Цветы для призрака

— Все расспросы потом, — Зен, прижимая к себе ничего не понимающую девушку, отступал все дальше. Раскидистые кроны деревьев и ночная мгла являлись отличным укрытием. Однако принц сомневался в том, что преследующий их человек, так легко сдастся. — Сейчас мы отправимся ко мне в комнату, — наклонившись, прошептал Вистериа прямо в ухо Шираюки, и она невольно вздрогнула, — Пробудем там почти до самого рассвета, а потом затемно отправимся в путь. Другой дорогой. Нужно сбить этих чертовых ищеек с нашего следа, запутать их. Настороженно оглядевшись, он заметил какое-то едва различимое движение возле пруда. По мостику метнулась чья-то тень. Судя по габаритам, женская. — Идем, — дождавшись момента, когда незнакомка углубилась в парк, принц убрал ладонь с губ травницы, сжав ее запястье. И девушка судорожно вдохнула. Долгожданный глоток кислорода чуть было не вызвал приступ кашля. Благо, она сумела сдержаться. Иначе выдала бы их местоположение с головой. — Мы, что, будем ночевать в одной комнате? — сипло отозвалась Шираюки, недовольно сощурившись. Не нравилась ей подобная перспектива. — Да. Так безопасней. Нужно держаться вместе, — Зен крепче стиснул ее руку, и Белоснежка не могла не согласиться с его доводами. В итоге, она утвердительно кивнула. Все равно упираться было бесполезно и глупо. Хватка принца была просто железной, да и сама травница никогда не страдала отсутствием здравого смысла. Однако ее душа, несмотря ни на что, продолжала бунтовать. Неописуемое волнение и ужас перед предстоящей ночью, никак не отпускали. Как она сможет спать с ним в одной комнате? Жуть. Чистой воды безумие. Опасность. — Может, вы меня отпустите? — с раздражением буркнула Шираюки, резко дернувшись, в попытке вырваться, — Я могу идти и без вашей помощи. Девушка прекрасно понимала, что вела себя по-дурацкому, как настоящий ребенок. Но ничего не могла с собой поделать. Она боялась. Причем, боялась не преследователей, а своих чувств. В последнее время они частенько выходили из-под контроля. Поэтому Белоснежка старалась не усугублять и так катастрофическое положение. Ведь, чем ближе они находились друг к другу, тем сильнее становилась ее любовь, что было абсолютно недопустимо. — Да замолчи ты уже. Не хочу я тебя отпускать, — прошипел Зен, бросая на Шираюки слишком откровенный взгляд, в котором все его чувства читались открытым текстом. Раздраженно фыркнув в ответ, она, ничего не сказав, уставилась себе под ноги. А то еще не хватало навернуться. Остаток пути до комнаты принца, они проделали в полном молчании. Войдя со стороны кухни, углубились в полутемный коридор. — Может, мне лучше побыть до рассвета в гостиной или где-нибудь еще? — предприняла девушка еще одну попытку остановить творящееся безумие. Чем ближе они оказывались к спальне Зена, тем дурственней становилось Шираюки. В итоге, ее охватила волна настоящего отчаяния, граничащего с паникой. — И где же? — блондин резко остановился, и она чуть было не врезалась в его спину, умудрившись затормозить практически в последнюю секунду. Повернувшись, принц скептически воззрился на свою спутницу. В царившем вокруг сумраке, его глаза казались очень темными, почти черными. — Ну не знаю. Где-нибудь, — забормотала Белоснежка, понимая, что выставляет себя полной дурой. Облизав пересохшие губы, она нервно поправила упавшие на лоб волосы. — Где? Где-нибудь? Под столом в кухне? А, может, в туалете на улице? — прищурившись, продолжил Вистериа, и в его взгляде появилось легкое торжество оттого, что травница совсем растерялась. — Ладно. Я все поняла. И признаю свою неправоту. Вы это хотели услышать? — прошипела Шираюки, раздосадованная и уязвленная. Поджав губы, она с вызовом уставилась на ехидного Зена. Его издевки уже порядком достали. Хоть он и был во всем прав. И девушка не могла отрицать факт собственного бестолкового поведения. Однако, несмотря на это, она с тупым упорством всем своим существом стремилась его достать, докопаться, укусить, чтобы хоть немного унять бушующие внутри противоречивые чувства. — Может, откроете, наконец, дверь? Или вы хотите, чтобы мы своей болтовней перебудили всю гостиницу? — язвительно добавила Белоснежка, распаляясь все сильнее. И принц, ядовито-приторно улыбнувшись, в следующий момент прижал ее к стене. — По-моему, болтает тут только один человек. Причем, без умолку, — наклонившись, выдохнул он изумленной Шираюки прямо в губы, — И все из-за того, что этот кто-то просто-напросто боится оставаться со мной наедине. Ведь так? Его брови взметнулись вверх, и травница, пораженная столь внезапным выпадом со стороны Зена, застигнутая им врасплох, на мгновение растерялась. Изумрудные глаза широко распахнулись. Близко. Как же он близко. И как же душно. Коридор вдруг показался ей невероятно тесным и узким. Не развернуться. Просто безобразие какое-то. — Нет. Не так, — наконец, Белоснежка снова обрела дар речи, чувствуя, как от его прикосновения к ее руке, по коже побежали мурашки, — С чего бы мне вас боятся? Во взгляде появился вызов, подбородок упрямо вздернулся. — А я и не говорил, что ты боишься меня, — парировал Вистериа, и его губы почти дотронулись до ее губ, темно-синие глаза пылали внутренним, каким-то гипнотическим огнем, — Ты боишься себя, боишься своих чувств, боишься правды. От его слов, Шираюки невольно вздрогнула. Резко выставив вперед свободную руку, уперлась ею принцу в грудь. — Перестаньте копаться в моих чувствах и мыслях. То, что я думаю, то, что испытываю, сугубо мое дело, — она отвернулась, чтобы не видеть его, — Я устала и хочу спать. Давайте, войдем в комнату. Пожалуйста. — Что ж. Как знаешь, — и Зен, отклонившись, отпер дверь.