэтому всех, кто находился в проулке, обуяла растерянность. Дружно повернувшись, и нападавшие, и Кихал, уставились на высокого молодого человека. Он стоял, небрежно прислонившись к стене дома. Руки были скрещены на груди. Каштановые волосы падали на золотистые раскосые глаза. «Оби… Какой же он, оказывается, красивый… Наверно, если бы не Зен, то я бы смогла в него влюбиться», — Кихал внезапно посетила странная мысль. Ни к селу, ни к городу. Взгляд словно приклеился к наемнику, который, лениво оттолкнувшись от стены, направился к ней. — Ты еще кто такой? — неожиданно завопил один из мужчин, выйдя из ступора, — Убирайся, пока цел, — он старался говорить устрашающе, но голос подрагивал. — Неужели? Ты, правда, считаешь, что сможешь причинить мне вред? — Оби в притворном удивлении вскинул брови. По губам скользнула усмешка. — Да… — заикаясь, промямлил брюнет, невольно попятившись назад. Его сообщники в это время обменялись испуганными взглядами. Никому не нравился не весть откуда взявшийся незнакомец. — Наивный, — протянул шатен, и его улыбка стала шире, хотя глаза оставались холодными и пустыми. А потом, Оби резко выбросил вперед руку, заехав кулаком прямиком в челюсть черноволосому. Охнув, тот повалился на землю, захлебываясь собственной кровью, текущей из разбитого рта. — Ах ты, ублюдок! — прохрипел он, судорожно зажимая раненое лицо ладонью. Пальцы дрожали. Алая густая жидкость, запачкав одежду, оросила землю. — Я еще тебе отплачу. Вот увидишь. Спутники поверженного врага подхватили его, помогли подняться, и всей компанией поторопились поскорее исчезнуть от греха подальше. — С вами все в порядке? — наемник протянул притихшей Тогрул руку. Но она, проигнорировав ее, поднялась сама. Отряхнув юбку, девушка почувствовала, как запылали ее щеки. От его слишком пристального укоризненного взгляда, от собственной глупости и досады. Он же говорил ей, он же предупреждал. А она, дура самонадеянная, не послушалась. И вляпалась по самое не хочу. Благо, что все хорошо закончилось. — Да. Со мной все в порядке, — Кихал кивнула. Она не могла точно описать свое состояние. Отголоски страха еще сдавливали грудь. Нервы оставались напряжены. Голова слегка кружилась. И ей было до одури стыдно. — Спасибо, — добавила принцесса после некоторого молчания. — Думаю, вам пора возвращаться во дворец, — проговорил Оби, — А благодарить меня не за что. Я лишь выполнял свои обязанности. Он пожал плечами. Как ни в чем не бывало. Спокойный и непоколебимый. — Хорошо, я сейчас же отправлюсь во дворец, — согласилась Тогрул, на ее лице отразилось смятение, — А благодарность мою все же прими. Ты спасаешь меня уже не в первый раз. Их взгляды пересеклись. На очень короткий, но очень волнительный миг. По телу прошлась дрожь, дыхание участилось, и Кихал прижала ладонь к груди, чтобы успокоиться. Что это с ней такое? «Всего лишь последствия от пережитого. Ничего особенного. Отсюда и дурацкие мысли, и все остальные глупости», — успокоила себя принцесса. Однако где-то в глубине души все же остались крупицы сомнений. — Госпожа! — резкий окрик окончательно разрушил необъяснимое наваждение. Прислуга Кихал подбежала к хозяйке. Испуг и облегчение. — С вами все хорошо! Какое счастье! Значит, я успела во время! О Боже! Ваши губы! Откуда эти раны? — верещала служанка, но Тогрул, не слушая назойливую болтовню, быстро развернувшись, направилась к выходу из проулка. И Оби проводил ее задумчивым взглядом, а потом его внимание привлек кусок яркой материи, лежащий в пыли. Наклонившись, он сжал в руке шелковую ленту лилового цвета. Усмехнувшись, повертел ее в руках, хотел было выбросить. Но что-то его остановило. И парень, повинуясь странному порыву, убрал вещицу в карман штанов.