Цветы для призрака

Весь день Кихал провела за примеркой новых платьев, которые готовились для предстоящего бала — маскарада. Несмотря на суматоху перед приездом иностранных послов, Тогрул ждала новостей от Зена. Ее человек должен был выяснить, где на самом деле находился принц, потому что она не верила, что Вистериа отправился в свое горное поместье. А то, что с ним была Шираюки, вообще, убивало наповал. Однако принцесса старалась об этом не думать, упорно игнорируя сжигавшую ее изнутри ревность и обиду. К портнихе она изволила отправиться сама, чтобы не сидеть в ненавистных четырех стенах. И вернулась во дворец только к вечеру, когда небосвод уже окрасился закатным багрянцем, тени удлинились, а летний зной дня сменился приятной прохладой. Отдав несколько распоряжений слугам, Кихал поднялась в свою комнату. Поздоровавшись с обожаемой птицей, она устало опустилась на стул, взяла в руки книгу. Чтение помогало отвлечься. Раскрыв талмуд, девушка попыталась углубиться в очередную романтическую историю, но буквально на второй строчке текст начал расплываться перед глазами. Зажмурившись, она постаралась прогнать дурацкие слезы, подкатившие комком к горлу. Но, в итоге, громко всхлипнув, расплакалась. Ей было ужасно плохо и обидно. Соленая влага полилась по щекам Тогрул, капая на тетрадные листы, и чернила потекли, превращаясь в безобразные разводы. И это почему-то расстроило принцессу еще больше. — Почему? Почему все так? — прошептала она, рыдая уже в голос, громко всхлипывая, и причитая. Зен сейчас был с Шираюки, а она — здесь. В этом кошмарном дворце. Одна. Совершенно одна. Никому ненужная. И бесконечно одинокая. Она никак не могла понять, зачем до сих пор терпела подобные унижения. Зачем? Внезапно Кихал охватило безумное желание послать все к черту и исчезнуть, и неважно, что это навредит ее семье. Ведь она и так столько для них сделала, но никто не оценил ее стараний. Хотя принц, скорее всего, обрадуется, если она вдруг пропадет без вести, и даже искать ее не станет. Слезы все текли и текли. Каким-то бесконечным потоком. Горячие, соленые, мучительные. И Тогрул грубо стирала их со щек, судорожно втягивая воздух в легкие. А потом, когда у нее больше не осталось сил на рыдания, она поднялась и решительно направилась к шкафу. Распахнув створки, извлекла из самых его глубин небольшой сверток, внутри которого находилась ее старая одежда. Скинув роскошное муслиновое платье яркого рубинового оттенка, принцесса облачилась в короткие светлые шорты и рубашку. Забрав волосы в высокий тугой хвост, она уверенно вышла из комнаты. Спустившись по лестнице, расположенной в задней части дворца, чтобы никто ее не увидел, она оказалась на улице. На мгновение остановившись, девушка взглянула на призрачную желтоватую луну, проливающую на землю свой блеклый серебристый свет. Ароматы ночных цветов, экзотических деревьев и диковинных растений, растущих в великолепном замковом саду, витали в воздухе, вместе с клочками молочно-белого тумана, стелющегося по траве. Зажмурившись, Кихал прогнала остатки сомнений. Побег — единственное спасение. Хотя где-то в глубине души, она знала, что не сможет довести это дело до конца, не сможет так опозорить свою семью. Однако сердце требовало совершить что-то неординарное, наплевав на правила и приличия. Пальцы сжались в кулаки, и Тогрул направилась в сторону конюшни. Вскоре она вошла в просторное помещение, примыкающее к задней части дворца, и сразу же ощутила запах сена и лошадиного пота. Стараясь двигаться бесшумно, принцесса остановилась возле изящного черного жеребца, которого звали Смерч. Великолепный конь обладал просто кошмарным норовом, скидывая с себя всех седоков. Он был опасен. Даже очень. Но Кихал, несмотря на здравый смысл, решила прокатиться именно на нем, прекрасно понимая, что совершала глупость. Однако ей так хотелось вытворить нечто безумное, чтобы испытать безграничную свободу, бурлящий в крови адреналин, избавиться от вечной грусти и тоски. И Тогрул, не теряя времени даром, быстро оседлала коня. А тот подозрительно притих, позволив наезднице без приключений взобраться в седло. Подспудно девушку удивило столь странное спокойное поведение норовистого животного, но она безрассудно отмела все страхи. Смерч стоял смирно, и это было самое главное. Сжав поводья, Кихал собиралась пустить животное шагом, чтобы незаметно выехать из конюшни, но внезапно тишину прорезал до боли знакомый голос. — И куда же Ваше Высочество намылились отправиться посреди ночи? Тогрул, вздрогнув, вскинула голову и увидела Оби. Он стоял, скрестив руки на груди, лениво привалившись к одной из опор стойла. Луна, заглядывающая в окна конюшни, отсвечивалась в его слегка прищуренных глазах, и они пылали, словно расплавленное золото. Сейчас на нем не было формы капитана ее личной охраны, а обычная полотняная рубашка, жилет, узкие штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги. — Это не твое дело, — буркнула Кихал, вырвавшись из необъяснимого душного наваждения, охватившего ее при виде телохранителя, — Уходи. Упрямо тряхнув головой, она сильнее стиснула поводья. Оби был слишком привлекателен. Особенно, в данный момент. Ему невообразимо шла небрежность и некоторая раскованность. — Немедленно слезайте с лошади, — вдруг приказал наемник, — Или вам мало того, что случилось недавно? Ведь вы же прекрасно знаете, что женщине опасно ездить по городу без сопровождения. Тем более, в такое время. Он приблизился. Взяв Смерча за уздцы, требовательно воззрился на раздраженную Тогрул. — Не смей мне указывать! — резко проговорила она, во взгляде мелькнуло упрямство, слова звучали твердо и решительно, — Это мое дело! Ты свободен! Гордо вскинув голову, Кихал скрыла смятение, царившее в ее душе, за холодным высокомерием. — Не будьте ребенком. Вы уже влипали в нехорошие истории. Хватит уже, — наемник сохранял завидное спокойствие. Однако его глаза недобро сверкнули, что не предвещало ничего хорошего. — А тебе-то какое до этого дело? Признайся, ведь, на самом деле, тебе совершенно плевать, что будет со мной! Ты здесь только из-за Шираюки! Все только и думают о ней! И Зен, и ты! Господи! Как же это мило! Ваша забота о ней просто трогает меня до глубины души! — Тогрул вдруг рассмеялась, голос был наполнен горечью, — Убирайся! Я все равно не остановлюсь! От потока ее слов, такого откровенного и пылкого, по лицу Оби скользнуло удивление. И на короткое мгновение он даже растерялся. Зато Кихал не тратила попусту время. Взбешенная, разгоряченная, расстроенная, уязвленная тем, что вела себя так по-детски, она со всей силы ударила жеребца пятками в бока. И подозрительно тихое животное, будто бы только и ждало чего-то подобного. Бешено взбрыкнув, конь скинул с себя горе — наездницу. Тихо вскрикнув, Тогрул вылетела из седла. Мир крутанулся перед глазами, и она зажмурилась, готовясь к падению. Но удар получился намного менее болезненным, чем она ожидала. Да и земля не такой жесткой. Резко распахнув глаза, девушка обнаружила, что лежит прямиком на Оби, который бесцеремонно разглядывал ее лицо, находящееся в опасной близости от его. — Больше никогда так не делайте. В следующий раз я вас ловить не буду, — спокойно проговорил наемник, нахально усмехаясь. И снова в глубине его кошачьих глаз промелькнуло что-то недоброе. Судя по всему, слова принцессы его задели, только он умело это скрыл. — Вот и прекрасно. Тебя и сейчас об этом не просили, — прошипела смущенная и раздраженная Кихал. Она была в замешательстве. А еще ее охватил неописуемый жар и томление. Руки Оби на ее спине прожигали насквозь, а его сильное тело, катастрофическая близость, исходящий от него запах мужчины, невероятно возбуждали. Тогрул давно не делила постель со своим мужем. Уже около двух месяцев точно. И ее женское естество жаждало физической близости. Причем, очень сильно, что она осознала только сейчас. — Хватит. Отпусти меня, — выдала она, не двигаясь с места. — Вообще-то, я вас и не держу. И лежите на мне именно вы, — парировал наемник, и его улыбка стала шире, с нотками издевки. Кихал же, не найдя, что ответить, только коротко фыркнула. Вскочив, она снова подошла к Смерчу. Не говоря ни слова, взяла его под уздцы, намереваясь вывести из конюшни. — Ваше Высочество, вы — упертая, как баран, — выдохнул Оби, оказываясь рядом. Его каштановые волосы в беспорядке падали на лоб, в глазах плясали черти, и Тогрул вспыхнула. Продолжая хранить мертвое молчание, она попыталась обойти телохранителя. — Вот же ж упрямица! Имейте в виду, вы сами вынудили меня это сделать! — и Оби, подхватив изумленную его поступком девушку, посадил ее в седло, а после вскочил в него сам. Позади нее. — Хотите прокатиться? Тогда держитесь, — наемник криво усмехнулся, и Кихал, повернувшись, с возмущением воззрилась на него. — Что ты творишь? — начала было она, но в следующее мгновение парень ударил коня ногами в бока, и тот, как безумный, сорвался с места. У Тогрул перехватило дыхание. Судорожно вдохнув, она машинально вцепилась в гриву Смерча, боясь, что снова окажется на земле. А Оби, наклонившись вперед, крепко обхватил ее руками, и принцесса опять оказалась прижатой к его груди, ощущая его силу, тепло тела, удивительно размеренное биение сердца. Не смея пошевелиться, Кихал подставила лицо беспощадному ветру. Они выскочили за пределы дворца через задние ворота, и понеслись по полю. Мир превратился в одну сплошную полосу. Огромная луна наполняла пространство призрачным светом, трава таинственно шелестела, будто бы переговариваясь о чем-то на только ей понятном языке, запахи ночи перемешались между собой. Дурманящие, сладкие, зовущие. Закрыв глаза, Тогрул отдалась охватившему ее чувству бесконечной свободы и сумасшедшего ликования. Адреналин зашкаливал. Черные волосы, убранные в высокий хвост, полоскал ветер. Забираясь под тонкую рубашку, холодил ее разгоряченную кожу, скользил по обнаженным ногам. Кихал потеряла счет времени. По губам расплылась улыбка. И впервые за последние годы она почувствовала себя живой.